— Этот человек присутствовал при скандале с попыткой отравления?— лорд МакЛайон внимательно посмотрел на жену.— И потом все рассказал тебе? Вот откуда ты узнала, тебя же там не было... Теперь понятно. Кто-то из слуг?
— Нет-нет... Долго объяснять,— она опустила глаза,— но ему можно верить!.. Уж нюх у него почище, чем у Творимира...
— Да, я тоже эту записку прочел,— кивнул Ивар.— И слово 'камин' мне уже почти все сказало. Когда мы искали королевский кубок, Томас, помнится, как раз по камину и шарил. Только не искал, выходит, а прятал... И его величеству, вероятно, именно он под руку перед этим сунулся! Не случайно, выходит, а вполне осознанно. Потому как, выпей государь из кубка, ничего бы с ним не сделалось. А пирог отравленный уже у него в тарелке своего часа дожидался. Преступника бы очень быстро вычислили... Знал бы я это раньше!..
— А теперь уже поздно, да?
— Лучше поздно, чем никогда,— отозвался Ивар, подняв глаза к потихоньку светлеющему небу.— Скоро рассвет. Замок снова вернется в прошлое, вместе со своей хозяйкой. И Томас от нас уже никуда не денется.
— А те, кто его нанял?
— Вот для того, чтобы с ними поскорее познакомиться, я сюда и ехал,— усмехнулся лорд.— Том, он... бог ему судья. В конце-концов, он был пешкой в чужой игре. Мы все живы, и ладно. И я не стал бы его ловить, если бы не одно 'но': мне нужны имена!.. А их знает только он. И единственное, что мне нужно от Томаса — чтобы он меня просветил в этом вопросе...
— А как же долг перед короной?..
— Долг...— задумчиво протянул Ивар.— Мы всегда перед кем-то в долгу. Но всю жизнь положить на оплату одного долга?.. Я благодарен его величеству, он практически заменил мне отца, и я приносил ему клятву верности. Но тогда, на дороге, от ножа наемного убийцы спас меня не король Шотландии, Нэрис. А Том.
— Но он же сам признал, что просто ошибся!
— Да, я слышал. Но, так или иначе, то, что я сейчас сижу рядом с тобой — именно его заслуга, хотел он того или нет. И раз уж мы говорим о долге — что же, он платежом красен. Разумеется, я сообщу его величеству о роли моего волынщика во всей этой истории, но...
— Но больше ты ничего не станешь делать?
— Еще как стану!— мрачно отрубил Ивар.— Я найду этих заговорщиков и сам притащу их на суд в Стерлинг! Предательство моего личного друга — это одно, а убийство наследника и попытка свержения законного правителя — другое! И последнее сейчас гораздо важнее...
— Эх,— сказал Творимир, многозначительно указав взглядом на старый замок. Супруги МакЛайон дружно повернули головы.
— Он... исчезает!— тихонько ахнула Нэрис. Ивар вскочил на ноги:
— Началось! Творимир, я останусь у арки, а ты давай к задней стене, где пролом!.. В этот раз мы не должны его упустить!
— А я?..— пискнула девушка. Муж посмотрел на нее сверху вниз:
— Ты оставайся здесь. Будь рядом с лошадьми... Если что — кричи погромче, чтобы мы услышали. Пешком он далеко не убежит...
— Хорошо,— быстро кивнула она, поднимаясь с пледа. Проводила глазами скрывающегося за поворотом стены Творимира, потом взглянула на застывшего с мечом в руке у арки ворот Ивара. И, уже отступая к нервно прядающим ушами лошадям, перевела взгляд на медленно тающий в предрассветных сумерках заколдованный замок.
Крепкие и неприступные на вид стены становились все прозрачнее, мерцающими песчинками времени осыпаясь вниз, исчезая в земле и покрытым мхом камнях. Бледнел и гас теплый дрожащий свет в узких высоких окнах. Утро брало свое, унося в небытие последние секунды ночи вместе с прошлым, каким бы оно ни было. Серо-розовый рассвет разливался по небу, принося на спящие холмы дуновение нового дня. Замок таял. Таял, как ледышка, согретая солнечными лучами, таял до тех пор, пока от него не осталось только груды развалин, покрытых буро-зеленым одеялом мха...
