Он был спокоен еще и потому, что скоротечный бой подошел к концу. Гыржа справился со своей задачей, не дал ни одному иллатхи приблизиться к нашему лагерю. Тела нападавших устилали все пространство на подступах к укрытию. Одни отходили в мир иной, растекаясь черными лужами, другие все еще шевелились. Мы не стали рисковать, решили их добить. С палашами в руках мы вышли на открытое пространство и быстро прикончили тех, кто пытался сделать с нами то же самое...
И снова в путь.
К явным минусам вынужденной остановки можно было отнести потеряю бойца. К спорным плюсам — на одну батарею к Разряднику стало меньше, так что нам не суждено тащить ее на себе. Правда, пришлось разделить содержимое рюкзака погибшего, и особой разницы в нагрузке я не заметил. Напротив, по сравнению с первой половиной дня, стало значительно тяжелее, так как теперь нам предстояло карабкаться в гору. Наступил тот самый момент, которого мы больше всего опасались: Масбат уже не смог ни толкать перед собой тележку, ни тащить ее за собой — в таком положении Беллинган неизменно сползал вниз. Оставалось лишь одно...
— Я понесу его на руках,— без особого энтузиазма предложил Масбат. После огненного душа его кожа покраснела и даже на вид выглядела горячей.
Но от его любезности отказался сам бывший наместник:
— Мне стало лучше, я сам попробую идти,— вялым голосом сказал он. Это были его первые слова, которые я услышал за все время пребывания в пустыне Карафлет.
Иллатхи отметились на нем неоднократно: проткнули бок, повредили левую руку, выбили глаз. Беллинган был бледен из-за потери крови, но нашел в себе силы подняться. На ногах он держался слабо, так что без помощи Масбата ему все равно было не обойтись. Иллатхи забросил его руку на плечо и повел вверх по склону.
Бесполезная тележка осталась среди скал...
Остаток дня прошел в редких стычках — похоже иллатхи не особо жаловали горный пейзаж, поэтому встречались не так часто, как на равнине. Зато ночью нас никто не побеспокоил. Тем не менее, выспаться толком не удалось. Это трудно сделать, когда каждую секунду ожидаешь нападения...
Карабкаться в горы нам не пришлось. Какое-то время мы двигались вдоль склона, а потом вошли в тесное ущелье.
— Далеко еще?— спросил я Сотфора, который часто разглядывал карту. Я тоже поглядывал на нее через плечо капитана и понятия не имел, как он по ней ориентируется?
— Если ничего не случится, то уже к вечеру мы будем на месте.
— Значит, завтра.— С трудом верилось, что наш дальнейший путь будет устлан лепестками роз. Но и долгожданное "завтра" было не за горами, а гораздо ближе — судя по карте, где-то в самом конце протяженного ущелья.
Хотелось бы мне оказаться плохим провидцем, но в свете последних событий было бы странно, если бы ничего не случилось.
Мы шли по ущелью. Со временем оно стало шире и глубже. Шли тихо, стараясь не шуметь. Получалось плохо. Дно ущелья было усыпано камнями, которые разъезжались под ногами, а их треск эхо разносило во все стороны. И хотя на нас никто не нападал, мы знали, что иллатхи находились совсем рядом. До нас то и дело доносились шорохи осыпавшихся камней, над головами мелькали тени, но лично я так никого и не заметил.
Накануне бегства Лиса вколола Беллингану какое-то лекарство, а потом накормила порошками, которые пошли на пользу раненому. Воспаление поврежденных участков начало постепенно спадать, порозовели щеки, поступь стала тверже. Бывший наместник даже пытался идти сам, но надолго его не хватало, и нам приходилось останавливаться на привал. Тем не менее, было похоже на то, что мы все же успеем добраться до Хранилища прежде, чем станет темно.
