— Почему он не приехал вместе с вами? — ухватилась я за повод, чтобы отвернуть разговор от моей "идеальной" персоны.
— Мы завтра улетаем в Японию, — пояснил Акито, — и Соби надо пройти много формальностей перед отлётом. Тем более в его нестандартной ситуации.
— Да, понимаю, — согласно кивнула я.
Брат Соби выглядел солидным и важным, однако, без надменности. Улыбка его, вроде, была искренней, и в словах не слышалось лести, но взгляд раскосых глаз всё же сохранял настороженность, и, казалось, старался рассмотреть во мне каждую мелочь. Может, мужчина пытался понять, что такого нашёл во мне его братец, и чем я могла вызвать пожар в его сердце? Мне почему-то пришла в голову мысль, что лучше бы ко мне пришёл посторонний человек, а не родственник Соби. Этот Акито меня сильно смущал.
— Я собрала все вещи Соби, — сказала я. — Сумка в той комнате, и она очень тяжёлая.
Не понятно почему, но данная информация вызвала у Акито короткий смешок. Мужчина что-то сказал своему спутнику, и тот попросил меня проводить к багажу парня. Мы с ним прошли в спальню, мужчина с видимым трудом поднял огромную сумку Соби и оттащил её к прихожей. После разговор продолжился.
— Посол Японии тоже хотел бы выразить вам свою признательность за участие в судьбе гражданина нашей страны, — сообщил Акито. — И потому он приглашает вас и вашу отважную подругу завтра в три часа посетить посольство.
Посольство? Вот ещё не хватало! Зачем? Чтобы выслушивать дифирамбы на более высоком уровне? Но Акито будто прочитал мои мысли. Видимо, наблюдательность и понимание человеческой психологии — это у них с Соби семейное.
— Приглашение официальное, — предупредил он, — и, если вы откажетесь от него, то будет крайне невежливо с вашей стороны.
— Да я и не отказываюсь, — передёрнула я плечом, подобный укор меня задел. — Просто в три нам с Кариной не очень удобно, мы вообще-то работаем.
— Зато удобно господину послу, — с неизменно вежливой улыбкой возразил Акито. — Его график значительно плотнее вашего. Пожалуйста, приходите. Там же вы сможете и с Соби встретиться. А чтобы ваш директор не обвинил вас во лжи, вот приглашение за подписью посла Японии.
И мужчина протянул мне два глянцевых бланка, похожих на пригласительные билеты. В них был отпечатан текст на японском и английском языках, в верхней строке указаны наши с Кариной имена, снизу стояла витиеватая роспись. Время приёма в тексте так же было указано.
— Хорошо, мы придём, — уступила я. — Не знаю, как Карина, но я приду точно.
— Приходите обе. И возьмите, пожалуйста, паспорта на всякий случай. Всё-таки охраняемая территория другого государства.
— Да, конечно.
— Мне всё же хочется как-то лично отблагодарить вас, — не унимался Акито. — Может, у вас есть какие-то пожелания, может, что-то нужно... Вы не стесняйтесь.
Я не стеснялась. Просто на данный момент желание у меня было одно единственное, и оно, к сожалению, невыполнимо.
— Вряд ли вы сможете исполнить мою просьбу, — вздохнула я.
— Вы правы, оставить Соби здесь я не смогу, — согласился Акито.
Да, настоящий детектив. Даже мысли читать умеет.
— Но что касаемо остального...
— Нет, — покачала я головой. — Аригато, Акито-сан. Ваташи-ва хитсуё-ва аримасэн. [ Спасибо. Мне ничего не нужно. ]
Разговор уже начинал меня напрягать. Хотелось поскорее его закончить и даже распрощаться с гостями. Хоть бы Акито и об этом догадался. Услыхав от меня японские слова, он ещё шире растянул свою вежливую улыбку.
— Что ж, тогда буду надеяться, что жизнь сама предоставит мне возможность сделать для вас что-нибудь хорошее, — сказал мужчина. — Нам пора, Милена-сáма. Мне очень приятно было с вами познакомиться. Увидимся завтра.
