После короткого молчания Авексис сделала своё традиционное предложение.
— Позвать. Подруг?
На этот раз я уже не спешил отвергать этот вариант сходу. В конце концов, именно Авексис показала невиданную устойчивость к демоническому влиянию. Именно она взломала мою иллюзию, а я в это время её и от Беатрисы отличить не смог.
Так. Не думать о поцелуе! Не думать, я сказал! Надеюсь, Беатриса никогда не узнает о случившемся.
— Авексис, — кое-как удалось собрать мысли в кучку, — предположим, что там, наверху, засел могущественный демон гордыни. Сколько "подруг" тебе нужно для победы?
— Одна, — чуть-чуть подумав, эльфийка добавила. — Две максимум.
— Почему ты так уверена?
— Проверяла.
Так. Я не хочу знать подробности. Я действительно не хочу знать, когда Авексис натравливала своих "подруг" на демона гордыни.
— У кого какие мысли? — советуюсь с сокомандниками.
— Мне не нравится эта идея, — ответила Беатриса. Правда, эта фраза звучала скорее не как категорическое отрицание, а как глубокое раздумье, — с другой стороны, умирать мне тоже очень не понравилось.
— Призыв демонов запрещён, — так же неуверенно добавил Ниалл, — но у меня нет боевого опыта, и я не знаю, можно ли спасти Круг без помощи этих "подруг". Я... и вправду не знаю, что посоветовать.
— Вот и я тоже не знаю, — подвожу итог невесёлой дискуссии, — ладно, идём. Если до подъёма на пятый этаж нам не встретится ни одного вменяемого храмовника — подумаем ещё раз.
Каллен Резерфорд
Создатель, врагам моим несть числа,
Тьмы их, против меня восставших,
Но вера силы мои укрепит;
Не убоюсь я и легиона,
Пусть гибелью он мне грозит.
Молитва. Молитва единственное, что помогает мне оставаться собой. Молитва позволяет балансировать над океаном безумия. Пока что им не удалось сломить меня. Пока что.
Будь у меня меч, я бы давно покончил с собой. Но оружие предусмотрительно отобрали. Возможно, можно придумать ещё какой-нибудь способ прекратить всё это. Но у меня просто нет времени. Слишком сосредоточен на молитве.
Долгими ночами,
Когда надежда оставляет меня,
Я всё ещё вижу звезды и знаю,
Что Свет Твой с нами.
— Каллен, держись! — резко командует Грегор. Снаружи, за тонкой фиолетовой плёнкой, комнату заполняют храмовники, готовятся к штурму пятого этажа, пытаются развеять мою темницу. — Держись, парень, сейчас мы спасём тебя!
— Из... зыди... мерзость...
— Очнись, боец! Знаю, гибель Бевала, Фэрриса, всех остальных сильно повлияла на тебя, но не до такой же степени!
— Вам меня не сломить. Я выстою, выдержу!
— Сэр, он совсем плох, — обращается к Грегору один из храмовников. — Видимо, маги крови поработили его разум.
— Эх, сынок, сынок, — печально качает головой рыцарь-командор, — мне искренне жаль, что ты оказался настолько слаб и малодушен...
Этого нет. Это ложь. Видения. Фальшивка. Они атакуют. Ищут ключи, пытаются взломать меня, выпотрошить разум. Надо молиться. Обязательно надо молиться.
Ты шёл рядом со мной
По тропам, где тысячи стрел искали моей плоти.
Ты был со мной, когда все остальные
Оставили меня.
— Каллен, Каллен, — знакомый голос разрывает сердце, — что они с тобой сделали?!
Мия. Сестрёнка. Старшая. Любимая. Как она изменилась за все эти годы!
— Тебя нет. Тебе неоткуда было взяться в Башне!
— Ты прав, братишка. Неоткуда. Но ты же знаешь, какая я упорная! — на лице Мии появляется улыбка. Грустная. — Кстати, Брансон передавал тебе привет. Он тоже хотел стать храмовником.
— Нет. Нет, брат не должен попасть в ту же ловушку, передай ему это!
— Хорошо, Каллен, передам. Не беспокойся: храмовником он не станет.
— Что... что с ним случилось? — сестра говорила о Брансоне в прошедшем времени!
