— Я бы сказала — да, но есть одна возможность, которая повысит их эффективность, но она потребует обучения пилотов и, соответственно, отбор надёжных людей для предотвращения утечек информации.
— Людей я найду, не сомневайся. Как и гарантирую их верность.
— В это уже не верится мне, но теоретически мы можем развернуть систему удалённого управления. То есть ваши опытные пилоты получат возможность полноценно совершать боевые вылеты, не боясь погибнуть из-за случайной 'ракеты из-за сопки', — последнюю часть фразы я произнесла голосом одного из военных инструкторов, за работой которого я наблюдала.
— Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться? — усиленный громкоговорителем голос заставил Азарова вздрогнуть. Офицер наконец-то разобравшись в активации Витязя, подошёл к нам совершенно незаметно, для увлёкшегося беседой Кирилла Андреевича. Ход у брони лёгкий, так что несмотря на крупные габариты, одетый в такой доспех боец вполне способен перемещаться почти бесшумно.
— Докладывайте, — разрешил генерал, ему пришлось задрать голову, чтобы окинуть доспех взглядом, как-никак в активированном состоянии высота брони почти два с половиной метра.
— Боевой комплект Витязь к тестированию готов!
— Тарья?
— Оружие вон там, — я указала рукой на прикрытый брезентом пулемёт, адаптированный для хвата рукой брони, — а в качестве полосы препятствий предлагаю вон те не до конца разрушенные здания. Мишени оттуда видно, так что рекомендую сразу попробовать стрельбу на ходу.
— Задачу понял?
— Так точно!
— Выполняй.
Офицер рысью пробежался до пулемёта, отбросил в сторону прикрывающий его брезент. Вот теперь был отчётливо слышен громкий топот, отдающийся вибрацией в почве, тихо перемещаться в такой броне можно только шагом.
Замешкался ненадолго, так как к управлению требуется некоторая привычка, но затем подхватил пулемёт и двинулся к развалинам жилого дома, от которого уцелели только первые два этажа. В два прыжка боец оказался на втором этаже, пробежался, отстреливаясь по мишеням, автоматическая корректировка огня отработала штатно, обеспечив шестидесятипроцентную точность попаданий. Отстреляв ленту, офицер забросил пулемёт в спинные крепления, полез чуть выше на груду обломков, с которых он, судя по звукам, скатился, как с горки. Ну а вернулся к нам он довольно-таки эффектным способом — проломив стену на первом этаже и перекатом уйдя от упавшего сверху куска перекрытия. Подняться на ноги также эффектно у него уже не получилось, всё же броня довольно громоздкая.
— Вот нифига ж себе, — тихо протянул один из прибывших с генералом мужчин. Судя по тем комментариям, что он давал другим, специальность у офицера была явно инженерной. — Это сколько ресурсов было угроблено на одну только разработку системы стабилизации.
— Не стоит волноваться, как раз таки система бипедальной локомоции была разработана мною уже довольно давно, нужно было лишь адаптировать её к кинематике движений Витязя.
— До войны, помнится, наши так ничего подобного даже для робота повторить не смогли, а у вероятного противника были только прототипы. Как-то не верится, что такую систему можно разработать быстро, тут пару НИИ надо запрягать в работу.
— Скажите, Михаил, — спросила я офицера, всё же нашивки военных с именами и фамилиями сильно помогают экономить время, — вы помните, как учились ходить?
— В смысле? — удивился мужчина.
— В прямом. Будучи ребёнком вы потратили довольно-таки много времени на обучение нейронной сети в вашем мозгу удержанию равновесия и координации движений.
— Здесь используется нейронная сеть, но её же поведение может быть непредсказуемым?! И откуда вы взяли столько образцов движения для обучения сети?
— Всё гораздо проще, в отличие от вас у меня абсолютная память и училась ходить я полностью с нуля, так как у меня нет врождённых рефлексов. Ну а перенести и адаптировать уже созданную модель движений на другую платформу не такая уж и сложная задача.
Азаров, кстати, подчинённого не прервал и сам внимательно прислушивался к диалогу.
— Товарищ генерал, разрешите обратиться, — подошёл к нам испытатель Витязя. Пока мы разговаривали, он успел дойти до стендов и выбраться из брони.
— Докладывайте.
— Предварительные испытания образца я считаю успешным, рекомендую провести учения в режиме городского боя при поддержке таких доспехов.
— Хм, подготовьте план, на следующем совещании обсудим.
— Есть!
— Знаешь, Тарья, засиделся я что-то по кабинетам. Там сложное управление? — Азаров кивнул в сторону экзоскелета.
— Ну, как вы могли видеть, ваш человек освоился довольно быстро. Изначально я разрабатывала систему управления так, чтобы даже обычный гражданский мог её использовать.
— Так, ну-ка подержи, — сняв китель, генерал бросил его на руки ближайшего подчинённого. — Тарья, как там в него забраться?
