Потом Лера очнулась.
Потом словно сквозняки загуляли по комнатке: появилась Вера Эшли...
— Катерина, здравствуй! Развлекаешься?
— Здравствуйте, маэстро...— смиренно отозвалась Одоевцева. — Скорее, чищу карму...
— Заодно, что ли? Как ты всё успеваешь...
— Здесь — не успела. Ещё бы с десяток минут...
— Антуану привет передать?
— Перебьётся!
— Вера Эшли! — вырвалась от врачей Лерка. — Дозвольте хоть пять минут! Меня всё равно никто не выберет!
Бывшая балерина Большого театра посмотрела на неё, пожала плечами:
— Думаю, ты ошибаешься, но... Минус пять баллов и плюс пять минут — до разминки.
— Спасибо!
Любовница ветров отвечать не стала — вышла. Сразу утихли и сквозняки.
— Извините, господа, — обратилась к оставшимся Одоевцева: — Но моё время уже пошло...
"Умеет же!" — восхитилась курсантка, следя, как наставники, врачи послушно очистили помещение.
— Вы её давно знаете? — спросила она.
— Танц-классы Вера ведёт не только у вас... Я год у неё занималась — с Антуаном. Во многом, благодаря ней мы с ним лишний год и продержались... Тогда.
— Правда, что он...
— Правда. Очень тяжёлый человек, очень.
— Он — плохой?
— Волк. Хорошим быть с детства не пытался. Очень сильный, очень одинокий. Но... Зверь. Хищник. Но... Не только ж меня с ним угораздило! Ведь все знают... И она... И всё! О нём — всё!..
"Она до сих пор ревнует его?!" — поразилась Лера.
— ...Ладно, может, потом. А сейчас: не стриги волосы! Не подравнивай, не прикасайся к ним вообще!
— А если мне предложат?! "Посоветуют"!
— Наплюй.
— Как?!
— Внаглую. Работодателей время от времени надо ставить на место.
— Хорошо Вам... Ой! — схватилась она щеку. И поправилась: — тебе...
— Так-то. Первый раз я рискнула в семнадцать, будучи никем — первокурсницей. Получила Джульетту и первый статус. Ну, а про последний... Чем я рискнула в последний, ты сама хорошо знаешь, — и Катерина пригладила покрасневшую щеку девчонки. — Я тебя показала своему визажисту — он заинтересовался. Волосы — его требование. Отрастут на пять сантиметров — приедет.
— Но... это же...
— Да, Лев. Тобой заинтересовался Лев Зильберштейн.
— Это... — Лерка споткнулась, но выговорила: — это ты его уговорила...
— Я попросила его совета, просто наброска, он взялся за карандаш, задумался, хмыкнул: "Как интересно может получиться...", — и карандаш отложил.
Одоецева замолчала.
— А ему разрешат? Его к нам пустят?!
— А он не будет спрашивать разрешения. Он стипендиат Фонда Высокого Искусства, если ты не знаешь. Он вежливо предложит оказать содействие, — женщина улыбнулась и поцеловала девчонку в раскрывшиеся губы... — Так, время наше кончается. Эту неделю ничему не удивляйся: ни хорошему, ни плохому. Совсем достанут — скажи: Одоевцева рассчиталась со мной, вы — на очереди. И... помни своё чувство... чувство женщины. Держи его — фоном, аурой, щитом, мечом! И... прослушай Вивальди "Времена года"— "Лето". Вчувствуйся... Помогает. Всё — беги.
И Лерка прямо из кресла рванула к двери.
"Вот вымуштровали... Вот как её теперь переучивать?"
На обсуждение "практики" её вызвали в конце недели. Чтоб, как она и просила — последней. Впрочем, она заранее предупредила, что комментировать ничего не будет, и промолчала весь семинар. Весь семинар она еле сдерживала улыбку: уж больно наглядной вышла иллюстрация известного анекдота: почему любовью нельзя заниматься на площади...
Да и... В Училище у них был целый курс эротического этюда... Обсуждения бывали и пожёстче. И если в КОМКОНе особое внимание уделяли контролю над собой, над партнёром, то у них в основном — внутреннее состояние и пластика, пластика, пластика...
