Пока Гром несёт меня, сосредотачиваюсь на ментальной связи, командуя духам жизни, какие мышцы напрягать и сокращать, но долго мои марионетки не продержались — активные движения и сердцебиение, при не заживших ранах выпустили остатки крови, и ресурсы организмов быстро истощались. Впрочем, я получил, что хотел — даже не имея знаний по некромантии, смогу поднять павших и ударить ими в тыл ничего не подозревающего врага.
* * *
Несмотря на победу, не повторял прошлых ошибок, выставляя часовых и не забывая сменять духов-разведчиков, но больше огров в округе не было. Несмотря на то, что долго провозились с извлечением трофеев из гроннов, ночевать на опушке не гостеприимного леса не пришлось, лыжи и волокуши внесли свой вклад, компенсируя потраченное время. Спустя пару часов, после того, как последние деревья исчезли из поля зрения, командую привал, пора становиться на ночлег. Залётных огров в полях мы не встретили, и наконец, вступили в Награнд. Помимо своей воли почувствовал, как меня охватывает чувство удовлетворения и спокойствия, тревоги, не отпускавшие по пути к священной горе, притупились, уйдя на самую периферию сознания, и только Дувейли нервничала, несмотря на всю благостную атмосферу.
Протягиваю ей руку, помогая взобраться в седло к себе, и спрашиваю:
— Что не так? Почему тебя гложет тревога?
— Скоро я пройду к священному озеру, и я боюсь, что не увижу предков. И что увижу — тоже боюсь!
— Почему? — лучше сейчас пусть выговорится, потом спокойней будет.
Повернув голову, забормотала, так, чтобы её было слышно лишь мне:
— Боюсь, что не смогу стать шаманкой, хоть и ты, и Фетиса с Лейзими мне говорили, что стану. А ещё мне страшно встретить Хенкечу — она ведь мой предок, и должна явится первой!
Выговорившись, девушка немного успокоилась, я же притянул её поближе и стал шептать на ухо:
— Не бойся, ты будешь говорить с духами. А насчёт Хенкечи тоже не беспокойся — я давно уже её не встречал в своих снах, скорее всего, она слишком углубилась в тайны, доступные только стихиям. А даже если и придёт — я тебя в обиду не дам.
Показавшаяся на горизонте вершина священной горы, привлекла к себе всеобщее внимание, орки радостно загалдели, ускоряя шаг. Встав лагерем на двух участках, что принадлежали Разящим Топорам и Кровавым Кулакам, разбиваем шатры, до самого праздника осталась ещё пара дней, как и до сбора вождей, а потому успею спокойно совершить свои покупки, не смешивая их с остальными делами клана. Посылаю сообщение, предупреждённые заранее орчанки выносят приготовленные баулы, и мы идём на стоянку Степных Бегунов. А знаменит этот клан был тем, что сумел приручить талбуков, заменив ими ездовых волков. Как они докатились до такой жизни не понятно, ведь у нас с волками было много общего, а с талбуками нас связывает в основном лишь охота. Но я не знаю их старинных преданий, да мне они и не важны, подходим к их стоянке, их клан по численности чуть не дотянул до полутора сотен, в общем, не самый многочисленный клан, особенно если сравнить с моим, но я сюда не количеством шатров пришёл меряться.
Остановились на границе, нас заметили, и уже доложили главе. Прибежал молодой охотник и сообщил, что вождь Харезаг сын Манумака приглашает гостей к себе в шатёр. Степенно кивнув, направляюсь в самый богато украшенный, полог уже гостеприимно распахнут, и я вхожу внутрь. Выказывая своё уважение, хозяин шатра встречает нас стоя. Быстро оглядев мою фигуру, задержался на наруче, подсчитывая количество трофеев, после чего посмотрел мне в глаза и произнёс:
— Какая нужда привела ко мне вождя Разящих Топоров? — приглашает жестом к очагу, где уже были расставлены блюда с угощениями и пара ковшей с какой-то настойкой, насыщенно красного цвета.
