— Это... Мне трудно ответить, — тихо ответила Цунаде, после чего замолчала, опустив взгляд.
Разочарованно взглянув на неё, я хотел уже было сказать, что тогда быть вместе — не наша судьба.
— Страшно отдать свою жизнь в руки другого человека полностью. Хотя раньше я готова была это сделать, — сказала она, подняв свой взор на меня.
— Что? — удивился я, услышав её слова.
— Тогда, раньше. Когда ты был полным психом. Знаешь, тогда я готова была отдаться тебе полностью! — жёстко отчеканила слова Сенджу.
— Не лги, — слова блондинки заставили меня поморщиться. Такая наглая ложь...
— Думаешь, я просто вру? — усмехнулась девушка, посмотрев на меня сверху вниз, показывая своё моральное превосходство в этом вопросе.
— Конечно. Ты была со мной из-за приказа своей бабушки. Как только нужда в этом отпала, ты сразу же сбежала, и вспомнила обо мне, лишь когда поняла, что тебе меня не хватает, — моим взглядом можно было сейчас заморозить Аматерасу, такой холод он излучал.
— Ну да, ты ведь самый умный. Надумаешь себе откровенную хуйню, а потом ходишь как раздутый пиздюк, веря в свою непогрешимую правоту, — вспылила на мои слова девушка. — На! — Сенджу резко достала из своей сумочки амулет, который я подарил ей на нашу помолвку. — Давай! Спроси своих птичек! — зло выкрикнула она, бросив мне ожерелье.
Поймав амулет, я тупо на него уставился.
— "Она всё знала. Она всё знала. Она всё знала. Она всё знала", — билась в моей голове мысль, нагоняя тупую головную боль и кучу стыда.
— Знаешь. Ты мне на хуй не сдался, — продолжала сквернословить принцесса клана Сенджу. — Ты — напыщенный пиздюк, уверенный в своей правоте и непогрешимости. Ты не считаешься с мнением других. Ты просто тихо решаешь в своей тупой башке всё за других, а после — следуешь принятому решению. И такой Изами мне на хуй не нужен! Мне нужен тот Изами Учиха, который прямо говорил, что ему не нравится. Мне нужен тот долбанутый Учиха, который любил меня с таким безумием, как будто завтра меня у него отнимут, и у него ничего больше не останется. Тот, который готов был остановить меня любым способом, только чтобы я не навредила себе! Который готов был наплевать на весь мир, если кто-нибудь заикнётся обо мне! — поднявшись на ноги, Цунаде облокотилась на стол, нависнув надо мной. — Но ты — не он. Ты такой же, как и все, — жёсткие слова блондинки наносили мне больше боли, чем могли бы нанести её сильнейшие удары по не защищённому чакрой телу. — Ты грёбанный лицемер! И знаешь что?! Такому Изами я не готова отдать себя! Не к такому Изами я хотела вернуться. Ты — лишь одно большое разочарование. Я не знаю, что с тобой произошло, пока я была на фронте. Но ты жалок! Знал бы ты, как сильно я обрадовалась, когда узнала, что ты смог справиться с проклятием своих глаз! Я так сильно радовалась за тебя! Но ты не справился с ними. Ты просто перестал быть Учихой. Ты перестал быть тем, кому я могла отдаться полностью! Так что знаешь что? Пошёл на хуй, ушлёпок!
Закончив свою речь, Цунаде, подорвавшись, рванула к выходу, снеся своей хрупкой фигуркой высокого официанта, который появился на крики.
Смотря удаляющейся фигуре девушки вслед, я чувствовал, как кровь прилила к моим щекам.
— Она... Я... — дышать становились всё трудней. — Как так?! — ярость сковала всё тело. — Эта сучка! — поднявшись на ноги, я отмахнулся от трясущихся от ярости колен и рванул за Цунаде. Голова кружилась, как будто бы я был пьян. В висках набатом била кровь. А в глазницах горел активированный шаринган с тремя томоэ.
Оказавшись рядом с Цунаде, я схватил её за руку.
