Но каждый из соратников (младший мэтр готов был поклясться!), чувствовал именно это.
Гаррисон Тирбо пригласил всех следовать за ним. Отказаться было бы попросту невежливо.
Тронный зал графа мог бы поспорить с королевским если не размерами, то уж точно яркостью красок и изяществом отделки. Все тут напоминало римайнский дворец и отличалось от него (кроме сотни-другой квадратных ярдов) в основном тем, что это был не римайнский дворец. А так и гобелены, и канделябры, и портреты на стенах, и столы, и стулья, и блюда, и паркет, и потолок, и поддерживающие потолок колонны, и расстановка стражи, да что там, даже придворные — короче говоря, все очень походило, напоминало и почти в точности копировало королевское. Разве что народа было поменьше да графский трон поуже.
Когда они вошли, музыка и смех, царившие в зале, оборвались — не как по волшебству, но довольно поспешно.
От Джошуа не ускользнуло удивленное лицо герольда, которого не предупредили о таком внезапном визите. От компании богато одетых вельмож, о чем-то весело разговаривающих у пустующего трона, отделился мужчина в богатых одеждах и с рубиновой цепью на груди — невысокий человек, очень худой, со впалыми щеками и аккуратными седыми усами.
Капитан поклонился ему. Низко и с почтением, выжав все возможное из своих тяжелых доспехов. Потом заговорил. Громко. Нарочито громко, как показалось Джошуа.
— Ваше сиятельство, прошу прощения, но это дело чрезвычайной важности. Лишь его срочность заставила меня прервать отдых уважаемых гостей.
Граф кивнул, одним движением уняв поднимающийся ропот уважаемых гостей.
— Говори, капитан.
— Мною, — склонил голову капитан Тирбо, — как солдатом вашего стяга, при странных обстоятельствах были задержаны эти люди и эльфийка. Необычность ситуации заставила меня искать вашей мудрости, ибо не в силах простого капитана решать подобное.
Джошуа увидел, как напрягся Кай, заворчал Паки и очень недобро усмехнулась Майриэль. Даже мэтр Гаренцворт, казалось, проявил интерес к происходящему. Лишь принцесса взирала на все спокойно и без удивления...
Какую игру затеял Тирбо? Почему оставил им оружие, если хотел обвинить во всех грехах?
— Что же смутило тебя, капитан?
— Дело в том...
— Позвольте прервать ваше верного слугу, ваше сиятельство, — вдруг сказала принцесса. Ее звонкий голос прокатился по залу, привлекая всеобщее внимание, коего она поначалу была лишена, поскольку затерялась среди своих рослых спутников.
— Я знаю этот голос, — улыбнулся граф. — Уж не та ли это девочка-сорванец, что в свое время извела все гладиолусы в моих садах?
— Та самая, — сказала принцесса, выступая вперед.
— Ваше высочество. — Он шагнул к ней, глубоко поклонился, взял за руки, коснулся правой кисти руки губами, всмотрелся в ее лицо. — Дамы и господа! — Граф обернулся ко всем присутствующим. — Это действительно принцесса-фиалка Римайна, Джулия Накрамис!
Гости радостно приветствовали ее высочество поднятыми кубками, широкими улыбками и рукоплесканиями.
— Потерянная дочь короля вновь в дружественных руках! — продолжал радоваться его сиятельство.
— Простите, граф, — возразила Джулия, — но я не терялась.
Кай предостерегающе взглянул на Джошуа, младший мэтр шагнул вперед и остановился. А что он мог сделать? Приказать принцессе молчать на глазах у сотни ее подданных?
— Что же случилось с тобой, дитя мое? — участливо спросил граф.
Джошуа замер, надеясь, что Джулия внемлет их намекам и словам о том, что в истории с ее похищением слишком много неясностей и слишком много подозрительного, что она примет правильное решение и скажет что-нибудь нейтральное. В конце концов, желание пособирать лютики у Гриндо за пару декад до восемнадцатилетия — вполне приличный повод, чтобы болтаться по дремучим графским лесам. Но принцесса Джулия не видела особой опасности в знакомом с детства человеке, пусть даже у этого человека в последние несколько лет были не лучшие отношения с ее отцом.