— Вот тут ручки, — я помогла влезть Азарову внутрь, — ноги вон в те упоры, руки в эти манипуляторы. Шлем на голову, щиток опустите, туда проецируется вся необходимая информация. Ага, эти перчатки. Большой палец левой руки имеет дополнительную степень свободы и позволяет даже при включённой обратной связи нажать на вон ту большую красную кнопку, нажимайте.
Подключившись к активированной броне по внутренней связи, показала Кириллу Андреевичу основные элементы управления и индикаторы, а также как пользоваться камерой, чтобы совершить обзор в триста шестьдесят градусов. Освоился генерал быстро, сам сменил короб с патронами на пулемёте и отстрелялся по мишеням.
В общем, по результатам испытаний все оказались довольны. Азаров попросил передать Миллеру, что все договорённости теперь в силе, а я же получила очередной не контролируемый правительством и ООН источник финансирования. Генерал согласился в полном объёме профинансировать производство нового вооружения для своих бойцов.
Уже на третий день началось перевооружение и обучение личного состава наших войск. Модернизировали огневые точки из расчёта, что ими будут управлять дроны, а личный состав должен иметь надёжное укрытие. По мере производства дронов танки и большая часть вертолётов также были снабжены моими системами управления. К сожалению, производство ограничивалось объёмами поступающего сырья и электронных компонентов, так что даже линия, построенная возле базы миротворцев, не позволит пока обеспечить военных нужным количеством вооружения и дронов.
* * *
Параллельно я продолжила проникновение в сети геофронта, стараясь незаметно подключиться к максимальному количеству систем. Хотя данные, полученные на данный момент, и были интересными, но ничего действительно важного не нашлось. Надо собирать всю информацию в большой массив и пытаться найти какие-то закономерности и связи.
В любом случае выжимка из всех полученных мною данных была передана Айзеку и его аналитикам, посмотрим, что они скажут. Конкретных задач перед людьми я не ставила, потребовав комплексный анализ текущей политической обстановки с учётом новых данных. Кляйнер был рад наконец-то получить 'настоящую' задачу, но его пыл немного охладел, когда он получил доступ к данным. Как-никак для анализа передавалось более пятисот гигабайт текстовых и графических файлов.
Чтобы исключить утечки данных, я сформировала для аналитиков прямой канал доступа к своей памяти. Заодно в реальном времени смогу наблюдать за работой профессионалов, которые решают ту или иную задачу. Как показывает практика, чисто аналитические варианты решения той или иной проблемы на поверку не всегда оказываются достаточно эффективными. Так что не стоит упускать шанс обучиться чему-то новому в плане обработки информации.
К сожалению, огромное количество задач не позволяло мне лично перемещаться по геофронту. Большую часть времени ширины радиоканала встроенного передатчика мне не хватало, так что приходилось постоянно находиться в лаборатории, напрямую подключаясь к сети. Жаль, что при этом упускалось социальное взаимодействие с людьми Гендо, которое иногда может дать очень интересные сведения.
Несмотря на эту проблему, используя данные из сетей геофронта, я могла частично отслеживать, где находится тот или иной интересующий меня субъект и чем он занят. Доктор Акаги, например, последние две недели продолжает анализировать данные, связанные с неудачной активацией нулевого юнита. Пилот Аянами — судя по медицинским данным, пошла на поправку, но сейчас над ней ставят целые серии опытов, и не меньше двух часов в день она проводит на синхротестах. Интересно то, что первую половину дня пилот в геофронте отсутствует, но можно предположить, что её не держат под абсолютным контролем. Да и среди документов, полученных из памяти МАГИ, есть записки школьных психологов. Возможно, пилота пытаются социализировать? Конечно, можно было отследить её перемещения в городе, но эта задача не настолько важна. На текущий момент роль Аянами в будущих событиях не ясна, а повлиять на людей, ответственных за неё, я всё равно не могу.
Командующего, в свою очередь, отследить получалось плохо, он или занимался прямыми обязанностями, или исчезал из моего поля зрения. Фуюцуки также ни в чём подозрительном замечен не был, хотя большую часть времени я так же не могла отследить его в геофронте. Вполне возможно, что в это время они находились на закрытых уровнях, но защита там почти абсолютная. Внутренние сети не имеют связи с внешним миром, радио-экранирование почти полное, а прохода для моих микро-дронов я пока не нашла.
* * *
Прямой контроль процесса перевооружения пришлось прервать уже через неделю. Я зафиксировала слабые сбои в кристалле, характерные для воздействия АТ-поля. Однако, в данный момент ни один из юнитов в геофронте не был активирован. Судя по отчётам из германского отделения НЕРВ, там тоже не проходило запусков юнита. По имеющимся данным, проекты бразильского и китайских отделений пока не вышли дальше начальных стадий роста клона. Данных по юниту штатовского отделения у меня нет.