Я в свою очередь кивнул одной из сопровождающих, что достала приготовленные колбасы, нарезанное сало и гору лепёшек с бочонком пива, быстро расставив их рядом с остальной едой, и удалившись к входу в шатёр. Присаживаюсь, отдавая должное трепко-вяжущему вкусу настойки, заедая лепёшкой, после чего вношу предложение:
— Меня заинтересовали ваши ездовые талбуки, и я не прочь прикупить у вас голов двадцать.
Речь моя не понравилась ему, но он сдержался, прикидывая, зачем они мне могли понадобиться.
— Они не охотничьи трофеи, чтобы их продавать — добавил он после паузы.
— Но часть вы каждый год убиваете, в отличие от ездовых волков. Мясо и шкуры у них, наверняка не хуже диких.
Даю знак, и орчанки разворачивают тюки, демонстрируя заготовленные наконечники для дротиков, копий и топоров, связки шерстяной ткани и глазированную посуду. Часть товара преподносят Харезагу, чтобы тот убедился в качестве. Новая посуда не оставила того равнодушным, а испытав на изгиб наконечник для дротика, удовлетворённо хмыкнул.
— Да, они дают нам не только возможность быстро кочевать, но и мясо со шкурами. Давным давно, когда наш клан только основали предки, выдался голодный год. Кроме того, что было мало дичи, болезнь поразила волков, они стали слишком агрессивными, нападая на сородичей и орков. Покусанные вскоре заболевали, и тоже набрасывались даже на родных, никого не узнавая, желая лишь убить. Много воинов полегло, и мы потеряли всех четвероногих братьев. Великий шаман два дня и две ночи вопрошал духов, как нам жить дальше, на третий день, ничего не сказав, он ушел из клана, велев никому не идти за ним. Через два дня он вернулся, верхом на могучем талбуке, и тот не пытался его скинуть, а следом за ним шло остальное стадо. Так мы обрели новых спутников, быстроногие талбуки не требовали мяса, пасясь на богатых пастбищах, число их год от года прирастало, нападая все вместе, они убили всех окрестных волков, и однажды земля не смогла больше кормить нас.
Вождь замолчал, собираясь с мыслями, словно сам когда-то давно видел это собственными глазами, и теперь не просто пересказывает предание своего народа, а как будто вспоминает былое.
— Травы выедались с корнем, соседние племена приготовились напасть на нас, стоило бы только одному из стад, перенаселивших клановые земли миновать границу, и тогда шаман вновь вопросил духов, и те велели оставлять лишь небольшой запас, отправляя на перерождение остальных. Жизнь вернулась в наши степи и холмы, и мы следуем заветам предков. Мы могли бы поменять нужное тебе количество, но передавать с ними секрета приручения не станем. Если тебя устраивает такое условие, предъяви свой товар.
Плохо, думал, талбуки у них уже одомашнены, а они, оказывается, практически дикие. Ставка на возможность перевозить больше груза и увеличить свою кавалерию была под угрозой срыва.
— Приручать талбуков могут только ваши шаманы?
— Да, и этот секрет не продаётся.
— Я бы хотел лично убедиться, ведь не все талбуки у вас под седлом?
— Да, часть бегает сами. Ангренул, проводи гостя до стада, и покажи, как мы седлаем вольных талбуков.
Позванным оказался шаман, оставив товар в шатре вождя, идём к краю стоянки, активирую биение жизни, призываю Оркриву и пару духов жизни, готовясь увидеть, как же происходит процесс приручения. Вот шаман сложив ладони возле рта, издаёт мычащий рёв, похожий на талбучий, и стадо приближается. В нем помимо самок, была пара красавцев с метровыми рогами, что косили в мою сторону злобным взглядом. Ангренул призывает духа жизни, и тот подлетает к голове одного из талбуков, воздействие не было длительным, и теперь он спокойно подходит к нам, а я ловлю не успевшего отлететь духа жизни — мои тоже всё видели, но с исполнителем у меня точно осечек не будет. Подхожу и глажу по шее спокойно стоящего быка, вскакиваю ему на спину, но он не сопротивляется и не пытается меня скинуть.