Нэрис поежилась и прижалась щекой к теплой морде лошади. Всё кончилось. 'Надеюсь, что все кончилось,— подумалось ей.— Почему так тихо?.. Может, они ошиблись, и Тома попросту не было в замке?'
— Творимир!— позвал лорд МакЛайон.— Что у тебя?..
— Эх!— недовольно отозвались с другой стороны развалин. По всей видимости, порадовать командира русичу было нечем. Ивар свел брови на переносице:
— Я внутрь!
Не выпуская меча из рук, он пригнулся и скрылся под потрескавшимся от времени куполом арки. Нэрис нервно прикусила губу. Подождала минуту, две, пять, ожидая услышать если уж не звон металла, так хоть голоса, хоть что-то... Но не услышала ничего. Роща молчала. И, хотя вроде бы бояться больше было нечего, девушка почувствовала, что ей становится жутко. Ни Творимира, ни Ивара из-за нагромождения камней видно не было. Тишина сдавливала виски.
— Нет, я тут с ума сойду!..— едва слышно выдохнула Нэрис, обернулась на переступающих с ноги на ногу лошадей и, решившись, бросилась бегом к разрушенному замку.
— Пусть сердится...— задыхаясь, бормотала она, спотыкаясь об обломки каменных стен.— Не могу я там одна, не могу!.. Ничего с этими лошадьми не... Ивар?.. Том!
Полулежащий на камнях волынщик с трудом поднял к ней белое, как мел, лицо, и слабо улыбнулся:
— И вы здесь, моя леди?.. Зря... Я сейчас — не самое приятное зрелище...
— Том, что с тобой?— Нэрис опустилась рядом с ним на колени, бросила встревоженный взгляд на придерживающего Томаса мужа:— Ивар, я не понимаю... он ранен?
— Нет,— коротко ответил лорд. Вид у него был немногим лучше волынщика. Рыжий повеса снова улыбнулся, тенью прежней беззаботной улыбки:
— Нет, я не раненый... Но это уже все равно,— он посмотрел на потемневшее лицо Ивара:— Ты уж... прости меня, дружище!.. Нехорошо получилось...
— Том, помолчи,— отрывисто велел тот.— Нэрис, бегом за Творимиром, его надо срочно отвезти к лекарю!..
— Уже не надо,— прохрипел рыжий,— брось, Ивар, всё кончено... Ты же видишь сам... Добегался я, дружище!.. Или — отбегался?..
— Заткнись,— хрипло сказал лорд,— и так еле дышишь! Нэрис, я что тебе сказал?!
— Отстань ты от нее,— попросил Томас.— Солдафон... Не ори под ухом, дай помереть спокойно!..
— Том!
— Говорили мне,— заплетающимся языком пробормотал волынщик,— женщины меня погубят... золото и женщины... ты прости, дружище. Не оправдал я... оказанного...
— Если ты сейчас не замолчишь, я сам тебя задушу!— сквозь зубы просвистел Ивар. Нэрис впилась зубами в опухшую нижнюю губу, чтобы не разреветься. Она понимала, что никакие лекари и снадобья тут уже не помогут. Счет пошел на секунды... И Ивар, судя по сжатым добела кулакам, сам это видит.
— Всё не так,— не желая отступать даже перед лицом смерти, лорд упрямо тряхнул головой,— у тебя должно было остаться еще девять дней! Должно было! Как у тех, остальных...
— Да уж...— Томас попытался улыбнуться, но у него не вышло — мышцы лица словно окаменели,— всё у меня через... простите, моя леди!..
Нэрис замахала руками и, пряча налившиеся соленой влагой глаза, быстро отвернулась. Волынщик с усилием моргнул и посмотрел в лицо друга:
— Пустое... От старости было бы хуже, да ведь?.. Глупо всё... как-то... Говоришь, другие были?.. Ты не... не волнуйся, уже не будет больше... Здесь меня ждали...
— Да она каждого встречного 'ждет'!
— Нет... ты не понимаешь...
— Том, мы тебя вытащим,— Ивар в отчаянии поднял голову:— Творимир, черт тебя дери!.. Да где ты?!
— Ивар...— с синеющих губ отрывисто слетали невнятные слова,— брось суетиться... я дурак и подлец, чего из-за меня... глотку рвать... Послушай...
