— И это все?— наконец, спросила Агнесса,— хотел рассказать нам старые легенды? Боюсь они стали откровением только для царевны.
— Нет, это еще не все,— я шевельнул рукой,— моя левая кисть стала бионической после того, что произошло в лесу, когда ее отрубили манипуляторы корабля, на котором скрылся вор вместе с зубом. Но раковина... раковины больше нет, она раскрошилась в моей ладони. Знаю, это звучит дико, и я сам никогда не поверил бы в такое, но тогда зуб ранил мою руку. И хотя потом у меня отняли саму руку... с тех пор я... у меня появилась связь с вором. Я в точности знаю, где и с кем он сейчас, на холодной планете, среди снега и елей. Он сбеал на Сиберию вместе с зубом Первого, и боюсь... вместе с той силой убивать.
— А Благодать?!
Взгляд настоятеля стал фанатичным. Служитель рухнул на колени, а потом сделал то, что повергло в глубокий шок Агнессу и Талию — коснулся лбом пола.
— Благодать! Как сказано в писании: 'И разделил он проклятье на две половины, одну утопил в море, второй дал острие, пока острие покоится в море, оно будет спать, но проснется, разделенное вновь, строфа 25 главы 18 от святой Амины.
Агнесс и не заметила, как копье выпало из рук. Впервые я видел сестру ошеломленной.
Глава 36 — Капкан для кошки
Сиберия... Надо признаться, со мной обошлись довольно грубо. Какой-то здоровенный парень с бородой лопатой и светлыми курчавыми волосами бесцеремонно вытащил меня из модуля. Впрочем особо сопротивляться сил у меня не осталось.
— Княжну, осторожнее с княжной, если что-то случится с девушкой, его светлость мне голову оторвет!— крикнул парень двум помощникам, которые аккуратно извлекли Ладу, стоя по пояс в снегу.
— Как она?— голубоглазый увалень бросился к девушке с такой прытью, что я усомнился — а не было ли здесь чего-то большего, чем почтение к княжеской дочке. Лишь убедившись, что она дышит он с облегчением выдохнул.— В катер ее, немедленно подключите к системе 'живы'.
— Но его светлость велел сделать то же самое и для него,— один из помощников, молодцеватого вида спасатель в толстом, на меху комбинезоне и шапке косоворотке, указал на меня. Я постарался слиться с сугробом, когда голубоглазый командир смерил меня недобрым взглядом.
— Он в порядке, незачем тратить время. Неизвестно, когда еще сможем достать новую партию алихризолида.
'Алихризолид'? — я мысленно перебрал в памяти, все, что знал об этом камушке: 'мета' использовали в навигации, 'анти' — недавно изобретенное блокирующее действие, и вот теперь еще и 'али'. Может от слова 'алетейя'? Поди разбери.
— Командир, не задерживайтесь, его светлость велел доставить их обоих как можно скорее.
— Я знаю приказ его светлости, летим сразу за вами, хочу еще поискать, вдруг что обронили важное. С орбиты рубежники могут проследить нас, не стоит оставлять им ничего. Лети, Ярл.
— Как скажете. командир, догоняйте,— махнул рукой тот, кого голубоглазый назвал Ярл, и бросился к коптер, в котором уже скрылась команда, забравшая Ладу.
Коптер взмыл в холодное небо. Качнулись верхушки елей от газовых струй. Мы остались одни. Одни... оценив массивность парня, я прикинул, в чем могут быть его проблемы, и что значит этот его взгляд, готовый истребить меня на месте. И понял, что дело тут вовсе не в том, кто я такой, а в том, кем была для парня Лада.
— Она твоя девушка? — спросил я. Однако, вот уже чего не ждал, так, что вместо ответа здоровенный кулак врежется в челюсть, да так, что меня отбросило на ствол ближайшей сосны. Голова тут же отозвалась услужливой дикой болью, а мир отказался показывать мне свои краски и начала застилать все глухой, вязкой тьмой. И в этой тьме рука, больше похожая на подъемный кран, вздернула меня на ноги. Сам я явно не держался в вертикальном положении.
