Barrakuda

Уж и не знаю, сколько времени продолжалась эта пытка, но стая от меня отстала. Видимо, я вёл себя очень и очень правильно — ничем не спровоцировал нападение. А вероятность нападения была запредельно высока. Только одно то, что я вторгся на территорию, которую эти друзья человеков считают своей, уже тянуло на пару десятков укусов. Больше меня на Ваганьковсом не видели.

Хммм... А на корейских кладбищах бродячие собаки есть? С опаской оглядываюсь... Вроде, всё тихо. Да и случись что, охрана на помощь подоспеет. Где-то они должны быть рядом. Я категорически потребовал от них уйти в режим невидимости и не мешать мне. Иду вот навестить ребят из моей группы. Скоро годовщина их гибели. Но в день поминовения я прийти не смогу — буду на гастролях. Можно было бы заглянуть сюда и после гастролей. Но эта история с ЮЧжин, этот холодок смерти, который обдал и её и меня... В общем, поставил СанХёна перед фактом, что должен навестить ребят. Думал что шеф погонит на меня волну возмущения, мол, напряжённый момент, каждая минута дорога... А он ничего, всё понял и отпустил с миром.

Кажется, нужно свернуть сюда. Упс... А я не один. Какая-то женщина. Тоже в чёрном. Наверное, родственница кого-то из ребят. Подойти или переждать, где-нибудь в сторонке. И сколько ждать придётся? Час, два, три? Нет у меня времени на ожидание. Придётся подходит.

Время действия: чуть позже.

Место действия: мемориал в память группы 'Freestyle'. ЮнМи подходит к женщине в чёрном, которая никак не реагирует на появление незнакомки, здоровается и только после этого женщина отмирает и поворачивается к ней.

Внимательно изучив девушку, стоящую напротив, женщина кивает и произносит:

— Здравствуй... Ты ведь Агдан?

— Да, госпожа. Это мой сценический псевдоним. Меня зовут Пак ЮнМи,— поклон.

— ЮнМи... — Женщина задумывается.— Это ведь ты основала группу?

— Да, госпожа... А вы...

— Я мама ХёнШи.

— Ох! — Вырывается у ЮнМи.— Простите меня! — Глубокий поклон.— Простите!

— За что ты извиняешься? — Удивляется женщина.

— Если бы не я... со своей идеей создать группу, с вашим сыном ничего бы не случилось. Простите, госпожа.

Мама ХёнШи ненадолго задумывается.

— Тогда мне первой следует простить прощения.

— За что? — Не понимает ЮнМи.

— Если бы я не родила ХёнШи, вы бы не встретились, никто бы не погиб и никто бы не чувствовал себя виноватым.

ЮнМи озадаченно молчит.

— Ты была девушкой ХёнШи? — Следует неожиданный вопрос..

— Нет,— отвечает удивлённо ЮнМи.— Мы не встречались.

Женщина опять ненадолго задумывается.

— Тогда, откуда у тебя этот перстень?

ЮнМи машинально смотрит на свою прелесть.

— Он вам знаком? — Всё с тем же удивлением спрашивает она.

Женщина ничего не отвечает, просто строго смотрит на девушку.

— Простите, госпожа,— спохватывается ЮнМи.— Я подобрала его на съёмках клипа. Хозяина перстня не нашлось, и я посчитала возможным оставить его себе.

Мама ХёнШи кивает.

— Простите, госпожа,— продолжает ЮнМи.— Мне показалось...

— Да, мне знаком этот перстень. Это наша семейная реликвия.

— Что?! — Еле слышно произносит ЮнМи.

— Этому перстню несколько сотен лет. Он передавался из поколения в поколение по мужской линии вместе с приданием, что надев перстень на палец другого человека, ты получишь взамен сердце этого человека... — Пауза.— Тебе ведь ХёнШи признавался в чувствах?

— Да, госпожа.

— И ты эти чувства не приняла.

— Мне очень жаль, госпожа.

— Всё нормально, ЮнМи. Если парень делает предложение, девушка имеет право отказаться. Видимо, ХёнШи не решился подарить тебе перстень. Опасался, что ты не примешь подарок. Вот и подбросил его тебе. Глупый мальчишка. Думал, перехитрить судьбу.

