Опекун для дракона

— Ладно, так и быть, Амару, — сдаваясь, махнула рукой женщина. — Раз уж Элис на ногах, то я вас отпущу. А то маетесь без дела. Да и Варн с Радой заняты уборкой лагеря.

— Отпустишь? — удивилась я, не совсем понимая, к чему она клонит. А вот "лишай" проявил чудеса сообразительности. Он, мигом отцепившись меня, радостно закружил вокруг, не в силах сдержать на месте рвущуюся наружу энергию, выкрикивая при этом: "я обязательно помогу!", "мы мигом!", "все будет сделано в лучшем виде!".

Я, непонимающе смотря на уже пожалевшую о своем решении стряпуху, краем сознания начинала предчувствовать, что это грозит мне новой головной болью, а отказать, чтобы не вызвать ненужных подозрениях я не решилась.

[1]Вересхей — один из восьми Повелителей судеб. Олицетворяет собой удачу, везение, интриги и азартные игры. Считается, что он живет среди смертных в облике странствующего путника. Отсюда есть и выражение: "Встретить удачу в пути".

[2]Несфея— одна из восьми Повелителей судеб. Олицетворяет собой женское начало, что она подобно матери заботится о смертных: исцеляет их раны, прикрывает спины от мечей и стрел, оберегает маленький детей, дарует красоту и молодость. Например, когда говорят: "Тебе улыбнулась Несфея" это означает для девушки — что она прекрасно выглядит, для воина — что повелительница уберегла его в битве.

[3]морозянка— растущая в горах съедобная ягода ярко-красного цвета.

[4]Расхей — один из восьми повелителей судеб. Олицетворяет собой мужество, честь и благородство. Редко вмешивается в дела смертных предпочитая наблюдать со стороны. Дает силу каждому воину, кто не посрамил честь и имя предков в битвах. Фраза "Расхей следит за тобой" обычно звучит как проклятие по отношению к бесчестным, лживым людям. Считается, что он после нее обязательно покарает наглеца, устроив ему, если тот не исправится, серьезные неприятности. А за предательство он обрекает предателя и весь его род на мучительные страдания.

[5]Тасхель — одна из восьми повелителей судеб. Олицетворяет собой ненависть, злость, отчаянье, зависть. В мифах сказано, что она породила первых драконов из своих завистливых мыслей к Несфее, которую, в отличие от Тасхель, почитают и любят люди. Глубины Тасхель — это место, куда отправляются все чудовища, предатели, воры, убийцы после своей смерти. Как говорят: "Тем, у кого нет души — прямая дорога в Глубины Тасхель".

[6]Дженея — одна из восьми повелителей судеб, та, кто может смотреть сквозь время. Ложь никогда не укроется от ее взора, истина ее стезя, а руки плетут полотно судьбы, готовя каждому смертному определенную роль в мире. Она наделяет своей силой тех, кто зрит и вершит судьбы — прорицателей, королей и хранителей кланов.

[7]Жоржина намекает на бунт народа из города Кристон, против отмены сухого закона на напиток Ирлинг, что славился своими реалистичными галлюциногенными иллюзиями. Да вот только весь бунт свелся к тому, что люди подпольно наготовили ирлинга и массово напились на главной площади, до вечера пребывая в эйфории от иллюзий. Бунт кристонцев вошел в летописи как самый нелепый и смешной бунт за все время существования королевства.

Глава 3

Мягкий холод нежно прикасался к моей коже, прогоняя усталость и головную боль, ветер подталкивал вперед, подгоняя к заснеженному лесу. Пустой и мрачный лагерь, над которым навис тяжелый рок, остался далеко позади.

Казалось, что время замерло — утратило свой привычный темп, навеки заключив лес в прошлом. Если тишина пустого лагеря меня угнетала, атмосфера давила не хуже каменной плиты ковчега, то здесь, наоборот, безмолвие леса дарило легкость и умиротворение. Все тревоги, которые терзали мою душу, отступили, я с наслаждением вдыхала морозный, пропитанный ольхой и хвоей воздух, неспешно шагая в сторону горной реки.

