Джейн и мир масс эффекта. часть 2

Колонисты — особый народ. Может быть, на Земле государство и его институты играли и имели большое значение, а здесь, на Идене оно было... слабым. Здесь очень многое решало общество, сильное единением отдельных самостоятельных людей. Самостоятельных — потому, что колонист избирает свою судьбу сам. Если он меняет свою родную планету на любую другую планету, он так или иначе готов к тому, что это действительно будет не Земля, а значит и он сам, оставаясь человеком, будет немного другим. Он будет опираться, прежде всего, на свои собственные силы и на силы таких же, как он, колонистов. И колонисты Идена были особыми колонистами: они кормили обитателей своего материнского мира, обитателей планет своей материнской звёздной системы. Кормили не словами, а пищей. Продуктами питания, продовольствием. Тем, без чего невозможно ни нормальное дальнейшее развитие, ни нормальное существование человеческой цивилизации.

Колонисты Иден-Прайма помогли членам экипажа и команды фрегата "Нормандия" остановить и нейтрализовать Жнеца. Без участия планетной инфраструктуры и её обслуживающего персонала нечего было и думать о том, что удастся обезвредить этот сверхдредноут. Явик знал, что именно так определяют многие нормандовцы класс и ранг Жнеца по классификации военных космических кораблей. Да, нормандовцы что-то знали и слышали о "Пути Предназначения" и о других дредноутах, но пока что только фрегат "Нормандия" имел реальный боевой опыт противостояния Жнецу. Успешного, надо уточнить, противостояния.

На Иден-Прайме фактически началась война со Жнецами. Явик это чётко знал и понимал. Может быть — намного лучше, чем нормандовцы или обитатели Иден-Прайма. И уж точно — лучше, чем Крайк и Артериус с БенезиейТ'Сони. Пятьдесят тысяч лет анабиоза заставляли протеанина мыслить быстро и глубоко, просчитывать ситуацию во всех деталях и не обращать внимание на фантомов и туман.

Атака земным кораблём-разведчиком корабля разведки Жнецов, тем более — такого корабля, как Жнец-Наблюдатель, что бы там кто из разумных органиков ни говорил, означает, что у Жнецов появился повод к началу Жатвы, к войне с нынешними обитателями Галактики. И теперь всё зависело от того, какой длительности будет период реагирования у сообщества Жнецов, точнее — насколько быстро в Галактике проявятся многочисленные, отлично вооружённые и объединённые одной целью и одной задачей флоты разноразмерных "креветок".

До Удара могло пройти несколько часов, суток, декад, месяцев, лет. Но теперь Удар будет. Будет обязательно. Жнец-Наблюдатель был атакован и Сообщество Жнецов имеет, вне всякого сомнения, всю информацию о происшедшем на Иден-Прайме. И посмотрит и оценит эту информацию исключительно со своей, жнеческой точки зрения. Возможно, до появления первых отрядов Жнецов пройдёт ещё какое-то время... Может быть и так, что Жнецы начнут войну чужими руками. А потом будут чужими руками продолжать эту войну, многократно усиливая себя самих силами своих приспешников и пособников.

Война будет. И она может начаться в любой момент. Через час, через сутки, через декаду. Обязательно начнётся. Разумные обитатели Галактики, органики сделали свой выбор, сделали свой ход. Они помешали Наблюдателю-Жнецу выполнить его задачу — лишить Галактику следов протеанских Маяков, содержащих аргументированное видеоинформацией Предупреждение о Вторжении Жнецов. И теперь война — на пороге. Мало, очень мало времени потребуется ей по галактическим меркам для того, чтобы переступить этот порог.

Потому придётся действовать очень жёстко. Не зря Андерсон хочет, чтобы в Константу прибыли не только члены командного звена "Нормандии", но и Спектры-турианцы и он, представитель расы, до недавнего времени, считавшейся вымершей. Ясно, что именно на него и Спектров-турианцев ляжет основная нагрузка по обеспечению реальной резкой и быстрой активации на предельных режимах всей пирамиды управления планетной жизнью. Можно посчитать, конечно, что придётся и напугать, и простимулировать многими другими доступными и Спектрам-турианцам и ему, воину древней расы, средствами, поворот деятельности иден-праймовцев в направлении подготовки к большой галактической войне. Не межрасовой, а именно галактической. Планета, конечно, передана в ведение людям, но... война, эта будущая война коснётся всех без исключения разумных органиков. Независимо от пола, возраста, расы, социального и имущественного положения.