— А ну стой! — прорычал я ей в лицо. Разум кричал мне остановиться. Что мы у всех на виду. Что такое поведение неподобающе тому, кто хочет стать Хокаге. Но тут же в душе поднялась странная, иррациональная часть меня, которая просто прорычала: Плевать на мнение этих ушлёпков! Кто против, пусть выскажет мне своё мнение!
— Отпусти! — процедила сквозь зубы девушка, попутно нанося мне пощёчину, от который среднестатистический шиноби лишился бы головы.
От ударной волны стоящие по соседству столики разлетелись в разные стороны, как и люди, сидевшие за ними, а стёкла, стаканы и бокалы ресторана с треском полопались.
— Тупая пизда! — вырвалось из моей глотки рычание, когда я увидел, как Цунаде протаранила своей тушкой стену ресторана, вылетая на улицу. Моё тело ответило быстрее, чем я мог сообразить.
Выйдя на улицу, я направился к поднимающейся с земли Цунаде.
— Ты совсем на голову долбанулась? А что если бы я не остановил свои рефлексы и ударил на поражение? У вас, Сенджу, что, мозги при рождении не выдают? Или это ты такая особенная и взамен серого вещества тебе дойки побольше подкинули?!
Не ответив, она рванула прямо на меня и нанесла удар в полную мощь.
Я мог с лёгкостью уйти. Разница в наших силах мне это позволяла. Она была уже просто астрономической.
Но это было дело принципа.
Приняв удар на жесткий блок, я почувствовал, как трещат мои кости под ужасающей мощью этого удара.
Отлетев на добрые пятьдесят метров прямо по улице, я протащился ещё метров двадцать по тротуару.
— Баба тупорылая, — прошипел я, вставая на ноги.
Чакра ускоряется и поступает в мускулы во всём теле, особенно в ногах.
Рывок вперёд.
За одну долю секунды я возникаю прямо напротив Цунаде. Перемещался же я с такой скоростью, что Сенджу всё ещё продолжала смотреть на то место, где я только что был.
Удар прямо в солнечное сплетение сносит принцессу Сенджу прочь, пробивая сразу три дома её тушкой.
До моего слуха доносятся крики горожан, полные страха.
Их можно понять — разборки шиноби S-класса на улице, это вам не шутки.
POV.
По опустевшей Конохе стремительно передвигалась группа, состоящая из девяти сильнейших шиноби Конохи.
Уже двадцать минут посреди селения бушевали два шиноби S-класса, и наконец-то Хокаге смог собрать достаточно сильных бойцов, при помощи которых можно попытаться остановить буйных.
Благо что те в запале сражения уже далеко "запинали" друг друга в лес.
— Бару, Нака, Наори, Рай! Вы должны сконцентрироваться на Изами! Отвлеките его, пока я, Наваки, Джирайя, Орочимару и Сакумо успокоим Цунаде! Прошу вас, используйте весь свой арсенал сразу же. Наш единственный шанс — в нашей внезапности, иначе придётся сражаться всерьёз, а этого, я думаю, никто не хочет... — хмуро оповестил их всех Хирузен.
— Будет сделано, — ответила за всех Наори, бесстрастно кивнув на слова Хокаге. Но внутри девушки бушевало целое торнадо чувств.
— "Изами, ты чего творишь?! Такой позор! Ты ведь хоть и изгнан из клана, но всё же самый известный из ныне живущих Учих! По тебе весь клан судят!" — злилась девушка.
Бойцы приготовились, как они думали, ко всему.
Но то, что они увидели, полностью выбило их из колеи.
— О нет! Кто нибудь! Вырвите мне глаза! — упав на колени и закрыв глаза, заорал Наваки, пытаясь развидеть открывшуюся перед ним картину. Рядом с ним захихикал Джирайя, достал, словно из ниоткуда, блокнот и начал быстро строчить в нём, похотливо подхихикивая.
Рядом со своим напарником Орочимару, не выдержав, закатил глаза и фыркнул.
— Ну, как видите, нам тут делать нечего, — раздался довольный голос Хатаке, который полностью одобрял подход своего друга к решению проблем в отношениях. Точнее, он одобрял финальную часть.