— Ничего особенного. В Хоннлит пришли порождения тьмы. Обычная история во время Мора. Родители погибли сразу, мы укрылись в погребе старого Вильгельма. А потом мелкая Амалия убежала вниз... Вернулась она в виде демона. Не выжил никто. Я пришла попрощаться, Каллен.
— Нет, Мия, нет, это ложь... — вот только звучит она ужасающе правдоподобно. Хоннлит находится далеко на юге, порождения тьмы не могли миновать это место. А в детстве я и впрямь сдуру залез в погреб старого Вильгельма. Страху натерпелся... Кажется, именно после этого я решил стать храмовником.
Сестра опускает глаза.
— Может быть, и ложь. Может, всё было иначе. Знаешь, трудно сохранять память после смерти. Я не хотела тебя расстраивать, тебе и без того тяжело, просто мне безумно хотелось увидеть тебя напоследок. Извини. Мне не следовало приходить сюда. Забудь обо всём, что я сказала. Прощай, братишка.
Хочется вскочить. Обнять сестрёнку и не отпускать её никогда. Хочется плакать. Следовать за ней, куда бы она ни пошла. Мия, Брансон, Розали. Только на пороге смерти и безумия, только потеряв всякую надежду на встречу, я понял, насколько важны они для меня.
Остаюсь на коленях и продолжаю молиться.
Не печалься из-за меня, Создатель Всего.
Хотя остальные могут забыть Тебя,
Твоё имя запечатлено в каждом моём шаге.
Я не забуду Тебя, даже если забуду себя.
— Каллен! Каллен, что с тобой?
— Сгинь, демоница!
— Успокойся. Сейчас мы тебе поможем.
— Они добрались и до этого. Используют мой позор, мою постыдную страсть к — кто бы мог подумать! — к магичке. Надеются завлечь исполнением мечтаний и снов. Нет, Беатриса, они ошиблись. Хуже видения Мии ничего быть не может.
Молюсь, пока четыре фигуры магов о чём-то взволнованно переговариваются. До меня доносятся обрывки слов вроде "энергоконтур", "резонанс", "дестабилизация". Родерик режет своё запястье — ну да я всегда знал, что он малефикар. Не обращаю внимания. Это не первое видение Беатрисы, и не последнее. Надо молиться. Просто надо молиться, чтобы... чтобы больше не было... Мии.
Создатель, хотя меня окружает тьма,
Я пребуду в свете. Я вынесу бурю. Я выстою.
То, что создал Ты, не в силах никто сокрушить.
Фиолетовое свечение гаснет мгновенно и беззвучно. Протягиваю ладонь, понимая, что это лишь очередной трюк.
Это не трюк. Рука спокойно проходить сквозь невидимую преграду, и я валюсь вперёд. С трудом поворачиваюсь на спину.
Так это всё — не видение? Эти четыре фигуры — реальны? Это реальная Беатриса? Но... почему она связалась с Родериком, или мне лишь показалось, что он прибегнул к магии крови? Черноволосый маг выглядел смутно знакомым, вроде я его раньше видел. А вторая эльфийка... Авелис, что ли? Это же у неё вчера Истязания были?
Беатриса склонилась надо мной, передав фляжку. Я с жадностью начал глотать воду, а Амелл в то время явно колдовал что-то целебное. Во всяком случае, мне стало значительно лучше.
— С-спасибо, — отхожу в угол комнаты, где оказались свалены мои доспехи. Быстро облачаюсь в них.
— Да не за что, — Родерик пожимает плечами. — Пришлось повозиться со взломом твоей темницы, ведь нам очень нужна твоя помощь.
Нацепляю ножны, проверяю, как выходит из них меч, и благодарно киваю:
— Конечно, я помогу вам уничтожить магов.
Уже подхожу к лестнице, когда позади раздаётся голос Родерика. Напряжённый.
— Вообще-то мы намеревались убивать демонов, а не магов.
— Какая разница! Вы не слышали криков, которые доносились из зала! Вы не ощущали демонов, которые копались у вас в головах, выворачивая наизнанку все ваши мечты и помыслы! Я спасся лишь благодаря заступничеству Создателя, да и спасся ли? Никто не мог уцелеть там, наверху. Мы должны уничтожить источник заразы. Ради... ради людей.