Продвигаясь по ущелью, мы не придерживались определенного походного порядка. Но так получалось, что впереди неизменно шел неутомимый Гыржа. Разрядник в его лапах был безопасен без подключенной к нему батареи, однако иллатхи сам по себе был отменной машиной смерти, готовой без промедления вступить в бой. В самом хвосте плелись Беллинган, поддерживавший его Масбат и прикрывавшая эту парочку Лала. Пальмеран постоянно перемещался от одного сородича к другому, чтобы немного потрещать — причем в прямом смысле этого слова. В центре группы шли все остальные. Сотфор так и тащил за собой обоих девушек, два переживших крушение моряка держались поближе к своему капитану, а я, словно неприкаянный, брел в компании невеселых думок.
Лежащий поперек дороги валун первым обошли Гыржа и Пальмеран. Оба о чем-то беседовали — тихо, но увлеченно. Следующим двигался один из моряков. Неожиданно каменная глыба вздрогнула и рассыпалась... Точнее, мне показалось, что она рассыпалась. А на самом деле встала во весь рост и схватила опешившего моряка поперек тела огромной лапой. Он закричал то ли от боли, то ли от неожиданности, попытался отбиться от чудовища палашом, но лишь затупил клинок о прочную каменную поверхность. Противник не стал медлить, поднес несчастного к похожей на зев пещеры пасти и откусил ему голову.
Крик оборвался.
Перед нами стоял гигантский иллатхи. Таких, как этот, я еще не видел в Фераблиме. Разве что в Альтиндоре встречались похожие, и там их называли каменными големами. Росту в нем было не меньше пяти метров, шкура покрыта наростами то ли из натурального камня, то ли из точной, вплоть до твердости, его имитации. Не сплошной панцирь, а отдельные куски различных форм и толщины, что было не удивительно: в противном случае он не смог бы даже пошевелиться и на самом деле рассыпался бы на куски. А так он был достаточно подвижен, и лишь при сильных изгибах конечностей соседние наросты противно скрежетали друг о друга. Только на первый взгляд чудовище выглядело бесформенным. На самом деле тело четко разделялось на ноги, лапы и торс. И лишь голова представляла с телом одно целое. Так что он не мог оглянуться назад, не развернувшись на сто восемьдесят градусов.
Этим и воспользовался Гыржа. Так как мы с ним оказались по разные стороны от голема, — а я в этот момент нес опостылевшую батарею,— то иллатхи все равно не мог воспользоваться Разрядником, поэтому бросил бесполезное орудие на землю, прыгнул и оседлал гиганта, цепляясь за удобные каменные выступы. Не медля ни секунды, он принялся наносить удары кулаком то одной, то другой руки, пытаясь раскрошить защитные наросты. И, сдается мне, камень не выдержал бы подобных мощных ударов. А вот наросты они не смогли повредить, как Гыржа ни старался. Тем не менее, такое его поведение не понравилось голему. Бросив обезглавленное тело матроса в кучку замерших людей, он попытался схватить противника лапой, однако иллатхи заметил опасный маневр и поспешно переместился на противоположное плечо гиганта. А тот оказался не так уж и глуп: быстро сообразив, что не может достать неприятеля, голем качнулся в бок и, набирая скорость, врезался тем самым плечом в скалу. Гыржа был начеку, снова сместился в сторону, избежал чреватого столкновения с прочной вертикальной поверхностью, но при ударе не смог удержаться на големе и свалился на землю.
Мы переняли эстафету и, стряхнув оцепенение, принялись палить по чудовищу из нашего оружия, не боясь теперь зацепить Гыржу. Больше всех старался Пальмеран. Похоже, за друга он готов был порвать на части... ну или на крайний случай изрешетить кого угодно. Он стрелял с обеих лап и ловко менял обоймы. Правда, толку от этой стрельбы не было от слова совсем. Иглы отскакивали от прочной шкуры голема как... хм... от камня. Не лучше дело обстояло и у остальных. Лала стреляла не так часто, как Пальмеран. Она тщательно прицеливалась, отыскивая уязвимые точки, каковыми могли быть разве что промежутки между наростами. Ее замысел был понятен, но труден в осуществлении, так как чудовище не стояло на месте, постоянно крутилось и перемещалось. Поэтому и иглы из более мощного длинноствольного иглострела попадали исключительно в прочные наросты. Я произвел пару выстрелов скорее по привычке, но быстро понял их тщетность. Такую громадину мог завалить разве что Разрядник — и то не факт. Но добраться до орудия было проблематично, так как на пути стоял голем.