— Меня похитили, — просто сказала принцесса. Ропот негодования пронесся по залу. Заметив недобрый взгляд, которым граф одарил наемников, Джулия поспешила добавить: — А мои храбрые спутники спасли меня из плена.
— Спутники? — Граф сменил угрожающее выражение лица на заинтересованное.
Спутники поклонились. Представились. Выразили его сиятельству почтение. Даже Джошуа. Особенно Джошуа.
— Я крайне удивлен, — промолвил граф, помолчав. — Крайне удивлен и даже поражен, что вся армия его величества не ищет тебя, дитя мое. Будь ты моей дочерью, я бы перевернул все королевство, чтобы тебя найти. Отряжать наемников, конечно, бывает полезно, но никто не служит так верно, как собственные солдаты. Верно, Тирбо?
— Абсолютно, ваше сиятельство.
— Уверена, мой отец делал все, что нужно для блага короны и страны, — нахмурилась принцесса, освобождая руки.
— Да и нас никто не отряжал, — добавил Кай, чтя контракт. — Мы случайно встретились с мэтром Валладисом, младшим придворным чародеем его величества, и помогли ему в поисках.
Несколько мгновений граф буравил командира наемников пристальным взглядом, потом улыбнулся всем присутствующим.
— В конце концов, все хорошо, что заканчивается благополучно! Кто мы такие, чтобы судить о планах и поступках короля? Лучше давайте отметим это прекрасное событие! Возвращение нашей будущей королевы под защиту верных мечей!
Уход от политики и обращение к простым, но, безусловно, приятным сферам жизни были восприняты с энтузиазмом и радостью. По знаку графа вновь заиграла музыка, несколько пар закружилось в танце. Придворные и часть гостей вернулись за столы.
— Приглашаю вас всех отужинать в моем замке, — радушно улыбнулся хозяин. — Спасители принцессы — почетные гости за моим столом. Ваше высочество, — он галантно подал принцессе руку.
— Вы и не представляете, граф, как я голодна.
Двинувшимся было следом наемникам дорогу преградил Тирбо.
— Этикет не позволяет людям незнатного сословия быть вооруженными на приеме у графа. Извольте сдать оружие, — сказал он.
Возражать было бесполезно.
— Надеюсь, не посохи? — уточнил мэтр Гаренцворт. — В моем возрасте, знаете ли, без посоха так трудно передвигаться.
— И творить непотребное колдовство тоже трудно, — согласился капитан. — Можете оставить, но знайте, в зале есть мощные антимагические амулеты.
— Антимагические, — повторил старший чародей. — Что ж, значит, лучше тут не колдовать, спасибо за предупреждение, капитан.
Было видно, что наемники чувствуют себя крайне неуютно, лишившись орудий ремесла, разве что Паки был спокоен и крайне вдохновлен возможностью бесплатно и от души поесть.
Стол графа как человека, судя по всему, подверженного современным демократическим веяниям, располагался не у трона, а чуть в стороне, что позволяло ему не возвышаться над гостями, особенно почетными гостями: баронами, графами, а теперь еще и принцессой.
Естественно, это не мешало ему сидеть во главе стола, как и полагается радушному хозяину. Место для принцессы нашлось по правую руку графа, причем даже сгонять никого не пришлось. Впрочем, кажется, заметил это только Джошуа.
Основную публику за столом, как уже было сказано, составляли вассалы Кафаса, а также несколько герцогов и баронов, судя по гербам и тостам, соседствующих с землями графа, хотя, похоже, некоторые прибыли из более дальних уголков страны. Младший мэтр не сумел припомнить, какое важное событие могло бы собрать их всех под крышей графа-смутьяна, который уже пару лет как самоустранился от римайнского двора. Свадьба? Юбилей графа?
