Гарри не знал, почему ему вдруг стало так грустно, но это было так. Мистер Олливандер знал каждую палочку, которой владели его родители, которой владел Сириус, которой владел Волдеморт — и все это было пугающим, даже страшным. И он почувствовал, как на него накатывает стыд за то, что он боялся без причины. Он понял, что виноват в том, как он говорил. Мистер Олливандер сказал "Тот, кого нельзя называть". Он откинул голову назад, чтобы посмотреть на Сириуса.

— "Дядя Сириус?"

— "Да, Сохатик?"

— "Почему... почему мистер Олливандер сказал, что она принадлежала тому, кого нельзя называть, а не Волдеморту?"

Сириус вздохнул, пересел на диван и усадил Гарри рядом с собой.

— "Гарри, я так и не объяснил тебе, какой страх внушил лорд Волдеморт магическому миру. Несмотря на то, что его нет уже более десяти лет, люди все еще так напуганы, что даже не произносят его имя. Это то, что вы должны помнить, хорошо? Все называют его "Тот, кого нельзя называть" или "Сами знаете кто", потому что так они чувствуют себя в большей безопасности".

— "Но это всего лишь имя?"

Сириус улыбнулся, обнимая Гарри.

— "Ты прав, и никогда не забывай об этом. Дамблдор однажды утверждал, что страх перед именем усиливает страх перед самой вещью. Волдеморт — это просто имя ужасного волшебника, и я, со своей стороны, отказываюсь позволять его имени пугать меня".

Гарри смело посмотрел на него.

— "Я тоже не буду".

Гарри усмехнулся, чувствуя себя немного лучше.

— "Хорошо."

Но позже той ночью, когда Гарри лежал в своей постели, он не мог не думать о словах мистера Олливандера. Сириус держал его в изоляции от всего волшебного мира, и ему не приходилось слишком много думать о том, что он Мальчик-Который-Выжил, сын покойных Джеймса и Лили Поттер и тот, кто победил самого темного волшебника всех времен, когда он был еще ребенком. Но, находясь в магазине палочек и слушая, как мистер Олливандер рассказывает об ужасных, но великих делах, совершенных Волдемортом, он снова задумался о темном волшебнике.

Казалось, сколько бы Сириус ни говорил ему, что Волдеморта больше нет, что это случилось много лет назад, это все равно всплывало снова. Кто-то смотрел на его шрам в виде молнии и задавался вопросом: Что сделало Гарри Поттера таким особенным? Будут ли они ожидать от него великих свершений?

Его отец был отличником в Зельях и гением в Трансфигурации, способным превращаться в оленя в возрасте пятнадцати лет. Его мать была гением в Чарах и гением в Зельях. Сам он в возрасте пятнадцати месяцев каким-то образом победил Волдеморта, самого темного волшебника на свете.

Что, если, попав в Хогвартс, он окажется полным неудачником?

Что, если он даже не мог творить настоящую магию?

Что, если профессору Дамблдору придется сказать ему, что это была ошибка и что ему там не место?

Он знал, что накручивает себя, но вопросы преследовали его, и он крепко спал, погрузившись в дурные сны. Проснувшись во второй раз, он перевел взгляд на часы и увидел, что уже почти три часа ночи, сполз с кровати и направился в комнату Сириуса. Он забрался на кровать, устроился поудобнее, как в детстве, чего не делал уже почти два года, и закрыл глаза.

Он не хотел оставаться один.

Но больше всего ему не хотелось разочаровывать мужчин, которых он считал своими отцами.

И именно это пугало его больше всего.

Глава 64: Та, что с сортировкой

ДИСКЛЕЙМЕР I: Я не являюсь владельцем текстов песен, которые принадлежат The Beatles.

ДИСКЛЕЙМЕР II: Мне не принадлежат некоторые сцены ниже, вплетенные в Гарри Поттера и Философский камень прекрасной JKR — просто некоторые вещи были обязательными, на мой взгляд.

текст:

Вечер, когда состоялся концерт Билли Айдола, был замечательным. Гарри стоял на столе, рука Сириуса обвивала его талию большую часть ночи, чтобы он мог видеть концерт. Он с удовольствием наблюдал, как Тонкс прыгала вверх и вниз, громко пела и танцевала с Ремусом, с Гарри и с Сириусом так часто, как только могла.

