Вообще же, китайская мафия — штука страшная, в свое время она пыталась внедриться даже на территорию Российской империи. Русские решили проблему очень просто — ввели закон, который приравнивал мафиози к террористам и тем самым разрешал принятие в их отношений внесудебных решений, а потом устроили массовую зачистку с применением сыворотки правды и расстрелами виновных на месте. При полной поддержке, кстати, своего, российского криминалитета, которому очень не понравилось, что вместе с китайцами зачищают всех подряд. С тех пор китайская мафия на территорию России лезть не пыталась. Что уж потребовалось в ее исконной вотчине русской разведке, Соломин не знал, но можно быть уверенным — что-то важное.
Моргнул экран, показав кабинет диспетчера и красивую китаяночку в форменной одежде — собственно диспетчера. Женщина, молодая — стало быть, вариант "Б-2". Соломин ухмыльнулся как можно гаже и, ничуть не сомневаясь, что его слышат и понимают, толкнул локтем в бок Андрея:
— Глянь, Андрюха, какая цаца. Я бы ей сейчас вдул, а ты?
— И я бы тоже. Хотя, на мой взгляд, тоща...
— Ничего, будет желание — специально для тебя откормят.
— Ты думаешь?
— Да конечно. Скажешь туземцам, что тебя интересует конкретно эта соска, и ее тебе привезут в подарочной коробочке с бантиком. Ты же белый господин, для них честь, что ты обратил внимание на их бабу. А вообще, если ее как следует отмыть да подкрасить, очень даже ничего будет.
Бьянка, как ей это было положено по роли, обиженно надула губки:
— Ко-отик, ну чего ты на эту дуру смотришь — ни кожи, ни рожи...
— Молчи, женщина, когда мужчины серьезные разговоры разговаривают, — отмахнулся Соломин и повернулся к экрану:
— Эй, дамочка, к какому причалу нам швартоваться?
Девушка, которая во время их разговора пошла от обиды красными пятнами, с видимым трудом, несмотря на знаменитую восточную выдержку, справилась с эмоциями. Хотя, возможно, она обиделась бы еще больше, если бы знала, что весь этот разговор предназначен не для ее ушей, а для тех, кто, несомненно, слышал его от начала и до конца. Она ведь кто? Мелкий технический сотрудник, не более, решения принимают совсем другие люди, и они должны быть уверены в том, что к ним заявился самый обычный бандит в компании самого обычного пирата, разве что представляющие очень серьезных людей и имеющие соответствующие возможности. Соответственно, по легенде, субъектов, не отягощенных избытком интеллекта и оборзевших от собственной безнаказанности, а потому, смертельно опасных, способных сотворить, что угодно, не заботясь о последствиях. А ведь девочка, если вдуматься, ни в чем не виновата, даже, может быть, и не в курсе сложившейся в окрестностях планеты ситуации. Будем говорить честно, даже жалко ее — она вообще ни при чем, просто оказалась в неудачное время в неудачном месте. Впрочем, есть хороший шанс, что она не понесет никакого серьезного урона, кроме, разве что, морального.
— Прошу подождать, вам сообщат номер причала и посадочный коридор, — ответила она на вполне понятном, но чуть замедленном русском. Прямо как прибалт какой-нибудь, подумал Соломин, хотя, конечно, это была нормальная ситуация при отсутствии языковой практики.
— Слышь, девочка, какое ожидание? Через полчаса я буду у вас на орбите, надеюсь, к этому времени все будет готово, иначе я сам причалю, куда захочу.
— Простите, но это строго запрещено правилами...
— Слышь, ты, курица, правила здесь устанавливаю я. Освобождай давай причал... Андрей, какой тебе больше нравится?
— Давай первый, он во всех портах для ВИП-персон, поэтому самый удобный.
— Во, слышала? Давай первый, и в темпе, а если там будет торчать какое-нибудь корыто, я расковыряю его главным калибром!