Надо же, всё-таки догадался. Какой молодец.
Проводив гостей, я вернулась в комнату. Вновь пустота, и вокруг меня, и внутри. В воздухе витали тихие, почти неслышные нотки неторопливой песни. Вот и всё, что мне осталось от Соби: пара серёг да музыкальный диск. К тяжести одиночества добавился камень тоски. Я надеялась больше никогда не испытывать их груз, но, видно, это моя судьба.
Резкий звонок телефона заставил меня вздрогнуть и резко выпасть из задумчивости. Я подняла трубку. Звонила Карина.
— Ну как ты, подруга? Мне что-то неспокойно за тебя.
— Да всё в порядке, — заверила я, присев на диван. — Правда. Недавно звонил Соби, его перевезли в посольство. Завтра улетает домой.
— За вещами разве не приходил?
— Приходил его брат Акито.
— Да ты что?! Ну и как?
— Ничего особенного. Пришёл, долго благодарил меня и тебя за спасение Соби. Кстати, завтра мы с тобой официально приглашены в посольство Японии, в три часа дня. Выслушаем благодарность от посла, может, вручат грамоты какие или даже ценные подарки.
— Вот это да! — восхитилась Карина. — Надо обязательно пойти.
— А как же на работе? Снова отпрашиваться и снова вдвоём? У меня, конечно, есть официальные приглашения. Но прорванная труба как-то не очень стыкуется с послом Японии.
— Какая работа? Таких приглашений может больше не быть! Обязательно, пойдём! — заявила Карина и добавила. — Но никому из наших правду рассказывать нельзя, потом вопросами закидают. Особенно любопытная Павла.
— Согласна. А какая легенда будет у нас на этот раз?
— Давай сделаем так. Ты позвонишь с утра Всеволоду Петровичу и скажешь, что авария большая, и должны прийти из ЖКХ оценивать ущерб. Что это всё надолго и т.п. В общем, возьмёшь отгул. А я завтра что-нибудь придумаю.
Честно говоря, моей депрессии так не хотелось впускать в свой серый мирок будничную суету, что мне это предложение очень понравилось. На том и порешили.
17日
Чтобы быстрее закончить в буквальном смысле безумный день, я легла пораньше спать. Моё естество так устало, что едва коснувшись подушки, оно тут же провалилось в сон. Утром по инерции я открыла глаза на зов орущего будильника, а рукой машинально его успокоила. Пока память медленно напоминала мне основные события прошедших суток, а также запланированные действия наступающих, я лениво наблюдала за пробившимися между задёрнутыми шторами бледными лучиками хмурого утра. После отчёта памяти разум вяло взялся за переработку мыслей. Первым делом надо позвонить Всеволоду Петровичу. Но время раннее, директор ещё не появился на работе. А потому можно было не торопиться покидать тёплую уютную постельку.
Какое-то время я находилась в полудрёме, на границе между сном и реальностью. Но вот настало время выполнить первое запланированное дело. Нехотя я поднялась, прошла к телефонному аппарату. Всеволод Петрович уже занял своё рабочее место и взял трубку. Мой сонный голос вполне сошёл за измученный, моя печаль прекрасно передала трагедию о ложной катастрофе в квартире, а тоска правдоподобно проскулила просьбу освободить меня от работы на сегодняшний день. Искренне посочувствовав, директор, конечно же, позволил мне остаться дома. С чистой совестью я добрела обратно до кровати, снова залезла под одеяло и заснула.
Проснулась я от паники, что нахожусь не там, где должна находиться. Открыв глаза, уставилась в тёмную стенку шкафа. И правда, мне сейчас нужно быть вовсе не дома! Но и не на работе... Сегодня, вроде, меня пригласили куда-то. Точно! Посольство! Сколько времени?! Я резко вскочила и взглянула на часы. Слава Богу, ещё только половина одиннадцатого. Но всё равно, пора собираться. В два за мной должна заехать Карина.