Это был громкий рок, и он прекрасно провел время.

Проснувшись на следующее утро, он с улыбкой отметил в календаре еще один день. Осталось всего две недели до отъезда в Хогвартс.

Он спустился вниз, урча в животе, и угостился бананом, пока открывал шкафы, пытаясь найти что-нибудь на завтрак. Он как раз насыпал себе миску хлопьев, когда услышал громкие звуки, доносящиеся со стороны дома Моррисона. Он понял, что это звук газонокосилки.

Сириус вошел в кухню, подавляя зевок.

— "Фруктовые петли, да? Выглядит неплохо", — сказал он, накладывая себе миску.

Гарри указал на окно кухни.

— "Кажется, кто-то переехал в дом мистера и миссис Моррисон".

Сириус прислушался на мгновение.

— "Или готовятся к этому. Ремус сказал, что вчера у входа был знак о продаже, так что они, вероятно, готовят дом. Новые люди должны скоро въехать".

Гарри кивнул.

— "Как ты думаешь, мистеру и миссис Моррисон нравится в Австралии?"

— "Я уверен, что это так, Гарри. Они со своей семьей", — сказал он, усаживаясь за кухонный стол с миской хлопьев. — "Надо будет понаблюдать за ними, чтобы познакомиться с новыми соседями. Может быть, это большая семья с детьми, с которыми можно поиграть. Дженнифер Берри сказала, что хочет найти семью для этого дома".

Гарри недовольно сморщил нос.

— "Что это был за взгляд?" — удивленно спросил Сириус.

Гарри посмотрел на него из-под ресниц.

— "Она мне не нравилась".

-" Берри?" спросил Сириус.

Гарри кивнул.

— "На ней было слишком много духов, и она разговаривала со мной, как с ребенком".

Сириус улыбнулся ему. Дженнифер Берри была женщиной, которую он с удовольствием трахал, но с большим облегчением вычеркнул из своей жизни. Его немного тревожило, что она не очень нравилась Гарри, а он почти не видел ее и не разговаривал с ней.

— "Ну, если дом будет продан, ты больше не увидишь ее рядом, так что не волнуйся".

— "Хорошо", — сказал ему Гарри, доедая хлопья.

Сириус решил, что нужно сменить тему.

— "Итак, что у нас на повестке дня сегодня утром, Гарри? У нас еще две недели до твоего отъезда в Хогвартс".

— "Я не знаю, можно мне пригласить друзей?" — спросил Гарри.

— "Конечно, пошлите сову или две, кого хочешь".

Гарри просто усмехнулся.

— "Хорошо."

* * *

Следующие две недели пролетели незаметно, и Сириус узнал, что наступило тридцать первое августа. Он был рад за Гарри, он знал это, и он сказал об этом Ремусу, когда они помогали ему упаковать и организовать его багаж с новыми мантиями, маггловской одеждой для выходных, нижним бельем и носками, дополнительными принадлежностями для школьной формы, туалетными принадлежностями, учебниками, школьными принадлежностями и всеми мелочами, которые понадобятся ему для успешного года.

У Сириуса был деревянный ящик, который он наполнил совиными лакомствами и сказал Гарри оставить клетку Хедвиг в его спальне, так как Хедвиг может прилететь в Хогвартс самостоятельно. Сова радостно ухнула и улетела в ночь, зажав в клюве маленькое письмо для МакГонагалл. Сириус просто послал ей открытку с пожеланиями удачи и пожеланиями относиться к Гарри, как к своему любимцу, что, как он знал, вызовет у нее улыбку, но она не обратит на это внимания, поскольку МакГонагалл никогда не проявляла благосклонности даже к студентам своего дома (не без стараний со стороны Сириуса).

Гарри закрыл крышку своего сундука, радостно ухмыляясь.

— "Не могу поверить, что я смогу поехать завтра!"

Сириус улыбнулся ему, когда Гарри запрыгнул в его кровать, где его уже ждал Мародер.

— "Это будет моя последняя ночь, когда я укладываю тебя спать на несколько месяцев".