На ум приходили в основном заговоры и союзы против кого-нибудь. Например, против короля.
Чтоб разместить их отряд, пришлось добавить небольшой стол. Вышколенные слуги придали ему приличный вид буквально за пару минут, расстелив скатерть, расставив приборы, различные блюда и кувшины с вином.
Мэтр Каспар порывался пригласить мэтра Гаренцворта расположиться ближе, сам он сидел по левую руку графа, только старший чародей вежливо, но твердо отказался.
После того как граф провозгласил тост за здоровье и благополучие принцессы, поддержанный громкими, даже излишне громкими криками одобрения и радости, настало время внимательного изучения мастерства гриндских поваров.
А изучить тут и правда было что.
Несмотря на тревожные мысли, младший мэтр вдруг понял, что просто хочет есть, желательно вот тот солидный кусок поросенка, что так легко поддается ножу, и тот душистый хлеб, мягкий и еще теплый, и вот то, неизвестное ему блюдо, приятно пахнущее курицей с чесноком.
Кай также почтил вниманием поросенка, Паки ел все, до чего мог дотянуться, да и от количества снеди, что заняла очередь перед Майриэль, становилось не по себе. Разве что мэтр Гаренцворт вкушал не спеша и пристально наблюдал за мэтром Грейном, непринужденно болтавшим с графом и принцессой и отпускавшим, судя по их смеху, исключительно удачные шутки.
— Итак, — вдруг сказал Кай, продолжая с увлечением нарезать мясо. — Мы безоружны в заботливых руках графа, в замке, наполненном его солдатами, как бочка угрями. Я готов выслушать все ваши соображения и предложения.
— Все это не к добру, — глубокомысленно заявил Паки, откусывая добрую половину запеченного осетра. Выплюнув здоровенную кость, он добавил: — И это тоже.
— Теперь мне нечего добавить, — усмехнулась Майриэль.
— Рамил?
— Мы, несомненно, для чего-то нужны графу и Каспару, — сказал старший чародей. — Уверен, в очень скором будущем они сами скажут, зачем и как мы можем быть им полезны.
— Не тешь нас надеждой, — фыркнула лучница. — В крайнем случае ему нужен ты и, может, Джошуа, но уж никак не мы.
— Здесь слишком много знатных вельмож, — высказал свои опасения Джошуа. — Бароны и графы со всей страны... Почти все они недовольны королем или обижены на него. А теперь они все тут, все они пьют и едят в гостях у Реджинальда Кафаса, который не только открыто выступает против короля, но теперь имеет и рычаг давления на него в виде принцессы.
— Как мило. То есть мы принесли его сиятельству замечательный подарок прямо на блюдечке, — восхитилась Майриэль. — Он точно должен нас нанять и осыпать золотом!
— Майриэль, мы обсуждаем серьезные вещи, — нахмурился младший мэтр.
— А я что, нет? Золото — это очень серьезная вещь, и чем больше золота, тем все серьезнее.
— Обещанная вам награда и так чрезвычайно щедра.
— Для того чтобы бить гоблинов, драконов и демонов? Возможно. Но чтобы окунуться в гражданскую войну Римайна? Уволь. Людские разборки мне всегда нравились только как повод посмотреть со стороны и посмеяться, и более никак. А уж встревая во все это, мы проиграем в любом случае.
— Интересно почему?
— Да потому что наемники, дружок, это разменная монетка в играх больших людей, и чтобы ее не разбили на мелкие крошки и не отправили в переплавку, монетка должна быть очень умной. Прямо-таки демонски умной и хитрой, и еще она должна уметь успевать подстраиваться под обстоятельства. Большие люди любят чеканить на монетках свои гербы, а монетка, коль умеет понимать расклад, эти гербы принимает. Да только не вырезает их на себе, а рисует легко смываемой краской. Если делать это все всерьез, то герб доведет монетку до беды, ведь окажись она в руках тех, кто этот герб ненавидит, она будет попросту ненужна. Поэтому у хорошей монетки всегда чистый реверс, дружочек.