Никто — ни Андерсон, ни Шепард, как помнил протеанин, не стали указывать ни Сарену, ни Найлусу, ни ему, как следует поступать с людьми. С теми, с которыми им, всем троим через несколько десятков минут предстоит весьма плотно пообщаться. Доверие? Возможно. А без доверия здесь делать нечего. Ясно, что и он, протеанин, и Сарен с Найлусом — хищники. Людей, конечно, нынешние обитатели Галактики за хищников не считают, во всяком случае — открыто об этом им в лицо не заявляют. Но прекрасно понимают, что люди могут проявить себя как хищники. Своеобразные такие хищники. Умеющие и любящие воевать. С любыми врагами.

Наверное, хорошо, что протеане в глубокой древности "притормозили" развитие человечества. И тем самым позволили людям избежать весьма пристального и потому — разрушительного, гибельного внимания Жнецов. Теперь человечество окрепло, развилось и — оказалось на пороге войны.

Иден-Прайм. Планета, где началась война со Жнецами. Так, наверное, будущие историки будут неоднократно называть Иден-Прайм в своих писаниях. Если, конечно, сохранятся следы от нынешних рас в следующий Цикл.

Бенезия переговорила с Карин, а потом — переговорила и с её подругами. Первый раз она вышла из корабля на своих собственных ногах. Вышла не одна — в окружении своих новых подруг, которым доверяла и которых даже любила. Появление высоченной фигуры матриарха азари среди облачённых в броню женщин — членов экипажа корабля не прошло для любопытных иден-праймовцев незамеченным.

Бенезия вышла из корабля не в комбинезоне, а в платье и головном уборе, которые совсем недавно так напрягли подруг Карин. Теперь же и Чаквас и её подруги улыбались, глядя на вытянувшиеся лица женщин Идена и на их круглые от изумления, удивления и охренения глаза.

Ещё бы им не быть удивлёнными: матриарх вела себя с Карин и с другими женщинами — членами экипажа фрегата так, словно они были знакомы лет двадцать. Никакого особого пиетета, никакой особой подчинённости.

Чаквас удовлетворённо отмечала, что постепенно женщины Идена начинают понимать: матриарх Бенезия не учит, а учится у женщин — членов экипажа фрегата. Учится не формально, а фактически, по-настоящему. И совершенно не желает занимать верховенствующую позицию по большинству вопросов.

Да, подруги Карин, да и сама главврач фрегата к словам Бенезии прислушиваются не из простой вежливости: опыт и знания, понимание жизни, накопленные за восемьсот лет, не скроешь. Но сама Бенезия не стремилась поддерживать между собой и другими женщинами — будь то члены экипажа фрегата или местные жительницы — сколько-нибудь чёткую границу.

— Рина, а Шепард... — сказала Бенезия, на время "выключившись" из разговора с местными хранительницами домашних очагов.

— Похоже, Бена, они все очень скоро улетают на челноке в Константу. Здешняя столица, город. Там — центральное управление. Будут там решать вопросы. Пусть. С Явиком этот процесс, уверена, пойдёт быстрее. А нам с тобой надо провести разъяснительную и воспитательную работу здесь.

— Я... я рада и довольна, что меня не отстранили... — проговорила Бенезия, взглянув на стоящий в отдалении фрегат.

— Никто и не думал тебя, Бена, отстранять, — уточнила Чаквас. — Мы здесь задержимся, думается, на месяц, будем делать общее дело — готовить Иден-Прайм к войне со Жнецами. И с их приспешниками и пособниками — тоже. — Чаквас кинула взгляд на высившегося неподалёку Жнеца. — Нам придётся побывать и в окрестных поселениях и, возможно, выехать в райцентр. Уверена, что местные быстро и полно доложат районному руководству о наших контактах с ними. Значит, когда мы прибудем в райцентр, почва, как любит выражаться Дэвид, будет подготовлена.