— Капитан, ну зачем так грубо? Девушка все прекрасно поняла, не так ли? — вмешался Андрей, которому по роли положено было быть "добрым". Соломин, соответственно, был "злым" — во-первых, у него это лучше получалось, а во-вторых, он китайцев не любил.
— Правда? Замечательно. Слышь, ты, поняла или нет?
— Но...
— Девушка, — опять вмешался Андрей. — Свяжитесь со своим начальством и сообщите, что прибыл Иванов, из России. Думаю, вы получите все необходимые инструкции. И поторопитесь, а то мой друг шутить не любит. Не так ли, капитан?
— Не люблю. А вот стрелять, ха-ха, люблю.
— Котик, а можно я постреляю? — опять влезла в разговор Бьянка. Изображать дуру получалось у нее на диво естественно, похоже, у девушки был талант актрисы.
— Киса, ты же целиться не умеешь, половину планеты снесешь. И что нам потом делать? Куда причаливать?
— Ну ко-отик, — выдала Бьянка с таким придыханием, что Соломин сразу ощутил некоторый физический дискомфорт. — Ну я хочу...
— Хорошо, хорошо, постреляешь, только отстань...
Краем глаза наблюдая за экраном, Соломин увидел, что речь девочки-дурочки которой очень хочется побаловаться, произвела едва ли не большее впечатление, чем их с Андреем диалог. Усмехнувшись про себя, он рявкнул:
— Ну ты, слышала, что тебе белые господа приказали? Бегом! — и вырубил связь.
— Уф-ф... — выдохнул Андрей и вытер тыльной стороной руки пот со лба. — Нормально, вроде...
— А ты что, нервничал? — Соломин удивленно посмотрел на него. — Все прошло так, как мы и планировали, этих дуриков мы на пальцах развели. В первый раз, что ли?
— Ага...
— Ничего, привыкнешь. Пойми, нас боятся, и надо уметь использовать этот страх. Кровожадных монстров, которыми нас считают, могут не любить, но нам от чьей-то любви или нелюбви ни тепло, ни холодно, зато из страха нам будут подчиняться, а с этого мы поимеем определенные дивиденды. Главное, чтобы уровень страха не перешел критическую черту, после которой на нас набросятся просто от отчаяния.
— А что будет, если они не захотят нас принять там, где вы хотите, — пискнула сзади забытая всеми Бьянка.
— Стрелять начну, разумеется, — фыркнул Соломин. — Слово надо держать. Заодно и орудия новые испытаем.
— Но ведь...
— Не спорь со старшими. У нас есть четко поставленная задача, которую надо выполнить, и потери среди туземцев нас волновать не должны.
— Это очень легко — повелевать чужими жизнями, сидя в неуязвимом корабле, вооруженном так, что сама мысль о сопротивлении кажется безумием. Белый господин со скуки вышел поохотиться на антилоп, и стреляет, не вылезая из машины... — девушка внезапно всхлипнула, повернулась и бегом выскочила из рубки.
— Вы палку-то не перегнули? — спросил Андрей, неодобрительно глядя на капитана.
— Да нет, все нормально, — буркнул Соломин, отворачиваясь. — Детство у девочки в заднице заиграло, только и всего.
На самом деле он был неожиданно обижен. Да и то сказать, если бы не скучающий белый господин, девчонка уже давно и прочно прописалась бы не в самом лучшем борделе Вечного Кипра, чтобы через несколько лет, потеряв свежесть и привлекательность, опуститься в еще большую клоаку, а потом вернуться на завод. Ну а когда не сможешь работать — укол и быстрая, легкая смерть, ведь раб, которого нерентабельно содержать, никому не нужен. Ну что же, благодарность человеческая общеизвестна, а про то, как Бьянка попала на борт его крейсера, Андрею, к примеру, знать не следовало.