Гарри усмехнулся.

— "Я уже не маленький ребенок, дядя Сириус. Я могу сам уложить себя в постель, знаешь ли".

Сириус улыбнулся и тоже сел на кровать.

— "То, что ты можешь, не значит, что ты должен, Сохатик". — Он наклонился и поцеловал Гарри в щеку. — "Мой малыш растет на моих глазах".

Гарри закатил глаза.

— "Дядя Бродяга", — простонал он, закатывая глаза во второй раз только потому, что знал, что Сириус ожидает этого — но втайне он был счастлив, что Сириус был здесь, в его спальне, чтобы уложить его на последнюю ночь перед первым отъездом в Хогвартс.

Сириус ухмыльнулся его ответу, наклонился и снова поцеловал его, покрывая лицо Гарри поцелуями, пока Гарри пытался оттолкнуть его среди смеха.

— "Ладно, ладно, я понял. Ты больше не мой ребенок". — сказал Сириус, проводя пальцами по темным беспорядочным локонам Гарри. — "Я буду безумно скучать по тебе, малыш".

Гарри прижался к отцу.

— "Я тоже буду скучать по тебе".

Сириус обхватил Гарри руками, и они сидели так несколько минут.

— "Дядя Бродяга?"

— "Да, Сохатик?"

— "Можешь ли ты... можешь ли ты спеть мне, как раньше, когда я был маленьким?"

спросил Гарри, его голос был тихим.

Сириус улыбнулся, его пальцы все еще нежно перебирали локоны Гарри.

— "Я бы тоже хотел, Гарри". — Он медленно сглотнул, устраиваясь поудобнее на кровати, когда Гарри прижался к его боку. — "Кто знает, как долго я любил тебя, ты знаешь, что я люблю тебя до сих пор. Буду ли я ждать всю одинокую жизнь, если ты хочешь — буду. Люблю тебя вечно и бесконечно, люблю всем сердцем. Любить тебя, когда мы вместе, любить тебя, когда мы врозь. И когда, наконец, я найду тебя, твоя песня наполнит воздух. Пой ее громко, чтобы я мог слышать тебя, сделай так, чтобы мне было легко находиться рядом с тобой, ведь то, что ты делаешь, привязывает тебя ко мне, ты знаешь, что я буду. Я буду. Любить тебя вечно и бесконечно, любить тебя всем сердцем. Люблю тебя, когда мы вместе, люблю тебя, когда мы врозь. Ты знаешь, я буду любить тебя вечно и навсегда, любить тебя всем сердцем. Любить тебя всегда, когда мы вместе, любить тебя, когда мы врозь".

Сириус продолжал петь один куплет снова и снова, и когда он посмотрел вниз, Гарри крепко спал, положив голову на сердце. Сириус удовлетворенно улыбнулся, прижимая ребенка к себе. Как бы он ни был рад, что Гарри завтра сядет в поезд, он будет ужасно скучать по нему.

Что он собирался делать без своего мальчика?

Он поцеловал Гарри в щеку и осторожно вылез из-под его тела. Он натянул одеяло и нежно провел пальцем по гладкой щеке Гарри, прежде чем оставить его спать.

Завтра у него был большой и интересный день, и Сириус не мог дождаться, когда его сын отправится в свое новое приключение.

* * *

Когда Гарри проснулся на следующее утро, он на мгновение моргнул в дезориентации, а затем широко улыбнулся: сегодня он едет в Хогвартс!

Он вскочил с кровати и поспешил в ванную, чтобы почистить зубы и причесаться, прежде чем одеться. Он постелил постель и на мгновение уставился на свою комнату, понимая, что пройдет четыре месяца, прежде чем он снова будет спать в ней.

Он осторожно поднял свой чемодан и с громким лязгом покатил его за собой, спускаясь по лестнице.

Когда он вошел на кухню и увидел Сириуса и Ремуса, сидящих за столом, его ждала полная тарелка блинов, яичницы, бекона, тостов и фруктов.

— "Доброе утро, Сохатик", — сказал Сириус, с улыбкой поднося чашку чая к губам.

— "Сегодня большой день, маленький Олень", — добавил Ремус, улыбаясь.