А один и тот же этюд, но для каждой из категорий: 12+, 16+ и порно?
" — Шире ноги! Шире!
А один и тот этюд, но для комедии, бытового сериала, романтической драмы и... и порно.
" — Не слишком ли много порно?
" — Мальчик мой, успех актёра — это не только талант: бесталанных здесь сызначала не было, талантливых не особо — мы на первом курсе отсеяли, это ещё и удача... Понимаешь: не только труд плюс талант, но и — чтоб тебе повезло! А порно — верный кусок хлеба. Вон Одоевцева, у неё было три приглашения, пришла к нам — получила Джульетту! И дочку! И "Счастье"! А если бы выбрала Нью-Йорк? Сейчас бы не фильме бы у знаменитого продюссора снималась, а только б на малой сцене какой-нибудь дебютировала... И отнюдь не на Бродвее!
Возращаясь к реальности... Валерия во время обсуждения и краснела, и бледнела, и, кажется, несколько раз пообещала себе, что уж вот этого и эту она точно убьёт... Впрочем, на следующей неделе у них будет их знаменитое "месилово" — выплеснутся, все выплеснутся. Вот бедная!.. Надо будет пересказать девочке все шесть вариантов стихов про "опадающие магнолии" и построчные комментарии Ифки к оным. Описать, на каком Андрейка срывался и начинал гоняться за "критикессой"!.. Но потом он приходил снова, и просил. Она спрашивала: "Драться будешь?" — "Нет!", — твёрдо обещал он... А потом гонялся опять!
С нею самой почти угадали только в одном, впрочем, довольно очевидном: что ей подсознательно хотелось получить шанс выкрикнуть в постели: "Валерочка!", и услышать в ответ: "Катериночка"... А "почти" — потому что никакого "подсознательного": всё было осознано давным-давно, и девочке просто повезло. "Да и не только девочке", — улыбнулась себе женщина.
Лицо у Валерии уже очистилось, и "гестаповка" посетовала, что Ингрем стала слишком много времени непроизводительно тратить у зеркал.
Ну, не только она, потому что не только у неё... У всех... у двадцати четырёх уже, даже у мальчишек, даже у тридцатитрёхлетнего парня — один и тот же эффект, своеобразный откат после болезни: кожа становится нежной, сияющей, словно из детства — из наивных двенадцати лет. Парню — члену совета директоров огромного концерна — приходится теперь, чтоб восстановить солидность, даже отпускать бороду...
Новости были и плохие, и хорошие — как ожидалось. Из хороших: Лерка уже получила три предложения на следующую практику. Одно отклонила сразу:
" — Настька, ты что — сдурела?!
" — Да-а... Всё пацаны да пацаны, а то, что творилось с тобой... Мож, я чего ваще не понимаю?!..
Остальным было предложено подождать, потому что она, Лера, то есть, ждёт ещё одного. Вот если не дождётся... Причем, сказано громко, в присутствии чуть ли не всей группы.
Конечно, всё это было не очень серьёзно, начались хиханьки, хаханьки, предположения... А Стехова вдруг "с ужасом оглянулась на своего Петра".
Из неприятностей: была у них какая-то очередная всеобщая драка, и её бросили... Далее опять фигурировала Стехова, самурайка, но не они главное, главное — что Лере никто не пришёл на помощь...
" — Добро пожаловать в клан избранных, — пришлось сказать Катерине.
А за что её саму всю жизнь ненавидит Алина Клест? А с Джульеттой? Ведь перед последним прогоном подсыпали в ужин убойную дозу слабительного — она потом ночью ("Ночи с Джульеттой" — так это теперь вспоминают) еле на сцене стояла...
" — Порасспрашивай... жаль, уже Азалиной нет... поговори с Танюшкой. Наверняка много интересного про эти два с половиной года расскажет. Про тебя саму, кстати. Тебе это внове, но когда ещё и Зильбернштейн явится работать с тобой... Привыкай.
" — Привыкну. Привыкать быть красивой проще, чем — уродиной.
" — Тигрица?..
