Цесаревич

Его детский голос разносился далеко, отражался от стен и царил над толпой.

Молитва кончилась. Царевич покачнулся. Борис немедленно подхватил его и в тишине надрывно закричал.

— Врача! — Царевич обмяк. Из носа у него обильно текла кровь.

Слепой встал с колен. Его вопль перебил суету вокруг царевича.

— Я вижу! Господи! Спасибо! Я вижу! — Он упал рядом. Из толпы спешили медики. Царевича уволокли в одну сторону, его пациента в другую.

Через два часа в одной из келий монастыря.

— Ну ты блин даешь!

— Сам дурак! У меня все кружится. Дай воды.

— Ты полностью деревянный. Нафига так выкладываться за ради убогого. Дурачок. Ты меня в гроб вгонишь.

— Я его вылечил.

— Ты конченый придурок! Кончено. Он теперь пляшет от счастья. А ты теперь гребаный святой. Знал бы, убил бы. Вааще подстава. Вы все Романовы такие дебилы?

— Сейчас встану и казню тебя.

— Ты сначала встань. Ну, кто ж так делает. Чуть себя не угробил. Вставай святой. Пойдем народу кланяться. Только лечить больше не кидайся. Терпи. Всем помочь не получиться. Тут место силы. Ты не можешь пока его пользовать. Сопротивляйся желанию. Просто воспринимай силу.

Алексей с Борисом вышли из кельи. Встречные монахи падали на колени и крестились с обожанием в глазах.

— Как к обедне пройти?

Монах закатил глаза и, протянув руку, упал мордой в пол. Подобное повторилось неоднократно, пока не добрались до обеденной залы.

Обед. Молебен. И царский поезд пополз к следующему монастырю. Молва, обгоняя обоз, рванула по России.

В следующем монастыре шоу прошло более прогнозируемым случаем.

Царевича опять унесли с обмороком и носовым кровотечением. Излеченный ушел на своих ногах, после трех лет паралича. Толпа крестилась и славила цесаревича.

Остальные пять храмов прошли практически по одному сценарию. Молитва. Излечение. Обморок. Истерика. Торопливое отступление.

К третьей обители царский поезд встречали толпы молящихся. На обочинах стояли коленопреклоненные люди. Хоругви. Песнопения. Сопровождали карету. Стоило Царевичу выглянуть в окошко, народ орал и падал в обморок.

— Сынок! Ты что творишь? — Не выдержал Император.

— Папочка! Спаси меня от этого. — Взмолился Наследник.

— Я готов назвать тебя мессией. — Отец обнял сына и с тоской взглянул на Бориса. — Но я знаю, что это не так.

— Папа! Мне страшно. Меня словно тащит их лечить. Я боюсь этих монастырей.

— Это твой крест сынок. Терпи. Ты должен. Ты будущий государь.

— А почему ты так не делаешь?

— Не достоин.

— Так чего ты достоин, папа? Почему я. Спаси меня папа. Сделай хоть, что ни-будь. Ты же царь.

После седьмого монастыря царский поезд развернулся и покатил в Москву.

Не останавливаясь в старой столице, по железной дороге поезд укатил в Петроград. На Московском вокзале царевича встречал крестный ход. Впервые Алексей толкнул речь перед народом.

— Милые мои Россияне!

В силу возраста я не готов дать вам все, что просите от меня и от отца моего. Прошу вас. Дайте мне время встать на ноги. Обрести совершеннолетие. Клянусь оправдать все чаяния ваши и надежды. Но не могу пока. Крепитесь. Дайте вырасти в опору надежд ваших. И да поможет нам бог. Аминь.

Люди на площади, перед вокзалом плакали. Крестили государев возок.

Согласно официальной газете, количество исцеленных на площади перед вокзалом зашкалило. Но это осталось на совести писак. Впервые на страницах появилась не фотография, а рисунок цесаревича. Сейчас мы бы назвали его стилем анимэ. Для того времени рисунок полный легкого эротизма и иконной святости был подобен бомбе. Тем более, что "вариации на тему", перепечатали более сотни изданий. Те, что вышли с фотографиями, не выдержали конкуренции.