Усилием воли загнав вглубь раздражение, Соломин решительно направился к своему креслу, с размаху плюхнулся в него, готовый в любой момент переключить управление на себя. На последнем этапе пилотировать корабль он решил лично — во-первых, он был одним из наиболее опытных пилотов на корабле, а во-вторых (ну, это важно стало только сейчас), работа — лучший способ отвлечься от неприятных мыслей.
Вообще же, пилотировать корабль на досветовых скоростях, как ни парадоксально, намного сложнее, чем на сверхсвете. Там ведь как: вырубил гипердвигатель — и скорость мгновенно упала практически до нуля. Точнее, до той скорости, которая была в момент запуска гипердвигателя, но она, как правило, очень низкая, и ею можно пренебречь. А вот при маневрировании на обычных двигателях играет роль масса корабля (а у махины в несколько километров длиной она соответствующая), необходимость постоянного контроля скорости (сам по себе корабль в космосе почему-то не останавливается), и еще куча факторов, которых особенно много вблизи заполненных мусором окрестностей планет.
Механически проверяя работу систем, Соломин как будто выпал ненадолго из реальности — мыслей не было, и окружающий мир не воспринимался совершено. Из этого состояния его вывел голос штурмана:
— Командир, время.
— Благодарю, — Соломин почти мгновенно вернулся к действительности. — Всем занять свои места, может немного потрясти. Ну что, попугаем местных кадров?
Народ отозвался бодрым гулом — все-таки дух вольного пиратства успел глубоко проникнуть в их сознание. Раньше они предпочли бы действовать в соответствии с уставом, сейчас им хотелось развлечься. Глубоко вздохнув, Соломин опустил руки на пульт, переводя огромный корабль на ручное управление — спектакль должен был продолжаться.
— Э-эй, расступись, корявые, я лечу! — под аккомпонимент этого вопля огромный корабль пронесся через систему и, не снижая скорости, направился прямо на грузную тушу посадочного терминала. Соломин радостно вопил и лыбился в камеру, а сам при этом с предельным напряжением сил держал корабль на курсе, ухитряясь с ювелирной точностью лавировать среди многочисленных кораблей, ботов и прочей мелочи. Спектакль с русскими отморозками был в разгаре, и капитан был намерен доиграть его с блеском.
Конечно, можно было настроить электронный мозг корабля на автоматическое управление, но тогда эффект был бы совсем другой. Как ни настраивай компьютер, перепутать его управление с управлением живого пилота невозможно, аппаратура слежения раскусывает такие обманки "на раз". Соответственно, не будет того впечатления, не будет страха перед ошибкой или просто безумием пилота, который (он же пират) мог и обкуриться ненароком. Лучше уж никакого эффекта, чем смазанный эффект...
— Всем-всем-всем, освободить секторы три, четыре, пять. Освободить секторы! Уступить дорогу русским! А-а-а...
Ну, правильно взвыла диспетчерша — какой-то придурок на своем каботажнике, вместо того, чтобы рвать когти, стал зачем-то разворачивать свое корыто. Как линейный крейсер ухитрился сманеврировать, уходя от столкновения, одному богу известно — корабли разошлись в несчастных паре десятках метров. Офицеры в рубке восторженно взвыли, и Соломин на миг ощутил законную гордость — не все он забыл за годы капитанства, ведь когда-то он считался асом.
— Капитан! Там корабль у причала!
— Вижу, — хрипло прокаркал в ответ Соломин, вижу, штурман, не боись. Носовая башня к бою!
— Русский корабль! Русский корабль! Отзовитесь!
— Че ты орешь, дура?
— Мы не успели убрать корабль от причала! Техническая проблема!
— Сейчас я его сам уберу...
— Пять минут! Дайте нам пять минут...
— Три.
