Птенцы Бедвира

Котомки шлёпнулись в лужу на маленькой площадке. Лужа кипела и пузырилась от ливня, но небрежность оборотней не обозлила детей, которые бросились разбирать свой скарб: перед сном Орния предупредила, напоминая о шторме, защитить содержимое своих котомок "сухим" заклинанием... Подобрав свою, девушка снова чуть не расплакалась: ведь, завёрнутые в рубашку, в ней прятались книги!

Прижимая к себе драгоценные книги, Орния выхватила из воды и другие две котомки, оставленные было сиротливо лежать в лужах, и подошла к Бедвиру.

Странно, но тот стоял напротив Дуана, словно внимательно разглядывая его, ссутулившегося, как для прыжка, неожиданно напряжённого — показалось, до отчаяния. Да что с ним... Почему не уходит? Или его напряжение — из-за ненавистного тёмного мага, который осмелился приблизиться к нему?.. Бедвир резко спросил волка:

— Среди твоих волков есть умеющие справляться с лодкой?

Оборотень мгновенно аж вскинулся и с какой-то неистовой надеждой взглянул на того, кого всегда ненавидел. С надеждой — и всё же с недоверием. Остальные волки немедленно встали за его спиной.

— Таких — двое! — прорычал Дуан.

— Забирайте вторую лодку. Сначала будете править за нами, потом я покажу, в какой стороне бухта Чёрных Буков. Слышали о такой?

— Слышали! — Вожак оглянулся и коротко кивнул своим. — Да, мы сумеем от неё дойти до своих нор. А лодка?.. Почему?..

— Вас девять, — перебил его маг. — Нас осталось семь. Возьмёте ту, что побольше.

Орния, поначалу с недоумением слушавшая краткий разговор, только головой покачала, побежав за Бедвиром, наконец повернувшим к берегу. Как она сразу не сообразила, что Дуану и его сородичам отсюда теперь обратной дороги нет? Что оборотням нельзя вернуться на тот конец острова, который был удобен им для переправы? А всё потому, что они успели перебраться на остров до появления беспощадных поборников, сжигавших островную зелень и постепенно подбиравшихся к руинам! А с любого другого здешнего берега оборотням до большой суши не добраться. Мало того — плыть слишком долго, что для них неприемлемо, так ещё и шторм...

А Бедвир о том подумал. Ведь он оглянулся на Дуана до появления его сородичей с нищенским скарбом детей. "Бедвир — благороден!" — задыхаясь от горячего чувства признательности к магу, подумала Орния.

Дети, дожидавшиеся от неё сигнала последовать за Бедвиром, немедленно побежали за ней, едва она заторопилась за мужчинами.

Обе лодки, естественно, прятались рядом. Так что дети без приказа запрыгивали в свою, поменьше, а Бедвир и Клемент, как самый старший и высокий из детей, чуть не по пояс стоя в воде с обеих её сторон, собирались вытолкнуть судёнышко в волны, благо Сиджи уже сел на вёсла.

Оборотни, будучи сильней того же Клемента, уже спихивали свою лодку в волны, кипевшие от дождя и пенившиеся от столкновения с каменистым берегом. А Бедвир всё медлил, посматривая в их сторону и будто дожидаясь, пока юные некроманты устроятся на самом дне лодки. Орния с удивлением следила за ним. Впервые на своей памяти она видела, что маг колеблется в чём-то. Наконец Бедвир не выдержал и, быстро и сильно раздвигая ногами воду, пошёл к оборотням. Волки обернулись на резкое движение, хотя их-то лодка уже моталась на воде в маленьком пространстве между тремя валунами.

Изумлённая Орния велела:

— Сидите здесь! — и побежала за тёмным магом.

Она хотела знать всё, что бы тот ни сделал в опасной ситуации. А уж тем более — сейчас, когда он побежал к Дуану, который его ненавидел, пусть теперь и с оговоркой — за отданную ему лодку.

А Бедвир, с трудом преодолевая кипящую воду, допрыгнул ближе к Дуану и протянул ему нечто похожее на тряпичный пояс, узлом соединённый в вялое кольцо или... в ошейник?.. Дуан при виде этой вещицы зло оскалился. Кажется, он воспринял тряпку, как издевательство мага. Но Бедвир чуть повернул тряпку, и в холодном, тёмно-сером рассвете блеснуло что-то металлическое возле того самого узла.

