В какой-то момент раздался быстрый и короткий стук в дверь. Волдеморт остановился и снова заговорил:
— Запомни и в следующий раз вспомни об этом, когда снова испытаешь ту же ненависть.
Затем он открыл дверь вошедшему. Я услышала голос Крауча, который, кажется, тоже преклонил колени и что-то настойчиво начал было говорить о том, что это он должен меня наказывать. Волдеморт бросил ему, что он может меня забирать. Дальше помню смутно. Кажется, Крауч помог мне подняться и придерживая потащил к выходу, не давая упасть. То, что прямо перед собой я разбирала плохо.
Затем мы переместились явно через камин... Вдвоем, что не рекомендуется, но в таких случаях можно. Крауч назвал адрес дома. Там, чертыхаясь себе под нос, дал мне что-то выпить из стакана — это что-то тут же обожгло горло и заставило содрогнуться, — затем уложил на диван и принялся затягивать раны. Веки стали слипаться, потому, когда он закончил и куда-то отошел, накрылась мантией и тут же вырубилась.
* * *
Проснувшись, несколько секунд пыталась понять, почему я в доме Крауча, хотя должна быть в Хогвартсе. Это точно та комната, что мне выделили: просторное, пусть и небольшое, помещение с высоким потолком и панелями из темного дерева, массивная мебель им в тон, тяжелые на вид старые темно-синие шторы, не дающие даже летнему, не то что жалкому зимнему свету проникнуть в комнату, были задернуты. Мебели так-то не много, все довольно аскетично и практично: только кровать с однотонным постельным, также темно-синим в тон, тяжелый письменный стол, практически пустой, кроме магического светильника, подставки для перьев и одинокой чернильницы; просторный шкаф, побольше, чем тот что был в доме Малфоев, и сундук для вещей у кровати. Собственно, комнатка небольшая, но создается ощущение большого свободного пространства.
Воспоминания о произошедшем заставили меня какое-то время лежать, просто смотря в потолок. Время я даже не проверяла, слушая тишину. Пустота внутри от потери фамильяра совершенно не исчезла и даже не стала меньше. Возможно, кто-то скажет, что это просто питомец и мне так плохо только из-за связи фамильяра, последствия прерывания которой я знала еще до того, как сделала ритуал привязки. Только пожив не так уж долго в особняке Малфоев без него, моего постоянного спутника, я поняла, насколько легче было переносить все вместе с ним. Когда казалось, что вокруг нет ни одного взрослого, к кому можно обратиться без опаски, Шерлок просто был рядом — слушал по-своему, пусть и молчал, конечно. Он помогал не словами, а самим фактом своего существования: я могла просто наблюдать, как он крутится у ног, возится с ленточкой, засыпает, свернувшись клубком у меня на коленях, и от этого становилось легче дышать.
Поняв, что глаза мокрые, я вытерла лицо одеялом и постаралась не думать об этом. Не думать о чем-то, ментально поставив блок у меня уже раньше получалось после потери Августы. К тому же, меньше всего бы хотелось, чтобы сюда зашел Крауч, увидел это и сказал что я сама в этом виновата и вот к чему приводят мои действия.
Волдеморт выставил это, как наказание за Лонгботтомов, хотя я ума не приложу, как он узнал об этом так точно и быстро. Могло показаться, что я не скрываясь ходила в Мунго, но на самом деле я предпринимала действия, чтобы в Хогсмиде незаметно зайти в камин и переместиться по сети летучего пороха сразу за какой-то волшебницей. Даже если меня видели, то не должны были обратить внимание и, вообще, определить личность. В Мунго же только кажется, что легко попасть незаметно — там раненые волшебники слишком уязвимы и система защиты приличная. Легче было смешаться с толпой. Вероятней всего, что в Ордене есть такие себе Пожиратели, которые сразу же и сообщили напрямую.