Вначале я очень злилась на Жорджину за то, что она, не спросив моего мнения, отправила меня нянчиться с детенышем дракона подальше от лагеря, придумав какое-то пустяковое задание. Этот ребенок так радовался, когда ему поручили сходить на реку: набрать воды и собрать кое-какие лекарственные травы. А вот я не разделяла его энтузиазма — стряпуха мне прямым текстом сказала, что я мешаюсь в лагере не хуже этого дитя и сейчас годна лишь на мелкие поручения, которые под силу пятилетнему карапузу. Тоже мне, велика задача — нянчится с мальчишкой.

Да надо мной сейчас все предки и хранитель клана вкупе с провидицей хохочут в чертогах Зала славы. Может очистить себя от позора, избавившись от этого недоразумения?

Ну хоть в этом задании хоть была одна польза — можно поговорить с драконышем без лишних ушей.

Лук с колчаном за спиной приятно грел душу, широкий кинжал на поясе дарил чувство защищенности. Конечно, такое оружие вряд ли спасет меня от встречи, например, с огнедышащей тварью, но меня с детство приручили, что ходить без оружия для уважающего себя война подобно смерти. Ведь неизвестно когда на тебя нападет враг, а оставлять себя беззащитным верх глупости и безрассудства. Да и отправиться одиночку в лес без оружия с детенышем дракона? Проще просто орать на всю округу, призывая нечисть этих мест закусить моей пустоголовой тушкой.

Тихо шумела кроны деревьев, снегири, выставив напоказ свои алые брюшки, с любопытством провожали меня и плетущегося за мной мальчишку взглядом.

Белобрысый ребенок вдруг остановился, распахнув от изумления свои завораживающие глаза, уставившись на снегирей. На губах детеныша вмиг расплылась озорная улыбка, он облизнулся, пожирая взглядом необычных птиц. Снегири возмутились такой наглости и, встрепенувшись с ветки, окатили мальчишку упавшим с ветки снегом.

— Не понимаю, — нарушив затянувшееся молчание, произнесла я, наблюдая за тем, как мальчишка отряхивается от снега. — Почему никто не замечает твои глаза?

Он повернулся, удивленно вскинув брови. Не надо было уметь читать мысли, чтобы понять, что он обо мне думает. Это раздражало. Мало того, что меня заставили приглядывать за наглым драконышем, у которого шило в седалище, так еще он считает себя умнее меня! И это когда он без опаски заигрывает с воинами в их же лагере!

— Это же очевидно, — улыбнулся он, щуря на меня золотым огнем. — Я просто применил отвод глаз.

— Применил чего?

Драконыш нахмурился, скрестив на груди свои руки. Сума, которую он тащил с лагеря, коснулась дном снега. Видимо он считал, что я прекрасно осведомлена про его драконьи штучки и сейчас он доступно и ясно мне все объяснил.

— Просто все, кто смотрит на меня, не замечают... странностей, — внезапно смутившись, пролепетал он. — Мама всегда говорила, что люди странные существа, они сразу начинают бояться, увидев наши глаза. Но мне кажется, что она не права.

— Почему?

— Я думаю, — доверительно шепнул мне белобрысый мальчишка, — они просто завидуют.

Я, не веря, фыркнула. Ну конечно, а как же иначе? А от зависти, значит, воины стараются драконам выколоть глаза? Что за чушь он городит.

— Никто не может увидеть твои вертикальные зрачки. Так? — дракон утвердительно кивнул. — Не правда. Я ведь их вижу. Уж твои-то кошачьи глаза я замечу даже в полной темноте.

Краснея и нервно теребя свой рукав, ребенок едва слышно сказал:

— Мама говорит, что отвод глаз это защита... наша внутренняя сила, которая не дает увидеть нас в истинном обличии тем, кто не признал в нас драконов. Так как ты поверила, что я дракон, то заклятие с тебя спало, а вот другие... — он вдруг выпалил, еле сдерживая внезапную обиду. — Я что, и вправду так похож на человека?