— Не буду я тебя слушать!
— Два... дурака...— Томас поднял глаза к розовеющему небу.— Красиво как...
— Том!
— Не верь...— прошелестел волынщик. Тело его обмякло.— Не верь... Ему... Он хитрый... хитрая сволочь...
— Кто?..— выдохнул Ивар. Лицо Томаса расплывалось перед глазами, в ушах шумела кровь.
— Ма...— волынщик поперхнулся неоконченным именем и умолк.
— Том?.. Том!— взревел лорд, стиснув в ладонях запрокинувшуюся голову музыканта.— Да чтоб вас всех!.. Всех... и меня с вами вместе...
Нэрис зажмурилась и закрыла уши обеими руками. Глупая детская привычка, тогда казалось, что стоит отгородиться вот так от всего вокруг — и все страшное исчезнет, как его и не было... Не исчезнет. И глаза рано или поздно придется открыть. 'Но только не сейчас,— как заведенная, твердила она про себя, сжимая ладонями виски.— Только не сейчас!..'
Глава 23
Творимир, одиноко сидящий на обломке стены, обернулся на шорох платья:
— Эх?..
— Ивар там,— ответила Нэрис, даже уже не удивляясь тому, что понимает его более чем немногословную речь.— С Томом. Ты бы сходил к нему, Творимир. У него лицо такое... я даже подойти боюсь.
— Эх...
— Да, знаю, другого и быть не может,— она тяжело вздохнула.— Это страшно. Но ты иди к ним туда, Творимир! Ты... ты ему сейчас очень нужен.
Русич кивнул и, поднявшись, грузно затопал вглубь развалин. Девушка, оставшись одна, рассеянно огляделась по сторонам. Камни, земля, мох... Запустение. Тоскливое зрелище. 'Нужно собираться домой,— подумала она, чтобы хоть как-то отвлечься от недавней трагедии.— Переполох поднимется!.. Хотя Ивар, наверное, всех предупредил... Да что ж так плохо-то всё, господи?!'
Она снова шмыгнула носом, но, подумав, взяла себя в руки. Что толку реветь? Вон, Ивар — и то как-то держится, хоть и сидит над Томом, сам на себя непохожий. А ведь он друга потерял!.. Но не плачет же. Хотя, наверное, ему тоже хочется... Ну да, он ведь мужчина, им это непозволительно.
— Тут мне, пожалуй, повезло больше...— тихо себе под нос пробормотала она и подняла голову. Надо было чем-то себя занять, чтобы не думать ни о чем. Возвращаться к лошадям? 'Нет, лучше все вместе вернемся,— решила Нэрис.— Тут хоть вон они рядом. А там... Кстати, что Ивар насчет портрета говорил? Большой, сказал, вроде как у лестницы. Хоть посмотреть на эту красавицу и чудовище в одном лице! Из-за кого бедный Томас богу душу отдал?..'
— Так,— она оглядела развалины пристрастным взглядом,— и где тут у нас была лестница?..
Искомое сооружение — точнее, то немногое, что от него осталось, обнаружилось быстро. В прошлые времена замки строили небольшие. Деревянные ступени давным-давно сгнили, высохли и осыпались, но каменная кладка оказалась крепче... Нэрис нашла боковой проход и вскарабкалась наверх. Так, здесь лестница и заканчивалась, на втором этаже. А где же злосчастная картина?.. Девушка дюйм за дюймом принялась изучать уцелевший обломок стены, где, по словам лорда МакЛайона, должен был находиться портрет покойной хозяйки замка. Стена была грязная, закопченая и покрытая мхом. Как он тут что-то вообще смог разглядеть?..
— Ну, хорошо,— она нахмурила брови и решительно принялась соскребать с камня толстый слой самого времени. Под ногти забилась грязь, внизу, у ног девушки, росла кучка безжалостно содранных ошметков бурого мха. 'Если ты тут есть,— упрямо думала Нэрис,— то я тебя найду!'
— И в глаза тебе посмотрю, ведьма бессердечная!..— пыхтя, уже вслух дополнила леди, не хуже кошки орудуя ногтями. Сзади под чьими-то сапогами захрустели мелкие камушки.
— Портрет ищешь?— раздался у нее над ухом голос мужа. Нэрис быстро кивнула, не прекращая своего занятия. Обернуться не решилась — боялась снова увидеть его окаменевшее лицо.