Лик цесаревича приобрел окончательную сказочность.

— Папа! Дай распоряжение этим дурикам, из охранки. Пусть предоставят всю агитацию политческих партий. Я хочу попытаться понять. Что он хотят. Может мне удастся то, что твои дебилы из охранки не могут.

Через сутки детская была завалена печатной продукцией.

— Господин Жильяр! Мы и так превзошли программу обучения. Помогите систематизировать этот хлам.

Неделю. Целую неделю мальчишки с учителем пытались систематизировать полученную литературу.

Пару раз прочтение вслух заканчивалось дракой. Доблестный Пьер растаскивал драчунов и по мере сил пытался объяснить предмет спора. Выводы мальчишек привели Пьера Жильяра в состояние истерики. Он заказал билет из России и отправился на доклад к царю.

— Ваше Императорское Величество! Я прошу отставки.

— Милый Пьер! Когда дело касается моего сына и его выходок, я повторяюсь. В чем дело?

— Они вскрыли заговор, против России. Я не могу поверить в результаты анализа двух сопляков. Простите меня. Но это математика, которой я их учил. И логика, которой я то же их учил. Поймите меня правильно. Я учитель, не политик. Я не готов стать участником мировой политики. Я просто учитель. Ваш ребенок слишком гениален для меня. Как учителя. Как педагога. Я действительно боюсь своего ученика. Ваше Величество! Я не боялся пуль. Я не боялся смерти. Я боюсь позора.

— Ещё раз, и по подробней. Какой заговор.

— Ваши мальчишки доказали финансирование партии РСДРП немецким правительством. Это бомба. Это стопроцентное доказательство. Я не хочу попасть под бомбу. Я трус. Прошу принять мою отставку.

— Ну полноте. Я проверю все выкладки. Проведем их по ведомству бездельников из охранки.

А вас я прошу продолжить наблюдение за успехами моего сына. Немедленно докладывать мне о каждом выводе его штаба. В любое время суток. Распоряжение секретарю я дам.

Результатом данного демарша Жильяра стал разнос и кадровые перестановки во внешней разведке и жандармском управлении.

Награду Жильяру и мальчишкам выдали за совершенно другие заслуги. Типа "за чистые сортиры" подшефного полка.

— Леха! Тебя не задрала эта монополька?

— Ага. Как начал проюривать, так и задрала.

— Не без этого. Ты изучил мои приколы. Я твои. Ну не интересно. Давай новую игру придумаем.

— Ты еще про шахматы вспомни. После последних салок нам на неделю каземат объявили.

— А давай в стратегию поиграем.

— Это как?

— Давай войну друг другу объявим, и воевать будем.

— Угу. Последняя война как раз и закончилась казематом.

— Ты не понял. Воевать будем на бумаге. Солдатиков двигать по карте.

— И без драки?

— Ну, постараемся. Короче представь, что ты князь Киевский, а я, ну предположим, Белорусский. И воевать будем.

— Ты чего дебил? У князя киевского земель чуть да нифига, а Белоруссия вообще не княжество.

— Давай представим, что Киевское княжество отделилось.

— Ха-ха-ха! Конченый дебил! Хах-ха-ха! Украина. Это окраина Руси. Куда же она без нас. Полякам сдастся. Да их тут же Германия схарчит. Ну ты блин насмешил. Украина европейская держава. Ха-ха-ха. Только в сказке. Не я согласен, в качестве бреда. Украина против Белоруссии. Ха-ха-ха! Не! Давай сыграем. Ха-ха-ха. Украина против Белорусии. А кормить, кто кого будет? Нет! Это Ха-ха интересно. Украина! Ха-ха! Против. Хах-ха! Белоруссии.

Давай попробуем. Это. Хах! Действительно интересно. Как играть будем?

— Все просто. Определяем имеющиеся ресурсы. Валюту. Сейчас напряжем Жильяра в качестве судьи. И вперед.