— Что ты с ней сделал?
Мысленно я вздохнул. Сколько раз за годы воровской жизни после ночи, проведенной за стойкой бара, я слышал похожее от дружков гулящих девиц, которые думали, что я каким-то образом покушался на честь их подруг. Но лучше на всякий случай уточнить.
— С... ней? Ты о Ладе?
— А о ком же еще? — здоровяк притянул меня к себе, но вот, что странно, его глаза вовсе не были тупыми и затуманенными, как у того контингента, с которым я привык общаться на такие темы. Они сияли чистой, незатемненной яростью, а еще обидой. Похоже и правда здесь было что-то большее. Вот только взаимно ли?
— Рассказать с самого начала?
— Ну?
— Если хочешь, я проснулся в камере на корабле. Эта девица поставила передо мной самую несъедобную еду, какую я не ел наверное с Брода.
— Каторжник,.. так это правда, — парень схватился за лоб,— как это возможно?
Так и не услышав окончания, я продолжил.
— Потом она принесла мне одежку в пору знатному, такому как ты, ты ведь наверняка из князьков местных?
— Я не князь!
— Хорошо— хорошо, не князь,— я примирительно поднял руки, хотя парень по прежнему держал меня за шиворот.
— Я отказался одеваться, она сказала, что пристрелит меня, а потом на нас напали рубежники. Родион отправил нас сюда, но по пути..
— И больше ничего? Такой мерзавец как ты больше ничего не сделал?
— Она грозилась пристрелить меня каждый раз, как только я косо смотрел, сразу видно — княжна.
— Не могу поверить, что ты сын адмирала, такая дикая псина как ты не может быть им, ты позорь имя своего отца.
'Вот и приплыли,— я сразу погрустнел, — конечно, первый же встречный на этой мерзкой планетке начнет попрекать меня семьей'.
— А? Мой папаша был всего лишь мелким булочником, ты случаем ничего не попутал?
— Продолжаешь упорствовать даже сейчас? Отказываешься от своего прошлого?
— С радостью, потому, как все, что там произошло ничего хорошего мне не принесло. Важно лишь сейчас, настоящее, и то, как я проживу следующий день. Кстати и ты тоже,— я помахал кулоном,— видишь эту штуку? Если будешь доставать меня, то можешь случайно свалиться с лестницы и сломать себе шею, или на тебя упадет огромная шишка кедра и запросто зашибет.
Некоторое время парень стоял, уставившись на купон как на ожившую змею.
— Так книга не лжет...— он сглотнул, а потом его лицо исказилось.
— Что ж, посмотрим, насколько смелым ты будешь перед старицей.
— Кем-кем? Знаешь, а ведь я только что подумал, мы здесь с тобой вдвоем, я ведь мог запросто вырубить тебя и отправиться на все четыре ветра. Зря ты остался,— я ухмыльнулся.
Рука парня потянулась к кобуре и замерла. Ошалело ощупав себя, он убедился, что оружие исчезло.
— Не его ищешь? Если бьешь вора, убедись, что бьешь наповал. Нет ничего проще, как стащить пистолет, а может и кредитку, но уж ладно, до такого опускаться не стану, а то девушки нищих не любят, как покажешься на глаза своей княжне?
— Она не моя! — зарычав, парень бросился на меня с явным намерением лечь грудью под пули. Пристрелить что ли? Да нет, не стоит, к тому же не убийца я. Поэтому просто прицелился и отстрелил ветку на головой как раз когда под ней оказался парень. Внушительная хвойная шапка вместе с иголками накрыла ретивого ревнивца. Для порядка я пару раз пнул шевелящуюся и ругающуюся кучу. Убедившись, что куча затихла, нагреб вокруг парня приличный сугроб. После проверил карманы жертвы на предмет чего-то полезного. Самое главное — через несколько секунд в руке у меня вполне убедительно лежал ключ зажигания от коптера.