— Помочь?— зачем-то предложил он.
Она снова кивнула. Дальше скобление стены продолжалось уже в четыре руки — упорно, сосредоточенно и молча. И когда за спинами ломающих ногти супругов раздалось озадаченное 'Эх?!', оба только плечами передернули. Зачем им так понадобился этот несчастный портрет, толком никто из них не знал, но оторваться от бесполезного обдирания вековой грязи их, кажется, сейчас ничто на свете не заставило бы...
— Эх!— терпеливо, но требовательно повторил Творимир и положил тяжелую ладонь на плечо Ивара. Лорд отмахнулся было, но, отодрав от камней еще один черно-бурый лоскут, остановился и опустил руки.
— Бесполезно,— сказал он, глядя на едва ли не отполированную их обьединенными усилиями каменную стену.— Тут ничего нет.
— А было?..— запыхавшаяся Нэрис посмотрела на них.— Точно было, вам не померещилось?
— Точно,— покачал головой Ивар, протягивая жене платок.— Портрет здесь много кто видел. Тот же лорд Грант, например. Картина была, вот на этом самом месте.
— Так куда же она подевалась?— девушка вытерла испачканные руки. Мужчины одновременно пожали плечами. Лорд МакЛайон помолчал и добавил:
— Вероятно, исчезла. Том сказал...— он проглотил комок в горле и повторил:— Том сказал, что здесь ждали именно его. Черт их разберет, может и правда. Вероятно, она получила, что хотела, и вся эта замануха больше стала не нужна...
— Ничего не понимаю,— уже привычно сказала Нэрис.
— Я тоже,— честно ответил он.— И, вообще-то, сейчас мне об этом думать совсем не хочется!
— Ивар...— девушка нерешительно тронула его за локоть и заглянула в глаза. Они были свинцово-серые, как море перед штормом.— Ивар, мне очень жаль... я...
— Не надо, Нэрис,— коротко попросил он.— Потом.
Она медленно кивнула и отпустила его руку. Лорд МакЛайон сделал глубокий вдох, резко выдохнул, помолчал, собираясь с мыслями, и посмотрел на Творимира:
— Надо возвращаться. Пока еще самая рань. Не имею ни малейшего желания объясняться сейчас с лордом Грантом относительно того, что я забыл на его территории... Да и нашим я инструкции оставил, где нас искать, если к завтраку не вернемся. В противном случае, чувствую, они сюда заявятся всем кагалом — и шуму будет на весь Хайлэндс!
— Эх,— подумав, с тревогой отозвался Творимир, махнув рукой в сторону границ родовых земель сира Роджера. Ивар хмуро кивнул:
— Да, дозорные все равно должны были заметить. Но, так как нас сюда явилось всего четверо, они, вероятно, погодят с докладом лорду. Так что час-полтора у нас есть в запасе... Потом, конечно, не отвертимся — придется объяснить, что мы здесь делали, но к тому времени я что-нибудь придумаю,— он окинул взглядом развалины.— Может, и правду скажу. Посмотрим!.. Нэрис, дай сюда плащ, он все равно с тебя сваливается. Вот, накинь мой. Творимир...
— Эх,— русич коротко кивнул и, забрав из рук командира свой шерстяной плащ, ушел. Лорд МакЛайон посмотрел на жену и пояснил:
— Придется похоронить его тут. Везти обратно нельзя, слишком далеко, обязательно по пути на кого-нибудь нарвемся, пойдут слухи... Никто не должен узнать, что Томас погиб.
— Почему?..
— Он знал заговорщиков в лицо и по имени. К сожалению, я этих имен так и не услышал, но... они-то об этом не знают! То, что я вычислил, кто из моих людей на них работал, увы, скрыть не удастся — как только они перестанут получать от него известия, сразу почуют неладное... Поэтому сделаем иначе — факт шпионажа я обнародую. Но скажу, что вредитель пойман и сейчас находится под охраной в... в месте, известном только мне. А также с сожалением признаюсь, что имен мятежников он мне пока не открыл. Пускай понервничают, глядишь, хоть одну ошибку, да допустят!..
— Думаешь, они поверят, что глава Тайной службы не смог развязать язык собственному волынщику?..