— Конечно, — сразу согласилась я. — На маленькую наглую девчонку.

Он задохнулся от возмущения:

— Я не девочка!

— А твой внешний вид говорит об обратном, — сладко подтянувшись до боли в ноющих мышцах, улыбнулась я. Мне доставляло незабываемое наслаждение издеваться над детенышем дракона. — Только посмотри на свои длиннющие волосы. Воин не должен иметь длинные волосы, дабы они не стали в битве его слабым местом, — вспомнив строки писания, сказала я и, уловив непонимающий взгляд ребенка, нехотя объяснила. — В битве, за волосы можно легко схватить противника, к тому же если их поджечь — твоя голова вспыхнет как факел.

Мальчишка невольно вздрогнул, наверняка представив себя на месте воина. Он, взяв в руки свою белоснежную косу, с сомнением посмотрел на нее.

— Но маме нравились мои волосы... она говорила, что я очень сильно похож на отц... — внезапно он замолчал и, посмотрев на меня, возмущенно тыкнул пальцем. — Так нечестно. У тебя тоже длинные волосы. Ты врушка!

— Неправда! — поразилась я наглости мальчишки.— Они мне даже до лопаток не достают! И они не длинные!

— Длинные, — хитро сощурился этот... этот малолетний почитатель Тасхель! — Так что я обрежу свои волосы только тогда, когда и ты обрежешь свои, — и, не дав мне вставить и слова, пожав плечами, закончил. — Это будет равноценный обмен.

Я смерила его недовольным взглядом, невольно удивившись тому, что этот детеныш, порождения тьмы, знает такие сложные слова. Уж явно не драконица объясняла ему, что такое "равноценный обмен". Даже ощущается небольшая гордость за нашу умную принцессу. Научить чему-то невежественных тварей было только под силу только потомку короля Варланга.

Да пускай гуляет хоть лысым, укрывая тело связанной из своих волос тряпкой. Мне безразлично. Я всего лишь хотела по доброте душевной дать ему хороший совет. Но, как оказалось, даже мелкие драконы существа глупые, недалекие самоубийцы, ибо не хотят позаботиться о своей безопасности. Даже дети из самого захудалого, забытого повелителями клана знают элементарные правила безопасности, соблюдая которые они обеспечат себе долгую процветающую жизнь и родовые залы, заставленные трофеями убиенных ими чудовищ.

Но вот что делать, если кто-то заметит какие необычные зрачки у ребенка?

Я еще раз косо глянула на вертящего головой и идущего рядом со мной мальчишку, пытаясь представить, что у него нормальные человеческие глаза, вот только необычного медового цвета.

Если он не смотрит в глаза, то взрослый человек вряд ли заметит в его взгляде что-то подозрительное. Уровень глаз взрослого человека и ребенка сильно отличаются, да и надо учесть то, что мало кто смотрит непосредственно в глаза — долго, изучающее. Быстренько скользнет взглядом и пойдет дальше. У воинов есть куда более важные дела, чем разглядывание ребенка.

Пару минут мы прошагали молча, вслушиваясь в скрип снега и думая каждый о своем. Я пыталась придумать быстрый и эффективный способ по избавлению от одного приставучего мальчишки без лишних подозрений суровых стряпух, мелкий же поднял со снега изогнутую ветку и, протыкая ею снег, плелся за мной, стараясь не отставать.

Сугробы в лесу были небольшие, всего-то до колен, но мальчишка, который поначалу вышагивал рядом со мной, пару раз умудрился провалиться по грудь в эти "коварные ловушки". И где он нашел столько снега? А после того как я, с бурчанием о "надоедливой обузе" вытащила его за шкирку, он уже с меньшим энтузиазмом, чем в начале путешествия, пошел за мной следом, наступая аккурат на мои следы.

Мальчишка вел себя подозрительно тихо, поэтому я, поежившись от мысли, что подставляю спину возможному врагу, пыталась думать о плане, с каждым мгновением все больше хмурясь, нутром чуя, что это всего лишь затишье перед бурей.

