— А остальные траты? — значит, взятка. Только вот кому. Дамблдору? Министру? Или остальным крысам Визенгамота, которые так шустро растащили оставшееся после ее смерти? Сомневаюсь, что до семей пострадавших от взрыва дошла хоть пара фунтов.
— Гонорар в пять тысяч галлеонов некоему Эварду Аткинсу. Это был один из самых известных адвокатов, — в ответ на мой недоуменный взгляд пояснил гоблин.
— Был? — уцепился я за оговорку.
— Умер, в феврале тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Несчастный случай, — пояснил Ликбах, оскалившись, и было даже непонятно, радуется он за мою догадливость или просто счастлив, что одним человеком на бренной земле стало меньше.
— А визит леди Блэк, случаем, был не в том же месяце?
Молчаливое согласие было мне ответом.
— Ясно… — я тоже умолк, погрузившись в мысли.
А думы были одна веселей другой. В принципе, теперь все стало гораздо понятнее. Вальбурга после ареста Сириуса пыталась вытащить сына из тюрьмы любыми способами. Возможно, обращалась в суд. Сначала наняла адвоката, и, видно тот что-то да раскопал. Затем его убрали, и Вальбурга попыталась освободить меня уже другим способом, у рода Блэк в свое время были друзья…
Или её шантажировали, тоже как вариант. Но в конце концов она не выдержала всего этого. Братья мертвы, муж ненадолго пережил гибель Регулуса, сын осужден на пожизненное, родных нет, а если и есть, то в не менее ужасном положении… Но обстоятельства её смерти были для меня тайной. В этой истории в принципе было множество темных мест, но я чуял, что рано или поздно покопаюсь до правды.
— И что Вы собираетесь теперь делать, молодой человек? — наконец не вытерпел гоблин игры в молчанку. Ликбах был связан с нашей семьей долгие годы, и не думаю, что ему нравилось видеть, как угасает доверенный ему род, это вопрос престижа его собственной семьи. Вопрос в том, готов ли я ему доверять? Гоблины никогда не были преданы волшебникам, этот народ кровью выбивал себе право жить в Волшебном Мире, и до сих пор ненавидел практически поработивших их на долгое время людей.
Другое дело, что несмотря на всю их нелюбовь к нам, коротышкам все-таки можно было верить, в разумных пределах. По части финансов — принципиальность этих созданий подпитывали давние клятвы. Иначе просто никто бы не пользовался их услугами. Если гоблин давал слово — гоблин его держал, чего нельзя сказать о многих людях, а Ликбах давал клятву оберегать финансы рода Блэк, чтобы стать его хранителем. Так что, в совокупности этих фактов, мне всё же следует рискнуть.
* * *
В небольшом, изысканно обставленном кабинете сидели двое. Старый, разменявший не один десяток лет гоблин поверх пенсне с ожиданием смотрел на молодого мужчину в черном костюме. Несмотря на молодость и аристократичный профиль лица, его собеседник был изможден. Усталость чувствовалась в наклоне головы, задумчивом прищуре синих глаз, горькой складке в углу рта, неслышному перестуку подушечек пальцев по колену.
Тишина царила в этом кабинете довольно продолжительное время, и никто не торопился её нарушать, словно подписав негласный договор. Высокие восковые свечи на бронзовых подставках успели прогореть практически наполовину с начала разговора, и ещё на четверть после вопроса старого гоблина, отмеряя неумолимый ход времени, который даже искусные в хитросплетениях чар гоблины не способны были остановить.
— Все просто, — тишину нарушил глубокий, с легкой хрипотцой голос черноволосого мага. Он встал одним слитным движением и накинул на плечи пальто. — Я собираюсь вернуть роду Блэк его величие.
До этого спокойные огоньки на кончиках свечек вдруг заметались как безумные, вспыхнули с новой силой, будто кто-то капнул на них топливом. В кабинете повеяло холодом, стало чуть темнее, несмотря на горение свечей, тени в углах комнаты стали больше, выросли за несколько секунд, достигая каменного потолка, а затем всё так же быстро вернулось в норму.
Такая реакция удивила, кажется, только самого мага, который под воздействием момента решил немного удариться в пафос, но, похоже перестарался.
— Вы можете на меня рассчитывать, Сириус, — старый гоблин посмотрел магу прямо в глаза, и по помещению будто прошёлся маленький сквозняк, заставляя огоньки свечей вновь трепетать.
Магия подтвердила старую клятву.
Глава 4
— Если бы мне пришлось тут жить, я бы застрелилась.
— Это вряд ли. Ты бы покрасила дверь в цвет взбесившейся лососины, поставила бы на газоне пару розовых фламинго и планомерно доводила бы соседей до исступления.
(Н.Р. «Адвокат мог не знать»)
* * *
Я пробыл во Франции ещё несколько часов, за это время обновив свой гардероб и приобретя пару полезных вещей. В частности, самой необходимой моей покупкой была небольшая, тонкая папка-портфель с чарами незримого расширения. Туда поместились все мои остальные вещи и Наземникус, вновь обращенный в табакерку. И почему именно она пришла мне на ум?
Далее хотел было купить нормальную палочку, но те, которые могла предложить мне «лавка магических инструментов Мельеза», не подходили, а делать на заказ не было времени, так что до поры оставил палочку Флетчера. Она также мне не подходила, но слушалась чуть лучше. То ли из-за непритязательности, то ли из-за "победы" над хозяином. Было такое поверье в магическом мире. Уже в маггловском Париже я постригся, обкорнал усы и начинающуюся бородку, разом скинув лет пять. Последний раз брился еще в Лондоне, на скорую руку и сейчас уже успел обзавестись не слишком ровной порослью.
Теперь, без грима, из зеркала на меня смотрел бледный молодой мужчина лет тридцати. Я явно выглядел моложе своего биологического возраста, но все равно ещё был довольно худ. К сожалению, последствия Азкабана проявлялись, в том числе и на внешности, отмотав время вперед слишком быстро. Гораздо быстрее, чем оно течет вне этого страшного места.
В магазинах французского магического квартала приобрел комплект восстанавливающих зелий. Все по-настоящему хорошие зелья делались индивидуально под заказчика, так что пришлось обойтись ширпотребом и «общим курсом», но даже они за короткое время заставили почувствовать себя гораздо лучше, давая весьма быстрый эффект, заметный невооружённым глазом.
По крайней мере, я не был похож на дикого безумца, скалящегося с фотографий розыскных листов.
Францию покинул примерно в полдень, трансгрессировав прямо в Лютный. После такой дальней аппарации «попрыгун» начал мелко вибрировать на цепочке. Судя по всему, его хватит ещё на пару раз, а потом только выбросить.
— Здравствуйте, мистер Блэк! — старик Горбин встретил меня радушно. Я буквально чувствовал, как он подсчитывает будущую прибыль. — У меня все готово. Прошу за мной…
И после этого безусловно вежливого приглашения, за последующие пять минут я стал беднее на без малого тысячу галлеонов. Кто-то грабит людей в подворотне. Кто-то, скрываясь за вежливой улыбкой. Для сравнения, спортивная метла «Комета-260», выпуск которой только-только был запущен этой компанией, и она считалась одной из лучших в своем классе, стоила всего двести галлеонов. А комплект восстанавливающих зелий, которые купил во Франции — всего пятнадцать.
Впрочем, такая высокая цена была действительно оправдана. Особенно меня порадовал маленький флакончик Веритасерума, который я сразу же положил в папку рядом с табакеркой. Пару капель я точно уже знаю, как использовать. Да и остальное пригодится.
* * *
Скинув мантию,трансгрессировал в Литтл-Уингинг. Занятия в младшей школе заканчивались около двенадцати, и я надеялся встретить Гарри.
Моим лицом уже нельзя было распугивать всю живность в округе, палочка слушалась средне, но всё же позволяла колдовать, а амулет отвода глаз так и вовсе делал меня почти неотличимым от обычной толпы, повышая шансы спокойно побыть рядом с крестником.
Перво-наперво нужно было посмотреть, какую защиту поставил на его дом старик. Что-то было в этих фильмах про защиту дома Дурслей, из-за чего Гарри должен был жить там, но что конкретно— я уже не помнил, а значит, нужно было это проверить. Какая бы не была — а что-то на доме должно было быть. Хотя бы сигналка.
Аппарировал я прямо в парк, с расчётом на то, что в будние дни здесь должно быть мало народу. На одни только чары отвлечения внимания рассчитывать не стоит, так что ножками, ножками…
Спустя пару минут довольно быстрого шага я был уже у дома на Тисовой улице. Гарри, по-видимому, был ещё в школе, по крайней мере, через окна я заметил только Петунью, которая в одиночестве готовила обед. Машины Дурсля-старшего тоже не наблюдалось, так что момент был как есть удачным.
— Magis Revelio! — от палочки в сторону дома поплыла едва видимая волна. На секунду вокруг дома вспыхнул прозрачный купол, а волна пошла дальше, огибая препятствия. Когда она коснулась Петунии, та неожиданно вздрогнула, выронив тарелку со свежими огурцами. Бздынь! — только осколки разлетелись по кухне.
Ничего себе, а я и не знал, что Петунья сквиб. Вроде нигде не говорилось об этом, я-Сириус тоже ничего такого не помнил. Впрочем, если в семье Лили родилась волшебница — шанс на рождение второго мага высок. Но, видимо, не судьба.
Заклинание, которое я использовал сейчас, позволяет обнаруживать источники магии, такие, как чары отвлечения внимания — слабый Репелло Инимикум, растянутого на дом Дурслей. Но это заклинание даже сквиба не отпугнет, не то что Пожирателей! А если так…
— Magis Aperio! — И снова ничего, только ослабление внимания. Хм…
* * *
В последующие минут десять я планомерно закидывал дом Дурслей различными обнаруживающими заклинаниями, какие только удалось выкопать из памяти, да только всё попусту. Лишь вымотался. Долгое использование магии после Азкабана в целом было противопоказано. Но я должен был убедиться.
Существовало лишь два варианта развития событий, при которых целая куча разного рода заклинаний могла выдать такой результат: либо я просто не был достаточно силен, чтобы обнаружить защиту, либо все разговоры о ней — это просто чушь, то ли выдуманная Великим волшебником, то ли выдуманная самой создательницей книги. Как и все, что меня окружало, впрочем.
Первый вариант был возможен, но маловероятен. Я хотя и далеко не Дамблдор по силе, но для обнаружения сигналки этого было достаточно. А десяток минут с непрерывным поток неслабых чар только подтвердил, что уж хоть что-то, но я мог бы заметить.
Значит, осталось только подождать.
* * *
Спустя некоторое время к дому подъехал Вернон, выгрузив свою тушу из благодарно скрипнувшей машины. С ним была и его маленькая копия, Дадли, но вот чёрной вихрастой макушки не наблюдалось. Я несколько секунд просто стоял и глупо хлопал глазами, пытаясь понять, что только что произошло. Они что, забыли его в школе?!
Поняв это, я аппарировал прямиком туда. И точно, Гарри как раз двигался в сторону от ворот большого кирпичного здания. От вида его одинокой фигуры у меня защемило сердце. И ведь не подойдешь просто так, уже представляю: «Сириус Блэк, я — друг твоих родителей, недавно сбежал из самой жуткой тюрьмы на островах, из которой до этого никто ещё не сбегал. Поедешь ко мне жить?» Да любой нормальный ребенок на его месте сразу сбежит, голося от страха на всю округу! И будет бесконечно прав, их ведь учат с самого детства не доверять подозрительным мужикам, которые сами заявляют, что преступники. Черт, собакой втереться в доверие к ребенку было бы проще… Стоп, точно ведь, собака!
Я с раздражением выбросил отчетливо дергающийся амулет, повесив на его место «пробойник». Еле слышный хлопок аппарации — и я на окраине Уитби, где провел несколько недель в обличье колбасы на ножках. У анимагии, на самом деле, есть один бонус, о котором можно узнать только проведя в этой форме большое количество дней, причем в обществе себе подобных. Когда маг превращается в животное, сродняясь с ним, он может найти общий язык практически со всеми представителями своего вида, но это было ещё не всё. С определенного момента они признают тебя как бы «старшим братом» или, если поразмышлять и углубиться в звериную психологию, скорее вожаком, начиная потихоньку слушаться.
Здесь, в Уитби, как бы странно это не звучало, я «познакомился» с одним бродячим псом. Я звал его Лаки. Это был по-настоящему большой, мне по бедро холкой, и, насколько я знаю, породистый азиат, который неведомым образом оказался на улице. Черный с белым «передничком», он был уже стар, умен и вполне миролюбив. Обычно, на уикенд, когда собиралось много народу, тот притворялся, что у него болит лапа. Хромая и смотря на людей жалостливыми глазами, Лаки мог выпросить все, что угодно, а взамен, он, словно бы нехотя, играл с детьми или давал себя погладить взрослым. И о нем я вспомнил в первую очередь, когда ассоциативный ряд принес мне идею познакомиться с Гарри более официально через хоть какой-то предлог.
* * *
В мантии-невидимке я бегал по улицам Уитби до тех пор, пока за участком одного банкира не мелькнул знакомый хвост. Ах да. Забыл сказать, что Лаки был еще и профессиональным вором еды. Он забирался на открытые террасы, даже в присутствии хозяев, и крал со столов все, что влезало в его большую клыкастую пасть. Пару раз я ходил «на дело» именно с ним, и, вероятно, нужно пояснить, почему я звал его «Лаки». На моей памяти, тот ни разу не попадался, и это при том, что были моменты, что меня, человека в собачьем облике, едва-едва не ловили.
— Вот ты где, Счастливчик! Sopporo… — прошептал я сонное заклинание, направив палочку на доедающего кошачий корм пса. Когда заклинание настигло вора, тот удивленно икнул и завалился на бок, мгновенно захрапев.
Только он уснул, как я трансфигурировал поводок с ошейником, и, застегнув его на спящем псе, как можно аккуратнее, чтобы его случайно не расщепило, аппарировал вместе с ним в Литтл-Уингинг, попутно развеяв сонные чары.
— Ну смотри, псина, это твой шанс на беззаботную жизнь, — опустив Лаки на землю, я постарался как можно более внятно передать с мыслеобразами псу то, что он должен сделать.
Счастливчик, ошалев от таких резких перемен, вяло сопротивлялся и пару раз порывался привычно удрать, но в конце концов гавкнул что-то утвердительное, заставляя вздохнуть с облегчением.
В это же время я заметил Гарри, бредущего вдалеке по дороге из школы и вновь облегчённо выдохнул, ведь успел найти собаку раньше, чем тот оказался бы в доме Дурслей. Гарри шел довольно медленно даже для ребенка его возраста, а ещё — погрузился в свои мысли, явно не самые веселые, судя по нахмуренным бровям и поджатым губам, и ничего вокруг не замечал. Момент был самый подходящий.