— А как же профессиональная репутация, моя дорогая монетка? Уж не о ней ли вы так долго и упрямо распинались при нашей первой встрече?
— Это Кай распинался, не я. Да и особые обстоятельства в контракте предусматривают ряд условий, делающих задание невыполнимым. Например, вот такое. Так что ни один буквоед не придерется.
— Я прерву ваш начинающий быть излишне громким диспут, — сказал Кай. — Спасибо за красочную историю о несчастных монетках, Майри, но ты абсолютно права в двух вещах. О репутации распинался именно я, и коль обстоятельства будут за нас, репутацию нашу я стану блюсти, как и положено командиру. А что касается гипотетических предложений графа, если таковые вообще последуют, то мы выслушаем их со всем вниманием, интересом и пониманием. Хотя вы должны учитывать, что нас могут и попросту кинуть в темницу или отправить на виселицу. Поэтому, если предложение все же будет, мы все отнесемся к нему с искренним интересом. Это понятно, Джошуа?
— Более чем.
— Даже если предложение графа покажется вам нерациональным, постарайтесь не говорить об этом сразу и вслух. Помните, что наши судьбы связаны.
— Я учту это, господин Кай, но могу ли я, в свою очередь, рассчитывать на вашу лояльность по отношению к интересам прежде всего принцессы?
— Вне всяких сомнений.
— Как и на мою, — встряла Майриэль. — Вряд ли граф сможет предложить нам больше, чем король, а союз, построенный на угрозах и недоверии, не станет долговечным в любом случае.
— Деньги — это хорошо, но Паки будет слушаться только Кая, а не золотых кругляшков, — подал голос Паки.
Мэтр Гаренцворт промолчал, он пристально наблюдал за мэтром Каспаром, и на спокойном лице его совершенно ничего нельзя было прочесть.
Меж тем принцесса склонилась к графу и что-то сказала. Он взглянул на Джошуа и отдал распоряжения ждущему указаний слуге. Тот поклонился и уже через несколько мгновений материализовался рядом с их компанией.
— Господин Валладис, — сообщил он, — его сиятельство просит вас пересесть за его стол, дабы составить компанию ее высочеству.
— Хорошо, — младший мэтр поднялся.
Кай коснулся его руки.
— Ваше благоразумие — залог нашей победы, младший мэтр. Будьте осторожны.
— Постараюсь.
Двигать весь ряд, дабы освободить для Джошуа место, не пришлось — одного герцога, что сидел через барона от принцессы, трое слуг заботливо вынесли из-за стола. Похоже, он неслабо перебрал.
— Подходите и садитесь, младший мэтр, — широко улыбнулся ему граф Кафас. — Годфри, будь любезен, уступи место мэтру магии.
Барон, что сидел рядом с принцессой, пересел на освободившееся место без особого недовольства, любовно забрав с собой баранью ногу, да и все блюдо. На его немалом животе красовался растрепанный перепел, а это значило, что в замке были даже представители прокоролевских фракций.
— Благодарю, — проявил такт Джошуа.
Барон беззлобно махнул бараньей ногой и углубился в дальнейшую дегустацию.
— Какой воспитанный молодой человек, — похвалил его граф, когда младший мэтр занял отведенное место. — Почти как мой сын Освальд — увы, сейчас он с его матушкой, моей дорогой женой, в отъезде, но мой мальчик, уверяю вас, с удовольствием составил бы нам компанию.
— Не сомневаюсь, граф, так оно и есть, — улыбнулась принцесса. — Спасибо, что в десятый раз напомнили мне о достоинствах своего чада. Я помню Освальда угрюмым увальнем четырнадцати лет, но уверена, теперь он само воплощение элегантности и сыновнего почтения.
— Ты была бы приятно удивлена насколько, — кивнул граф. — Но давайте-ка уделим внимание нашему гостю. — Значит, вы, младший мэтр, добрый друг нашей прекрасной фиалки?