Женщина тяжело вздыхает.

— Мне, действительно, очень жаль,— тоже тяжело вздохнув, произносит ЮнМи.— Я рада, что смогла сохранить этот перстень для вашей семьи.

С этими словами ЮнМи начинает стягивать печатку с пальца.

— Оставь его себе,— останавливает её мама ХёнШи.— Мой сын был последним мужчиной в нашем роду. Цепочка прервалась. А так мне будет приятно сознавать, что перстень находится у девушки, которая нравилась ему.

— Но, как же так, госпожа? — Неуверенно произносит ЮнМи.

— Всё хорошо, девочка. И... разреши мне тебя обнять.

Женщина делает несколько шагов, и ЮнМи оказывается в её объятьях. Постояв так немного, мама ХёнШи отстраняется и смотрит на девушку глазами полными слёз.

— Госпожа, вы в порядке? — С тревогой спрашивает ЮнМи.

— Да, всё в порядке,— поспешно отвечает женщина.— Я пойду. А ты оставайся и поговори с ними. И с ХёнШи поговори... Он будет рад с тобой побеседовать.

Время действия: чуть позже.

Место действия: там же.

Стою, думаю. Кстати, думаю я на русском. Так что мне до Штирлица ещё расти и расти. А думаю я о том, что как не крути, а жизнь всё-таки штука странная. У всего в ней есть объяснение. Вот только не всегда есть тот, кто всё объяснит. Оказывается, печатку мне подкинул ХёнШи. В общем-то можно было догадаться. Не что ХёнШи подкинул, а вообще: яркое освещение, чисто выметенная площадка... Одно из двух: либо перстень материализовался из ниоткуда, либо его кто-то обронил — случайно или намеренно. Первое не исключено, но второе — вероятней. Случайно — отпало сразу. А до намерено — не дотумкал. Ну, не миссис Марпл я.

А подбрасывать печатку — это верх тупости. Её вполне мог подобрать кто-то другой. Вот смеху было бы достанься она мужику. Отругать бы этого ХёнШи. Но не будем о покойниках говорить плохо.

Перевожу взгляд на мою прелесть, а в голове начинает крутиться сакраментальная фраза: 'Так вот ты какой, северный олень!' ЮЧжин была права, когда говорила, что на перстне что-то там лежит. Только она имела в виду проклятье, а здесь у нас — заклятье. Приворотный перстень... Такое вообще возможно? Пффф... Чего-то я туплю. Если где-то там есть магические миры, почему бы здесь не быть приворотному перстню? Может, он даже божественного происхождения. А, может, и нет. Но для вещицы, которой несколько сотен лет, печатка выглядит хайтешно. Материал, обработка, дизайн... Нет, явно не простая штучка. А в эпоху дикого корейского средневековья просто незаменимая. Такого понятия, как брак по любви тогда не существовало. Парочки формировали по желанию кого угодно, только не самих кандидатов в парочки. Какие могут быть чувства, если тебя против твоей воли выдают за кого-то козла? Тут и воспитание в покорности и непротивлении не помощник. А вот приворотный перстень — очень даже помощник. Надел на палец ненавидящей тебя суженой и получил души в тебе не чающего человека.

Хорошо, что ХёнШи решил мне печатку подкинуть, а не самолично надеть на палец. Не дался бы — и всё! И пришлось бы этой коварной личности меня усыпить, напоить, оглушить... эээ... Вариант с трупом не проходит. Так... Это я на интересную мысль набрёл. АйЮ сказала, что перстень ей смутно знаком и, при этом, вызывает у неё отрицательные эмоции. Хммм... Могло так быть, что этот перстень ей пытались надеть силой? Вполне. Напоили, приступили, но до конца, по каким-то причинам, не довели. А, поскольку, девушка была пьяна, то на утро ничего не помнила. Только какие-то несвязные обрывки.

Это что же получается? АйЮ и ХёнШи пересекались? Или есть ещё один такой же перстень? Вот второе более вероятно. Парные перстни? Почему, нет? Обменялись и вот она — взаимная неземная любовь по гроб жизни. И чем мне это грозит? Это про брата близнеца моей прелести. Да, в общем-то, ничем. Есть и есть. Только вот хозяин второй печатки явно мутный тип. Если вдруг судьба нас встретит, нужно об этом помнить.

