Я особо не переживал, что девчонки поедут с нами. Прошли две недели серьезных снегопадов, поглядел я на снежные заносы под тем берегом. Там ни конный, ни пеший особо не разгонится. Нет, лыжники то пройдут, но, насколько я знаю, среди бандитов с той стороны не принято ходить в набеги на лыжах. И не уйти от погони, и хабара не увезти.

Да здесь. В городе, тоже спокойнее просто относительно. Герда теперь меня одного точно не отпустит, она мне это абсолютно серьезно передала, и не один раз. А оставлять Веру и Шел одних...Ленку-то убили, прямо в номере. Мда, вот так, вытащили девчонку с того света, а здесь напоролась на отморозков прямо в городе. Я, когда вешали выжившего бандюгу, смотрел и думал. Так сказать, о бренности бытия.

Самое интересное я застал, когда проводил Федю с девчонками, и вернулся домой.

В камине негромко потрескивали небольшие полешки, играя загадочными бликами на стенах и мебели, заставляя сверкать глаза Веры и Шейлы, которые успели переодеться, и теперь сидели в глубоких креслах напротив огня, закинув нога на ногу. Обе мои супруги держали в руках стаканы с бренди, и покачивали ногами, играя полуснятыми туфельками. У обеих подолы платьев хитрым образов задрались несколько выше колен, заставив меня замереть от открывшегося вида.

Еще при этом, вредины меня как будто не замечали, негромко говоря о чем-то своем, прекрасно зная, что я их великолепно слышу.

И тут Герда, поглядев на меня, переслала мне образ шкодливо играющего щенка. После чего прошла к камину, и резко отряхнулась. учитывая, что она до этого лазила в сугробах, и набрала в шерсть немало снега, то эффект был, скажем так, заметный.

Девушки взвизгнули, подскочив в креслах.

— Герда, сеструха, ты что творишь?!!!— Вера, смеясь, встала, и обняла головану. — Ты чего нам всю романтику рушишь?

Та в ответ лизнула мою старшую супружницу точно в кончик носа, и махнула пару раз хвостом. После чего спокойно улеглась возле камина, всем своим видом показывая, что она хорошая девочка, и к этому небольшому переполоху отношения совершенно не имеет.

— Девчонки, какие вы красавицы. — Я наконец разоблачился, и подойдя к креслу, которое освободила Вера, уселся в него. Поймал проходившую мимо девушку за руку, и притянув к себе, усадил на колени. Обняв, зарылся лицом в гриву черных волос, и на какое-то мгновение так и замер.

Справа, на подлокотник кресла, села Шейла. И обняла меня, прижавшись упругой грудью к моему плечу.

Вера, чуть отстранившись, глянула на меня своими синими глазищами, в которых мерцали отблески огня.

— Матвей. Ты как, детей любишь? Подними челюсть, это просто вопрос! — Мне пальчиком приподняли подбородок, заставив клацнуть зубами. И засмеялись на два голоса.

— Детей люблю. — Засмеявшись, я тихонько укусил Веру за шею.

— Не кусайся, знаешь ведь, я шекотки боюсь. — Девушка резко дернулась, и в образовавшийся между нами небольшой зазор упала Шейла, взвизгнув при этом. Да так четко упала, что прямо перед моим лицом оказалось ее декольте со всем очень и очень соблазнительным содержимым. Особенно если учесть, что и у Веры, ни у Шел под платьем, судя по всему, ничего не было.

Вера тем временем освободилась от моих рук, встала, и одним движением сняла платье, оставшись только в туфельках.

— Ну, раз ты детей любишь, то бери эту красотку на руки, и неси за мной. Потренируемся в их производстве. Да как следует, а то в дороге или в этом вашем некрополе вряд ли получится. — После чего повернулась, и пошла к кровати. Роскошная у меня жена — длинные ноги, круглая попа, красивая спина с тонкой талией и волна черных волос ниже плеч. Да и Шел великолепна, ничем Вере не уступит. С такими барышнями детей делать — одно удовольствие!

И потому, подхватив пискнувшую девушку, притворившуюся слабой и беззащитной на руки, и встал с кресла, и пошел за Верой. Ночка, судя по всему, будет жаркой, даром что на улице метель начинается.

ЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ

— Какая красотища! — Вера восхищенно смотрела на светящееся зеленым озеро, бросив на каменистую землю свой рюкзак. Ладно хоть винтовку так же не бросила.

— Уф, здесь жарко. — Грессия стянула с себя полушубок из волчьей шкуры, бросив его на камни. Туда же улеглись шапка, после чего девчонка подошла к озеру, и коснулась воды. — Теплая! Шел, ты на самом деле рассказывала правду! Ииии!

После чего началось некоторое сумашествие. Девушки в темпе вальса разоблачались. Швыряя свои вещи как попало, и плюхались в воду с истошным и восторженным визгом. Гулко гавкала голована, прыжками носясь по мелководью, вдымая облака брызг.

— Чокнутые бабы, чего устроили. — Ко мне подошел Федор, и с усмешкой поглядел на творящееся безобразие. Кивнул на коновязь, которую мы сделали в прошлый раз. — Давай, организуем лагерь, и наверх, за добычей?

— Давай. — Я оторвался от созерцания купающихся девушек, и повернулся к Климову. — Сани оставим снаружи? Чего их сюда тащить, просто пипасы занесем.

— Точно. Рихард, Серхио, давайте, разгружаемся, и за добычей. — Федька хлопнул по плечам парней, и направился к выходу из пещеры. Обозначенные парни отправились за ним, следом пошел я. Оглянулся на озеро.

Вера заплыла на середину, и сейчас лежала на спине, раскинув руки. Шел играла с Гердой, а грессия и Кэтлин устроили догонялся, хохоча носясь по мелководью, расплескивая воду и тряся сиськами.

Хорошо, что наши с Федором парнтенры особо девками не интересуются, гомики они. Точнее, настоящие боевые пидарасы.

Ребята служили в Третьем Римском Легионе, правда, в разных когортах. Так что по боевой подготовке мне если и уступают, то немного. Нет, именно сейчас я их превосхожу наголову. У меня тактическая сетка полностью работоспособна, да еще Герда способна помочь. У легионеров таких возможностей нет. Но они грамотные вояки. Интересно, как они тогда умудрились выжить? После Хорийского-то инцидента? Легионеры тогда насмерть стояли, отказавшись подчиняться приказам Метрополии. Не интересовался я, бойня там была еще та. Хорошо, что абордажники Корпуса морской пехоты в ней не участвовали. Нет меж нами крови.

Конечно, то, что они не той ориентации, мне не сильно нравится, но это не мое дело. Они меня вытащили с зимовья, Федор с ними несколько раз ходил в поиски в города Прошлых, так что ребята надежные. А то, что их девичьи задницы не интересуют — так в нашем случае это только на пользу.

Сзади снова оглушительно завизжали-заорали. Оглянувшись, я увидел, как Герда вцепилась в трусики Кэтлин, стягивая их с хозяйки. Ладно, пусть оторвуться девки.

И, ухмыляясь, я пошел к саням. Дел немало, надо лагерь разбать, дров притащить, готовить начать. Зимний день короток, надо успеть.

Успели. И даже сани затащили в пещеру, поставив их около входа. Коняг поставили там же, все едино, около выхода постоянно будем дежурить, так что волки не страшны, зато конским навозом вонять не будет. Экология, она порой такая хреново пахучая.

Устроив лошадок, сделали хорошую лежку около входа, чтобы и лежать было удобно, и не подобраться незаметно. Хотя, прямо скажем, это сложно сделать, мы с Федором, по очереди, просматриваем земли вокруг с орбиты. Местечко, правда, не самое лучшее, именно тут есть несколько перерывов. Спутники, они были расположены без учета сто процентного покрытия именно этой территории. Но да ничего, это не сильно страшно, максимум пять часов перерыв. По нынешним зимним условиям любой серьезный отряд с того берега спутниковая группировка обнаружит заранее, успеем приготовиться. А там и подмогу с орбиты вызову, совершенно не чинясь. Мне сейчас не то, что можно, а даже положено.

На костре булькали пара котлов, распространяя вокруг запах гречневой каши и мясной похлебки с черными бобами, сушеными томатами и чили. Откуда я знаю? Так это я кашеварил, пока девки сначала плескались, а потом долго лежали на камнях около озера, отдыхая и обсыхая.

