Ведьмак из Литтл-Уиннинга

* * *

— Нет, войти в доверие к Гарри не получится. Он, конечно, не был чрезмерно груб, но... — Альбус-много-кто-Дамблдор сидел в кресле у камина, задумчиво поглаживая бороду и рассуждал. Он очень любил мыслить вслух, так процесс шел плодотворнее, — Но мальчик вовсе не дурак. А еще он очень силен и умел — не каждый взрослый способен убить горного тролля всего двумя ударами. Если Поттер не остановится в своем развитии — через несколько лет он превзойдет меня. И его глаза — похоже я понял, что в ту ночь сделал Том. — директор Хогвартса встал с кресла и подошел к своему столу, начав копаться в ящиках.

Найдя какой-то странный артефакт, Альбус Дамблдор взял его в руку и выпал из реальности. Вернувшись примерно через час, его лицо резко побелело, а глаза выражали неподдельный ужас. Верховный чародей молча подошел к мирно спящему на жердочке фениксу, дернул его за хвост и они оба исчезли.

Глава 9

* * *

(Начало июня 1991 года)

Скромный молодой маггловед Квиринус Квирелл с облегчением выдохнул и откинулся на спинку простого дубового стула. Весенняя сессия наконец-то подошла к концу! Студенты скоро разъедутся по домам, а он наконец-то отправится со своими друзьями из Клуба Исследователей Магглов в вояж по загадочной Восточной Европе. Все уже готово к отъезду, вещи собраны — осталось разве что сдать ведомость с оценками заместителю директора МакГонагалл и законсервировать кабинет на лето. А, ну и еще получить отпускные — как же без этого! Но это только после обеда, а пока можно немного расслабиться в блаженной тишине уютной аудитории.

...

— Квири, дружище! — огромный рыжий бородач в килте кинулся к молодому профессору, чуть не раздавив его в обьятьях.

— Уолли! Как я р-рад тебя видеть! Черт, ты же меня сейчас придушишь...

— Ой, прости Квири! Я опять забыл, что профессоров в Хоге совсем не кормят.

— Просто я ненавижу тыкву, ты же знаешь.

— Зато ее обожает наш уважаемый поглотитель лимонных долек, ха-ха-ха! — шотландец залился оглушительным смехом.

— Как тебе не стыдно так называть величайшего светлого волшебника современности, Уоллас? — услышал Квирелл сердитый женский голос за спиной. Спустя мгновение показалась и его обладательница — одетая в строгий маггловский деловой костюм девушка, лет тридцати на вид, — Квиринус, как я рада вновь тебя видеть!

— И я, Сью. — улыбнулся своей бывшей однокласснице профессор, — Все так же игнорируешь мантии?

— Да, потому что они неудобны, безвкусны и вообще — они меня полнят!

— Ха-ха-ха! Сьюзи, малышка, твою фигуру ничто не испортит! — ободряюще гаркнул Уолли, показав поднятый вверх большой палец.

— Полностью поддерживаю, Уолли. — с легкой улыбкой и добротой в голосе поддакнул другу Квиринус, — Ну, раз все в сборе — прошу на борт! Тьфу ты, в камин.

Троица, дружно засмеявшись, вошла в зал, откуда маги отправлялись международными каминами на континент.

...

— Сьюзи, а ты уверена, что останавливаться на ночь в этой гостинице — хорошая мысль? — кисло пробурчал Уолли, глядя на обшарпанный фасад маггловского мотеля в пригороде Бухареста.

— Что такое, Уоллас МакЛауд? Неужели это место недостаточно хорошо для нашего брутального горца? — усмехнулась Сью, — Вон, Квиринус не жалуется.

— Ты еще не жила в мексиканских хостелах с мистером Дьюри. — с улыбкой буркнул Квирелл.

— И слава Мерлину!

— А-а, да хрен с вами — пошли заселяться! — недовольно гаркнул рыжий гигант.

...

Квиреллу плохо спалось на новом месте. Тем более, что они с друзьями условились максимально прочувствовать быт магглов. Правда, совсем необязательно было для этого ночевать в этом клоповнике! "Мордред, у меня уже все чешется из-за этих мелких кровопийц!" — думал профессор, сердито ворочаясь на пролежанном матраце.