В этот момент корма занимавшего причал корабля окутался светящимся облаком — обычная ситуация при запуске непрогретых двигателей. Будь корабль покрупнее, для старта ему потребовалось бы немалое время, сотни тысяч тонн медлительны, но, к счастью, это была всего лишь яхта, игрушка богатого человека, и ее масса не превышала трех килотонн. Она успела стартовать и уйти с дороги русского корабля вовремя. Соломин довольно усмехнулся — "Эскалибур" несся вперед и не собирался тормозить. На экранах были видны искаженные страхом лица тех, кто находился сейчас в диспетчерской — китайцы, похоже, успели распрощаться с жизнью, очень уж хорошо они представляли, что может сотворить с терминалом врезавшийся в него с разгону боевой корабль линейного класса. В общем, шансов выжить у них не было.
Когда заработали тормозные двигатели, всем казалось, что столкновение неизбежно, однако Соломин был другого мнения, и он оказался прав. Корабль задрожал, сотрясаемый экстренным торможением так, что, казалось, он сейчас развалится, однако длилось это какие-нибудь пару секунд, а потом корабль остановился, четко синхронизировав свою скорость с орбитальной скоростью терминала, в несчастных пяти метрах от причала. Это был даже не высший пилотаж — это было мастерство на грани фантастики, такие маневры и на истребителе-то не каждый совершать возьмется.
— Приехали, — Соломин вырубил видеосвязь и украдкой вытер пот со лба. — Всех поздравляю — мы снова остались живы.
— Ты с ума сошел? — пискнул из своего кресла Андрей.
— Почему? Мы обговаривали этот маневр с тобой, если помнишь.
— Да, но я не думал...
— Ничего, думать вовремя ты еще научишься. И перестань дергаться — нам ничего не грозило.
— Ага, а если бы мы столкнулись...
— То ничего бы не было — защитное поле было включено, опасность грозила кому угодно, только не нам. Кстати, а насчет девочки ты подумай.
— Какой девочки?
— А той, которая на терминале командовала. Все визжали и разбегались, а она до конца пыталась что-то сделать. Редкое качество, поверь. И редкое мужество. Жаль, что китаянка, но сам знаешь — в России все равны.
— Чего-о?
— Что слышал. Ладно, смотри сам, мое дело предложить, хотя я бы, на твоем месте, все же подумал, да и девочка красивая. Среди них, бывает, такие крокодилы попадаются...
— Тьфу! — Андрей резко встал и вышел из рубки. Соломин хохотнул ему вслед — подшефный молокосос на глазах приходил в себя, и не в последнюю очередь потому, что капитан заставил его разозлиться, причем не на собственную слабость, а на придурка-капитана, чего тот, собственно, и добивался. Совершенно незачем парню приобретать комплексы, они потом могут помешать. Хотя ничего удивительного или постыдного в том, что Андрей испугался, не было — для человека, которого никогда вот так, "с ветерком", не катали, испугаться было немудрено. Соломин не без основания подозревал, что большинство его людей тоже чувствовали себя не слишком комфортно. Другое дело, что они своего страха не показывали, ну так что с того? Просто все они — космонавты со стажем, их всему этому вначале долго и серьезно учили, а потом закрепляли знания практикой, а Андрея, конечно, натаскивали в его конторе, но умение удержать на месте желудок, когда корабль отчаянно маневрирует, для разведчика отнюдь не главное. Если дошло до ситуации с гонками и стрельбой, то для разведчика она означает конец карьеры, а может, и смерть. В любом случае, доводить до этого никто всерьез не планирует, поэтому и учат совсем другому и несколько иначе. В общем, парень себя еще и достойно вел, даже не заорал ни разу. Вот только когда запсиховал, на "ты" со старшим без спросу перешел, ну да Соломин к подобным мелочам во все времена относился спокойно, считая, что в армии не всегда есть место сантиментам.
В этот момент на экране замигал сигнал вызова, противно запиликал зуммер. Соломин обернулся, удивленно поднял брови — вызывал диспетчер. Интересно, та самая, или нет? Капитан протянул руку, щелкнул тумблером, включая связь.
— Капитан! — голос диспетчера (той самой, кстати), дрожал, но не от страха, а от возмущения. — Что вы себе позволяете?