Гарри ухмыльнулся им, садясь.

— "Рон, Невилл и я собираемся так повеселиться! Надеюсь, мы будем в Гриффиндоре все вместе!"

Ремус хихикнул.

— "Не волнуйтесь, я уверен, что Сортировочная шляпа действительно разберется с вами, тремя мародерами".

— "Я бы хотел, чтобы Филч не украл нашу карту на седьмом курсе. Было бы здорово, если бы ты сразу получил ее, Гарри", — сказал ему Сириус с ухмылкой. — "Ты сможешь находить тайные проходы и знать, где находятся учителя, чтобы тебя не поймали. Может быть, ты сможешь пробраться в кабинет Филча и украсть карту?"

— "Сириус, давай сначала отведем его на занятия, пока он не задержался, хорошо?" -сказал Ремус в отчаянии, но он ухмылялся, и его глаза искрились от смеха.

Гарри просто ухмыльнулся им.

— "Я буду хорошим, обещаю".

Сириус подмигнул ему.

— "Небольшие неприятности время от времени никому не вредят".

Ремус закатил глаза.

— "Ешь, Гарри. Мы идем через камин в " Дырявый котел" на косой-аллее, а потом на метро до вокзала, так что нам нужно уехать в течение часа, если ты хочешь успеть вовремя".

Гарри усмехнулся и с удовольствием принялся за свой завтрак. Сириус и Ремус рассказали ему о своем первом дне: Как Сириус познакомился с Джеймсом и Лили во время своей первой поездки на поезде, как Ремус боялся, что у него не будет друзей, каким замечательным будет приветственный пир, и о нескольких первых занятиях.

Он закончил завтрак и отнес посуду в раковину, чтобы помыть, а Сириус положил руки на плечи Гарри.

— "Оставь это мне, Сохатик", — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать лоб Гарри. — "Иди почисти зубы и проверь свою спальню, чтобы убедиться, что у тебя есть все необходимое. Я всегда могу прислать тебе все, что ты забудешь, но все равно проверь".

Гарри кивнул и поспешил вверх по лестнице. Он попрощался со своей комнатой, почистил зубы и спустился вниз. Ремус уже улетел с чемоданом, а Сириус ждал его у подножия лестницы, одетый в синие джинсы, черную рубашку, закатанную до локтей и расстегнутую, с белой майкой под ней. Мародер сидел рядом с ним.

— "Попрощайся с Мародером, Гарри. Он не пойдет с нами на станцию", — сказал ему Сириус.

Гарри опустился на колени рядом с собакой, с удивлением обнаружив, что слезы подступили к горлу.

— "Я буду скучать по тебе, мальчик. Я бы хотел взять тебя с собой в Хогвартс, но туда не пускают собак. Позаботься о дяде Сириусе, хорошо?". — Он обхватил собаку руками, зарывшись лицом в мягкий рыжевато-золотистый мех. Он поцеловал Мародера в шею, вытирая слезы с его глаз, и тихо прошептал собаке: — "Ты можешь спать с дядей Сириусом; смотри, чтобы ему не снились плохие сны".

Мародер залаял в ответ, и Гарри крепче обнял его, еще раз поцеловав голову собаки, а затем встал, вытирая слезы.

— "Я бы хотел взять его с собой", — сказал он, глядя своими зелеными глазами на Сириуса.

Сириус положил руку ему на плечи.

— "Я знаю, Сохатик, но в школе собаки не разрешены в качестве личных питомцев. Я позабочусь о нем, обещаю, и он будет ждать тебя здесь, когда ты вернешься домой на рождественские каникулы".

Гарри кивнул и почесал Мародера за ушами.

— "Пока, Мародер".

— "Ты готов идти, Гарри?"

Он еще раз поцеловал голову Мародера и кивнул.

— "Да".

Они вместе шагнули в камин, пока Мародер издавал плачущие звуки и исчезал в облаке зеленого дыма, и вышли в паб, где Ремус ждал их с улыбкой.

Сириус потянул за собой багажник Гарри, когда они отправились в маггловский Лондон и доехали на лондонском метро до станции Кингс-Кросс. Они прошли сквозь толпу, и Сириус остановился между платформами девять и десять.