— Плохо, — пробурчал инмарец. — Лошадь должна жить в конюшне.
— Вот и Джомхур считает, что женщина должна питаться отдельно от мужчин.
— Но...
— Успокойся, Ричи! — Валентин потрепал друга по спине и подмигнул оцепеневшему от удивления Джомхуру. — Как здесь говорят, в Кару со своими яблоками не ездят. И придётся тебе, наместник, признать Марию равноценным членом нашего маленького сообщества. Она, конечно, родилась в Камии, но слишком долго прожила в мире, где равноправие мужчины и женщины непреложный и обыденный факт. Так что, присоединяйся! Можешь, если тебе так будет легче, считать Машу кем-то вроде кайсары Сабиры. Кстати, она владеет мечом не хуже, точнее, лучше воинственной правительницы Харшида.
— Бывшей правительницы, — педантично уточнил Джомхур, встал и с сомнением посмотрел на Марусю. — И всё-таки я думаю, что если заняться её воспитанием...
— Замолчи! — схватился за голову Бастиар. — Один такой умник уже пытался. И мало того, что у него ничего не вышло, так ещё и врага приобрёл. Хочешь поссориться с лучшим клинком Камии?
Работорговец внимательно оглядел Ричарда и мотнул головой:
— Не хочу. Простите мне опрометчивые слова, господин Ричард, они вызваны невежеством и косностью, а мне как наместнику принца Камии в Харшиде эти качества не должны быть присущи. — Он поклонился инмарцу, и цепкие чёрные глаза остановились на Марусе. — И Вы, прекрасная госпожа, извини меня.
Ричард молча кивнул, а Мария мягко улыбнулась работорговцу:
— Камийские законы знакомы мне лучше, чем моему мужу, и я понимаю и прощаю Вас, Джомхур.
— Вот и славно, — обрадовался Валентин, молниеносно разлил по бокалам вино и провозгласил: — За толерантность!
— В смысле?
Ричард с подозрением посмотрел на друга, а Маруся едва сдержалась чтобы не расхохотаться: уж больно забавно выглядели растерянно-настороженные лица мужчин.
— Вот темнота! За терпимость, проще сказать.
— А... — протянул инмарец, выпил вино, и остальные последовали его примеру.
Едва бокалы оказались на столе, Валя, быстро проговорив коронную фразу: "Между первой и второй перерывчик небольшой", наполнил их вновь.
— Ты уверен, что между первой и второй? — язвительно осведомилась Маруся.
— Конечно, душа моя! Мы же за стол сели, чаши на бокалы поменяли, так что, как ни крути, это была первая. А вторая... За Джомхура! За его свободу и процветание!
Работорговец польщено улыбнулся, выпил и накинулся на еду. Впрочем его собутыльники тоже не стали терять время даром. Даже Валентин соизволил положить себе на тарелку отбивную.
— Закуска, конечно, градус крадёт, — заговорщицки сообщил он Ричарду, — но у нас и время есть, и алкогольных напитков навалом. Надерёмся в зюзю.
— Но мы вроде бы спать собирались... — усмехнулась Маруся.
— Успеем ещё поспать. Итак треть жизни в постели проводим! Я, например, жутко хочу услышать, как Джомхур нашёл Диму и Тёму. А ты разве не хочешь?
— А потом тебе захочется узнать технологию выращивания каруйского винограда и рецепт вина из боярышника.
— Про виноград пока не надо, а вот рецепт... Почему ты не угостил меня этим редким напитком, Басти? Зажал, да?
Бастиар с хитрой улыбкой посмотрел на Марию:
— А ты-то откуда знаешь про оранжевое вино? Я всего год назад нашёл в библиотеке древний фолиант с его рецептом, и пока не пустил этот чудный напиток в производство. А опытная партия была столь мала, что...
— Не надо оправдываться, Бастиар! — грозно прервал его Валентин. — Меняю рецепт оранжевого вина на тайну изготовления шаклийского ликёра!
— Что? — в один голос воскликнули Джомхур и Бастиар. — Ты знаешь, как его готовят?
— Да, — величественно кивнул землянин, — я как раз ищу партнёров, чтобы провернуть это выгодное дельце.