Потом все вместе дружно молотили ложками по мискам. Девушки едят словно птички, заботясь о фигуре? Ну, если страус птичка, то тогда вероятно. По паре мисок похлебки, по миске каши, здоровенная кружка с крепчайшим и сладким чаем... каждая. Я меньше съел, а девчонки валяются вокруг костра на кошмах, и щурятся довольно, как кошки.

Рихард отправился на дежурство, его напарник пошел с ним. А Кэтлин, глянув на ушедших парней, с интересом спросила у меня.

— Матвей, ты ведь не любил гомиков? Прямо таки терпеть не мог, когда с Евой встречался. Что изменилось?

— А ты откуда знаешь, что он не любит педиков? — Засмеялся Федор, приваливаясь к каменюке, и и доставая из кармана сигару. — Может, он маскируется так? Вон, женился на двух кросотках. А в душе... эй, ты чего творишь, я же пошутил! Ааа! — С ревом Федька пролетел около шести метров, и плюхнулся в озер, подняв кучу брызг.

— Я тоже, пошутил. — Ответил я, глядя, как Бирюков выбирается из воды.

— Чокнутый. Я тебе что, птичка, летать тут? — Мокрый как мышь Федор зло выкинул промокшую сигару, и под смех девушек, начал стягивать мокрую одежду.

Под негромкую ругань напарника я вернулся на свое место, и взял кружку с чаем.

— Он с двумя своими товарищами разгромил притон, неподалеку от нас. Чокнутые гомики курнули, и предложили им любовь. А Матвей и его друзья были слегка пьяные, и разогнали полсотни голубых. А потом сожгли сам притон.

— Эти парни никому не навязываются, никого не соблазняют. Они отличные бойцы, и хорошие товарищи. Они стреляли по бандитам, когда на город напали соединенные банды, в числе других мужиков ополчения, и стреляли очень хорошо. Так что их постельные дела меня не касаются. Я ответил на твой вопрос, сестренка? — Одним глотком допив чай, я поставил кружку на камень, и встав, пошел наверх, в некрополь. Своим вопросом Кэтлин опять умудрилась перевернуть мне душу.

Кто я? Что делаю? Я вель кроме того, что убивать. Толком ничего не умею. Ну, разве пилотом-внутрисистемником могу, этого не отнять.

Я зло ударил по колонне, выбив кусок камня. Блин, кто я сейчас, что я сейчас такое? Куда делся тот веселый и слегка сумасбродный парень, которого любила Ева? Почему я сам себе порой кажусь боевым роботом?

Меня толкнули в колено, и Герда обдала волной обожания.

— Я тебя тоже очень люблю, зверюга. — Присев на колено, я обнял головану.

— А нас? — из тени вышли Вера и Шейла, и подошли к нам. Интересные дела, а ведь я, со своим супер-пупер слухом, не услышал их шаги. — Мы-то тебя любим, Матвей Игнатьев. Что бы ты не думал. А любишь ли ты нас?

Поглядев на спрашивающую Веру, за держащую ее за руку Шел, я встал, и уселся на ложе, подвинув лежащий на нем костяк. Герда уселась у ног, и с усмешкой глядела на девушек, мол, что глупые вопросы задаете?

— Матвей, тебе не кажется, что он может обидеться? — Шейла указала на сдвинутый мной костяк, чей череп от толчка повернулся на бок, и раззявил клыкастые челюсти, будто усмехаясь.

— Он? Это тело принадлежало девушке, Шел. — Я усмехнулся. — И нет, она точно не обидится, Шел.

— А ты откуда знаешь? — Вера достала из кормана фонарик, и пару раз качнула рычагом, рассматривая останки.

— А Хранитель сказал. Только не визжать, дорогие мои. — встав, я полуобнял жен, и развернул их лицом к проявившемуся призраку.

Но несколько недооценил реакцию. Вера, взвизгнув, одним прыжком оказалась у меня на руках, а Шел, примерно с таким же визгом, у меня за спиной, прижавшись к ней и ощутимо подрагивая.