— Я убедился, что они не смирные с детства. Возвращаемся в шатёр, чтобы завершить сделку.
После недолгого пути, вновь сижу напротив Харезага, два десятка талбуков отныне мои, из них шестнадцать самок, многие из которых ждут телят и четыре самца, стадо до конца праздника остаётся на попечении Степных Бегунов, а товар пополняет богатство вождя, довольного столь удачной сделкой.
* * *
Чуть позже, шатёр вождя Степных Бегунов.
Харезаг перебирал наконечники, железо, из которого их изготовили, отличалось от используемого в его клане, такие были раз в шесть дороже обычных. Десяток лезвий топоров и два десятка копейных, грели его душу. Глазированная посуда глянулась не только ему, жёны были просто в восторге от её гладких стенок и идеальной формы, но чужак так и не понял намёка, и не стал менять секрет её изготовления на ритуал приручения талбуков.
— Ангренул, проследи, чтобы ему выделили самых диких из всех, что у нас есть.
— Будет исполнено, вождь.
78
Переплатил ли я за товар? Возможно, но что бы ни говорили Степные Бегуны, за столько поколений талбуки всё равно одомашнились, а зная ритуал, постараюсь расширить стадо за счёт наловленных диких. К тому же поэкспериментировав, можно разработать аналогичные для прочих живых существ, так что если посмотреть на сделку под таким углом, то я ещё и остался в плюсе. В любом случае я увеличил мобильность клана, а скорость, как показали недавние события, не бывает лишней. Поворачиваюсь к сопровождавшим меня орчанкам и передаю им кошелёк с глазированными бусами на личные покупки.
День уже перевалил за середину, обходить лично и прицениваться лично мне, как вождю уже невместно, за исключением покупки чего-нибудь особо ценного, но благодаря наличию подопечных, могу перепоручить им оставшуюся мелочёвку, и выслушать доклады по интересующим меня товарам. А количество шатров и численность орков пересчитают духи, что я отправлю на разведку, причём сделают это более полно, а не на глаз, как я в предыдущий раз. Но делать это пока рано, ещё не все кланы прибыли к подножью священной горы.
Возвращаюсь на свою стоянку, Девтазир, поставленный следить за порядком бдит, и сейчас находится возле двух чужаков в чёрно-красных одеждах, что вызывают наших охотников на соревнования. Подхожу ближе, вижу знаки Песни Войны, а чужие бойцы в это время объясняют правила, как меряться силой.
— Локти не отрывать, не вставать, кто чужую руку прижмёт — тот и победил! — рассказывает чужак, демонстрируя с напарником правильный хват.
Похоже, пущенная полгода назад забава прижилась у них, и теперь распространится и среди остальных орков. Вызов был принят, но наблюдая за пришлыми, замечаю, что многие уловки, позволявшие мне побеждать ими уже также разработаны, подозвав Каргмоша, объясняю ему хитрости армлеслинга, после чего он делится с остальными, и полоса удач для гостей заканчивается.
— Всё же есть среди вас силачи — как бы нехотя признаёт самый здоровый из пришедших — а как насчёт кулачного боя?
— Почему нет — опережаю остальных, выходя вперёд — дорогих гостей поприветствую лично!
Заметивший, кто именно принял его вызов орк чуть нахмурился, но возможность безнаказанно почесать кулаки о чужого вождя пришлась ему по душе. А если победит, похвастать таким никто другой из клана не сможет!
Выходим в центр расступившихся орков, я скидываю верх от зимней одежды, чтобы не сковывала движения, и прогоняю волну магии по телу, ускоряя процессы. Зачем мне самому лезть в драку? Всё очень просто, пересуды о необычном поединке быстро разойдутся среди кланов, что подчеркнёт образ молодого и агрессивного вождя, что снимет ряд вопросов, как я стал главой клана. Пока мы разминаемся перед дракой, все свободные орки клана и проходившие мимо спешат занять места, пока поединок не начался. Девтазир подаёт сигнал, и мы бежим навстречу друг другу, на последнем метре ныряю вперёд, не став обмениваться ударами, применяю таранную тактику, всё же отхватив кулаком по затылку до звона в ушах, но моё плечо, впечатанное на стыке живота и груди, вышибло дух у опытного бойца, не ожидавшего такого маневра. Умудряюсь остаться на ногах, продолжая бег вперёд с повисшим на мне соперником, после чего торможу, корректируя руками полёт туши. Пока противник катится по земле, воздеваю кулаки над головой и оглашаю округу победным рёвом.