Так, чего-то я ни тем занимаюсь. Нужно с ребятами поговорить — за этим я сюда и пришёл. Корейцы обычно с покойниками вслух разговаривают... Или это только в дорамах так? А, не важно... Уффф... Приступаю.

ЫнХёк, ХёнШи, КванРи, ХиБом... Ребята, как вы там? Надеюсь, вам не хуже, чем тут. У меня всё хорошо. Айдалю помаленьку. Мне было с вами интересно. Вы же не вините меня в том, что с вами произошло? Ведь нет?.. ХёнШи, я говорила с твоей мамой. Она у тебя замечательная. А ты... ты полный придурок, ХёнШи! Нафиг ты с меня трусы снял?! Я чуть с ума не сошла от мысли, что уже не девочка. Столько тебе всего пожелала... Оказалось, зря. Ладно, поскольку ничего не было и, поскольку, ты ничего не помнишь, я тебя прощаю. И... спасибо за перстень. Только ты зря старался. Он на меня почему-то не подействовал. Твоя мама оставила его мне на память о тебе. Парни! Я вас всех помню! Держитесь там и ждите! Когда-нибудь мы обязательно встретимся.

Время действия: то же.

Место действия: где-то в тонких слоях мироздания.

КванРи и ХиБом (хором): — Охренеть!!!

ЫнХёк (грозно): — ХёнШи, придурок, ты что, действительно снял с ЮнМи трусы?

ХёнШи (растеряно): — Я не помню, хён.

КванРи и ХиБом (хором): — Охренеть!!!

Время действия: несколько дней спустя.

Время дежурных приветствий и вежливых фраз прошло и сейчас, за чашками с чаем, женщины готовились плавно перейти к вопросам, ради которых они опять встретились.

— Как ваше здоровье, госпожа ДжеМин-сии? Я знаю, у вас слабое сердце,— заботливо спрашивает бабушка ЧжуВона.

— Благодарю за беспокойство, госпожа,— поклон.— Я чувствую себе хорошо. Чего и вам желаю.

МуРан поджимает губы, внимательно смотрит на маму ЮнМи. Та легко выдерживает взгляд.

— Хорошо... — После небольшой пауза, произносит госпожа МуРан.— Не будем отвлекаться на посторонние предметы. Я попросила о встрече, чтобы прояснить некоторые моменты и уточнить некоторые детали.

— Внимательно вас слушаю, госпожа МуРан.

— Начнём с денег, которые поступили на имя ЮнМи. Десять миллиардов вон!

— Это пугающая сумма, госпожа. Я даже не представляю, откуда они? И, главное, за что? И... Откуда вы о них узнали? — Мама ЮнМи подбирается от внезапной догадки.— Случайно, эти деньги не ваши? — Строго спрашивает она.

— В ваших словах кроется соблазн, госпожа ДжеМин. Но, нет... Наша семья не имеет к этим деньгам никакого отношения. А знаю я про них... Я говорила вам, что у меня есть возможность... скажем так: вовремя реагировать на всё, что происходит с ЮнМи и вокруг неё. Сейчас, когда она занимает место невесты моего внука, это более чем актуально.

— Я поняла вас, госпожа МуРан, хотя и не одобряю такое ваше пристальное внимание к моей дочери. — Мама ЮнМи берёт чашку и делает глоток — нервы всё же дают о себе знать.— Как вы и просили, с ЮнМи по поводу денег я говорить не стала. Надеюсь, госпожа МуРан, вы объясните мне, что происходит.

— Конечно, госпожа ДжеМин-сии, я всё объясню.— Успокаивает её МуРан.— Только перед этим хочу заступиться за ЮнМи. У вас прекрасная дочь. Она ничего не рассказала вам не потому, что хотела что-то скрыть, а потому, что беспокоилась. У вас же слабое сердце. Кстати, если у вас лекарство с собой, советую принять.

Мама ЮнМи хватается за сердце.