Маруся легонько толкнула мужа в бок:
— У Вали, похоже, новое увлечение. Раньше он мнил себя гениальным писателем, а теперь коммерсантом решил заделаться, и тоже, конечно, гениальным.
— Язва! — хмыкнул Солнечный Друг.
— Не оскорбляй мою жену!
— Да больно нужно! Много она в бизнесе понимает!
— Побольше твоего, — окрысился Ричард. — У нас, между прочим, своё дело в Камии, а у тебя — пшик!
— Ну это временно. Я ещё покажу вам с Эдгаром, как гостиницами управлять. Тоже мне, дельцы местного разлива! Одну гостиницу имеют, а гонору...
— Если речь идёт об Эдгаре из Ёсса, то у него не одна гостиница, — заметил Джомхур. — У этого пройдохи целая сеть гостиниц, постоялых дворов и трактиров. А его деловой хватке позавидовать можно. Если вы вложили деньги в его дело, господин Ричард, то поздравляю — без прибыли не останетесь!
— Мне он тоже показался оборотистым малым, — кивнула Маруся. — И поэтому, мы с Ричи решили не таскать с собой мешки с золотом, а вложить их в дело — деньги должны работать!
— Верно! — просиял работорговец и широко улыбнулся Ричарду: — Ваша жена точно сильнее бывшей кайсары, и я даже горжусь тем, что сижу с ней рядом.
Так, слово за слово, кубок за кубком, и за столом воцарилась атмосфера согласия и веселья. Джомхур с упоением описывал свои путешествия по Камии, Бастиар заливался соловьём, нахваливая родную долину, Ричард вдохновенно рассказывал о боях и поединках, Валечка сыпал анекдотами, забавными и поучительными случаи из жизни трёх миров, а Маруся "убила" камийцев, поведав о том, как ведут себя женщины на Земле и в Лайфгарме.
Белое солнце опустилось за горизонт, на стенах зала зажглись магические светильники, а разношерстная компания, забыв о сне, продолжала отрываться на всю катушку. Вино и прочие спиртные напитки лились рекой, одни кушанья сменялись другими. Сумасшедший принц, его брат, затерянные на камийских просторах Ника и Стася словно стёрлись из памяти Валентина, Ричарда и Марии. И в какой-то миг женщине показалось, что она попала на "пир во время чумы". Лёгкая тень пробежала по её лицу, но друзья ничего не заметили, да и сама Маруся через минуту уже смеялась над очередной байкой землянина...
Вернувшийся под утро принц застал друзей в состоянии тяжёлого алкогольного опьянения: ни один из них не только не смог подняться при виде правителя, но и вряд ли вообще осознал, кто перед ним. Проследив, как Валечка разливает вино мимо бокалов, а его собутыльники выражают негодование тягучим "у-у", Артём расхохотался, сел на трон, и компания протрезвела.
— Доброе утро, друзья мои! Вижу, вы подружились.
— Вы вернулись, величайший! — Джомхур поднялся и с пафосом произнёс: — В Ёссе всё спокойно. Кристер трудится, как пчёлка, а мы празднуем Ваше воцарение, мой принц! И я со всей ответственностью заявляю, что со времён моей бурной молодости не чувствовал себя таким счастливым и полным сил!
Работорговец вновь поклонился, сел за стол, и Валя тут же наполнил его кубок:
— Прекрасная речь, дружище! За рито... тьфу, красноречие!
Собутыльники синхронно поднесли кубки ко рту, опустошили их, и в руках Валентина появилась пузатая бутылка коньяка. Он разлил напиток в широкие тёмные бокалы и кивнул Ричарду:
— С тебя тост, воин.
— Стоп! — рявкнул Артём. — Вроде бы я протрезвил вас. Или нет?
— За трезвый и правильный образ жизни! — ухватился за идею Ричард и поднёс бокал к губам.
— Нет уж, хватит, — мстительно проворчал Артём, и бокалы, стол и стулья исчезли.
— Значит, продолжение банкета откладывается, — с грустью вздохнул Бастиар, поднялся с пола и поклонился принцу. — Мы все рады видеть Вас, величайший. Какие будут указания?