" — Да! Заметно?
" — Ещё не очень... — а молодец, девочка! Сразу подхватила намёк. — Только не путайся, будь именно тигрицей, а не... бешеной самкой носорога. И добивайся эффекта сходства не только внешней пластикой...
Совсем отмолчаться Катерине не получилось — да и к лучшему! Под конец было сказано: и на этом про секс — всё, и продемонстрировано видео, на котором Валерию уговаривали "наплевать"...
— Извините, но у нас это штатная ситуация: разбор легенд, — пояснил ей учтивый капитан. А майор продолжила:
— Имеем легенду — вторую легенду Одоевцевой. Девочка устраивает бунт и награду получает звёздную роль от гениального режиссёра. А потом — и самого режиссёра, в придачу. Стехова?
— Мне родители в четырнадцать лет всё растолковали — я тогда выкрикнула: а вот Одоевцева!.. Мама была очень саркастична... Продолжать?
— Нет. Ингрем?
Валерия поднялась, оглянулась на Одоевцеву... И вдруг плашмя ладонью ударила по столешнице, поморщилась, подула на ладошку...
— А что без внешних эффектов никак? — полюбопытствовала наставница.
— Извините, — сразу сказала Лерка. И как-то словно закаменела. Вздохнула, выдохнула — и словно очистилась: — Итак, ситуация: первый курс, занятие, наставница, гений... — покосилась на Стехову, — Стоп! Чего ради гений мог оказаться на каком-то занятии какой-то группы первого курса?!
— Ну и чего ради?
— Он уже сам искал!
— Искал?
— Стоп... Искать самому по сотням училищ... — и до Валерии дошло: — Ему предъявили найденное...
— И знаменитый бунт?..
— С одной стороны подтвердил выбор...
— А с другой-то, с другой?
— Если бы роль предложили ей, условия ставила бы Катерина... Или её родители, или их адвокат. А так, — курсантка покачала головой: — А так под карт-бланш попала она сама.
— Добро пожаловать в революцию! — очень саркастично заключила майор.
— Но...
— Давай-давай, Валерия, юная актриса-то хоть что-то выиграла? — поощрил Леру капитан.
— Легенду!
— Правильно. Во всех театральных училищах любой преподаватель любому "гению" теперь может заявить: хочешь уже на сцену? — пожалуйста! — как Одоевцева, уговори, чтоб ради тебя всё сдвинули в ночь, и восемь месяцев — четыре часа сна! И до первого опоздания!
— Не "может заявить", — улыбнувшись, сорвала многозначительную паузу актриса, — теперь это называется "о-тестом". В среднем раз в четыре семестра в какой-нибудь из высших мастерских кто-нибудь пробует... — и пояснила: — "О" — у первых трёх прошедших — у меня, у Фреда Оушена и у Каэды Окады — фамилии соответствующие... Четвёртый — Лиам ван Бателаан — заснул на лекции, его тут же отозвали, он попробовал скандалить — выгнали, и на первый курс — с третьего-то! — заново допустили сдать экзамен только через год.
По аудитории прошли шорохи: звезду сериала "Хронос" знали все.
— Вот видите, даже ван Бателаан... Хотя... — наставник обозначил паузу: — Токмо справедливости ради... На втором семестре ему разрешили параллельно сдавать зачеты-экзамены одновременно ещё и за шестой, и после первого курса перевели сразу на четвёртый, последний. Возвращаясь к нашей уважаемой гостье... Теперь весь театральный мир — за неё! А результат, — наставник обернулся к Одоевцевой: — Вы знаете, что канал "Альфа" был на грани бойкота со стороны Гильдии актеров? Объединенный профсоюз еле выторговал для него отсрочку в три месяца!
— Что? — удивилась она. — А мне не сказали...
— Я, кажется, догадываюсь, почему, — усмехнулась наставница.
— Нет, — отказалась актриса, — я в любом случае не стала бы с Суреном торговаться. А он меня лучше меня знает. Да и главный мой выигрыш был тогда — ни в какой не легенде...
— Феврония?