А еще Лорд пытался внаглую сделать вид, что делает это только потому, что фамильяр меня якобы выдает, как Темную леди. Только наказать он собирался и до того. Теперь же угрозы от него пошли серьезнее, видимо, из-за моих более серьезных действий. Хотя чудом и удалось откреститься, сказав, что не знаю, где Лонгботтомы, но лучше больше такие дела даже не задевать. Хотя раз так, то надо начинать с того, что не стоило вообще идти будить родителей Невила, пока Лорд еще жив, но, если я отложила бы это дело, а по итогу не пережила Лорда, то они бы так и остались.
Вздохнув, присела, обнаружив, что на мне была надета... Кажется, длинная ночная рубашка: жемчужно белая и вышитая узором с кружевами по краям. Я считала их жутко непрактичными, особенно, когда ночью приходится куда-то резко вскочить и идти, потому предпочитала плотные пижамы. Да и выглядела эта ночнушка, как будто принадлежала какой-то бабушке.
Сбросив ее, направилась в душ. Прислушалась к себе, ощущая в теле легкость. Ран никаких, конечно, не осталось, не смотря на то, что по ощущениям я была едва жива после всего. Выйдя и заново увидев брошенную ночную рубашку, нахмурившись, подошла к шкафу. Благо там нашлась и моя одежда, вместе с парой сменных комплектов и мантия, но и какие-то еще вещи появились. Видно было, что карманы моей одежды обыскали: отсутствовал обычный мусор, впопыхах туда брошенный еще вчера, вроде обломка пера, пара уменьшенных акромантулов на случай неудобной встречи с Нагайной, зелья для заживления и восстановления крови, на всякий случай всегда хранимые, и еще взятый после завтрака кусок пирога, завернутый в салфетку — еще одна привычка, которую я приобрела из-за Луны, надеясь, что у меня найдется что-то в кармане, если появится возможность встретиться. Никогда не знаешь, что может произойти, даже если вроде бы находишься в Хогвартсе. Видно, что мантию почистили, но пропажа зелий, воскрешающего камня, карты мародеров, и мантии-невидимки все равно вызывает вопросы.
Не сомневаясь, что Винки уже знает о том, что я проснулась, поэтому оделась и позвала ее, стараясь не думать о произошедшем вчера... Хотя вчера ли?
Появившаяся домовичка передала слова Крауча, что тот ждет меня в гостиной внизу, поэтому я пошла вниз. На вопрос о пропавших вещах, Винки прижала уши, сказав, что когда чистила, они уже были пусты, так что, очевидно, кто это сделал.
Судя по свету, сейчас середина дня. Барти сидел в кресле у окна, держал перед собой газету, но о чем-то думал: хмурил брови и постукивал пальцами по подлокотнику. Мне показалось, только делал занятой вид, хотя меня уже явно ждал. Большие часы издавали негромкий мелодичный перестук и показывали три часа дня.
Гостиная оставалась такой же светлой и просторной, как я помнила, но на диване в другом конце появились маленькие декоративные подушечки с вышитыми фиолетовыми цветами, а возле окна стояла на трех ножках кадка с едва проклюнувшимися тремя листиками.
Когда я снова взглянула на Крауча, тот уже отложил газету и кивнул на соседнее кресло напротив маленького кофейного столика:
— Садись.
Мне тоже хотелось задать вопросы, так что я не стала спорить и присела, поглядев на него так же хмуро, как и он.
— Во-первых, расскажи мне, почему ты так часто попадаешь в неприятности, — сказал Крауч. — В этот раз речь даже не о твоих обычных сумасбродствах, ты зашла слишком далеко.
— Давай не начинать заново, — не удержавшись, вздохнула, понимая, что Лорд ему наверняка не сказал о том, что я проявила крайне показательный цвет глаз за что и досталось больше всего, причем повторно.
— Нет, давай об этом, — настойчиво сказал Барти. — Если бы вопрос не был столь серьезен, Лорд бы не взялся лично за тебя. Ты не понимаешь всех последствий, после того, как ты разбудила Лонгботтомов.
