In The Forest Of Dean

— Гарри, с тобой все в порядке? — спросила она хриплым голосом. Ее брови озабоченно нахмурились, когда она осмотрела его лицо, шею и грудь, ее взгляд скользнул по его телу, быстро осматривая его, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. — Тебя укусили? Ты в порядке?

Глаза Гарри наполнились слезами, и он слегка сморщился. Она не поняла, что происходит, но тут он рассмеялся. Это было больше похоже на лай, на разрядку физического напряжения, когда его лицо озарилось мучительной радостью, которой она никогда раньше не видела, и он наклонился вперед, чтобы обнять ее.

— Ты просто невероятна, Гермиона, — прошептал он ей в волосы. Она почувствовала его слезы на своей щеке и с трудом подняла левую руку, чтобы обнять его в ответ. Из его груди вырвалось рыдание, и он крепче прижал ее к себе — но не слишком крепко, отметила она, он обращался с ней сдержанно.

— Тебя растерзал гребаный оборотень, ты раскроила себе голову, ты чуть не умерла от потери крови, ты была без сознания два дня, — его голос сорвался, когда он прижался лицом к ее шее. — И ты спрашиваешь меня, в порядке ли я? — блин... да, я в порядке, Гермиона... тьфу.

— Прости, — пробормотала она ему в шею. Он слегка рассмеялся, прежде чем мягко отстраниться и сесть обратно на стул, но наклонившись к ней.

— ты в порядке? — спросил он, глядя на нее так же пристально, как она изучала его.

— Честно говоря, я чувствую себя дерьмово, — ответила она, и слабая улыбка тронула ее губы. Гарри сочувственно улыбнулся в ответ, и она продолжила. — У меня немного болит голова, как от сильной головной боли — я... я, должно быть, ударилась немного сильнее, чем думала.

Гарри кивнул.

— Да, это так. На спине была глубокая рана — сейчас она зажила, но, думаю, она все еще ужасно болит. Я могу предложить тебе что-нибудь от головной боли?

Гермиона медленно кивнула, ее голова не позволяла двигаться быстрее.

— Перед тем как мы ушли, миссис Уизли дала мне несколько своих домашних снадобий от головной боли. Она называет их "помощниками от головной боли", и у меня в сумке должно быть несколько таких снадобий.

Гарри кивнул.

— Давай посмотрим. — Он наклонился, взял ее сумку и с улыбкой отыскал маленькую бутылочку. — Держи.

Он осторожно открыл бутылочку и протянул ей. Гермиона с благодарностью приняла зелье, быстро выпила его и вернула пузырек Гарри. Гарри почти сразу заметил действие зелья, легкая морщинка на ее лбу разгладилась, а плечи слегка опустились.

— Лучше? — спросил он, приподняв бровь в ожидании.

— Так сильно. — Она выдохнула и еще глубже откинулась на подушку с легкой улыбкой на губах.

— Хорошо, — сказал Гарри, широко улыбаясь.

Затем он остановился на минуту и снова нежно взял ее за правую руку, снова наклонившись к ней. Медленно и осторожно он поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

— А как насчет твоей груди? — тихо спросил он.

— Это... — Гермиона поморщилась, глядя на фиолетовый свитер на молнии, который был на ней надет. — Болит

Слова прозвучали неубедительно, и рука Гарри инстинктивно крепче сжала ее руку. Она пожала ее в ответ.

— Это... э-э... это причиняет такую боль, которую я даже не могу описать. — Она подняла на него глаза, в которых читалось отчаяние. — Я знаю, что рана не заживет полностью, — быстро заявила она, ее голос перешел на строго деловой тон.

— Меня не укусили, только поцарапали, мне повезло, но раны, нанесенные оборотнем, — это темная магия, они не заживают, как другие раны. — Она пыталась придать своему голосу оптимизма, как будто каким-то образом добилась успеха. — Некоторые никогда не заживают. Многие люди истекают кровью еще до того, как начинают беспокоиться о возможности заражения. Мне повезло — нам повезло. Было полнолуние. Если бы нас укусили, мы бы заразились.

— Я знаю, — мягко сказал Гарри, кивнув в сторону ее сумочки. — Я вчера читал об оборотнях и изучал, как лечить раны, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Заразиться можно, только если тебя укусят, когда они в полнолуние принимают волчью форму. Нам невероятно повезло. Один укус любого из нас, и мы бы заразились. Серебряный порошок, смешанный с бадьяном, залечит раны, так что вы не умрете от потери крови, но они никогда полностью не заживут. Они всегда оставляют неизгладимые шрамы. Гермиона...

Он помолчал, решительно покачал головой и серьезно посмотрел на нее.

— Если бы ты не сказал мне использовать серебряный порошок, ты бы умерла от потери крови. Твои раны не затянулись бы. Я бы вылил на тебя всю бутылку "диттани", как гребаный идиот, и ты бы истекла кровью у меня на руках! Его голос стал громче, и он крепко сжал ее руку.

— Гарри, — тихо позвала Гермиона. Он сердится? подумала она и нахмурилась. Злясь на себя. — Гарри, все в порядке, ты спас мою жи..

— Нет, ты спасла свою жизнь! — Гарри закричал, прерывая ее. Он выглядел почти запыхавшимся, как будто последние два дня вел молчаливую внутреннюю войну. — Ты знала, что делать, ты сказал мне, ты велел мне достать серебряный порошок. Ты была почти мертва, и все равно знала, что делать — ты все равно должна была помочь мне.

Его лицо было разбито. Рука, которая не держала ее, бешено молотила в воздухе от его жестов.

— Гарри, остановись, ты спас меня той ночью. Без тебя я бы УМЕРЛА! — Гермиона уже сидела, не обращая внимания на пульсирующую боль в груди.

Гарри покачал головой, отпустил ее руку и уронил ее в свои ладони, прежде чем провести пальцами по волосам и выпрямиться. На его лице застыло выражение абсолютной серьезности.

— Ты была права, — тихо сказал он, глядя на крышу палатки. — Раньше, я имею в виду. Раньше ты всегда была права.

— Что ты имеешь в виду, Гарри? — спросила она, успокаивающе положив руку ему на колено.

— В школе. В школе ты была права. — Он посмотрел ей в глаза, и именно в этот момент она заметила отчаяние и боль в его глазах. — Мы никогда ничего не принимали всерьез.

Теперь он был до боли тих, и Гермиона затаила дыхание, чтобы расслышать его.

— Мы никогда не учились, если ты нас не заставляла. Нам было все равно. Я никогда не прилагал достаточно усилий. Я никогда не пытался улучшить себя так, как следовало бы. Я просто развлекался, думая, что смогу научиться этому позже, или думая, что мне это вообще не нужно, потому что это скучно. Я провел шесть лет — шесть лет в окружении почти бесконечных ресурсов! Я мог научиться чему угодно! Но я этого не сделал. Я был втянут во все, что происходило с Сами знаете кем, и решил положиться на свою удачу, вместо того чтобы совершенствовать свои навыки. Я полагался на всех, кто меня окружал. Но в основном я полагался на тебя. — Он смотрел на нее так пристально, что ей пришлось заставить себя продолжать смотреть ему в глаза. — Мы в самом разгаре гребаной войны, а я не готов. Я не только понятия не имею, что, блядь, я должен делать, но и являюсь посмешищем. Я почти ничего не знаю из того, что должен. Я знаю лишь малую толику того, чем ты занимаешься, я знаю, что никогда не стану таким же умным, как ты, но я крайне разочарован в себе! Если бы не ты, я бы уже был мертв. Если бы не ты, ты бы умерла прошлой ночью. Все, что я делал, это в точности следовал твоим указаниям и делал то, что, как я видел, ты делал раньше, и я... я...

Он сердито сжал кулаки, и Гермиона даже не подозревала, как крепко она вцепилась в его колено.

— Я должен быть избранным, а я бесполезен, и я покончил с этим, — сказал он, многозначительно глядя на нее. — Как только ты исцелишься, я хочу, чтобы ты научила меня. Я хочу, чтобы ты показала мне. Я хочу практиковаться. Я хочу научиться тому, что мне нужно знать. Каждый час, который мы проводим в ожидании разгадки и решения, что делать, я хочу работать — усерднее, чем когда-либо прежде. Я хочу быть тем, кем ты можешь гордиться. Я хочу быть рядом с тобой так же, как ты была рядом со мной — я... я хочу, чтобы ты могла положиться на меня.

Теперь он осторожно потянулся к ней, гнев и крики утихли, оставив лишь прежнюю напряженность и решимость.

— Пожалуйста, Гермиона, — сказал он, крепко сжимая ее руку в своих, поднося ее к своему лицу и прижимая к подбородку и нижней губе. — Ты поможешь мне в последний раз? Ты поможешь мне стать кем-то большим?

Гермиона не была уверена, что вообще дышала во время этой тирады Гарри. Ей хотелось сказать ему, что он и так невероятен, что он талантлив, добр и заботлив, что у него есть способности, о которых она и мечтать не могла, и что ему не следует быть таким строгим к себе. Он был невероятным человеком, и она уважала его и заботилась о нем больше, чем он мог себе представить. Она открыла рот, но слова не шли с языка.

В его глазах были отчаяние и испуг. Они были нетерпеливыми и нервными. Они были полны надежды, и от решимости, которая горела в них, у нее по спине пробежали мурашки.

Это было из-за нее — из-за того, что с ней случилось. Та ночь напугала Гарри до глубины души, до самой сути его существа. Это был первый раз, когда он по-настоящему осознал, что может потерять ее — он может потерять ее из-за своих недостатков.

Он был напуган. Боялся, что в следующий раз она не сможет сказать ему, что делать, направить его. Что он может остаться один и не найти решения проблемы — что ему, возможно, придется наблюдать, как она истекает кровью у него на руках. Реальность войны и возможности того, что могло произойти, глубоко запали ему в душу.

Она прерывисто вздохнула и твердо посмотрела ему в глаза — прямо сейчас он не нуждался в обожании. Ему не нужно было, чтобы хвалили его самолюбие. Ему нужно было вырасти, и он хотел, чтобы она поддержала его в этом.

— Да, — прошептала она, и слова мягко слетели с ее губ.

Гарри с облегчением закрыл глаза и нежно поцеловал костяшки ее пальцев.

— Спасибо, — пробормотал он.

Глава 4: Глава четвертая

Резюме:

Несколько моментов, связанных с исцелением Гермионы и Гарри, и несколько ключевых разговоров.

Записи:

Джоан Роулинг и любые другие соответствующие аффилированные лица, очевидно, владеют правами на Гарри Поттера и вселенную Гарри Поттера. Мне не принадлежит ничего, кроме вставленных оригинальных персонажей /концепций сюжета. Я не зарабатываю на этом денег. Это просто фанатская работа.

Я хотел бы выразить огромную благодарность замечательным людям, которые согласились помочь мне просмотреть предыдущие главы, чтобы выявить все досадные ошибки, которые я больше не вижу. Спасибо вам: Amelia_Davies_Writes, GalaxyNightangale и всем остальным, кто указал на мои грамматические ошибки через discord.

И огромное спасибо Греке за то, что согласилась прочитать и протестировать новые главы, Джинни за то, что помогала мне воплощать идеи в жизнь, пока я работал над этим чудовищем, и Инви, которая уже несколько раз не давала мне удалить эту историю. Я очень ценю вашу помощь.

Текст главы

Предупреждение:

В этой главе рассказывается о психических последствиях тяжелых травм.

* * *

Они посидели молча несколько минут после вспышки гнева Гарри и его просьбы о ее помощи в его плане стать кем-то большим. Гермиона откинулась на подушку; Гарри наклонился вперед, упершись локтями в колени, ее рука все еще была нежно прижата к его губам, и он уставился на край кровати перед собой.

Гермиона заговорила первой, слегка прочищая горло, когда произносила слова.

— Спасибо тебе... за то, что привел меня в порядок, — сказала она тихим голосом, опустив глаза.

— Да, конечно, — сказал Гарри с легкой улыбкой, выпрямляясь, чтобы посмотреть на нее. Затем он заметил румянец, выступивший на ее щеках, не совсем скрытый волосами. О, подумал он, когда его осенило. Она смутилась. — Я не... я... я не смотрел!

Он быстро произнес эти слова, запинаясь, и на его щеках появился румянец, когда он снова опустил взгляд на руку, которую все еще держал, — теперь, осознав интимность своих недавних действий, он занервничал. Он сжал ее руку, а затем осторожно положил ее обратно на кровать.

— Я закрыл глаза, — неловко продолжил он. — Я подумал, что это неправильно... ты еще не проснулась, и я... я не посмотрел, когда... э-э-э... переодевал тебя.

Лицо Гермионы приобрело ярко-красный оттенок, но она заставила себя поднять на него глаза.

— Это, должно быть, э-э-э, — сказала она, на мгновение преодолевая неловкость. — Это, должно быть, немного усложнило ситуацию.

Гарри смущенно улыбнулся и поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Совсем чуть-чуть, — признался он, все еще краснея. — Но я не возражал. Это было самое малое, что я мог сделать, Гермиона.

— Спасибо, — сказала она, улыбаясь ему в ответ.

— Итак, ты голодна или хочешь пить? Принести тебе что-нибудь выпить? Он посмотрел на нее с ожиданием, надеясь, что неловкость исчезнет, и был готов принести ей все, что ей нужно.

— Я действительно умираю с голоду, — выдохнула она, и на ее губах появилась искренняя улыбка. — Но, э-э-э, мне... мне нужно в туалет.

Гермиона снова залилась румянцем.

— Точно! — Быстро сказал Гарри, неловко вставая и отодвигая стул в сторону, что-то бормоча себе под нос. — Конечно, конечно, ты проспала два дня.

Он встал у края ее кровати, помог ей стянуть одеяло и спустить ноги с кровати. Стоя прямо перед ней, они схватили друг друга за предплечья, и Гермиона перевела дыхание.

— Ты готова? — спросил он, ожидая, когда она возьмет инициативу в свои руки.

— Да, — медленно произнесла она. Расставив ноги пошире. — Хорошо, давай сделаем это — сейчас.

Гарри почти полностью приподнял ее, в то время как Гермиона изо всех сил отталкивалась ногами. Громкий стон сорвался с ее губ, и она покачнулась на ногах, опустив голову и уткнувшись в грудь Гарри. Она крепко сжала его предплечья и прерывисто вздохнула.

— ты в порядке? — Тихо спросил Гарри, наклоняя голову к ее уху, и ее мягкие локоны коснулись его щеки.

— Да, — сказала она, слегка запыхавшись. — Да-да, я в порядке. Хорошо.

Гермиона медленно подняла голову и отпустила одну из его рук, одарив его едва заметной улыбкой. Медленно шагая рядом с Гарри, все еще держа его за руку, они направились в туалет. Ее шаги были медленными, и каждое движение причиняло боль. Оказавшись у двери, Гарри отпустил Гермиону, но взял с нее обещание позвать его, если ей что-нибудь понадобится, и, подмигнув, добавил, что он, конечно же, закроет глаза. Гермиона фыркнула на него, но согласилась, приняв чистую одежду, которую он протянул ей, и на ее щеках появился слабый румянец, она быстро поблагодарила его и вошла в ванную.

Гермиона закрыла за собой дверь в ванную и сделала три маленьких шага в сторону туалета, держась рукой за раковину для равновесия. Она стиснула зубы от боли, стиснув челюсти, чтобы сдержать болезненный стон, когда опустилась в унитаз и заставила себя подняться.

Кто бы мог подумать, что ходить в туалет будет так больно! подумала она в отчаянии.

Но поддаться боли или бездельничать после травмы было худшим, что она могла сделать. Эссенция диттани заживляет раны почти мгновенно, после того как исцеленный человек должен заставить вновь сформированные мышцы и кожу адаптироваться и, по сути, стать единым целым с остальным невредимым телом. Продолжительная болезненная пульсация была всего лишь реакцией ее нервных окончаний на то, что они были исцелены и прикреплены на место, но больше не были повреждены. Ей нужно было вставать и двигаться, заставляя только что восстановленные мышцы своего тела укрепляться и приспосабливаться, и ей нужно было заставить свой разум признать, что она исцелена.