— Извини,— я пожелал парню каким бы он ни был, не встретиться с волками. Уже почти повернув ключ, я вздохнул и, порывшись в бардачке, нашел ящик с инструментами. Вернувшись, я прикопал его рядом со снеговиком. С чувством выполненного долга я залез в уютную прогретую машину и лишь удостоверившись, что смогу самостоятельно управиться с системой управления, послал легкий коптер ввысь.
Вскоре сломанный модуль и снеговик остались далеко на юге-востоке. Руки уверенно легли на штурвал. Я до предела повернул рычаг высоты, лес принял необычный ракурс, уйдя вниз и вправо, небо брызнуло в лицо россыпью холодных облаков. Я улыбнулся и тут...
' Ради тебя я бросила все...'
Улыбка погасла, пальцы до белизны стиснули штурвал. Ну уж нет! Вата облаков превратилась в сплошную пелену, высотометр показывал восемь тысяч...
'Ради тебя я...'
Не вздумай возвращаться, Рысь, ты ведь не сентиментальный парень из дешевых романов...
'Если у него благодать, тогда у тебя морок?'
Рысь, ты ведь не веришь во все эти глупости? Стиснув зубы, я до предела увеличил скорость, от перепада высоты сердце ушло в пятки.
'Ты нужен нам, Марк, не подведи меня, прошу тебя...'
Голос Родиона придавил могильным камнем и несчастная голова не выдержала такого груза.
— Да что б вас всех! — заорал я.
Проклятая Лада, проклятая Ладога и старица со своей Соколиной книгой. Все они чего-то ждали от меня, все до одного. И вот в этот миг что-то треснуло внутри. Уж лучше пусть высочество...
При мысли о царевиче перед глазами в который раз промелькнули картины мест, которых я никогда не видел, десятки незнакомых лиц, среди которых была та девчонка, которую я убил, которую МЫ убили... Словно наваждение. Но потом и оно растворилось и сменилось наполненным благоговением лицом мужчины в церковных одеждах.
— Благодать!— выкрикнул он в экстае.
Помотав головой, я отогнал видения и невероятным усилием сумел расцепить пальцы на штурвале. Коптер камнем рухнул вниз.
Что б вас всех! Почему я должен менять свои планы? Мысленно прокрутив все произошедшее за последние несколько часов, я понял, насколько нелогично действовал. Старый добрый Марк Рысь никогда бы не задумался о том, что бросил какую-то девицу, пусть и княжну, в лапах неизвестных типов. И все же сегодняшний дурной я возвращался, направляя коптер ко второй столице Сиберии — Ладоге. Где-то на полпути меня взяли-таки в кольцо истребители.
— Господин Марк Рысов, прощу следуйте за нами. Сопротивление не рекомендуется, мы проводим вас к его светлости князю.
Глава 37 — Жертва
— Господин Гай, я не могу больше удерживать оцепление, гвардия рвется в собор! Кто-то пустил слух, что принцессе грозит опасность, что у вас там происходит? — шепот Дамиана раздался из браслета на моем запястье. Встретившись взглядом с сестрой, я поднес коммутатор к губам.
— Дай мне еще пять минут, продерись всего пять минут, Дамиан.
— Пять минут? -Агнесса отступила на шаг и, выхватив копье из рук своей помощницы — и почему они еще стоят на ногах?— наставила его на меня.
— О, дочь моя прошу, ты совершаешь страшный грех!— священник бросился между нами, раскинув руки.
Лицо Агнессы исказилось.
— Ваше святейшество, отойдите, он убийца, он убил вашего василевса, почему вы защищаете его?
— Господин Гай,— Талия спряталась за меня, когда по знаку Агнессы двое амазонок попытались оттащить ее от меня.
— Не прикасайтесь ко мне, я наследная царевна Кармины! — завизжала она и размаху пнула одну и воительниц, но вторая амазонка нацелила на девушку копье, с конца которого посылались искры.
— Талия! — испугался я.— Сестра, прекрати это!