Поднимается, и не спешит в атаку, подходя и приготовив сжатые кулаки, следит за моими движениями, но я в ответ бегу к нему, вот замахивается, готовясь обрушить пудовый кулак мне на затылок, но я переворачиваюсь в прыжке и бью его полусогнутыми ногами, распрямляя их опять отправляю того в полёт. Приземляюсь на подставленные руки, и, поднявшись, вновь срываю овацию толпы. Подождав, пока противник поднимется, неторопливо иду в его сторону, следующий удар в прыжке может уже ничего не дать, а так как он уже изрядно помят, можно сойтись и на кулаках. Обмен ударами идёт в мою пользу, навыки, вбитые Гарурагом на ежевечерних занятиях, позволяют беречь голову от ударов, сам же непрерывно бью его кулаками, куда ни попадя и не снижая темпа, как взбесившаяся мельница. Несмотря на быстрый темп, каждый удар благодаря контролю мышц и накачке магией жизни, получался сильным, локти и кулаки соперника не вызывают боли в своевременно заблокированных нервных окончаниях. Ринувшись вперёд, противник пытается обхватить меня за торс, но я смещаюсь в сторону, бью его под мышку и добавляю в спину, вкладывая в удар свой немалый вес. Его чуть закрутило, перемещаюсь следом, сам хватаю его за руку, и, крутнувшись на пятках, отправляю в очередной полёт. Похоже, потянул ему руку, но давать ему оправиться не собираюсь, впрочем, в этот раз избиение долго не длится, и орк, словив тройку в голову, заваливается на землю. Оставшийся орк из Песни Войны не спешит никому бросать вызов, насладившись триумфом толпы, велю шаману привести бойца в чувство, драка подняла мне настроение и взбодрила, разбавив сонно-благостную атмосферу.
Покинув зевак, иду к своему шатру, в отличие от прочих стоянок, устраивать купель в земле я не стал, заменив её сшитыми шкурами, с подпорками по периметру. Срастив швы духом жизни, добился того, что они перестали протекать, а укреплённое дерево держало вес воды, не ломаясь. Правда, была она в четыре раза меньше, чем я привык, но и в ней можно было полноценно помыться и отдохнуть.
У нас гостья, Кивиша наконец осмелела посетить наш шатёр. Её супруг Рунралод взял ещё двух жён, и обеих из Острых Лезвий, на первой межклановой войне он не примкнул ни ко мне, ни к вождю, прибившись к одной из оппозиционных партий, да и на прошлой не сильно блистал, не сумев снискать воинской славы. С тех пор Кивиша и запропала, встречаясь со своими давними подругами лишь в своём шатре, хотя я ни пол словом не выказывал ей претензий. Натирук и Торулоны не было дома, Дувейли плела из разноцветных шнуров украшения, успокаивая нервы. Заметив мой приход, бросили свои дела, прибирая снятую мной одежду, а Кайнати принесла в кружке горячего отвара. Проявив заботу, вернулись к прерванным делам, поняв без слов, что больше мне пока ничего не нужно.
Бюькигра с Кайнати переложили на остальных домашние заботы, вот-вот должны были появиться мои первенцы, и они берегли свои животы. Сижу, потягивая отвар, и отдыхаю, в пол уха вслушиваясь в женские разговоры, это очень хорошая тренировка для режима многозадачности, понимаю, что Рунралод оказывается ещё тот ревнивец, но отпустил Кивишу, чтобы она прощупала настроение вождя. В принципе, ещё никому во вступление в свой отряд не отказывал, но и спрос со своих орков был особым — пришёл — будь добр тренироваться действовать с остальными.