Не выдержав напряжения (этот ребенок когда-нибудь сведет меня с ума!) я обернулась и чуть не поперхнулась приготовленной едкой фразой, которая должна была скрасить дорогу к реке и поднять мне настроение. Он ел! Этот недодракон что-то жевал за моей спиной!

Сразу на ум пришли бедные алые снегири, на которых этот мелкий монстр облизывался в прошлый раз. Но это предположение, к сожалению, пришлось почти сразу отмести — в руках у мальчишки обнаружились семена в мягкой скорлупке, которые он с явным удовольствием закидывал себе в рот.

Этими семенами, которые внешне похожи на мелкие темно-коричневые ягоды, был усыпан весь снег, чем и воспользовался ненасытный детеныш.

Подивившись коварности драконов (Бедные птицы — не получив их, он решил их объесть) я решила на свой страх, риск и нервы завязать разговор, убедив себя, что лучше разговаривающий мальчишка, чем он молчащий и непонятно о чем думающий.

— Ты... — замялась я, не зная, о чем еще спросить. Мальчишка, подняв голову, с удивлением посмотрел на меня, придержав рукой падающую на глаза меховую шапку. Кстати, а как его зовут? Я задумалась, пытаясь вспомнить, произносил ли кто-нибудь имя драконыша... Вроде Жорджина как-то его называла. — Эй... а тебя ведь зовут Ама.. Амуну... нет, Амари?

— Амару, — беззаботно улыбнулся он, будто не услышал, как я только что исковеркала его имя.

Я фыркнула, постаравшись скрыть досаду. Глубоко внутри внезапно возникло чувство, что я давно знала имя детеныша дракона. Задолго до того, как его произнесла стряпуха, и только что подтвердил мальчишка. На мгновение стало не по себе, но я сразу попыталась подавить эти ненужные эмоции.

— Что смешного?

— Какое нелепое имя, — я зашагала вперед, решив, что стоя на месте мы не доберемся до реки и за месяц. Надеюсь, он не услышал, как дрогнул мой голос. — Дракон Амару, — как можно ехиднее усмехнулась я.

— И ничего не нелепое, — нахмурился мальчишка. — Так звали Великого змея Амару — дракона, который умел ходить между мирами.

Я засмеялась, но смех получился каким-то горьким, неестественным... У меня на мгновение заложило уши, закружилась голова. Кто-то, будто пробиваясь сквозь толщу воды, пытался что-то настойчиво мне прошептать, но звуки таяли, шепот невозможно было разобрать. Я тряхнула головой, прогоняя внезапную тревогу и тяжесть, которая давила на голову. Да что это со мной?!

— А ты точно уверен, что ты дракон? — попыталась поддержать я разговор, одновременно стараясь разобраться, откуда появилось все усиливающееся беспокойство. Огляделась по сторонам, легонько прикоснувшись к грани. Странно... вокруг нас нет живых существ крупнее птиц... Где звери?!

— Так же как ты человек, — Амару фыркнул, но вдруг замерев, принюхался. Его голос дрогнул, упав до еле слышного шепота. — Там впереди пахнет кровью. Много крови...

Я остановилась, недоуменно посмотрев на его распахнутые от испуга глаза. Резко развернулась, снова потянувшись к грани леса, надеясь почувствовать и определить, где затаились живые существа. В руках, вместо ведра, оказался лук и прихваченная из колчана простая стрела.

Внезапно округу огласил громоподобный рык, от которого, птицы, щебеча на разный лад, испуганно встрепенулись и вспорхнули с деревьев.

Я вздрогнула, вмиг вернувшись в реальность, мое сердце замерло, через мгновение застучав в два раза быстрее, где-то сзади мальчишка тихонько заскулил от страха, вцепившись в мою куртку.

— Давай уйдем, уйдем, уйдем, — чуть не хныча шептал Амару, подергивая меня за одежду.

Ноги приросли к земле, лук со стрелой дрожал в руках, а взгляд судорожно искал угрозу, подозревая в каждой коряге притаившегося зверя.