Расчертили в мелкую клетку карты из атласа. Переругались, пока Жильяр не достал стат сборники по имеющимся стратегическим запасам. Разместили на карте.

Пьер Жильяр долго пытался вникнуть в суть игры. Мальчишки с полуслова назначали пробивную способность различных типов войск. После небольшой потасовки решили скорость развития или строительства ферм и фабрик. Скорость передвижения различных типов войск по различным местностям.

Примечательным стал факт. Мальчикам было запрещено покидать комнату. Но им по зарез нужны были цены на вооружение. Высунувшись в дверь, они подозвали офицера из стражи.

— Господин офицер! А сколько стоила ваша шашка?

— Государева рублей десять, а эта все пятьдесят.

— Что я тебе говорил. Простой воин десятку, элитный в пять раз дороже.

— Господин офицер! А сколько стоит ружье?

— А сколько пушка? А сколько круповская пушка?

Узнав основные цены, парни учредили правила и приступили к войне.

Игра прерывалась воплями: "Месье! Он жулит!", "Он не по правилам играет!"

Уловив канву игры Жильяр попытался вклинится в игру.

— А давайте я буду играть за Польшу.

— Давайте.

Пол часа, государства накапливали войска.

— Дорогой Царь Украины. У меня есть запасы угля. Но нет денег. Давай ты построишь мне завод, а я тебе половину прибыли отдавать буду.

— Согласен. Строим на два хода.

Через два хода.

— Где моя доля?

— Так вот она. Минус мой налог, минус затраты на производство, твой доход.

— Ты жулик!

— Мы уже ругались по поводу жуликов в политике.

— Да пошел ты! Я так не играю.

— Струсил. Его подловили на международных договорах. Он сразу в слезы.

— Ладно! Больше ты меня не поймаешь. Но ты сволочь.

— Да пошел ты. Еще раз обзовёшься, и я не играю.

— Сам струсил.

— Я не струсил. Я против обзывалок.

— Мальчики! Либо все остаемся вежливыми, либо игру прекращаем.

— Так ты согласен с заводом?

— Согласен. Ты меня подловил. Железо мне очень надо.

Игра продолжалась. Игроки заключали договоры. Частью даже на бумаге. Пьер сначала пытался контролировать игру. Потом увлекся сам. Когда Украина и Белоруссия заключили пакт о ненападении и взаимовыручке он вздрогнул. Когда мальчишки удалились на сепаратные переговоры, он понял, что проиграл.

Первой напала Белоруссия под управлением Бориса. Ввязавшись в войну с Белоруссией, под честное слово Украины Алешки, Пьер Жильяр снял войска с границы и двинул на защиту против Бориса. В этот момент ударил Алешка, ссылаясь на заключенный договор. Попав во все расставленные ловушки войска учителя отступили к Варшаве где и были окончательно разбиты.

— Господин Жильяр! Какой армии вы желаете сдаться. Я Вас сразу повешу.

— Я вас посажу в тюрьму пожизненно.

— Меня не поймут ученики всех гимназий, если я не повешу учителя.

— Ты хоть один день учился в гимназии?

— Нет! Но солидарность.

— Пошел ты в лес глубоко. Я не дам нашего учителя казнить.

— Согласен. Но Польшу как делить будем?

Жильяру с трудом удалось прекратить очередную драку за "Польшу".

Война продолжалась еще неделю. Поглядеть на нее приходили многие царедворцы. Давали советы. Мирили противоборствующие стороны. Окончилось победой Алексея. Победа была пирровой. Но она была. Отец сначала пропустил сражение, но после начала некого тотализатора среди придворных наблюдал за игрой с неослабным вниманием.

Итогом стал разнос реального генштаба. Отставки. В чем-чем, а в военном искусстве Николай II разбирался. Недостатки интендантского ведомства были пресечены не просто жестоко, а кроваво.

В получившейся альтернативной истории неграмотная и полуграмотная часть населения поверила в избранность царской семьи. Монархическая партия набрала максимальное число голосов. Потребовалась корректировка платформы.