И я выжидал.
А Гыржа не мог устоять на месте, рвался в бой. Ему можно, он и сам прочнее камня. Проскочив под лапой более медлительного противника, он резко развернулся и, пользуясь выступами, снова оседлал голема. Ему на помощь пришел Масбат. В мощном прыжке, переходящем в полет, он врезался обоими кулаками в грудь каменного гиганта... Его падение, если бы и не решило проблему, то, во всяком случае, было бы не лишним. Но Голем устоял на ногах, хотя и пошатнулся. Более того — он ударил поднявшегося на ноги Масбата лапой, сметя его словно соломенное чучело. Иллатхи отлетел к скале, врезавшись в нее всем телом. Для человека такой удар мог бы стать роковым. Но иллатхи поднялся, хотя и не без труда. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, после чего он снова ринулся на противника.
Так как попытки пробить защиту ни к чему не привели, в ход пошла иная тактика. Оба иллатхи принялись наносить удары между наростов. Били когтями, царапали, пытались зацепиться, чтобы расширить рану. Это приносило свои плоды. Наросты были прочными, а вот шкура между ними тонкая, податливая. Она лопалась, и из раны начинала течь знакомая мне черная субстанция — то ли кровь, то ли сама сущность иллатхи. Возможно даже, голему было больно, и он оглашал все предгорье громогласным ревом, похожим одновременно и на камнепад, и на крик того, кто под него попал. А может, он просто злился и таким образом демонстрировал свои эмоции.
Я не терял надежды добраться до Разрядника и, пользуясь тем, что дерущиеся иллатхи сместились вправо, решил пробраться мимо них вдоль скалы слева. Пришлось сбросить с плеч мешок — он только мешал. Потом, держа в руках батарею и прижимаясь к скале, я медленно, не сводя глаз с голема, начал красться к Разряднику. Думал о том, что, если чудовище разгадает мой замысел, от меня мокрого места не останется. То же самое случится, если иллатхи в пылу сражения неожиданно переместится влево. Хватит одного неосторожного движения, взмаха каменной рукой, а уж если он решит почесать шкуру о скалу...
Но я шел дальше. Хотя бы потому, что преодолел точку невозврата, и добраться до Разрядника было легче, нежели вернуться обратно.
Масбат и Гыржа лупили голема и рвали его на части... Ну, по крайней мере, пытались. Иллатхи упрямо атаковали огромного сородича — приближались, наносили несколько ударов или старались сорвать наросты, отскакивали в сторону, избегая хватки каменных лап. Голем крутился на месте, размахивал конечностями, но он был слишком медлителен для того, чтобы попасть или схватить кого-либо из юркой парочки. Все остальные наблюдали за поединком со стороны — против чудовища они были бессильны.
Я добрался-таки до Разрядника, опустил на землю батарею, начал прикручивать трубки, по которым в орудие поступали Низшие. И тут голем доказал в очередной раз свой интеллектуальный уровень. Похоже, он прекрасно понимал, какую угрозу представляет собой Разрядник, поэтому я вдруг стал для него целью номер один. Он развернулся и, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, направился ко мне. Бил он сильно, а вот ходил медленно. К тому же его не оставляли в покое Масбат и Гыржа. Они тоже знали, что произойдет, когда я подсоединю батарею к орудию, поэтому всячески тормозили гиганта. Первый героически заступал голему дорогу, прыгал вперед, нанося плечом толчки в грудь, рискуя попасть под размашистые удары противника. Второй атаковал сзади, всячески мешая продвижению каменной глыбы. Они делали все, что могли, я тоже спешил, подсоединяя трубки. В отчаянии голем заскрежетал так, что заложило уши, и...