— Вы чего? — Я удивленно поглядел на зажмурившуюся от ужаса Веру. Оглянувшись, посмотрел на такую же испуганную Шейлу. — Девчонки, не надо бояться. Это Хранитель некрополя, но он подчиняется мне. Как, впрочем, и управляющий контур.

— Это что, голограмма? — Шел, осмелев, выглянула у меня из-за спины.

А Вера, открыв один глаз, поглядела на Хранителя, прошедшего сквозь колонну и удаляюегося от нас, и только тогда открыла второй глаз и перестала меня душить.

— Матвей, еще раз так пошутишь — мы тебя убьем!

— Ага. — Шейла выдохнула с облегчением, глядя на исчезающего Хранителя. — Затрахаем до смерти.

— Ну, хоть умру счастливым. — Я усмехнулся, опуская на землю старшую жену. — А что касается вашего вопроса, девушки...

— Да-да, Матвей, отвечай. Любишь ли ты нас? — На этот раз спросила Шейла.

— Да, люблю. Вы мой якорь в этой жизни. Вера, без тебя я точно влип бы куда-либо, и или сдох бы как собака бездомная, или моим именем бы сейчас пугали бы здесь детей. Да-да, Мария-Изабелла— Вера-Катерина Круз де ла Кортес, именно ты дала мне смысл в жизни, не дала уйти в темноту. И ты, Шейла, тоже осветила и согрела ее, своим теплом и лаской. Да, девчонки, я люблю вас. Я счастлив, что встретил вас. Как говорят. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Эгей, женатики, к вам можно. Или вы глупостями занимаетесь? — От лесницы донесся вопль Федора, поднимающегося по лестнице. На высоком своде пещеры плясали пятна света от его рычагового фонаря.

— Можно. Федь, ты что, считаешь меня извращенцем — заниматься глупостями с двумя прекрасными женщинами в этом огромном склепе? — Я забрал фонарь Веры, и пару раз качнул рычагом, обозначив Бирюкову свое местоположение. А то темновато для простых людей, я это уже заметил. А вот то, что Вера тоже начала видеть впотьмах — это для меня новость.

— Даже если я тебя считаю извращенцем, я тобе этого не скажу. Опять в озеро выбросишь, маньяк. — Федька подошел к нам, внимательно оглядел меня и девушек, потом повернулся к Герде. — Слушай, подруга. Твой хозяин как, в порядке?

Голована гулко гавкнула, и кивнула тяжелой башкой. По залу пошло гулять эхо.

-Гав-ав-ав-ав... — Как будто сотня голован лает из-за каждой колонны, интересно получилось.

— Ладно, раз я вас все в порядке, я пошел. Нет, ребят, если вы любите спать в обществе мертвецов, то я вам мешать не собираюсь. Но внизу, у озера, как-то приятнее. — Бирюков приподнял свою легкомысленную кепку, которую он специально взял для работы в некрополе. И ушел, еле слышно насвистывая какой-то мотивчик.

— Пошли в лагерь, Матвей. Федор прав. Нечего тут ночевать, пусть и они спят спокойно. Мало ли что твой Хранитель сказал. Пойдем. — Вера взяла меня под левую руку. Шел вцепилась в правый локоть, Герда вскочив, пару раз махнула хвостом, и выбежала вперед, к лестнице. Ну а мы пошли следом.

Перед тем, как лечь спать, я внимательнейшим образом осмотрел противоположный берег Великой, и ближайшие поселения на том берегу. Обнаружил несколько купеческих санных обозов, судя по всему. А сам берег чистый, ни одного отряда. Хоть сколь-либо значимого. Нет, видел несколько охотников, но вот банд, собирающихся на нашу сторону, в радиусе сотни километров не было. Так что можно спать спокойно.

Впрочем, именно поспать у нас долго не получилось. Нет, никакого баловства, просто лежали и разговаривали. Ну, если можно так сказать. У нас раньше никогда так не получалось.

Мы расположились неподалеку от тлеющего костра, в который иногда дежурные подбрасывали по паре-другой хворостин. Я положил голову на колени Вере, Шел прижалась с левого бока, ей на колени положила свою башку Герда. И мы все вместе обменивались образами и эмоциями. Получалось забавно, а Шел, у которой не было такого опыта, мысленно визжала от восторга.