— И правда, будет подготовлена. Я так и чувствую, что ко мне... привыкают, — ответила матриарх.

— Привыкнут, — убеждённо сказала Чаквас. — И, Бена, не думай о том, что ты "оно". Ты — "она". Потому, что именно ты — мать Лиары. Реальная мать.

— Да какая я мать?!... — воскликнула, не сдержавшись, Бенезия. — Вот постоянно теперь думаю, что совершила самую большую ошибку в своей жизни, Рина, когда отпустила Лиару... тогда. И пятьдесят лет... Каждый раз хочу вздрогнуть всем телом, когда теперь вспоминаю эту цифру!... Пятьдесят лет я не общалась с ней!... А мне ведь... уже немало лет и я в любой момент... в любой момент могла бы погибнуть. Даже будучи хаском...

— Ты — мать, Бена. — Карин посмотрела на матриарха снизу вверх. — Потому что ты и родила, и воспитала Лиару. Вместе с Этитой воспитала, — уточнила медик. — Да, возможно, Этита не была с Лиарой рядом очень долго, но она дала дочери очень много. Как отец. Лиара без вашей обоюдной согласованной единой поддержки, Бена, не смогла бы стать самым молодым доктором наук в истории расы азари. Не смогла бы стать настолько самостоятельной, независимой, смелой.

— Всё так, Рина. Всё так, — согласилась матриарх. — Но неспокойно мне как-то на душе. Боюсь я за Лиару. Сейчас, когда поняла, что такое Жнецы — боюсь. Сильно и остро боюсь. Она одна — там. А я... здесь. Теперь мне не кажется нормальным моё молчание. Мне надо было быть умнее, мудрее, опытнее. А я... Я не смогла.

— То — дело прошлое, Бена, — тихо ответила Карин. — А вам нужно жить настоящим. И — обязательно — будущим. Идёмте, нас зовут. Будем теперь часто покидать пределы охранной зоны вокруг кораблей. Привыкайте.

— Налаживать связи с местным населением? — усмехнулась матриарх.

— И это — тоже, — подтвердила врач корабля.

Местные жительницы пригласили женщин-членов экипажа и команды корабля к себе в дома. В каждом доме накрывали стол, знакомили с домочадцами, устраивали долгие и подробные разговоры "за жизнь". К присутствию матриарха азари иденцы очень быстро стали относиться спокойно и нормально, убедившись, что пожилая азари не стремится ставить себя в верховенствующее положение, а готова не только слушать, но и слышать и глубоко и полно понимать сказанное.

Время за разговорами текло незаметно, но именно незаданность общения, незарегулированность разговоров и встреч приносили реальные, ощутимые, необходимые результаты.

Карин понимала: "гражданский телеграф", народная молва сделают остальное. Так, как это необходимо и приемлемо для иден-праймовцев. Женщины "организуют" мужчин, укажут им на многие детали и тогда главная цель — качественная и быстрая подготовка к Противостоянию со Жнецами будет достигнута.

Потом придёт черёд и самого Противостояния, но это будет позже. Хотелось бы, чтобы — намного позже. Успеть многое надо. А пока — подготовка. Пока — разговоры, общение, намётки. И постепенный, но неуклонный переход к делу.

Да, Андерсон, Шепард, Явик, турианцы — полетят в Константу. Надо будет "бить по вершине". Вряд ли случившееся здесь, вряд ли принудительная посадка Жнеца остались без внимания в столице планеты. И потому пришло время дать не пояснения — ориентиры. Ситуация резко и болезненно изменилась.

Выйдя из своей каюты, Андерсон поправил пристёгнутый к поясу шлем. Как бы ни привычна была для людей эта планета, теперь нормандовцам нельзя будет обходиться без брони. Война — на пороге.

— Сэр, — подошёл Прессли.