После плотного завтрака, я занялась своей внешностью. Сначала хотела принарядиться и нафуфыриться, чтоб показать, какие русские девушки красивые да яркие. Но потом подумала, что иностранное посольство — вовсе не то место, где можно сверкать. И тогда я приняла тот облик, какой у меня был на Дне рождении у Карины: строгая чёрная юбка, блузка цвета бронзы, туфли на высоком каблуке. С причёской тоже мудрить не стала, расстелила по плечам волны моих каштановых волос и только пряди чёлки аккуратно уложила и закрепила лаком.
Ровно в два часа за мной заехала подруга, которая к моему облегчению, тоже выбрала строгий стиль в наряде, и мы отправились в гости к послу Японии. Настроение у меня было пасмурным, как и погода. Ехать никуда не хотелось. И если бы не встреча с Соби, то возможно, я и не поехала бы.
— Что ты сказала директору? — завела я в пути разговор.
— Сказала, что сегодня приезжают мои родители, и мне необходимо встретить их на вокзале, — ответила Карина, не отрывая взгляда от дороги. — Всеволод Петрович очень переживает о твоей трагедии с трубой. Интересовался, насколько серьёзные последствия после этой аварии.
— Всё-таки он у нас хороший мужик. Хоть и строгий.
— Да хороший. Понимающий. А как брат Соби? Ты мне вчера ничего толком о нём не рассказала.
— А что рассказывать? Обычный мужчина, японец.
— Сколько ему лет?
— Тридцать семь, кажется.
— Симпатичный?
— Обыкновенный. Серьёзный такой, самоуверенный. Говорил вежливо, улыбался, а сам пристально рассматривал меня, словно под микроскопом. Прямо в душу лез своими пронизывающими глазками. Мне кажется, он не позволит брату вернуться. Тем более ради русской девушки. Он отвадит от меня Соби.
— Сколько горечи в голосе. Да ты не на шутку влюблена, подруга.
— Даже не буду пытаться с тобой спорить. Я люблю Соби. Я хочу быть с ним. Я согласна его ждать. Но если он меня обманет... Тогда... Моё сердце окоченеет навсегда.
— Не будь пессимисткой, Милена, — упрекнула Карина. — Не настраивай себя на худшее.
— Но я и вправду боюсь. Понимаешь, мать и брат считают Соби слишком эмоциональным и восприимчивым человеком. Его чувства ко мне никто всерьёз воспринимать не станет, решат, что это лёгкая влюблённость, выросшая из благодарности. Да, честно говоря, мне и самой порой так кажется. А во-вторых, в японских семьях сильная иерархия, младшие должны слушаться старших. Так что, если семья решит, что Соби должен остаться и выбрать для жизни японскую девушку, он так и сделает.
— Срок вашей любви, конечно, слишком мал, но, мне кажется, Соби не из тех мужчин, кто не борется за достижение своих целей. — Карина рьяно пыталась вселить в меня уверенность в светлое будущее. — И если он решит быть с тобой, то никакая семья его не остановит. Мне вот сейчас тоже нелегко. Я знаю, что отец Сергея недолюбливает татар, и мне придётся доказывать, что я не так плоха, как он обо мне думает, что достойна войти в их семью...
— А ты намерена войти в их семью? — отвлёкся мой разум от тоскливых мыслей.
— Ну да. Серёжка мне ещё не делал предложения, но уже намекает, что неплохо бы соединить наши жизни... И я отвечу ему согласием, несмотря на протесты моей семьи. А у нас, между прочим, иерархия ничуть не слабее японской.
— И всё равно тебе проще. Ты уверенна в чувствах Сергея.
— Ну и ты поверь Соби. Просто возьми и поверь.
— Я уже два раза просто верила, — тускло ответила я. — И сейчас мне очень страшно вновь вставать на край этой пропасти.
Карина завернула в переулок и остановила автомобиль у высокой ограды. Я вышла, огляделась. Посольство представляло собой скучное кубической формы высокое серое здание без лишних архитектурных излишеств, строгое и официальное.