— Каллен, — голос Беатрисы дрожит, — я же сама маг!
Подхожу к ней.
— Да. Ты маг, а я храмовник. Твоя судьба выбрала тебя, а я сам выбрал свою. Теперь мы не можем ничего изменить. К сожалению, — Беатриса грустно кивает, — Но уже к счастью, тебя не было здесь. Ты не знаешь, насколько хитры и коварны могут быть демоны, на какой изощрённый обман они способны. Думаю, они осознают, что рано или поздно храмовники покончат с ними. Поэтому, кроме обычных одержимых, они могут создать и "спящих". Магов, чьё поведение ничуть не изменится, которые будут заявлять о своей невиновности... но которые, в свой черёд, осквернят новый Круг. У демонов было на это время.
— Бред! — фыркает незнакомый чародей.
— Теоретически такое возможно, Ниалл — возражает Беатриса.
— Теоретически возможно, но думаю, мы найдём способ справиться и с этой проблемой, — отвечает Родерик, — есть варианты. Каллен, разве ты не понимаешь... Предположим — только предположим! — что мы поступили так, как ты хочешь. Демон мёртв, и маги тоже мертвы. Что будет с нами? Не думаю, что нам удастся убедить Грегора в нашей безопасности и заставить его отменить Право Уничтожения. Мы обречены. Ты, вероятно, тоже. Понимаешь?
— Понимаю. Моя жизнь — не такая уж большая цена за благополучие Ферелдена. А твоя?
Родерик поморщился.
— Позиция ясна. Спорить не о чем, — ну а что ещё я ожидал от этого малефикара?
— Беатриса, — обращаюсь к ней и только и только к ней, — я знаю тебя. Знаю, как ты относишься к Кругу и магии, к малефикарам и демонам. Неужели ты не видишь, что Родерик ведёт вас в пропасть?
— Ещё вчера я бы согласилась с тобой, Каллен, — ответила Сурани после некоторого молчания, — но сегодняшний день изменил меня. Да, я столкнулась с ужасами и предательством, сражалась с демонами и одержимыми, видела магию крови и отвратительнейшее чернокнижие. Но вместе с тем... я убедилась, что чудеса случаются. Что не вся магия противна Создателю. Что в Тени водятся не только демоны, но и воплощения Света. Каллен, да мы даже не знаем, что там происходит! Может быть, Круг действительно обречён. Но если есть возможность его спасти — его надо спасти! Вчетвером мы не справимся. Помоги нам, Каллен!
— Нет. Прости меня, если сможешь, но нет. Пусть лучше храмовники очистят эту башню и сожгут гнездо скверны дотла.
— Пожалуйста, — Беатриса подходит ближе, — я не любила тебя, но знаю, что ты любил, — оглядывается на Родерика и, запинаясь, произносит, — я... я буду... буду очень благодарна, только помоги нам!
— Беатриса, — грустно качаю головой, — демоны искушали меня, много часов. В том числе и демоны желания. В том числе и в твоём облике. Я...
Я знал, что нужно сделать. Но отказать было сложно. Сложнее всего, что встретилось мне сегодня, за исключением разве что встречи с Мией.
— ...я понимаю, спасти Круг было бы легко, благородно, да даже, наверное, разумно и правильно. Я просто не хочу, чтобы через какое-то время, месяц или год, неважно, ты убила меня, превратившись в демона. Или, что ещё хуже, чтобы я убил тебя, превратившись в демона. Прощай, Беатриса.
Нагрудник уже снят. Достаю мизерикордию. Один удар. Уж сердце-то своё я найду.
Лезвие застывает, чуть-чуть не добравшись до груди. Рука застывает. Всё тело застывает. На полу расстилается узор проклятой руны. Тянусь к своей силе, пытаюсь развеять богомерзкое колдовство...
Не получается. Ничего не получается. Мне даже не нужно видеть свежий порез на запястье Родерика, чтобы понять, что происходит. Магия крови.
Малефикары что-то обсуждают. Спорят, вызвать ли демонов, или взять меня под контроль. Не слушаю. Молюсь.
