Омегаверс Пусть в унисон звучат сердца

Гиллиан начал искать по книжным магазинам сборники поэзии, а самые интересные приносил своим друзьям-омегам, и они разбирали их за чаем. Он делился с ними всем — новыми знаниями, деньгами, иногда что-то покупал и привозил... Омеги буквально души в нём не чаяли и старались что-то сделать в ответ.

С учёбой никаких проблем не было, а по физическому развитию Гиллиан и вовсе был одним из первых. После той драки с Гомесом были и другие. Драки среди юных альф, испокон веков прозванных "волчатами", вообще были самым заурядным явлением. Боевые инстинкты с возрастом только усиливались, любая пустячная ссора грозила самым настоящим побоищем, и руководство школы, как могло, вводило их в более-менее приемлемые рамки, запрещая драки в жилых корпусах и школьном здании. Школьный врач почти каждый день принимал пациентов с ободранными локтями и коленками, расквашенными носами, покусанными руками, а закупки школьной формы не росли только потому, что по правилам было положено перед дракой раздеваться. Клычки у юных учеников пока были небольшие и не такие острые, как у старших, но даже ими они умудрялись кусать друг друга до крови. Старшеклассники выясняли отношения уже иначе — не только грубой физической силой, но и за счёт того, что называли особой силой альфы — силой духа. Самых сильных назначали старостами и наделяли особыми полномочиями. Достаточно было старосте рявкнуть как следует, как драчуны сами разбегались, подчиняясь этой самой силе. Это было похоже на то, словно на тебя давят, вызывая неосознанный страх и желание склонить голову, подчиниться. К десяти-двенадцати годам ученики начинали сбиваться в стаи, во главе которых вставали самые сильные и наглые, и разыгрывались почти нешуточные групповые побоища. Особенным почётом считалось попасть под крыло к старосте и вступить в его стаю.

Дрался Гиллиан часто и постепенно понял, что побеждает в драках не только за счёт грубой силы. Он всё чаще видел в глазах своих противников отголосок страха. С каждым классом желающих подраться с ним было всё меньше, а позже он сам начал растаскивать мелких драчунов. Иногда было достаточно просто рявкнуть как следует, как старосте, и они разбегались кто куда. Гиллиан понял, что он ещё и сильнее, как альфа — не каждый старшеклассник мог выдержать его гневный взгляд. Даже учителя-альфы всё чаще старались не отчитывать его, когда сам Гиллиан буквально кипел от злости. Осознав свою силу полностью, Гиллиан в очередной раз пообещал себе, что не будет применять её к омегам. Гораздо приятнее было чувствовать их доброту и заботу, которую они дарили сами. Сам он не состоял ни в одной стае, хотя его к себе звали даже старшеклассники.

Силас так и забирал его из школы и отвозил обратно. Однажды Гиллиан спросил своего гувернёра, почему его до сих пор не уволили. Силас долго мялся, а потом ответил:

— Я... я так хорошо о тебе забочусь, что меня решили оставить в доме до тех пор, пока ты не женишься.

— Но ведь я почти всегда в школе. Что ты делаешь, когда меня нет?

— Помогаю наводить порядок и готовить. Дом же большой...

Гиллиан чувствовал, что Силас недоговаривает, но дальше спрашивать не стал. Наверно, отец использует его так же, как их старшие постоянно используют обслугу в школе — Гиллиан периодически становился свидетелем таких случек, а потом, как мог, утешал друзей. Понятно, почему Силас не хочет говорить об этом.

Влад Барри был доволен своим единственным сыном, часто хвалил, видя табель успеваемости и похвальные листы, привозимые из школы, но иногда за ужином как-то странно поглядывал, словно оценивал по каким-то своим критериям. Гиллиану это совсем не нравилось.

— Гиллиан, ты доволен тем, как о тебе заботится Силас? — спросил он, когда Гиллиан приехал домой на новогодние каникулы.

— Да, я вполне доволен. Он хорошо справляется со своими обязанностями. А почему ты спрашиваешь?

— Да так... просто интересно.

Больше в тот вечер о Силасе не было сказано ни слова.

После ужина Гиллиан дождался отбоя и, когда Силас украдкой проскользнул к нему в комнату, с видом заправского фокусника вытащил из своей сумки яркий свитер и длинный шарф.

— Смотри, что мне наши омеги подарили!

— Ой, красота какая! — восхитился Силас. — Это они сами связали?

— Ага. Тебе нравится?

— Очень!

Подарок и впрямь был хорош — омеги умудрились связать так, что цвета радуги плавно переходили друг в друга, а поверх них вился витиеватый чёрный орнамент. Когда Гиллиан увидел эту красоту, то долго благодарил, от души расцеловав всех. Он тоже купил каждому по небольшому, но полезному подарку. Расставание на новогодние каникулы было весёлым и душевным.

— Они все такие хорошие и добрые... а с ними обращаются как с мусором, — пожаловался Гиллиан своей няньке. — Неужели это плохо — просто хорошо с вами обращаться?

— А... разве ты ещё не знаешь... как мы детей рожаем? — Силас опасливо поднял глаза от свитера.

— Знаю. Терри, наш уборщик, мне уже объяснил. И что с того? Так уж вы устроены и ничего с этим не сделаешь. Ведь Природа очень хорошо всё сделала, чтобы пищеварительный процесс не мешал зачатию и рождению детей.

Силас улыбнулся сквозь слёзы.

— И ты нас... не презираешь за это?

— Нет. Я же люблю вас всех. Вы мои друзья. Настоящие, а не те кретины из нашей школы, с которыми иной раз и поговорить-то не о чем — одни гадости и драки на уме! Я, конечно, делаю вид, что мне интересно, а на самом деле...

— И всё-таки будь осторожен, хорошо?

— Я всегда осторожен. Кстати, я и тебе подарок купил! — Гиллиан зарылся в свою сумку и протянул красивый альбом для фотографий. — Сложи в него все наши фотографии и пусть у тебя будут. Пока я буду в школе, ты всегда сможешь посмотреть и вспомнить обо мне.

Силас вытер глаза, прижимая альбом к груди.

— Обязательно. Спасибо, малыш.

Обнимая свою няньку, Гиллиан невольно отметил, что вот-вот станет выше него. Маленький альфа рос все сильнее. Когда-то Силас носил его на руках, укачивал, посадив к себе на колени, а скоро он сам сможет носить его на руках.

На Новый Год отец устроил в доме большой приём, и впервые к ним в гости приехали гости со своими детьми. Гиллиан, который до сих пор видел маленьких бет и омег только на улицах и в парке, с интересом приглядывался к ребятам, понадеявшись, что они будут лучше, чем уже знакомые альфы, но и тут его ждало жестокое разочарование. Дети из богатых и знатных семей мало от них отличались, и даже омежки казались ужасно напыщенными и чванливыми. Раскланиваясь с ними согласно этикету, Гиллиан откровенно недоумевал. Почему с этими омегами он должен быть учтивым, а к остальным относиться чуть ли не как к вещам? Но едва он обратился к отцу за разъяснениями, как был полностью огорошен ответом.

— Потому что это люди нашего круга, — сказал отец. — Они — залог крепости высшего общества и носители чистой крови, а не какие-то приблуды с улицы, рождённые непонятно от кого и где. И советую начать присматриваться. Когда ты вырастешь и созреешь, то один из этих омег станет твоим мужем.

Гиллиан растерялся окончательно и посмотрел на омежек, щебечущих по углам, совсем другими глазами. Одна из этих пустоголовых кукол потом станет его парой? Как это возможно? С ними же совершенно не о чем поговорить! Они только и могут, что хвастаться нарядами, с умным видом говорить глупости и строить глазки! Гиллиан честно попытался найти в них хоть что-то интересное, но уже через два часа понял, что это бесполезно. Только и есть, что миленькие внешне... одевшись в дорогую одежду и подкрасившись. Силас говорил как-то, что омежки рождаются довольно невзрачными, но с возрастом это проходит, и при желании можно сразу разглядеть, что вырастет из конкретного омежки... Небезнадёжным ему показался только Сириус, который был его ровесником. Сидел почти весь вечер в сторонке, был не так броско одет — довольно скромненько, хоть и дорого — и предпочитал помалкивать. Русый, как и он, светлоглазый, худенький, почти ненакрашеный и уже довольно симпатичный, он выделялся среди юных сородичей спокойствием и немногословием. И вообще, казался слабым и болезненным. Гиллиан попытался с ним заговорить, но Сириус отвечал так кратко и уклончиво, что стало понятно — он ни с кем не хочет разговаривать. Зато пахло от него не в пример лучше, чем от остальных — лёгким лимонным ароматом с примесью лаванды. Если выбирать будущего мужа из этого "цветника", решил Гиллиан, то уж лучше жениться на Сириусе. Он-то точно не будет изводить глупостями.

За вечер Гиллиан так устал от всего этого, что даже не стал распаковывать подарок отца, до которого дошли руки только весной, да и то со скуки в выходной день. Обнаружив в свёртке книгу, Гиллиан начал лениво перелистывать страницы, пока не натолкнулся на иллюстрацию, на которой были изображены альфа и омега, стоящие посреди бурной реки по колено в воде, а на берегах собрались две рати, готовые кинуться в бой. Альфа и омега держались за руки... и это заинтересовало Гиллиана. Юный альфа прочитал эту балладу целиком, и стихи о двух влюблённых поразили его так, что он прочёл всю книгу! Да, именно такого омегу он бы хотел видеть рядом с собой — чтобы с ним было хорошо и интересно... и пусть он не будет так красив, как Валгалл из баллады, и обладать таким же дивным голосом. Красота нужна только для того, чтобы привлечь внимание, а если за ней больше ничего нет, то красота теряет свой смысл. Перечитав балладу, Гиллиан решил при следующей встрече обязательно попытаться разговорить Сириуса. Может, он, и правда, окажется лучше остальных?

В комнату заглянул Силас.

— Гиллиан, тебя отец просит спуститься.

— Зачем?

— У нас гости. К твоему отцу приехал деловой партнёр с сыном. Они будут обсуждать свои дела, а ты должен будешь развлечь нашего гостя.

— И кто этот гость? — скривился Гиллиан, вспомнив Новый Год.

— Сириус. Помнишь такого?

Гиллиан тут же соскочил с постели, откладывая книгу.

— Конечно, помню! Он мне показался самым нормальным... Сейчас спущусь.

В гостиной уже сидели старшие и о чём-то разговаривали под порцию бренди. Сириус скромно сидел рядом с отцом и молчал. Увидев Гиллиана, он неторопливо встал и поклонился.

— Сердечно рад нашей встрече, — немного хрипло сказал омежка.

— Я... я тоже рад встрече. — Гиллиан поклонился в ответ. — Надеюсь, что моё общество не покажется вам слишком скучным.

— Вот и отлично, — строго кивнул отец Сириуса. — Идите пока, пообщайтесь, а у нас свои дела.

Гиллиан галантно предложил гостю руку, Сириус коснулся её самыми кончиками пальцев, и юный альфа повёл гостя прочь из комнаты. Уже в коридоре Сириус отдёрнул руку.

— Что-то не так? — удивился Гиллиан.

— Это только этикет. Необязательно лезть вон из кожи, когда старшие не видят. Мне всё это ужасно не нравится, но так положено.

— Мне тоже не нравится, — признался Гиллиан. — Слишком много глупых правил.

Сириус едва заметно улыбнулся.

— И ведь все это понимают... и всё равно притворяются.

— Мне... вроде как положено тебя развлекать... Ничего, что я на "ты"?

— Можно. Я хотел просто попросить найти мне какую-нибудь книгу почитать, чтобы сесть в уголке и никому не мешать... но раз ты хочешь казаться гостеприимным хозяином...

— Я не хочу казаться. Тогда на празднике ты показался мне самым... нормальным, и я хотел бы с тобой пообщаться.

Сириус поднял на него свои светлые глаза, в которых светилось любопытство.

— Нормальным? Почему?

— Потому что не говорил всякие глупости, как остальные. И когда отец мне сказал, что я должен буду жениться на одном из вас, когда вырасту и созрею, то я подумал, что будет лучше жениться на тебе.

Сириус печально хмыкнул, пряча руки в рукавах пушистого свитера.

— Вряд ли я когда-нибудь выйду замуж.

— Почему? Чем ты так плох?

— Я очень слаб здоровьем. Перед Новым Годом у меня случилась первая течка и с трудом выдержало сердце. На неделе я только-только отлежался после второй. А ведь это только начало, и с возрастом нагрузки будут только расти. Отец опасается, что я могу и не дожить до возможной свадьбы. И это не говоря о возможности выносить и родить ребёнка. Из-за слабого здоровья я даже не хожу в школу — учусь дома.

— Как жалко. — Гиллиан искренне огорчился. — А я уже начал думать...

— Извини, Гиллиан, что разочаровал. Но всё именно так. Так что делать будем? Отцы разговаривать будут долго.

— Ты ничего съесть не хочешь? У нас на кухне много чего вкусного есть.

— А варенье есть? — заметно оживился Сириус. — Я люблю варенье. Особенно клубничное.

— Конечно, есть! Идём! Я попрошу заварить нам чаю.

Силас как раз был на кухне. Увидев ребят, он тут же захлопотал у плиты, ставя чайник. Пока чайник кипятился, достал из шкафчика баночку варенья, заварку и сахар — даже под варенье Гиллиан хотя бы один кусочек, но клал в чашку. Под чай с вареньем разговор пошёл живее.

Сириус, действительно, оказался не таким пустоголовым, как другие омежки высшего света. Он плохо разбирался в нарядах, не следил за новомодными сериалами, которые увлечённо смотрели по телевизору другие омежки и вовсю обсуждали персонажей. Он предпочитал книги и тишину, которые окружали его с раннего детства. Гиллиан, краснея, признался, что читает омежьи романы и дружит со школьной обслугой. Они обсудили несколько романов, которые читал и Сириус, и Гиллиан растолковал омежке ошибки авторов. Сириус был благодарным слушателем, и время летело незаметно.

Потом они пошли гулять вокруг дома. Силас, получив указания от отца Сириуса, укутывал мальчика как следует. Гиллиан, увидев безвкусный тонкий шарфик гостя, поморщился и сбегал за своим, подаренным школьными друзьями.

— Вот, возьми, он теплее, чем твой. Всё-таки ещё очень холодно...

— Какой красивый! — восхитился Сириус. Гиллиан сам обмотал его шарфом. — Где ты его купил?

— Я не покупал. Мне его подарили. Нравится?

— Очень! Спасибо.

— Тогда... забирай насовсем, — решился Гиллиан. — Тебе он сейчас нужнее, чем мне, а нашим омегам я сам всё объясню. Уверен, они поймут — они хорошие.

Сириус зарделся и спрятал нос в шарф.

Погуляли тоже хорошо. Сириусу нельзя было бегать и лазить по деревьям, но занятие всё равно нашлось. Сириус ловко лепил из снега разные фигурки, а Гиллиан откровенно завидовал. Потом снова вернулись в дом и сели ужинать, а потом за чаем Гиллиан почитал ему стихи из ставшей любимой книги.

— А ты хорошо читаешь, — похвалил Сириус. — Красиво.

— Уилл хорошо читает стихи. Я хочу научиться так же.

— Уверен, ты научишься.

Прощаясь вечером, ребята обменялись адресами, чтобы можно было писать письма. Гиллиан очень радовался, что не ошибся — Сириус оказался славным омегой. Жаль только, что жениться на нём не получится — из-за слабого здоровья он просто не сможет пережить роды. А ведь иметь такого мужа было бы хорошо.

— Вижу, что Сириус тебе понравился, — заметил отец, когда гости ушли.

— Да, он ничего. Лучше других.

— Чем?

— Он умный и умеет слушать.