Следующий день я потратила на инспекционные поездки, особой необходимости в них не было, но они позволили мне провести триангуляцию. Пускай и со значительными погрешностями, всё же объём моего нейронного модуля достаточно мал, мне удалось установить расположение источника помех. Находится он где-то в центре Тихого океана плюс-минус две тысячи триста восемьдесят шесть километров.
В течение последующих трёх дней сила источника только нарастала, так что случайный фактор можно исключить, а значит, или где-то в Тихом океане есть подводная база, на которой проводятся испытания евангелиона, или же враг наконец-то проявил себя. Хотя я рассчитывала, что у нас есть в запасе минимум несколько месяцев. С учётом всех доступных мне сведений пора объявлять тревогу. С этой целью для начала я связалась с командующим:
— Тарья, у тебя там что-то срочное? А то я на совещании сейчас, — раздражённо бросил в трубку мобильного телефона Миллер.
— Мои сенсоры фиксируют приближение ангела, данные пока на грани погрешности измерения, однако, если потеряем время — потом будет поздно. Это достаточно срочно?
— М-мать! Ты уверена?!
— В точности прогноза? Семьдесят восемь процентов.
— Кто ещё в курсе?
— Пока только вы.
— Люди Азарова готовы?
— Мы успели перевооружить большую часть пехоты, половина вертолётов и танков снабжены дронами-пилотами. Все огневые точки на склонах горы автоматизированы, однако не до всех проложены кабели связи, а мощные АТ-поля могут заблокировать радиоканалы.
— Значит так — сама переходишь к красному уровню тревоги, не мне тебе объяснять, как готовиться к атаке. Свяжись с Азаровым и передай по внутренним каналам тревогу на нашей базе. Когда мы сможем извлечь ноль третьего из-под земли?
— Не раньше двух-трёх недель, если форсировать работы. В противном случае, рискуем потерять юнит и пилота.
— Ладно, в первую очередь по официальным каналам мне доклад — будем ставить на уши это сонное болото.
— Стоит ли перебросить Нагису в геофронт?
— Зачем?
— У НЕРВ сейчас два функционирующих юнита. Однако, пилот Аянами с вероятностью более восьмидесяти процентов не сможет активировать евангелион, о пилоте ноль первого мне ничего не известно, а переброска ноль второго тоже займёт длительное время.
— Для начала ещё придётся убедить фрицев, что пора бы выводить их вундерваффе в бой... Что говорят свитки?
— В первом бою с вероятностью 60% участвует только ноль первый. Если пилот будет выбран правильно, вероятность уничтожить врага — 55%, в противном случае возможны более тысячи различных сценариев, в большинстве из которых человечество погибает. Кстати, нам бы очень не помешали отсутствующие у нас таблички, о той же Аянами информацию сейчас извлечь из того что есть не получается, однако, она тоже может оказаться важным элементом системы.
— У нас тут апокалипсис на носу, а Тарья о разведданных беспокоится.
— Мне начать паниковать? Это конечно контрпродуктивно, но если вы как командующий НЕРВ Россия прикажете... — судя по голосу, Миллер на грани нервного перенапряжения, так что немного развеяться ему сейчас необходимо.
— Научили язву на свою голову, — вздохнул мужчина. — Жду твоего доклада. Пока следи за обстановкой. Отчитывайся, скажем, раз в четыре часа.
— Принято.
* * *
В режиме ожидания прошли следующие трое суток. Разведчики стран, силы которых задействованы в Токио-3, хлеб свой едят не даром. Так что следом за нашими войсками остальные контингенты перешли на усиленный вариант несения дежурства, поэтому город сейчас напоминал растревоженный улей. Местные жители те, кто напрямую не связан с НЕРВ, заметив активность военных, частично покинули городскую черту.
Утром на четвёртый день контрольный комитет вместе с ООН приказал перейти к оранжевому уровню тревоги. Ну а буквально через полчаса меня вызвали на общее совещание.
В помещении на сорок четвёртом уровне собрались: сам командующий Икари с заместителем, капитан Кацураги, как начальник оперативного отдела, начальник второго отдела. Следом за мной подошли и остальные главы отделов. На свободную стену проектор выводил окно с программой видеоконференции, похоже, будет селекторное совещание. На экране, разделённом на прямоугольную сетку, уже были видны лица командующих большей части отделений. Поприветствовав присутствующих, разместилась на предложенном секретарём месте. Судя по изображению, Миллер уже был на связи, так что я отправила по внутренней связи сообщение ему и мастеру, который так же был в селекторной. Ага, Дмитрий заметил сообщение и взял в руки планшет.
— Господа, мы все уже ознакомились с докладом, так что предлагаю сразу перейти к обсуждению наших действий, — предложил Икари, когда к конференции присоединилось последнее австралийское отделение.
— Я бы не стал торопиться, — вставил Альфред Кастлер, глава немецкого отделения НЕРВ, — давайте сначала выслушаем русских, — возражений не последовало.