— Я не знаю, насколько умелы твои волки, Дуан! — хрипловато прокричал Бедвир и протянул вожаку тряпку. — Намотай эту штуку на нос лодки! Оберег не позволит лодке перевернуться при высокой волне! Но действует он недолго! Так что поторопитесь!

И, развернувшись к лодке с детьми, схватил Орнию за руку и потащил её за собой.

Спустя мгновения их судёнышко влетело в открытую воду. Сидевший на вёслах Сиджи немедленно, едва только маг забрался в лодку, уступил ему место. Единственный парус поднимать не стали: вот выберутся в море подальше от берега, тогда и... Пока же лодка мощно помчалась вперёд, постепенно давая полукруг, чтобы идти затем параллельно берегу, который едва виднелся сквозь бегучие завесы штормового ливня. Но даже здесь, близко к суше, уже можно было не опасаться, что лодку бросит на береговые камни. И только здесь Орния спросила-прокричала:

— Куда мы?!

После её возгласа и юные некроманты, до сих пор со страхом глазевшие, как над островом, над замковыми руинами, в предрассветной серой небесной мути вздымается мрачными облаками чёрный дым, приглушённый тем же дождём, уставились на мага. Уловив это движение, Орния, стараясь смотреть на спасшихся не слишком пристально, опустила голову и мучительно скривилась: они все ёжились от холода — вырванные из сна в кошмар наяву, исхлёстанные холодным дождём, собранные в лодке, плывшей по ненадёжной поверхности моря, нахлебавшиеся солёной морской воды. "Но живые!" — жёстко напомнила себе девушка.

За время молчания Бедвира Орния успела пожалеть, что задала вопрос. Но тёмный маг провёл лодку подальше от береговых камней и ответил, перекрикивая ветер:

— Маяк Аодх!..

— А разве он... — начал Клемент и резко отвернулся, когда ветер хлестанул по лодке волной холодного ливня.

Но Орния догадалась, почему парень так поразился, что не удержался от вопроса. Удивился не только Клемент. По губам Лукаса девушка сумела считать то, что он повторил следом за магом, но с вопросительной интонацией: "Маяк Аодх?.."

Давным-давно этот маяк был построен на крепком, как тогда казалось, скальном островке. А несколько лет назад на море прошла страшная буря — таких, говорят, веками не видывали. Скала рухнула в море. И старый маяк Аодх был безжалостно разрушен. Говорят, осталась лишь разваленная на две части нижняя постройка, и вскоре одинокое сооружение было покинуто его смотрителями, а неподалёку выстроили новый маяк — Молан... И это всё, что знала Орния. Получается, Бедвир собирается везти их всех к новым руинам? А их там... не смоет очередной бурей? Впрочем, что эта ненадёжность нового места перед преследованиями поборников? Главным остаётся одно — выжить во что бы то ни стало.

Как бы там ни было, но Бедвир налёг на вёсла, а сидевший напротив него Сиджи выглядел таким насторожённым, что, казалось, вот-вот бросится сменить мага... И что-то показалось Орнии в поведении Сиджи подозрительным: слишком спокойно он сидел, слишком уверенно поглядывал вокруг. Да и на слова Бедвира о маяке не откликнулся ни страхом, ни удивлением. Он заранее знал о том, куда спрячет их всех Бедвир?

Лодка с оборотнями давно скрылась с глаз, и Орния могла только надеяться, что Дуан сумел доставить своих до берега, а там — и домой. Всё-таки она чувствовала себя виноватой, что оборотни пришли проверить, как там беглецы, на острове, и чуть не попали в смертельную ловушку...

В общем, она думала и переживала обо всём и обо всех, кроме тех, кто ушёл в город, наслав на них сонный кошмар. И не потому, что двое поступили... подло и глупо, а потому, что за них было страшно. А потому она пыталась о них не вспоминать и сосредоточилась на том курсе, который взяла лодка, то есть сидящий на вёслах Бедвир. Например, стала упорно думать о том, какие обереги использовал тёмный маг, если их лодка скользила по вздымающимся волнам, от вида которых холодело в груди, словно карета по удобной дороге. Уж наверняка лучше, чем тот, который он на скорую руку соорудил для волков Дуана...