ВКПб и и ЭсЕры выпустили бригады с целью на цесаревича. Обвинения ему предъявлены не были. Но его существование противоречило большинству прогрессивных идей.

За ними охотилась охранка, отрабатывающая английский и немецкий след.

Успеха не имели не те ни другие.

На лето семья вернулась в Петергоф. Царское село было предпочтительней, но настоял наследник. Да и Императору было ближе до "работы". Теперь он регулярно наведывался то в Кронштадт, то на целый день уезжал ругаться в Думу или министерства. Приезжал он от туда усталый, но с большим душевным подъемом.

Царские дети не имели возможности надолго прекращать учебу. Поэтому вместо каникул, продолжали учебу. Правда, время занятий было существенно сокращено.

Мальчишки использовали это для того, чтоб с гиканьем носиться по паркам, купаться и ловить рыбу. Они самостоятельно, или с дядькой уплывали на лодке и привозили неплохой улов.

Во время одного из путешествий по заливу они познакомились с местными мальчишками. Узнать наследника было сложно. Сам он не спешил представляться. Его фотографии в газетах не печатались. Во всю тиражировались лубочные комиксы с его изображением, так понравившееся публике. Сделано это было с целью обезопасить мальчишку во время его вылазок за пределы дворца. Покушение на царскую семью в Зимнем дворце заставило предпринять некоторые шаги по защите неугомонного царевича.

В один из дней Император объявил царскую охоту. С утра съехалось множество людей.

Из дворца процессия проследовала мимо Английского дворца в сторону Троицкой горы и Гостилицкого тракта. В поле за горой стояли шатры и столы. Гости с удовольствием высаживались из колясок, слезали с лошадей и собирались возле столов.

— Ваше Величество! А когда охота? — Удивленно спросил Борис.

— Папа! А нам дадут лошадей?

— Успокойтесь охотнички. Все будет в свое время. Загонщики еще не нашли зверя. Вот найдут и поедем. А стрелять то вы умеете?

— Нет. Ты же не учил нас папа!

— Вот и пойдем учиться.

Царь мигом организовал скамейку, на которую были установлены пяток бутылок. Николай объяснил сыну, как целиться и стрелять. Метким выстрелом сбил крайнюю бутылку.

Алексей, получив в руки тяжелый револьвер, вытянулся в классической стойке, встав боком к мишени. Выстрел. Мимо.

— Смотри, тютя как надо. — Борис выхватил у приятеля пистолет. И встав в полицейскую стойку, лицом к мишени, ухватил пистолет двумя руками. Выстрел! Еще и еще. Три выстрела, три бутылки брызнули осколками. — Учись.

Алексей немедленно потребовал револьвер себе. Ему перезарядили оружие, выставили новые бутылки. Царевич, скопировав позу Бориса, открыл огонь, удерживая пистолет двумя руками. Каждый его выстрел вызывал море осколков пораженной бутылки.

— Вот так. Учись! — Победоносно взглянул царевич на приятеля.

— Чему тут учиться то? Смотри фокус. Пожалуйста, подкиньте бутылку повыше.

На выстрелы собрались придворные. Они обсуждали увиденное и оживленное переговаривались.

— Кидай! — Бутылка взлетела подкинутая сильной рукой офицера охраны. Выстрел и осколки сверкнули в небе.

— Вот так как-то. — Юный граф протянул револьвер цесаревичу.

— Кидай! — Алексей не мог оставить такой фокус без своего участия. Выстрел. Бутылка послушно взорвалась в небе. — Кидай!

Еще две бутылки были уничтожены в небе.

— Ну, хватит баловаться. — Император отобрал пистолет у сына.

— Как вам господа мои парни? — Он прижал обоих мальчишек к себе. — Бойцы!

Ответом ему стал шквал аплодисментов и здравницы в его честь.

— Думал я презентовать вам по пневматическому ружью. Однако вижу, вам этого мало будет. Надо пулевые ружья дарить. — По мановению руки царю подали два ружья. Которые он торжественно вручил мальчишкам. Придворные разразились аплодисментами и ободряющими возгласами.