...

— Мордред и Моргана! Это была худшая ночь в моей жизни! — негодующе бурчал басом Уолли, почесывая поясницу.

— Уолли, не ной! Такой большой — а ведешь себя как принцесса на горошине. — хихикнула за его спиной Сью, блаженно царапающая свой восхитительный плоский животик рукой, запущенной поду блузку, чем здорово вгоняла в краску идущего рядом Квиринуса.

— Да ладно тебе, Сью — наш крепыш просто привык к комфорту и отсутствию паразитов. — улыбнулся профессор, — Впрочем, признай, что ночевка в этой дыре была дурацкой идеей.

— Ну ладно, ладно. Я и правда погорячилась в своем порыве поближе прикоснуться к быту братьев наших меньших.

— Попахивает стариковской ксенофобией и расизмом, Сью. — укоризненно заметил Квири.

— Мордред, и правда... Похоже, я старею...

— Черт, Сью — ты на год младше меня!

— Квиринус, ты просто родился в октябре.

— Но это не меняет дела — мы с тобой еще слишком молоды, чтобы брюзжать.

— Ха-ха-ха! Квири, ты прав как никогда! — поддержал друга бородач в килте.

— Кстати, Уолли... Если ты не знал — килты вышли из моды уже лет сто назад.

— Квири, мне на это пофиг. Для меня это самая удобная одежда!

— Посмотрим, как ты будешь удирать в этой юбке от медведей через сугробы, когда мы в следующий раз поедем в Россию, Уолли! — засмеялась в голос девушка.

— Да, Уолли, там ведь жуткие морозы — минус десять в теплый ясный день. (п/а; имеется в виду шкала Фаренгейта, принятая в имперской системе измерений — это примерно минус двадцать пять по Цельсию) — поддержал ее Квирелл.

— Да ну вас! — обиженно крикнул горец, — И никакая это не юбка... — буркнул он уже гораздо тише.

...

"Тук-тук-тук." — негромкий стук в дверь гостиничного номера заставил молодого профессора маггловедения открыть глаза, не дав Морфею заключить себя в обьятия.

— Квиринус, можно к тебе? — на пороге стояла Сью в простеньком домашнем платьице из хлопка — в таких весьма комфортно спать.

— Эм-м... Конечно, Сью. Что-то случилось? — он стоял напротив, искренне не понимая что к чему и краснея от ее вида. Все-таки, он воспитывался в несколько пуританском ключе.

— Нет, просто не могу заснуть. — ответила девушка, осторожно заходя в номер.

— Может, выпьешь? — спросил Квирелл у Сью, присаживающейся в кресло у небольшого окна, смотревшего на узенькую улочку Старого города ночного Пловдива.

— А у тебя есть?

— Обижаешь! Какой же я профессор без фляжки огневиски? — грустно ухмыльнулся мужчина.

— У тебя как всегда Банбриджский?

— Ага.

— Наливай. Гадость, конечно, но сойдет.

— На мою зарплату ничего лучше не купишь, Сью. — пожал он плечами.

Спустя минуту легкий звон от двух бокалов отметил наступление полуночи. Но никому, кроме тихо наслаждавшихся свежим летним воздухом двух молодых волшебников не было до этого дела. Город спал, уставший от дневных забот. Убывающая Луна отбрасывала слабый свет на черепичные крыши и светлую штукатурку низких стен. Лишь чинно стрекочущие сверчки нарушали музыку ночной тишины. Или, скорее, дополняли ее малозаметными, но такими важными красками, которые делают мир по-настоящему живым.

— Слушай, Квиринус, а почему ты все еще не ушел из Хогвартса? Платят тебе мало, ученики не любят.

— Знаешь, Сью, я много думал об этом последнее время. Даже посылал сов по нескольким объявлениям из "Пророка".

— И как?

— Глухо. — Квирелл печально вздохнул, — Никто не хочет брать к себе ученика Колина Дьюри.

— Да уж. И ведь его давно оправдали. Хоть и посмертно. — девушка отхлебнула горькую коричневую жидкость из простенького стеклянного бокала, несколько сморщившись.