— Без пяти три, — сообщила Карина, захлопнув дверцу и поставив автомобиль на сигнализацию. — Как мы туда пройдём?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Через вон те ворота, наверно.
Мы подошли к воротам, они оказались открыты, но за ними стояли двое молодых рослых охранников в солдатской униформе. Парни окинули нас подозрительным взором раскосых глаз.
— Сегодня не приёмный день, — с акцентом предупредил один из них.
— Нам назначена встреча на три часа, — уверенно ответила ему Карина.
Солдат подумал, видимо, что-то вспомнил и согласно кивнул головой.
— Я провожу вас, — более учтиво произнёс он и пошёл впереди нас по широкой дороге, ведущей к главному входу в здание.
Мы уже прошли полпути, когда на крыльцо вышел суетливый японец, в котором я сразу признала переводчика. Он нам кланялся, улыбался, приглашал войти. Следом за ним мы прошли сумрачный коридор и вышли в просторную залу. Интерьер я не помню, не смотрела. Потому что среди встречавших нас мужчин заметила Соби. Моего странного друга, моего сказочного принца, моего любимого мужчину. Сердце заныло так, что всё остальное в мире перестало для меня существовать. Если моё слабое сердце умудрилось настолько сильно соскучиться всего за малые сутки, то что же с ним будет через огромный месяц? Даже страшно.
Нас с Кариной усадили в удобные кресла. Молодая девушка в светлом кимоно принесла нам чай в фарфоровых пиалах. Японская делегация расположилась напротив, заняв места в таких же креслах. И лишь Соби остался стоять позади брата. Там, на той стороне, фактически по другую сторону границы, в другом государстве. Мой принц выглядел сегодня в стиле встречи — строго и официально. Волосы аккуратно зачёсаны, никакой небрежности, ворот белоснежной рубашки перетянут тёмно-бордовым галстуком, чёрный костюм-тройка застёгнут на все пуговицы. И только в направленных на меня раскосых тёмно-карих глазах поблёскивало неподобающее случаю лукавство, да на губах играла слишком милая улыбка.
Посол, пожилой седовласый мужчина, что-то говорил, распинался в благодарностях, переводчик исправно переводил его слова. Я плохо слушала и совсем редко односложно отвечала. В основном Карина поддерживала беседу. А меня интересовал только Соби. Мы с ним разглядывали друг друга, словно после долгой разлуки. Мягкая улыбка парня немного успокоила меня, и всё же груз тоски на сердце ещё оставался. Может, после разговора слегка полегчает? Но случится ли этот разговор? Или мы бесконечно будем говорить только с официальными лицами?
Будто сквозь сон, я ощутила, как кто-то взял меня за руку.
— Милена, ты ведёшь себя неприлично, — с упрёком шепнула она.
Я повернулся к подруге, не понимая, о чём она говорит.
— Посол сделал нам щедрый подарок, — пояснила Карина. — Благодари.
Подарок? Я всё пропустила. Встрепенувшись, я взглянула на седого мужчину и поспешила растянуть рот в улыбке.
— Спасибо большое... — неловко благодарила я с неуклюжим поклоном. — Это так неожиданно.
— Теперь вы сможете посещать нашу страну в любое время и на любой срок, — продублировал переводчик на русский язык слова посла.
— Как посещать? — запутавшись, шёпотом уточнила я у Карины.
— Нам подарили бессрочные визы в их страну. — В голосе подруги прозвенели нервы. — Спустись с облаков, в конце концов.
Бессрочные визы? С какой-то стороны действительно щедро. Фактически признали нас своими. Я вновь взглянула на посла. Мужчина вроде бы смотрел на нас двоих, но мне почему-то казалось, что на меня он косился чаще. Закончив с вежливыми речами, разговор повернулся на наши с Кариной личности. Посол поинтересовался, где мы работаем, хорошо ли живём, здоровы ли члены наших семей. В общем, появилась лёгкая непринуждённость. Теперь и мне пришлось влиться в разговор, ибо многие вопросы задавались лично и требовали личных ответов.