— Госпожа ДжеМин! С вами всё в порядке? — Наклонившись к собеседнице, с беспокойством спрашивает МуРан.

— Да... Пожалуй, лекарство действительно стоит принять. Думаю, мне не понравится ваш рассказ.

Следующие несколько минут, госпожа МуРан рассказывает госпоже ДжеМин леденящую кровь историю не удавшегося похищения ЮнМи катарским принцем, и о, вызывающем негодование, непристойном предложении правителя Катара.

Выслушав все эти невероятные вещи с распахнутыми до предела глазами, мама ЮнМи сидит какое-то время в оцепенение, пытаясь примириться с тем, что уже произошло. Наконец, справившись со своими эмоциями, произносит:

— Как такое может быть?! Бедная моя девочка. Ещё и это на неё свалилось.— Мама ЮнМи расправляет плечи и твёрдым голосом говорит: — Госпожа МуРан, я прошу помочь мне вернуть эти деньги тем... тому, кто хотел на них купить мою дочь.

— К сожалению, это невозможно, госпожа ДжеМин.— Вздохнув, отвечает бабушка ЧжуВона и добавляет: — Более того, деньги на имя ЮнМи будут приходить и дальше. Ежемесячно. По десять миллиардов вон.

— Что вы сказали? — Не верит себе госпожа ДжеМин.

— Ежемесячно. По десять миллиардов вон,— чеканит каждое слово госпожа МуРан.— До самой её смерти. Уж, извините.

Мама ЮнМи замирает, пытаясь осознать новую порцию информации.

— Это точно? — Наконец, спрашивает она.

— Точно,— с недовольством, подтверждает бабушка ЧжуВона.

— Фууух,— выдыхает мама ЮнМи.— Просто голова кругом. Ничего, кроме беды эти деньги не принесут. Если про них узнали вы, то и другие про них узнают. И что тогда будет с моей дочерью? Боюсь даже предположить, какие слухи поползут. А если ещё и государство заинтересуется этими деньгами... Нет, нужно срочно что-то делать. Спасать дочку.

Мама ЮнМи дрожащей рукой берёт чашку и тут же ставит её обратно.

— Я целиком с вами согласна, госпожа ДжеМин,— сделав глоток чая, говорит МуРан.— Нужно спасать вашу дочь и... моего внука. Ведь они сейчас связаны. Если поползут слухи про непонятные деньги вашей дочери, пострадает и наша семья.

— Что же делать? — Упавшим голосом, спрашивает мама ЮнМи.

— Не переживайте так, госпожа ДжеМин. Мы уже кое-что предприняли. Да, мы не можем, остановить поступление денег на ваш счёт. Но мы можем сделать так, что отправителя денег не придётся искать, потому что он будет очевиден.

— Я вас не понимаю.

— Всё просто. Все будут считать, что деньги ЮнМи получает от нашей семьи. И никаких слухов.

Госпожа ДжеМин вновь впадает в глубокую задумчивость.

— Да,— наконец, признаёт она,— если это получиться у вас сделать, то за репутацию ЮнМи можно быть спокойной. Но, госпожа МуРан, вы сказали, что деньги на имя ЮнМи будут поступать до... очень и очень долго. И как нам с дочкой быть, когда ваша семья объявит о разрыве помолвки?

— Это проблема,— подтверждает бабушка ЧжуВона.— Но и она имеет решение. Нужно просто поженить наших детей.

— Что? — Переспрашивает мама ЮнМи, в который раз за сегодняшний вечер не доверяя своим ушам.

— Я помню, уважаемая госпожа ДжеМин, что не так давно, вот в этих самых стенах, дала вам со всей очевидностью понять, что мой внук и ваша дочь — не пара. Что брак между ними невозможен. Но ситуация поменялась. Деньги — одна из составляющих этой ситуации. А главное в том, что мой внук... он... кхм... полюбил вашу дочь. И намерения у него самые серьёзные. Я как его бабушка не хочу портить ему жизнь, навязывая в жёны нелюбимого человека и, как старшая в семье, даю согласие на его брак с ЮнМи. А вы, как мать девушки, которую любит мой внук, как вы смотрите на то, чтобы поженить наших детей?