— Ты мне больше не брат, не смей обращаться ко мне так! Всю эту чушь ты выдумал лишь для того, чтобы ввести меня в заблуждение, и людей усыпит нервно-паралитическим газом, и даже подкупил служителя церкви. До какой же степени цинизма нужно дойти, чтобы решиться на такое? Сдайся, сдайся добровольно и я не трону царевну, или она пойдет как соучастница заговора, и ее отец тоже, и все в этом городе. Ты ведь знаешь наши законы, убийство василевса — самый тяжкий грех, и за меньшее я уничтожала целые планеты.
-Дочь моя, опомнись, что ты говоришь? Сейчас ты поднимаешь руку на избранника того, в ком воплотилась кровь и дух первого императора.
— Ваше святейшество, неужели вы и правда верите в это? Тогда мне очень жаль. вы тоже были обмануты этим бесчестным человеком, отойдите.
— Сестра, подумай, зачем мне делать это?
— Потому что ты — неудачник, а отец — тот, кто отправил тебя в изгнание на Брод.
— Если бы я хотел убить отца, думаешь я стал бы делать это настолько в открытую?
— Не знаю, и мне все равно, но потом ты вернулся на Океану, прорвавшись через флот Павла встретился с отцом, хотя у тебя не было на то разрешения, а потом ты убил его.
— А потом меня бросили в подводную тюрьму, думаешь, если я затевал что-то, то позволил просто так запереть себя? Что ж, если ты так хочешь, я сдамся еще раз, но пообещай не трогать никого на Кармине.
— С чего это ты вдруг?
— Потому, что даже если ты отвезешь меня на Океану, состоится суд. У меня есть тот, кто сумеет оправдать меня, тот, кто освободил и позволил бежать с планеты.
— Еще один твой приятель предатель?
— Тот, кто учил нас всех мудрости — Силантий Византийский. Он обучал и тебя, хочешь сказать, что и его слову не веришь?
— Дядя Силантий?...— на лице Агнессы появилось растерянное выражение, борьба чувств.— Даже если так, это ничего не меняет. Когда отца убили, он собрал своих преданных и попытался становить Юлиана, теперь дядю держат под домашним арестом.
Волна облегчения затопила сердце, учитель всегда был непредсказуемым человеком. То, что много лет назад он отказался от власти ради младшего брата, не сделало его слабее. В нем текла та же кровь, что и в нас. Но новости были тревожные. Почему учитель в открытую повернул против трона. Что он знал?
И в это время...
— Господин Гай, бегите!
Кричала Талия. А следом лязг, звон, быстрая светлая тень метнулась мимо меня за спину еще только начавшей поворачиваться Агнессы. Девушка — маленькая и отчаянная бросилась на царевну, в руке блеснул крохотный кинжальчик. Но прежде, чем успело произойти что-то непоправимое... случилось нечто непредвиденное, то, что я уже видел, и что не думал пережить снова. Но на сей раз вспышка, короткий жалобный вскрик...
Талия замерла в неверии глядя на расплывавшееся пятно на груди — темное на темном. А потом она посмотрела на меня огромными напонимающими глазами.
— Господин Гай?
— Талия! — нет только не снова! Что за несчастливый рок! Дурочка, какая же ты дурочка!
— Она пыталась... вас убить... — заикаясь, проговорила амазонка, которая только что выстрелила из копья. Женщина опустилась на колено, смиренно склонив голову перед командиром.
— Это... это было лишнее,— придя в себя, сестра облизнула губы, а потом выхватила копье и пронзила им свою подчиненную, покорно принявшую удар. Но мне было все равно.
— Доктора, кто-нибудь, позовите доктора!! — заорал я в коммутатор, однако в канале слышался лишь шум помех. Подняв взгляд, я натолкнулся на глухую стену.
— Гай, я не могу отпустить тебя.
— Да какая мне разница?! Она умрет!
— Сын мой, уже слишком поздно, ее глаза...
Я понял что они начали стекленеть.
— Талия, Талия!!! — я даже не чувствовал, как слезы катятся по щекам, я совершенно не стесняясь плакал.
— Сын мой... — рука священника легла на плечо, я повернулся к нему и в первые мгновения не мог узнать, кто передо мной.
— Что.. что тебе нужно? Если не можешь помочь ей... я сам...— я начал подниматься. Агнесса напряглась.