— Иногда официальная амнистия значит не так уж и много. Кто-то очень хотел разрушить мастеру жизнь и уничтожить его репутацию — и у него это получилось.

— И ты до сих пор не знаешь, кто это был?

— Все, что я накопал за эти годы, указывает на Люциуса. Однако, это все косвенные улики и мои догадки. А вызывать его на дуэль — самоубийство.

— Хм. В принципе, это логично. Тем более, что только пожиратель из ближнего круга мог сфабриковать такую подставу. Слушай, Квиринус, а может — пойдешь ко мне? Я поговорю с мистером Труди.

— Спасибо, Сью, но я все же откажусь. Я ценю твою заботу, правда. Но...

— Ты не хочешь, чтобы тебе делали одолжения, самостоятельный ты наш.

— Именно, дорогая. Кстати, Дамблдор подписал мое прошение о переводе на должность профессора ЗОТИ. Так что все не так уж и плохо.

— Но ведь это проклятая должность!

— Фигня это. Думаешь, ученик мастера Дьюри не знает, что наложить проклятье на должность невозможно? А порченых предметов в том кабинете нет.

— Тогда почему там уже два десятка лет преподавателей меняют каждый год?

— Наверное, потому, что директор не может найти никого толкового, кто согласился бы учить малышню гонять пикси. А Моуди слишком опасно подпускать к детям — от него даже авроры волком воют.

— Ха-ха, это верно! Я помню рассказы Сириуса о стажировке у Шизоглаза... — Сью вдруг потупила взгляд, — Ой, прости, пожалуйста... — виновато сказала она.

— Да ничего. Это дела минувшие.

— Квиринус?

— Да.

— Ты правда простил меня?

— Да, Сью. И уже много лет назад.

— Тогда поцелуй меня, Рин.

— Не уверен, что это хорошая идея...

— Мерлин, просто целуй! — раздался в тишине сердитый возглас, заглушенный нежным прикосновением слегка грубых мужских губ Губ, которые ждали этого почти шестнадцать лет, не решаясь на то, чтобы проявить свои чувства первыми.

...

— Сьюзи, Квири? Вас можно поздравить? — удивленно спросил у выходящих из одного номера мужчины и женщины Уоллас.

— Эм-м... — хором замычали Сью и Квирелл, уставившись на паркет под ногами.

— А то вы думали, что старина Уолли ничего не знает? Вам давно пора было это сделать! Молодцы, ха-ха-ха! — крепко обняв смущенных друзей прорычал горец.

— Уоллас! — синхронно выкрикнули с трудом вырвавшиеся из объятий школьный профессор и чиновница отдела по связям с магглами, с красными щеками убежавшая в свой номер.

— Молоток, Квири! — бородач показал другу большой палец и, хитро улыбнувшись, подмигнул, — Пошли-ка вниз — закажем завтрак, пока наша красотка Сью наводит марафет после бурной ночки.

— Уолли!!!

Глава 10

* * *

(Начало июля 1991 года)

Яркое летнее солнце озорными зайчиками играло на раскрытых ставнях светлых домов тихой албанской приморской деревеньки немного южнее Влёры. Среди акаций весело щебетали пташки, перелетая с ветки на ветку промеж колючек. Волшебный коктейль ароматов пьянил и дурманил, заставляя улыбаться и нежиться в теплых лучах. По дороге не торопясь шагали двое мужчин и девушка, периодически щелкавшая почти антикварным фотоаппаратом. Редкие прохожие молча дивились их необычной одежде. Особенно клетчатому килту великаноподобного рыжего бородача, которому не было решительно никакого дела до показывающих на него пальцев взрослых и детей. Он просто широкой грудью вдыхал соленый воздух, пропитанный цветочными ароматами, и радовался жизни.

...

— Уолли, ну ты скоро? — нетерпеливо крикнула Сью.

— Девочка, ты как всегда не можешь дотерпеть последние пару минут, ха-ха! — ответил ей сидящий у костра с жарящимися на нем средних размеров рыбами необычно сильно сосредоточенный шотландец, — Неужели ты будешь есть сырое?

— Горячее сырым не бывает, МакЛауд! Верно, Рин?