Но смотреть вперёд не получалось: студёный и солёный ветер бил в лицо именно оттуда, куда летела по волнам лодка. Пришлось согнуться, чтобы не захлебнуться водой. Мокрые пальцы порой соскальзывали с мокрых же бортов, и приходилось судорожно цепляться хоть за что-то, лишь бы не выбросило из судёнышка, слишком самоуверенно рассекающего волны...

Что-то толкнуло в бок. Пришлось сжать пальцы, дрогнувшие от неожиданности, лишь бы не вывалиться. Ёжась от холода, пронизывающего до судорог, Орния взглянула и тут же одной рукой подтащила к себе малышку Этель, которая не сумела держаться самостоятельно. Девочка мешком было скрючилась в ногах сидящих, но, оказавшись рядом с Орнией, потянулась к ней — к теплу, неловко (замёрзла!) приткнувшись к девушке — чуть не головой ей под мышку.

Время, пока лодка шла к маяку Аодх, Орния запомнила плохо. Всё внимание сосредоточила на попытках согреться и согреть Этель. И уследить за остальными, чтобы держались крепко и не вывалились, если вдруг будет слишком крутая волна, с которой не справятся обереги Бедвира. Поэтому, когда днище лодки заскрежетало по береговым камням, она просто не поверила: "Мы добрались?!"

Потом выяснилось, что напряжённо сжавшееся тело застыло так, что трудно разогнуться. А ведь выскочивший из лодки Бедвир и с трудом шлёпнувшиеся из неё юноши уже старались тащить судёнышко к берегу. Как только лодка с угрожающим треском врезалась между двумя валунами, Бедвир даже спрашивать не стал, почему Орния всё ещё сидит, скрючившись, а просто вынул её, перед тем передав Сиджи так же скрюченную от влажного холода Этель. Тёмный маг донёс Орнию до места, куда волны уже не могли врываться. За эти мгновения она сумела согреться, прижатая к нему, поэтому виновато пробормотала:

— Спасибо... Дальше я сама...

Он кивнул и ушёл назад, к лодке, а Сиджи оглянулся на остальных и крикнул:

— Идите за мной!

Одна коварная волна всё же вздыбилась над валуном, за которым они все попрятались, и разбитыми о камень брызгами окатила так, что даже Клемент, стоявший рядом, едва удержался на ногах. Насколько сумели, заспешили за Сиджи, который шёл, твёрдо ставя ноги, несмотря на живую ношу — Этель, которую Орния вскоре взяла у него из рук... Стоило им всем подняться чуть выше, как тёмная громада будто сама надвинулась на них. Или навстречу им.

Так часть маяка сохранилась?

Сил сразу прибавилось. Все заторопились следом за Сиджи, и даже покрикивать на кого-то не пришлось: так тянуло побыстрей оказаться под крышей, да хоть какой-никакой, лишь бы ливень больше не бил по голове и плечам!

Близость убежища от штормового ливня подхлестнула так, что по телу будто ударили горячей молнией. Орния, не отпуская на землю Этель, схватила за руку явно укачанного в лодке Лукаса и побежала следом за Сиджи. Они все оскальзывались на мокрых камнях, то и дело вздрагивали, съезжая ногой в кипящие дождём лужи, но из последних сил рвались под крышу — туда, где хотя бы сухо!

Небольшой подъём по более мелким камням, а потом... Орния глазам не поверила: чистая от камней широкая лестница вела куда-то наверх! И верх лестницы, ко всему прочему, уже прятался под бесформенными глыбами, оставшимися от разрушенного второго этажа маяка, а значит... Орния бежала по первым ступеням и неосознанно качала головой: да, они сухие!