Хокаге же не знал, как реагировать. Впервые за очень долгое время.
Лишь четвёрка Учих сохраняла абсолютно холодное выражение лиц, словно перед ними не занимается сексом парочка шиноби, которых они должны арестовать.
Цунаде же и Изами совершенно не обращали никакого внимание на "гостей", полностью на них наплевав.
— Всё! Сваливаем отсюда! — поднявшись с колен, Наваки постарался одним прыжком оказаться как можно дальше от этого зрелища. — К такому жизнь меня не готовила, — жалобно простонал он под смех приземлившихся рядом с ним Джирайи и Сакумо.
45.
Прямой удар Цунаде был блокирован ленивым движением руки.
Вся волна ударной мощи Сенджу разбилась о лениво поставленный на пути её удара блок ладонью. И пусть это выглядело легко, но многие шиноби завистливо присвистнули бы этому достижению — так запросто остановить удар принцессы Слизней.
Целый месяц я провожу бесконечные спарринги с Цунаде, которые с первого взгляда кажутся бессмысленными для меня. Но это отнюдь не так.
Несмотря на то, что она явно уступает своим товарищам (во всяком случае, в боевых навыках), в тайдзюцу Цунаде настоящий монстр. И это даже без техник, на одних лишь физических способностях.
Но вот когда она начинает применять свои техники в ближнем бою... Цунаде воистину превращается в олицетворение смерти.
Несмотря на всю показушную ленивость в отражении её атак, каждое моё движение просчитано до малейших деталей.
Глаза Учихи остаются глазами Учихи. Даже без активированного додзюцу.
Я прекрасно вижу её движения, хоть и не могу их предсказать.
Но этого и не требуется — иначе все эти бои не имели бы смысла.
Мне не хватает боевого опыта.
Моя цель — не стать просто сильным ниндзя. О нет, моя цель — стать сильнейшим.
А кто бы что ни говорил, но за всю историю мира шиноби известны лишь две персоны, удостоившиеся титула абсолютных монстров.
И оба они прошли тысячи (если не десятки тысяч) боёв на грани своих возможностей.
Я же являюсь лишь бледной копией великих воинов... Но мириться с этим я не собираюсь.
Несмотря на общую слабость как бойца, из-за своей узкой специализации Цунаде была крайне опасна.
Не факт, что я смогу пережить её серьёзный удар неподготовленным.
Но в общем, её уровень сил был жалким для её официального S-класса.
Ни скорость, ни техника не были развиты на должном уровне.
Однако хорошее наследие предков выравнивало этот 'недостаток'.
Но сейчас, смотря на неё, невольно начинаешь уважать Джирайю и Орочимару, которые, не имея за своими плечами невероятного потенциала предшественников, добились невероятных высот.
Очередной удар останавливается при помощи мягкого блока.
Вся чакра, вся сила удара бесследно пропадает, развеиваясь.
Разорвав дистанцию, Цунаде подаёт условный знак для прекращения боя.
— Уже выдохлась? — излишне насмешливо спрашиваю я её, пытаясь раззадорить принцессу Сенджу на то, чтобы продолжить бой.
— Нет, — отрицательно покачала головой Цунаде. — Но ты сегодня халтуришь, — обвинительно добавила она.
— Халтурю? — переспросил я её.
— Да, — кивнула она на мой вопрос. — В прошлых наших боях ты был намного жёстче.
— Может быть и так... — согласился я с ней. — Но я этого не заметил.
— Зато заметила я, — припечатала она, насмешливо на меня посмотрев. — Что такое?! С каких пор ты так сильно сдерживаешься?
— С тех пор, как я так решил, — прохладно ответил я ей, не понимая, как ирьёнин такого класса ещё не нашла ответ на этот вопрос.
— Ладно... — пожала она плечами, направившись к своей накидке, которая лежала неподалёку от одинокого деревца, растущего на полигоне. — У меня из-за тебя и так забот прибавилось, — недовольно пробурчала она, намекая на свою новую ученицу Шизуне.