Сквозь слепящий туман я взбираюсь
По отвесной скале, к вершине, скрытой в тумане, земля
Бесконечно далеко под моими ногами.
Создатель — скала, за которую я держусь.
— То есть решение придётся принимать мне, — доносится до меня голос Родерика. — Думаю, возьму Каллена под контроль, — подошедший малефикар достаёт иголку, колет себя в руку и рисует на полу нечестивый узор. Закончив его, начинает негромко проговаривать какое-то богомерзкое заклинание. Остальные молча наблюдают за его действиями.
Не знаю уж, почему меня настолько задевает предательство Беатрисы. Но задевает. Слишком уж долго притворялась она робкой и кроткой, богобоязненной и законопослушной. Не имеющей ничего общего с магией крови и малефикарами, находящейся так далеко от этих понятий, как только возможно. Если уж Беатриса способна пасть, найдётся ли среди магов хоть один праведник?
Пускай впереди меня только тьма,
Но Создатель направит меня.
Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира,
Ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы,
И ничто, сотворённое Им, не будет утеряно.
— Получилось, — шепчет Родерик.
Моя рука убирает мизеридордию в ножны. Пытаюсь сопротивляться, бороться, пошевелить телом, рукой, пальцем. Тщетно. Тело вновь надевает нагрудник. Всё вижу, всё осознаю, но ничего не могу сделать. Хочу зарубить Родерика, но не могу достать меч. Хочу закричать, но не могу раскрыть рта.
Сделайте же, други мои, последний вздох,
Пройдите Завесу, Тень и все звёзды в небе,
И успокойтесь одесную Создателя,
И обретите Прощение.
Родерик Амелл
Призывать "подруг" или подчинить Каллена? Ответ на этот вопрос ясен для меня изначально. Да, я посоветовался с товарищами. Но Ниалл сразу же устранился от решения, а Беатриса... Она тоже не смогла выбрать из двух неправильных вариантов. Ну а с моей точки зрения, тут и выбора никакого не было.
Мне хорошо запомнилась демоническая иллюзия. Стерва выбрала правильную сценку. Я и впрямь желал именно этого — покладистого и снисходительного Ирвинга, возможности покинуть башню и сражаться с порождениями тьмы. Но жизнь — не иллюзия. Здесь Серые Стражи не придут на помощь как нельзя более вовремя, а Ирвинг отнюдь не похож на доброго дедушку. "Победа всё спишет"? Не смешно.
Если у моих художеств не будет последствий, я сочту это чудом. Но пока что во всём виноват я и только я. А вот если Авексис призовёт "подруг", нарушив прямой запрет Первого Чародея — обвинят и её.
Ну уж нет. Пусть уж лучше на мой счёт запишут ещё одно преступление. Тем более что это решение, насколько я могу судить, оказалось верным.
Ниалл читает литанию Адраллы. Полузнакомый тевене льётся постоянным, непрерывным потоком. Это предотвращает формирование новых заклинаний магии крови. Я уточнил насчёт контроля над Калленом, но всё оказалось не так плохо: литания разрушает только создаваемые заклинания. Повлиять на последствия проведённого ритуала она не может.
Ниалла загораживает Беатриса. Она практически не атакует, в основном развеивает порчи и проклятия, до которых может дотянуться. Щит маны мерцает мягким голубоватым светом. Периодически демон гордыни кидает в них горсть огненных шаров или ещё какую-нибудь гадость. Безрезультатно.
А вот я стою ближе к одержимому Ульдреду, мне и внимания уделяется побольше. Впрочем, держусь. Практически не атакую, только лечу Каллена и иногда Авексис. Ну и управляю храмовником, конечно.
Вообще, этот ритуал, вычитанный в свитках Кэтрин — квинтэссенция магического искусства. Я очень благодарен ей за то, что она поделилась со мной сокровенными знаниями (конечно, благодарность не помешает мне убить её при первой же встрече). Мне нужно лишь задать Каллену общее направление действий ("Иди сюда", "Используй этот приём", "Атакуй эту ногу") — и он сам всё сделает наилучшим образом! При этом на разум ритуал не влияет, только на тело. Жертва находится в сознании, и именно это позволяет использовать ресурсы её мозга.