...его призыв был услышан. Со скал в ущелье обрушились иллатхи. Большие и маленькие, зооморфные и ни на кого не похожие уродливые монстры. Псевдопауки прыгали сверху, твердо приземлялись на шесть конечностей и тут же вступали в бой. Шустрые "ленивцы" ловко спускались по скалам, а по дну ущелья к нам спешили разнообразные жуки и прочая живность. Часть из них набросилась на меня, но на их пути встал Масбат. Он отбивался от иллатхи лапами, расшвыривая их по сторонам, тем, кто был особенно настойчив, отрывал лапы или откусывал головы. Остальные атаковали замерших в стороне людей, так что Сотфору и последнему матросу пришлось обнажить палаши, а Лале и Пальмерану снова взяться за иглострелы.
Я почти успел. Разрядник был снаряжен, рычаг переведен в боевое положение, Низшие по прозрачным трубкам устремились к орудию. Я схватился за ствол и... внезапно понял, что он слишком тяжел для меня. Это могучий иллатхи таскал его, как пушинку, а я едва смог оторвать его от земли. И в этот самый момент голем взмахнул лапой над моей головой. Я упрямо пытался справиться с тяжестью, поэтому не успевал увернуться, зажмурился в предчувствии сокрушительного удара...
...но его не последовало. Я открыл глаза и увидел, как чудовище опасно балансирует надо мной, стоя на одной ноге. За вторую его держал Гыржа и изо всех сил тянул назад. Голем размахивал лапами, пытаясь удержать равновесие, и пятился назад.
Теперь я мог бы бросить Разрядник и отступить назад. Но это лишь отсрочило бы неминуемую развязку. Поэтому я решил довести начатое до конца. Поднатужившись, я приподнял орудие — огромный ствол едва не выпал из рук, но я успел подставить колено. Еще немного поднапрягся, взвалил Разрядник на изгиб руки и, метя в грудь голему, нажал на спусковой рычаг.
Отдачи не было. Волнистая молния ударила в грудь чудовища, только что освободившегося от хватки Гыржи, расплескалась по каменным наростам, зашипела. Голем попер на меня, с трудом преодолевая встречный поток энергии, а я упрямо жал на рычаг, все еще надеясь на хоть какой-нибудь результат. Я видел, как покраснел камень, как потекли, закапали на землю ручейки расплавленной лавы. Я не мог сойти с места, а голем был уже так близко! И вдруг с чавкающим звуком наросты на груди ввалились внутрь, гигант вздрогнул и отшатнулся назад, словно от удара током, не устоял на ногах и опрокинулся на спину. Тут же на него набросился Гыржа, запрыгнул на грудь и нанес несколько мощных ударов лапой в образовавшуюся дыру. Фонтаном ударила черная кровь, окатив с ног до головы союзного иллатхи, а он все бил, бил, бил...
Я выронил Разрядник из дрожащих от натуги рук. Теперь следовало бы поддержать защищавшего меня Масбата, но я никак не мог вытащить из ножен палаш — совсем обессилел.
В это время в ущелье разгорелся нешуточный бой. Сотфор со своим подчиненным с трудом сдерживал натиск иллатхи. Гораздо хуже приходилось Беллингану. Он не мог за себя постоять, так что Лале и Пальмерану пришлось отказаться от иглострелов и вступить в рукопашную, отбивая и оттаскивая неприятелей от бывшего наместника. Палочник наносил противнику несколько ударов похожими на кирки лапами, а потом порывистыми прыжками перемещался к следующей жертве. Лала работала похожим на корявый шип кинжалом, изготовленным из необычного матового материала. Роо... А Роо опять куда-то запропастился — как всегда, когда становилось горячо.