Расслабившись и глубоко вздохнув, я полностью уравновесил резкое, хаотичное движение чакры в теле, которое царило во время нашей тренировки.
— Только не надо делать вид, будто тебе не нравится возиться с этой девчушкой, — улыбнулся я, пытаясь задобрить Цунаде, которая впала в своё обычное ворчливое состояние.
— Нравится или нет — это одно дело, — холодно ответила она мне. — А вот то, что ты заставил принять её как мою подопечную, мне не нравится, — забавно нахмурила свои коротенькие бровки саннин.
— Разве не ты мне говорила, как важны ученики? — напомнил я ей слова, которыми она не так давно увещевала меня смириться с учениками, которых я вскоре должен буду принять из академии.
— Те ученики специально подобраны под тебя, — не согласилась со мной Сенджу. Или, если быть точным, бывшая Сенджу.
Не так давно Цунаде 'официально' разругалась с главой клана, своим братом, и потеряла 'членство' в клане. Прям как я.
Всё ради того, чтобы один шиноби с интересными красными глазами не был притянут в другой клан... Глупые танцы вокруг глупых условностей.
Чем чаще я такое вижу, тем больше во мне растёт презрение к таким вынужденным мерам для сохранения лица и прочей чуши.
Закончив тренировку, мы решили обмыться в протекающем неподалёку ручье.
Погрузившись в воду, Цунаде надолго пропала под водой.
— Тебе должно быть стыдно попасться на такую банальную тактику, — покачал я головой.
Мир начал изменяться. Словно могущественный Ками-художник взял в руки кисть и начал малевать на холсте мира своё видения бытия.
Громко отплёвываясь, из-под толщи воды вынырнула Сенджу в полной боевой готовности и тут же устремилась прямо в мою сторону. Мощнейший удар, который попросту разорвал бы большинство шиноби, отбросил моё тело назад, попутно вырывая моей спиной толстые деревья вместе с корнями.
— Что это было? — зло спросила девушка, оставшись после удара напряжённо стоять в стойке на месте. — Я думала, наш бой закончился?
— Сколько подсказок мне тебе ещё дать? — словно мощный ураган, пронёсся тихий шёпот моего голоса по опушке леса. Но то, что я слышал как шёпот, для Цунаде было невыносимым грохотом сотни водопадов и завыванием неудержимого шторма. — Твои уши слышат то, чего нет.
Припав на колени, Цунаде крепко зажмурила глаза от дикой боли.
— Оглянись вокруг, — призвал я её. Послушавшись меня, девушка бездумно окинула взглядом территорию.
Пропал чистый, прохладный и неглубокий ручей. На его месте оказалось мутное глубокое озеро, в котором едва не утонула Цунаде, повинуясь моему посылу.
— Мои глаза обманывают меня, — тихо ответила мне Сенджу, переводя на меня свой взгляд. — Но зачем ты наложил гендзюцу после нашего боя? — всё ещё не понимая, спросила она.
— Нашего боя? — спросил я с лёгкой издёвкой в голосе, пытаясь пробудить в ней злость, которая должна была придать ей сил подняться и сражаться дальше. — Наш бой закончился через три секунды после его начала, когда ты попала в моё гендзюцу, — моё покорёженное, распластавшееся на земле в куче обломков вековых деревьев конохского леса тело начало исчезать. — Как видишь, я с самого начала боя позволил тебе сражаться со своей выдумкой. Разве ты не заметила, что я не применял многое из своих умений?
— Заметила... Но подумала, что ты специально сдерживаешься.
— Я бы сдерживался, да, — согласился я с ней, кивая головой. — Но тогда я специально использовал бы наименее отработанные приёмы.
— Ками, как стыдно, — на лице Цунаде в подтверждение её слов растёкся румянец.
— Знаешь, тебе и вправду должно быть стыдно, — согласился я с ней. — Но не из-за того, что ты проиграла мне, а из-за того, что ты позволила себе быть настолько беспечной.
— Ой, помолчи, и без твоих слов хреново, — отмахнулась блондинка, поднимаясь с колен. — Я и сама знаю, что облажалась.