Лениво поведя глазами по гостиной, решила все же просто выслушать, не имея сил и желания спорить. Крауч тоже неожиданно вздохнул и согласился:
— Ладно, не будем об этом. С последствиями твоего поступка разберутся. Я думаю, ты сама должна теперь понимать, какие лично для тебя будут последствия.
Слегка удивленно на него взглянув, кивнула, слегка обрадовавшись, что тема закрыта.
— Тогда, когда обед? — поинтересовалась я, намеренно сменив тему.
— Погоди, мы как раз перешли к 'во-вторых', — смерив меня тяжелым взглядом, сказал Крауч. — Я нашел в кармане твоей мантии еду, а в другом сушеных акромантулов, — я с недовольством глядела на него, но Крауч не сменил ни тона, ни выражения лица. — Хорошего из этого только то, что они были в разных карманах, но что-то мне подсказывает, что ты их не могла где-то купить.
— И что? — не поняла я.
— Акромантулы, размером с большую собаку, — мрачно придавил Крауч, глядя мне в глаза с каким-то намеком. — Не говори мне, что сама их поймала.
— Хорошо, не буду, — легко согласилась.
Крауч явно все правильно услышав, продолжил меня сверлить взглядом, но я приняла самый непринужденный вид. Возможно, я нарываюсь, но хочется ему ответить гораздо язвительнее.
— Если мне придет письмо из школы, что тебя поймали за попыткой проникнуть на территорию Запретного леса...
— Не поймают, — твердо ответила ему. — Если это все...
— Не все, — перебил меня Крауч. — Правилами школы не просто так запрещено туда ходить.
— Если я до сих пор жива, то и переживать не о чем, — ответила ему нетерпеливо. — Правила безопасности я знаю, а этих я поймала уже давно.
— Насколько давно? — вдруг переспросил Крауч с подозрением прищурившись. — На этом курсе?
Взглянув ему в глаза, решила не соврать и криво улыбнулась:
— На этом тоже.
— Хватит паясничать, — потерев пальцами переносицу и видимо решив, что я над ним шучу, выдохнул Барти. — Я с тобой серьезно разговариваю. Узнаю, что твоя нога ступит на территорию Запретного леса, пеняй на себя.
Что это он вдруг такие ультиматумы ставить начал? Раз понял, что я позволю ему применить физические наказания, так теперь решил к ним все-таки перейти?
Продолжать Крауч не стал, снова вздохнув:
— В-третьих, тебе нужно избавится от этой вредной привычки носить с собой в карманах еду. Думаю, не ошибусь, сказав, что ты взяла ее со стола, как будто ты не доедаешь. Надеюсь только, что ты хотя бы сейчас сообразишь, что подумают другие ученики об этой твоей привычке и каким образом ты предстанешь в их глазах.
Я нахмурилась от его слов. То, что я взяла за привычку делать такой 'запас' я не разглашаю, конечно, да и делаю незаметно, хотя могла бы после завтрака просто зайти на кухню. Но лень делать туда крюк каждый раз и время еще терять.
— Что с этой привычкой не так? — спросила я. — Все равно за столом все можно есть.
— Вот именно, за столом, — припечатал Барти. — Где твое воспитание?! — воскликнув это, видимо, вспомнил и снова вздохнул, махнув рукой: — Надеюсь, мисс Селвин скоро вернется к нам и обьяснит тебе это. Я вообще не удивлен, что она для донесения мысли перешла к физическому воздействию.
— Ты, по-моему, сам сказал, что скажешь ей этого не делать, — напомнила я, насторожившись.
— Я лишь говорю, что с тобой настолько все безнадежно, что я не готов обьяснять все по три раза, — фыркнул Крауч. — Кому еще надо обьяснять, почему нельзя класть еду со стола в карман? Есть время и место для еды, никто у тебя ее не забирает.
— Да неужели? — почувствовав, как начинает расти раздражение, которое уже с трудом удается сдерживать, скрестила руки перед собой. — Напомни-ка мне не ты ли лишил меня ужина?
— И сегодня останешься без ужина, раз споришь со мной в таком тоне, — ожег он меня взглядом. — На этом я еще не закончил. Я проверил зелья, ты их варишь сама?
— А что? — насторожилась я, так как зелья я заказывала у таких же школьников.
— Видно, что работу делали разные люди — прищурился он. — Я мог бы надеяться, что ты просто купила зелья в разных аптеках, но так как нет фирменных знаков, ты достала где-то из-под полы, что не гарантирует не то, что действие зелья, а то, что в следующий раз оно не навредит.
— Готовили такие же школьники как я, — поморщилась, пояснив ему. — Просто разные партии, видимо, вышли. Пока что ни разу не подводили, не вижу причин не доверять.
— Пусть так, — получив ответ, Крауч не стал дальше напирать. — Но я тебе уже говорил о том, что тебе следует воздержаться от приема дополнительно каких-либо зелий без крайней необходимости.
— Вот для случая крайней необходимости, они там и лежали, — припечатала я. — Поэтому верни на место все, что забрал у меня из карманов.
— Они останутся у меня, — твердо отрезал Барти и посмотрел взглядом, который должен был, видимо, заставить меня перестать спорить. — Мы сделаем так. Если тебе нужно какое-то зелье, ты отправишь мне письмо, я его тебе пришлю. А эти образцы, — он выделил последнее слово пренебрежительной интонацией, — останутся у меня на случай, если ты заново купишь зелье из-под полы и тогда я быстро смогу найти изготовившего его.
— Это как? — не поняла я, так как тех прикормленных ребят сдавать кому-то из круга Пожирателей, даже Барти, не хотелось.
— В зелье остается магический след изготовившего мага. По нему, будь уверена, я смогу найти, — мрачно заверил меня Крауч и почему-то вспомнилось, что он вроде как в дознаватели метит.
Я задумчиво постучала ногтями по подлокотнику и спросила:
— Значит, ты обещаешь, что получив мое письмо быстро вышлешь все необходимое, без вопросов? — Крауч кивнул. — Как я могу быть уверена, что то, что ты пришлешь будет лучшего качества?
Барти вздохнул, закатив глаза.
— Будь уверена, травить тебя мне незачем. Все, что я пришлю, будет содержать на дне флакона оттиск печати аптеки и мастера, что его изготовил. Обрати в следующий раз внимание.
Это я знала раньше, что бы он не говорил, правда печати на стекле ставят крупные сертифицированные производители, иногда есть оттиск на мягкой пробке, а продавцы попроще просто оставляют подпись на этикетке. Так что отказываться от нежданного добра нет смысла, в любом случае пригодится. А я уж проверю, не снята ли пломба с флакона, а может вообще пробы составов возьму. Барти-то явно не постеснялся взять.
— Значит, замени мне все зелья, что забрал, — вынесла я вердикт. — И главное, верни ценные вещи.
— Я как раз к ним подошел, — Крауч порылся рукой во внутреннем кармане, достав небольшой амулет на цепочке.
Он нажал у основания и плоский амулет разъехался в стороны, как листья бутона, открыв вид на закрепленный посередине воскрешающий камень. Мне такое исполнение понравилось. Камешек можно притом легко вытащить в открытом состоянии при необходимости, а когда Крауч закрыл обратно, нажав опять у основания, медальон с витиеватыми узорами, скрывавшими стыки, закрылся обратно.
Забрав медальон из рук Барти, пощупала его магией и он почти никак не выделялся. Только слабые чары, видимо, механизма. Только теперь сообразила, что два медальона на шее многовато. Так можно хоть еще десятком обвешаться, но в глаза бросается. Попросила сделать мне еще определитель зелий в виде браслета на руку. Крауч возражать не стал, сказав, что сделает подарок на прошедший новый год.
Видимо, во время зимних каникул он был занят подготовкой свадьбы. Или же просто мы как обычно не обменивались подарками, как чужие люди. У меня не было желания развивать эту тему.