— На время моего отсутствия вы командуете фрегатом, — сказал Андерсон. — Вряд ли мы быстро вернёмся. Прямо из Константы нам придётся вылететь в район проведения раскопок к доктору Сташинскому. А там, возможно, заняться облётом археологических площадок. Ещё нам надо будет побывать у местных властей в райцентре. Несколько земных суток как минимум, — сказал Андерсон, просматривая на экране наручного инструментрона последние рапорты и сообщения нормандовцев.

— Ясно, сэр. Вахту по фрегату — принял. — Прессли откозырял командиру корабля. Тот чётко и резко козырнул ответно, после чего неспешно направился к лестничным маршам, проигнорировав лифт.

Турианцы и Явик появились в ангаре сразу же, как туда вошли я и Андерсон.

Водитель-полисмен скрылся в кабине и Андерсон, убедившись, что все готовы к предстоящей работе, сделал знак, разрешающий посадку в челнок.

Завершив предотлётные процедуры, водитель вывел челнок сквозь шлюз за пределы бронекорпуса фрегата и сразу ввинтил юркий кораблик в небо Иден-Прайма.

До Константы предстояло лететь несколько часов. Поэтому, как только фрегат остался далеко позади, каждый из находившихся в салоне "кораблика" разумных, решил по-разному скоротать время полёта. Андерсон включил инструментрон, раскрыл экран и стал читать поступившие файлы. Турианцы, устроившись в креслах, с интересом смотрели на проплывавшие внизу пейзажи планеты, обмениваясь, отключив автопереводчики, скупыми репликами на своём языке.

Явик смежил веки, решив подремать. Я откинула голову на подголовник, прикрыла глаза и задумалась. Вот и начался предвоенный период противостояния со Жнецами. Нужно сделать максимум из возможного. Для начала убедить чиновников в реальности Жатвы.

Враг, в роли которого выступали Жнецы, был силён, опытен и беспощаден. Если в межрасовых столкновениях можно было вести речь о пленных, об оккупированных территориях и, соответственно, о загнанном в лагеря, пусть даже трудовые или концентрационные, мирном населении, то предстоящая война была не такой. В ней места для плена ни для гражданских, ни для военнослужащих разумных органиков вообще не предусматривалось. Здесь могло быть только два выбора — либо ты ещё жив и воюешь против Жнецов, либо ты уже мёртв и воюешь на стороне Жнецов. Учитывая что Жнецы умеют подчинять себе синтетов — это дополнительно усложняет и серьёзно запутывает ситуацию противостояния. Я помню подчиненных гетов и Жнеца управляющего их кластером. Бедная Сузи, и Джокер. Эх, надеюсь Нормандия смогла уйти от Земли.

С планеты могла уйти какая-то часть информации о происшедшем — в этом у меня не было никаких сомнений. Слишком уж быстро всё произошло, слишком серьёзным оказалось столкновение фрегата и Жнеца, чтобы иден-праймовцы любыми путями, несмотря на выставленную службой РЭБ фрегата защиту, не постарались проинформировать соседей по галактике об этом бое, который, как была убеждёна я, имеет далеко идущие последствия.

я не сомневалась: чиновники Идена в большинстве своём — сугубо штатские, совершенно мирные люди. И быстро перестроиться они физически не в состоянии. Значит, придётся менять одних чиновников на других, учитывать их готовность руководить в условиях не мирного, а военного времени. И начинать менять придётся сейчас. Вот прямо сейчас, едва мы сделаем первый шаг из челнока на площади перед зданием Совета Иден-Прайма.

Говоруны-депутаты, их помощники и секретари постараются посопротивляться. Не готовы они к работе в условиях войны! Не готовы.

Появление людей с фрегата вызовет у иден-праймовцев — и не только чиновников — сдержанный интерес, появление двух Спектров насторожит, а появление Явика — введёт в ступор, а многих — ужаснёт. Я была уверена, что Явик уже просчитывает варианты своих действий, думает о том, как повлиять на чинуш и на их окружение так, чтобы они не стали препятствиями для скорейшего перевода жизни Иден-Прайма в военное русло. Протеанин — воин, офицер, командир и на мелочи он размениваться не будет. Надо — применит силу, а потребуется — и оружие.