— Верно, любимая. Но лучше не дергай нашего кулинара — он не любит, когда его отвлекают от готовки. Да и сжечь может.

— Кто??? Я? Уоллас Данкан МакЛауд еще никогда не сжигал еду! — зарычал горец так, что его было слышно на другом берегу освещенного полной луной моря.

— Я шучу, медведь, ха-ха-ха!

— Ар-р-р! — шутливо рыкнул бородач.

— Сью, может искупаемся?

— Нет, Квири, я слишком голодна, чтобы плавать в море.

— Ну как хочешь. А я, пожалуй, окунусь. Тем более, нам завтра возвращаться в Англию.

— Бли-ин, точно. А я уже и забыла, что отпуск почти закончился. — огорчилась девушка, блаженно лежащая на циновке. Нежный лунный свет ласково освещал гладкую загоревшую за последнее время молодую кожу.

"Ты прекрасна!" — мысленно отметил Квиринус, оглядываясь на возлюбленную перед заходом в мерно покачивающуюся волнами воду.

...

— Сью, Уолли! Вы в палатке? — довольно громко спросил Квирелл, подходя к костру, на котором уже догорали обугленные рыбьи кости.

Никто не ответил.

— Ну народ! — и снова глухо, — Не смешно, блин!

В палатке, как ни странно, никого не оказалось. Квиринус, всерьез забеспокоившись, раскопал в вещах волшебную палочку и походный нож, которым ему верой и правдой служил настоящий гуркхский тесак — кхукри (п/а: крупный нож с изогнутым лезвием длиной около полуметра и костяной рукоятью — штатное вооружение гуркхских горцев, служивших в армии Британской империи в колониальные времена), приобретенный им во время странствий с мастером Дьюри по разным труднодоступным уголкам мира около десяти лет назад. Квирелл весьма умело орудовал этим клинком, хотя по нему и нельзя было такого сказать, что несколько раз спасало ему жизнь.

Вернувшись на пляж, к костру, маггловед осмотрелся, еще раз позвал друзей, которые снова не отозвались, после чего замер на месте и начал слушать. Тихий и застенчивый профессор имел в прошлом довольно богатый опыт общения с дикой природой, хотя и не распространялся об этом в обществе, чтобы не касаться темы ученичества у Дьюри.

И вот, в кустарнике на северо-востоке, в полусотне ярдов от стоянки, что-то зашевелилось, издавая характерные звуки ломающихся веток. Квирелл на автомате послал туда толстую струю воды с помощью "Агуаменти". Однако, вместо отряхивающегося Уолли или ответной струи от Сью, из кустов в его сторону вылетел смазанный силуэт. Причем, с такой скоростью, что менее внимательный человек вообще бы ничего не заметил. Квиринус же успел в последний момент уйти с траектории противника, послав невербальное "Инсендио".

Ночную тишину разорвал нечеловеческий полувизжащий крик. В нос профессора ударил резкий запах жженой плоти. И в тот же миг, невероятно быстрым движением, охваченная пламенем фигура подлетела к нему, нанеся удар когтистой лапой, разорвав плоть на левом боку. Мужчина, в свою очередь, не остался в долгу, полоснув тесаком по груди человекоподобного существа с горящими красными глазами.

Разъяренный монстр, почуяв вкус крови, снова кинулся в атаку, рыча и нанося удар за ударом, из которых лишь малая часть доставала внешне безобидного маггловеда. Однако, раны давали о себе знать и, спустя некоторое время, показавшееся обоим вечностью, хищник, кинувшись на Квирелла, повалил его на песок, придавив собой сверху. Квиринус в последний момент успел выставить перед собой нож, прошедший сквозь плоть и кости чудовища, словно через масло и пронзивший ему легкое. Вампир (а это был именно он), издал протяжный хриплый звук, попутно исторгая из себя кровавые плевки, разлетавшиеся во все стороны, в том числе и на лицо и в рот Квирелла. Накачанный адреналином, преподаватель оттолкнул от себя чудовище, одновременно послав вдогонку связку "Инкарцеро"-"Конфринго", превратив упыря в разбросанные в радиусе десятка ярдов обугленные ошметки.