Правда, ступеней тех — наверное, еле-еле десять или двенадцать. Но тем и лучше!.. Когда девушка остановилась на последней, верхней, а вместе с ней остановились те, кто бежал за ней, хрипя от влажного холода, она даже думать не могла. Просто стояла на этой широченной ступени, слушала и своё тяжёлое, сиплое дыхание, и шлёпанье капель со всех с них, промокших, и всеми порами впитывала сухой воздух, мягко льющийся к ней вместе с горьковатыми, дымными запахами от множества горящих свечей и масляных ламп. Сухой воздух лился из небольшого вертикального зазора, образованного между стеной и какой-то дерюгой, свисающей сверху, чтобы перекрыть выход тепла наружу...

Она отвела в сторону край этой дерюги, открыв вид на такое же сухое помещение. Опустила рядом с собой Этель, шмыгнула носом и, спустившись по новой лестнице, ведущей в помещение, заворожённо пошла к столу, на котором высились огромные светильники. Пошла, не замечая, что тащит за собой и Этель, и Лукаса, которые, впрочем, и не возражали пройти глубже в довольно большое помещение, пусть и с низким потолком. Ведь чем дальше, тем теплей и суше...

Они окружили стол, теснясь и стараясь встать ближе к светильникам, пока до сознания не дошло, что в помещении ещё есть и камин, в котором горит сухое дерево.

— Орния, — шмыгая, позвал Сиджи, когда все переместились к камину. — Вот здесь, на лавке, одежда. Сухая. Поможешь им переодеться. Я пошёл к Бедвиру.

И ушёл.

Камин оказался не просто местом тепла. Прямо над очагом висел котёл с горячей водой. Мальчишки похватали со стола глиняные кружки и принялись черпать кипяток прямо из котла, чтобы пить, обжигаясь и шипя от боли — лишь бы побыстрей согреться.

Пока младшие толпились у огня, не в силах отойти от тепла, девушка заставила себя шагнуть к каменной лавке вокруг камина. Да, здесь лежало несколько свёртков. Разобрав все, она силой ткнула каждому из юношей по рубахе и плащу и велела переодеться. Сама же, вновь взяв за руку ослабевшую Этель, повела её в другой конец помещения. Здесь, по обе стороны от камина, чуть вглубь, находились наспех сколоченные, грубые кровати, поверх которых лежали старые, но сухие (сухие!) одеяла. Между кроватями были установлены жерди, на которых повесили длинные ткани — получилось что-то вроде пологов... Орния с трудом заставила Этель снять мокрое, растёрла её каким-то куском толстой и шершавой ткани, найденной рядом с одеждой, и переодела её в сухое, после чего кивнула на камин:

— Беги!

Уговаривать не пришлось. Сухую одежду на себе девочка ещё не прочувствовала, как и тепло, после того как её растерли, так что стремглав бросилась к живому огню. А Орния стянула с себя влажную одежду и, мелко постукивая зубами, поспешно влезла в рубаху, а затем укуталась в плащ. Сухая одежда в котомке, но не хотелось открывать её... Босиком? Здесь везде камень, значит — холодно для босых ног... Или остаться в мокрых сапогах, хлюпающих водой? Нет, среди тряпок в свёртке нашла не очень длинные чулки грубой вязки, быстро натянула их.

Слабо улыбнулась: они все умеют вызывать огонь. Или тепло на собственной коже. Ну, можно посомневаться насчёт Кениона, но... Никто из них не подумал, что может обсушиться или хотя бы согреться самостоятельно — даже во время пребывания в лодке. И сейчас... Все сразу прильнули к настоящему огню, не надеясь на свой, магический. Бедвир прав: они только учатся. Учатся, чтобы владение магией стало их неотъемлемой частью, привычным, как жизнь, умением. Как умение говорить, шагать...

Взглянула на столпившихся возле камина.

И вдруг прикусила губу, а глаза внезапно стали горячими от подступивших слёз. Сегодня во дворце празднество. Придворные и вельможи со своими семействами пришли поздравить короля с днём рождения. Бал, наверное, в самом разгаре. Блистательные кавалеры и дамы, в пышных и сверкающих от драгоценностей платьях, всю ночь будут кружиться по прекрасным каменным плитам дворцовых залов под лёгкую музыку придворных музыкантов, а она... Та, которая должна присутствовать во дворце по праву рождения, прячется в новых руинах, как бездомная, не однажды выгнанная хозяевами собака...