— Да никаких!
— Тогда зачем ты уничтожил стол? — Копируя мамочку, Валентин упёр руки в бока и грозно посмотрел на друга. — Мы тут не просто так сидели. Мы всесторонне обсудили экономическое развитие Камии и пришли к выводу, что настало время кое-что изменить, принять ряд новых законов о торговле и предпринимательстве, усилить охрану торговых путей, дабы бандиты не мешали продвижению караванов, а также...
— Для начала, в качестве устрашающего и поучительного примера, предлагаю публично казнить двоих самых известных разбойников, больше известных как камийская мечта, — зло перебил его принц Камии. — Хорошая идея?
— Нет! Камийская мечта взялась за ум и вложила деньги в прибыльное и нужное миру дело. А казнить их означает дискредитировать идею добровольного перевоспитания преступного элемента. Общественное мнение осудит Вас, повелитель! А Вы как правитель огромного, прекрасного мира должны поддерживать свой имидж на высоте!
— Что за чушь ты несёшь, Валя? — опешил Артём. — Причём здесь преступный элемент, мой имидж... Или ты специально издеваешься надо мной? Я пришёл сообщить друзьям, что объединил Камию, а вы смеётесь?
Губы Артёма задрожали, и он заплакал, по-детски закрыв лицо руками.
"Маруся права. Светлый мальчик Тёма всё ещё жив, — глядя на горько всхлипывающего друга, думал Валентин. — И что теперь с ним делать? Чёрт! Как же нам не хватает Димы!"
Слёзы правителя Камии отрезвили заигравшихся приятелей. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу, и растерянно поглядывали друг на друга. Внезапно Мария шагнула вперёд, на миг остановилась, а потом взбежала по ступенькам к рубиновому трону и обняла Артёма. Маг прижался к женщине и заплакал ещё горше. Ничего не говоря, Маруся гладила спутанные пшеничные волосы, и постепенно Тёма успокоился. Он последний раз всхлипнул, отпустил Марусю и обиженно посмотрел на друзей:
— Вы очень-очень расстроили меня, но я добрый правитель, и не буду наказывать вас. Бастиар! Мы с Джомхуром отправляемся в Бэрис. Скажи Кристеру, что я вернусь через пару часов, и хочу, чтобы к моему возвращению приготовили торжественный обед. Пусть пригласит на него весь двор, тем более что у меня будет дорогой гость.
— Будет исполнено, мой принц, — церемонно поклонился каруйский граф и поспешил к дверям, а Ричард, Валечка и Маруся настороженно посмотрели на Артёма. Светлый мальчик исчез — на рубиновом троне восседал мстительный и жестокий принц Камии.
— Не вижу радости на ваших лицах, — глумливо ухмыльнулся он. — Вы же так жаждали увидеть Диму. Вы его увидите!
Рубиновый трон опустел, но Ричард, Валечка и Маруся ещё долго стояли в молчании, не решаясь взглянуть друг на друга, и думали об одном и том же — пробудив одного Смерть они боялись лишиться другого...
Глава 5.
Два часа из жизни Ёсского замка.
Молчание нарушил Валентин. Он озабоченно потёр лоб, посмотрел на стремительно светлеющее за окнами небо и, махнув рукой, погасил светильники. Предутренний сумрак вполз в зал и обосновался в нём, словно собираясь поселиться здесь навеки.
— Намекаешь, что спать пора? — хмуро осведомился Ричард, а Маруся широко зевнула.
— Лично я последний раз спал в Кару, — невесело усмехнулся Валентин и потянулся. — Идёмте-ка, подберём какие-нибудь приличные покои, а то на бобах останемся. Думаю, Кристер уже бросил клич, и вскоре в замке не протолкнуться будет.
— Пошли, — согласился инмарец, обнял жену, и они покинули, наконец, трапезный зал.
Свободные покои обнаружились уже в следующем коридоре, и, справедливо решив, что бродить по замку — время терять, друзья разошлись по апартаментам. Валентину достались комнаты, обставленные в кричаще пышном восточном стиле, который он терпеть не мог, но маг так устал, что готов был спать даже на конюшне. Поэтому он сразу же прошёл в спальню, скинул балахон и, рухнув на широкую низкую тахту, мгновенно уснул...