— Да. Иннокентий же просил моей руки у моих родителей без меня, до меня... Специально обоих пригласил... "Если вы скажете "нет", я ещё смогу её остановить, я ещё смогу остановиться сам, — мама его до сих пор любит, с праздниками поздравляет, он к ней до сих пор "на чаёк с оладушками" заглядывает... — Я понимаю, что я только ненамного — очень ненамного! — моложе вас, я понимаю, что наше счастье с нею будет недолгим, но... Но ведь это будет счастьем..." Родители выставили условие: ребёнок сразу. Он согласился. Он уже любил меня и согласился.
— Про требование родителей поясните?
— Да чего пояснять?! Как только факт беременности был установлен, врачи выставили ультиматумативное требование: восемь часов сна в сутки — минимум! Вне всяких приоритетов и без любых оправданий! Каким же счастьем это стало для меня! И родители облегченно вздохнули тоже: я к тому времени, как былинка уже была, и нервы уже никакие! Да и не только у меня. Как потом узнала: и в наш театр из профсоюза люди заглядывали и с нашей директрисой уже переговаривали тоже, — Одоевцева усмехнулась: — Как же я не хотела её на свадьбу приглашать!... Вот тогда и узнала, что Джульетту для Иннокентия Браги всем миром искали второй год. А Варвара Петровна на их форуме... Есть такой... Меня, несмотря на все мои статусы, на него только через три года после выхода из Мастерской пустили... Вот там она написала: "Приезжай — нашла!" Даже без всяких "кажется", или "взгляни"... "Приезжай — нашла!"
Одоевцева встала со своего места и вышла на середину их небольшого зала. Оглядела всех:
— Теперь очень серьёзно: если я, хоть тень всего вышесказанного найду в сети — прокляну.
Паузу она держала недолго. Но проняло всех.
— И ещё серьёзно: чем я должна вам, я понимаю. Поэтому... Мой коммуникационный номер нынче стал очень легко запоминаемым: А-33. "А" — очевидно означает "артефакт". Ваши ID будут в моей разрешительной базе. Разрешаю звонить только по делу. Ещё раз: по делу — разрешаю. Смогу — помогу. А могу я — многое. Дальше... Приглашаю вас всех ко мне на остров. Когда угодно, сколько угодно раз и с любой компанией. Дом большой — поместитесь. Опять же ваши ID будут пропуском на остров на любой пересадочной станции. Февронии сейчас очень не хватает бескорыстного общения, простого трёпа с приятелями, чтоб не надо было за каждым словом просчитывать интересы родителей, партий или кланов... Приезжайте! У нас такой пляж, такой сёрфинг, дайвинг!.. Да и я на смех молодёжи могу не удержаться и как-нибудь выбраться. И, может, не в одиночку...
Лера, тебе всё то же, но — по какому угодно поводу. Тебе — разрешается всё! Тебя я приглашаю не на остров, остров моей дочери — к себе. А если даже на каникулы не выберешься — обидишь!
Валерия промолчала, опять промолчала, но все словно услышали мурчание огромной кошки.
— Ну, и последнее... Теперь несерьезное... — женщина засмеялась и повернулась к тянувшему вверх руку парню. — Давай, Давид, говори, чего хочешь?
— Ну, завидно же! Что всё — Лерке?! А нам? Ну, хоть один поцелуй! Это ж не серьёзно, да?
— Нет, — опять засмеялась актриса. — Чего ж тут серьёзного!
Она нагнулась, взялась за низкий подол легкого платья и не спеша потянула его вверх, вверх...
— А-а-а! — захлёбываясь, закричал Давид.
— А-а-а! — закричали, засвистели, завизжали остальные.
Одоевцева отбросила платье, изогнулась всем голым телом, замерла и резким движением руки остановила и визги, и свисты:
— Всё очень несерьёзно: один поцелуй, как угодно и куда угодно — полминуты каждому... Ещё раз: один поцелуй, одна точка, полминуты... Первый пошёл! Давид?
— "Мне сказали, что Саади / целовал лишь только в грудь..." — выкрикнул кавказец.
Женщина засмеялась, изогнулась, подставляя правую, закрылась руками, распахнулась, подставила другую:
