ААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!
* * *
Когда я осознала себя на ковре, в гостиной, я перестала кричать. Но все еще вздрагивала от спазмов боли. Болело так, словно с меня всю шкуру содрали, а нервы наружу вытащили и перцем натерли. Жутко болело. То, что я ощущала, расправляясь с черными противными слизняками или даже снимая проклятие с Питера — это были так, цветочки. А здесь...
Шарль валялся рядом и выглядел не лучше меня. Бледно-зеленый, с запавшими в один миг щеками и та-акой тоской в глазах...
— Теперь ты понимаешь? Ничего не могло получиться.
Я упрямо передернула плечами.
— Шарль, ты ошибаешься. Мы просто еще не начинали работать! И потом... Каким ты видел это место? И себя?
Дракона явственно передернуло.
— Юля... как ты туда попала?!
— Меня позвали, — пожала я плечами. Случайно. Но мне там понравилось. И... им тоже нравится, что я прихожу.
— Еще бы! Ты просто не понимаешь пока, куда попала!
— а ты мне сейчас расскажешь, — предложила я. Встать все равно пока не получится. А так и время зря не пройдет.
Шарль утвердительно прикрыл глаза — и заговорил.
— Юля, когда ты начала ощупывать мою ауру, было слегка неприятно. Но потом... В какой-то момент я просто провалился в никуда. Там ничего не было. Понимаешь. Сначала там была абсолютная пустота. И потоки сил, которые могли растереть меня в порошок, и не заметить. Этого я сильно испугался. А потом... потом меня подхватило и понесло. Больше всего это напоминало огромный кристалл. Как будто тебя помещают внутрь — и ты плаваешь там, в пустоте и хаосе разноцветных пятен. А в какой-то момент появилась ты. Такая же, как на том портрете. Женщина. Только глаза у тебя там были звериные. Ты что-то сказала, а потом сделала. И стало больно.
А потом я выпал сюда.
На этой многообещающей ноте зазвонил телефон. Пришлось встать на четвереньки и доползти.
— Да? — поинтересовалась я.
— Юля? Привет, это Валентин. Тут Мечислав вчера распорядился. Съездишь в гостиницу? К Досе?
— На фига?
— Вы же вроде об этом говорили! Если там этот жрец будет, Мечислдав сказал, что ты его можешь разглядеть...?
Я закатила глаза.
— а если не будет?
— Тогда поедем домой.
— Ладно. Но Шарль со мной.
— Да без вопросов.
— А у меня есть вопрос. Зачем мы туда попремся?
— Передашь продюсеру контракт еще на два выступления. И заодно повертишь головой по сторонам.
— Когда вы за мной заедете?
— Через час. Успеешь собраться?
— Вполне.
* * *
Сссмерть, сссмерть, сссмерть...
Я ощущаю ее сссо всссех сссторон. Как много людей умирает в этом городе. Как приятно будет жить в этом новом мире. Раньше мне приносссили жертвы. Сссейчассс даже не надо афишировать мое присссутссствие. Мне доссстаточно просссто быть рядом ссс умирающим — и я получу его энергию. Да, не всссю. Но каждый день в городе умирает много людей. А это ведь маленький город. Я зссснаю изссс разсссума моего носссителя — ссстолица намного больше. Намного.
Я обязсссательно сссъезсссжу туда. Но пока — третья жертва.
Люди ссстали ссслишком ссслабы. Раньше мне не понадобилосссь бы и двух сссмертей.
Или я сссильно оссслабел?
Я долго томилссся в плену.
Но уже ссскоро, ссскоро...
Мой носсситель обещал мне вампира. Сссильного. Вкусссного.
Надо будет дать ему немного сссил, чтобы он сссправилссся — и я получу сссвое сссторицей.
Есссли всссе получитссся, я зсссайму тело вампира.
Это будет просссто восссхитительно. Уже взсссроссслое, сссильное, зсссдоровое тело...
А выходить под сссолнце я его приучу. Моей сссилы хватит, чтобы зсссащитить сссебя.
Ссскорее бы мне привели третью жертву...
Ссскорее бы вечер.
Но есссли не получитссся...
Что ж, всссегда есссть зсссапасссной вариант. И я даже зссснаю, какой! И где ее иссскать...
Я буду жить!
Сссвобода!!!
* * *
— Вот что я там буду делать, — вздыхала я, упихиваясь в очередной джип.
— Ты — будешь внимательно глядеть по сторонам. И если увидишь этого жреца — сообщи нам, — мягко улыбнулся Леонид. Тоже мне, товарищ Берия.
— Хорошо. А официально ради чего я туда еду?
— Мечислав предложил продюсеру контракт еще на два выступления. Отвезешь, если он согласен с ценой — подпишете.
— А если не согласен?
— Поторгуйся всласть. Не умеешь?
— Умею. Чему только не научишься, пообщавшись с Мечиславом.
— Вот и вперед. В крайнем случае, я помогу. А ты походишь по коридорам, посмотришь...
— Куда ж я денусь.
Я поглядела на Шарля. Вспомнила Досю.
— Останься в машине с Глебом, ладно?
— почему?
— или посиди в баре. Это не те люди, с которыми тебе надо сейчас общаться. Поверь на слово. Мы втроем пойдем в гостиницу, а ты побудь на свежем воздухе, ладно?
Шарль кивнул.
— Ладно. Как скажешь. Твое слово — закон.
— Нет. Я просто прошу тебя. А согласен ты или нет — дело твое, — мягко поправила я.
Шарль наклонил голову, чуть подумал и спросил:
— а здесь есть интернет-кафе?
— вряд ли. Но у тебя в телефоне есть выход в и-нет. Попросишь Глеба — он тебе покажет, что и как. Ладно?
— Договорились.
* * *
Гостиница не впечатляла. Как это была совдеповская общага, так и осталась. Выглядело это примерно так. Лет десять назад стандартную коробку времен Хрущева покрыли аляповатой раскраской в виде экзотических цветов и тропических животных, в саду установили кадки с разными лианами и пальмами — и повесили над главным входом золоченную вывеску 'Хотель 'Джунгли'.* Мягкий знак на конце кто-то уже успел отодрать, и вывеска выглядела как 'Хотел Джунгли'
* Видимо, владелец просто побуквенно воспроизвел транскрипцию английского слова 'Hotel', которое как раз и означает 'Отель', что поделать, образование у всех разное, прим. авт.
Дословно. С тех пор вопрос кто тут кого хотел, преследовал владельца гостиницы. Но тот, не желая признаваться в собственной необразованности, название не изменил. И не прогадал. Название легко запоминалось и было на слуху. Что еще нужно для третьесортной гостиницы?
Внутри гостиница делилась на два крыла. Одно — большое. В нем, в бывших общаговских комнатках, переоборудованных в двух— и трехместные номера, жили теперь посетители. Второе — малое. В нем на первом этаже располагался хозблок и столовая с баром, а на втором — конференц-зал. Он же банкетный. Он же зал для дискотек. Он же спортзал и бильярдная.
Объединялись эти два крыла вестибюлем. Раньше тут стояла будка с суровой вахтершей. Теперь за стойкой скучала пергидрольная девица неопределенного возраста. Увидев нас, она оживилась. Метнула на меня презрительный взгляд — и надолго прикипела взглядом к Валентину. Что ж, ее можно понять. Наш зубастик выглядел совершенно шикарно. Высокий блондин, в черном костюме, рельефные мышцы перекатываются под белой рубашкой...
Девушка одернула блузку, показав внушительный кусок мощного бюста, взбила волосы — и захлопала глазами так, что мне послышалась пулеметная очередь.
— Добрый день. Вам кого?
Смотрела она при этом только на Валентина. Да так, что бедный оборотень попытался спрятаться за меня.
— Чижова. Михаила Николаевича, — проинформировала я. Куда там...
— Я с удовольствием помогу вам..., — томно проворковала девица, все так же глядя на Валентина. — Или вы собираетесь у нас пожить?
— Нет! — дернулся оборотень.
— Ему еще жить охота, — рявкнула я. — Девушка, где я могу найти Чижова?!
— у себя в номере! — тявкнула на меня девица. Ну, хоть от оборотня отвлеклась. Валентин быстренько спрятался еще и за Леньку. Мало ли...
— Номер номера! Тьфу, черт!
Начнешь тут заговариваться...
— Мы не сообщаем такую информацию посторонним, — надменно фыркнула на меня девушка.
— Так позвоните ему и сообщите. Или вы тут в качестве украшения сидите!?
— Я — ресепшионистка! — возмутилась девушка.
— Да будь ты хоть сама Клава Шиффер — живо набрала номер и узнала, что и как. Иначе следующим твоим местом работы будет собирание бутылок по помойкам! — рявкнул Леонид, выдвигаясь из-за моего плеча — и мягко так кладя на стойку кулак, размером с небольшую дыню.
Это подействовало.
Девица дернулась и принялась торопливо набирать номер.
— Михаил Николаевич? Тут к вам гости...
— ...
— Вы кто?
— От Любомирского.
— Они говорят от Любомирского.
— ...
— Номер 402. Это направо и вверх по лестнице.
— Знаем.
Мы развернулись — и этакой мини-свиньей зашагали к лестнице.
— Юля, будь пожестче, — выговорил мне Леонид, как только мы скрылись от взгляда блондинки. — Ты же можешь. Так чего теряешься?
Я пожала плечами.
— Как-то быстро вышло. Я и не успела ничего сказать...
— Главное, с продюсером не оплошай.
— я постараюсь.
* * *
Ровно без одной минуты час я постучалась в номер к продюсеру.
Дверь мне распахнул сам Миша Пила. И тут же засиял безупречной улыбкой.
— Я так рад вас видеть!
Цапнул меня за ручку и попытался обслюнявить тыльную сторону ладони. И при этом разглядывал меня с таким восхищением, что я почувствовала себя Клавой Шиффер. Секунды на три. Он бы получил высший балл за обольщение, но после Мечислава оно как-то решительно не действовало. Поэтому я просто разозлилась. Все было ясно. Этот продюсер на всех действует своими певунами. В надежде на то, что дурачок (дурочка) растает и подпишет выгодный ему контракт.
Ага, разбежался.
После испытания Мечиславом все остальные мужчины просто не рассматривались мной, как соблазнители. Грубо говоря, тракторист Ваня Петров не конкурент герою-любовнику Казанове. Кстати — надо будет спросить у Мечислава, а что он тогда делал? Во времена Казановы. Ладно, не надо отвлекаться, а то продюсер обрадуется раньше времени.
Интересно, это он только со мной так поступает, или со всеми? Мужчинам — Досю с ее высокой квалификацией, женщинам — Мишу или Лаврика. Хотя Лаврика теперь... жаль парня. Хоть и поющая попа, а все ж человек...
Я выдернула руку у певуна. Хотя симпатичен. Ничего не скажешь. Этакий вариант былинного богатыря. Высокий, волосы темные, бородка, глаза пронзительно-синие... и поет про страдания блатных. Да, жестокий УК РФ! Вор должен сидеть, а убийца... тоже сидеть. Недоработка, однако. Лучше бы их вешать на солнышко... А то ведь страдают! Жестоко страдают! А как было бы хорошо! Нет человека — нет страданий!
— Изволь не обтирать об меня свои протезы. И вообще — брысь!
— Мы вообще туда попали? — поддержал меня Леонид — Мы к Чижову, а тут — это?
— спроси на вахте, — посоветовала я, из принципа не называя то, что располагалось внизу — ресепшеном.
— — Нет — нет, — из-за спины Миши колобком выкатился сам продюсер. — Вы попали именно туда, куда вам надо! Добрый день. Я ужасно рад вас видеть. Вы же от...
— Да. От Любомирского.
Продюсер посмотрел на меня добрыми глазами Чикатило.
— Так вы будете представлять Мечислава Николаевича?
— аз есмь, — проворчала я.
— Очень, очень приятно. Меня зовут Михаил Петрович.
— Юлия Евгеньевна. Мы с вами даже виделись. Но вы меня, похоже, не запомнили.
— Забыть такую красоту!? Никогда!
Я фыркнула.
— Про свою красоту я и так знаю. Хорошо хоть машины пока не шарахаются. Давайте к делу. У меня здесь договор на два выступления. Один концерт Доси и один — Миши. У нас есть клуб 'Волчья схватка'. И нам хочется, чтобы Дося дала там концерт завтра. А Миша — сегодня в 'Трех шестерках'.
— Замечательно! Прекрасный выбор! Мои подопечные пользуются большой популярностью среди молодежи...
Продюсер долго бы расхваливал своих певунов, но я решила не задерживаться.
— Я все понимаю. Сколько?
На миг Михаил Петрович смешался, а потом назвал такую цену, что у меня глаза полезли на уши. Даже не на лоб. Да за такую сумму я сюда Пугачеву выпишу. С довеском в виде Галкина.
Что я и сказала. Продюсер встал в позу.
— Ну и кто придет на вашу Пугачеву? Старики за пятьдесят?
— кто придет — это будет наше дело. А гонорар от вас уплывет. Или вы хотите сказать, что ваши обезьянки настолько востребованы? Да их через два года и не вспомнят.
— неправда!
— Михаил Петрович, — мягко вмешался Леонид. — Мы все понимаем, но ваша цена действительно слишком завышена. Мы можем предложить вам...
Больше я уже не слушала — соскользнула на второй уровень зрения.
Ну ни хвоста себе чешуя!?
Миша и продюсер ведь присутствовали тогда, на открытии. И должны были пострадать. А вместо этого — практически никаких последствий. Где слизняки, которые сильно попортили мне жизнь, и которых я с таким трудом отодрала от оборотня Леши?!
Где?!
Безусловно, на ауре продюсера были черные пятна, но вовсе не те... существа.
Я пригляделась внимательнее.
А это что такое?
И у продюсера и у Миши Пилы были... было что-то вроде прорех в ауре. Ровный кокон окутывающий человека, был слегка нарушен. Словно что-то просто растворило кусок ауры — и исчезло.
Интересно...
Не те ли это слизнячки постарались?
И не потому ли такая реакция, что и продюсер, и Миша — абсолютные люди. Из паранормального у них только жадность. Вот та — прет. А в остальном — самый обычный человек. Только вот этот кусок ауры...
А если принять, что это слизняки — чем это угрожает носителю?
А скорее всего ничем приятным. Меньше проживет. Или больше проболеет. Или станет менее устойчивым к чему-либо. Плохо. Но не смертельно. Не сразу.
Но почему же тогда мне было так трудно отодрать слизняков от Леши?
Ничего не понимаю!
— Юля, нам пора, — Леонид тихо ткнул меня в бок.
Я попрощалась со всеми присутствующими, поднялась и послушно потопала за оборотнями.
И толку с этого визита? Жреца не нашли. Вопросов у меня точно возникло больше, чем ответов. А где эти ответы искать и как? Вот этого я даже в первом приближении не знала.
Увы.
Ресепсионистка проводила нас злым завистливым взором.
* * *
Леонид с нами обратно ехать не захотел и умёлся к стоянке такси. А мы с Валентином уселись в машину. Шарля и Глеба он выставил под предлогом 'надо поговорить'. И я не стала возражать. Дракоша пристально поглядел на меня, но из машины вышел. И ребята направились к киоску с мороженым. А мы с Валентином уставились друг на друга.
— Юль ты ничего не почувствовала?
— Нет, — честно сказала я. — Если здесь кто и был, то сейчас нету.
— А...
— Если ты по аурам смотрела я их ауры. Дыры есть. Пятна есть. Но это все залечивается. Мной — быстрее. Ими — медленнее. Но жить будут.
— А с Алексея и с той журналистки ты слизняков снимала. Почему так?
— Не знаю. Может, они со временем слабнут и гибнут? А может, и нет. Не спрашивай у меня о том, в чем я сама ноль без палочки.
Звонок телефона заставил меня дернуться.
— Да?
— Юлия Евгеньевна, добрый день.
Звонок Рокина мне радости не доставил.
— А он точно добрый?
— Не очень.
— Опять!? — выдохнула я.
— Нет, что вы... Ничего страшного не произошло. Я просто звоню сказать, что никакого смысла эта символика не несет. Ни круг, ни треугольник, ни эти разрезы. Ритуал 'кровавого орла' известен давно. Но и все.