Правители Инмара оказались более разборчивыми. Войдя в круглую коричневую гостиную с громадной бронзовой люстрой под потолком и столь же массивной, громоздкой мебелью из чёрного дерева, они остановились и кисло переглянулись.
— Мрачновато, конечно, да чёрт с ним, — заметил Ричард, подошёл к двери возле напольного зеркала в широкой чёрной раме, толкнул её и заулыбался: спальня, не в пример гостиной, выглядела светлой, яркой и даже праздничной.
— Тут и кабинет есть! — сообщила Маруся, заглянув в другую смежную с гостиной комнату.
— Меня больше интересует ванная.
Ричард вошёл в спальню, огляделся и решительно зашагал к изящной резной двери бледно-желтого цвета. Распахнув её, инмарец оказался в просторной комнате с бассейном из розового, словно светящегося изнутри камня. Возле окон и стен красовались кадки с пышными, ухоженными растениями, у дверей — резная вешалка с мягкими махровыми халатами и полотенцами. Чуть поодаль виднелась ещё одна дверь: на гладкой полированной поверхности в чувственном изгибе замерла прекрасная длинноволосая девушка. Движимый любопытством, Ричард подкрался к двери и осторожно приоткрыл её. Он и сам не знал, что надеется увидеть, но почему-то ожидал чуда. Однако действительность оказалась прозаичной, дальше некуда! Взгляд инмарца наткнулся на высокий трельяж с мраморным столиком, заставленным разнообразными баночками, флакончиками, коробочками и серебряными стаканчиками, из которых торчали кисточки, щёточки, ножницы и прочие загадочные инструменты, способные превратить дурнушку в принцессу. Ричард обиженно скривился, обвёл глазами многочисленные шкафы и стойки с женской одеждой и обувью, задержал взгляд на отдельно стоящем столике, буквально усыпанном драгоценностями, и, поджав губы, вернулся в ванную.
— Маша! Иди сюда! Где ты застряла?
— Иду, — отозвалась из спальни Маруся и через несколько секунд вошла в ванную. — Здорово! Можем помыться вместе. Хочешь, я тебе спинку потру?
Маша хитро подмигнула мужу, но тот не принял её игры. Приблизившись, он мягко взял её за руку и посмотрел в глаза:
— Я не хотел спрашивать об этом при всех, но сейчас спрошу: Кристер на самом деле изнасиловал тебя?
Маруся побледнела, закусила губу и уставилась на прозрачно-розоватую гладь бассейна.
— Прости, Маша, я понимаю, что говорить об этот неприятно и больно, но мне очень важно знать правду.
Ричард крепко обнял жену и поцеловал в макушку.
— Да, — едва слышно прошептала она и горько разрыдалась.
Маруся хотела бы остановиться, умом понимая, что слёзы ничего не изменят, но внутри будто пружина лопнула, и горечь, боль, унижение последних дней солёным потоком хлынули наружу. Прижавшись к широкой груди мужа, женщина изливала своё горе, а Ричард беспомощно гладил её по спине и молчал. Слова утешения и сочувствия словно исчезли из его памяти, и он мог думать лишь о мести: "Я зарежу его как паршивую овцу, и плевать на Тёму! Пусть он потом убьёт меня, но Маша будет отомщена!"
Всхлипы и рыдания медленно утихали — Маруся успокаивалась, и Ричард, поцеловав жену, ласково сказал:
— Прими ванну, девочка, а у меня есть одно небольшое дельце. Я быстренько разберусь с ним и присоединюсь к тебе.
И, развернувшись, инмарец стремительно покинул ванную комнату. Маруся с тревогой взглянула на захлопнувшуюся дверь, быстро умылась и ринулась следом за мужем: его "небольшое дельце" грозило обернуться бедой. Для всех, а главное — для Димы...
В коридоре Ричард повертел головой, соображая где искать Кристера, и, решив положиться на удачу, пошёл направо. И удача тотчас повернулась к нему лицом: в конце длинной анфилады комнат мелькнула знакомая фигура в чёрном камзоле.
