Перекрёсток иных путей

Мелкий задумался, злобно засопев носом. Он понимал, что я прав. В любви и на войне все средства хороши. Не все средства стоит использовать. Но многих это не остановит, едва они увидят возможность выгоды для себя. Но главное — если усмотрят возможность безнаказанности для себя.

Любить — это одно. Защитить, сохранить, сберечь свою любовь от всевозможных опасностей, да ещё не перегнуть так, чтобы не сгубить своей же защитой свою любовь — совершенно иное. Не каждому это дано. Отношения — это то, что трудно построить, то, над чем приходится работать постоянно, перманентно, но то, что очень легко испортить и то, что бесконечно трудно восстановить.

При этом любовь часто принимает извращённые формы, толкая на безрассудные поступки, подлость и предательство. Любовь — может быть прекрасным светлым и нежным чувством, но часто обнажает именно тёмные закоулки души, когда просто сама мысль о том, что кто-то может покуситься на твою любовь, приводит в ярость и бешенство, пробуждая желание уничтожить, растерзать врагов, покусившихся на святое для тебя.

— И... Что же тогда делать? Как мне быть? — наконец вымучал Мелкий вопрос.

— Да ничего особенного. Ты уже показал себя перед своей дамой сердца с плохой стороны. Попробуй показать себя с хорошей. Покажи, что ты можешь быть не только грубым и неотёсаным мужланом, но и мягким, нежным, чутким. Может ей умные нравятся и тебе стоит больше времени и внимания уделять учёбе. Исправить своё поведение — точно стоит. Советую всё же пойти в школу танцев, пения, игры на каких-то музыкальных инструментах. Хотя бы чтобы научиться азам. Не обязательно посвящать этому всего себя. Но прежде всего: разберись в себе, в своих чувствах. Действительно ли ты её любишь, или это просто лёгкая временная влюблённость, вызванная шоком чувств. В конце концов: клин клином вышибают. Хочешь твоему жениху — Валентине — расскажу по секрету, что ты влюбился не в неё, а в другую? Она тебя мигом за это отдубасит. И похлеще чем твоя нынешняя зазноба. Она тебя побьёт, ты поймёшь, что рука у неё тоже может быть крепкой, а в твоём случае, похоже, бьёт — значит любит, вот и перекинешь свою влюблённость с Саши на неё. С ней хотя бы ваши чувства будут взаимны.

— Да ну тебя, пап. — обиженно протянул Мелкий. — Хватит издеваться на до мной.

— А что? Она — хороший парень, с ней ведь играть тебе не скучно. И будет тебе хорошим любящим мужем.

Мелкий обиженно надулся, отвернулся, и засопел, бурча себе под нос невнятные ругательства. Кажется... в мой адрес. Видимо за моё сводничество. Сватовство — тяжёлая и зачастую неблагодарная работа. А я, как любящий отец, всё же желаю своему сыну любви и счастья в будущем браке. Вот и приходится корпеть, а в ответ испытывать волны неблагодарности и выслушивать упрёки.

— Ладно. Помогу всё ж тебе, чем смогу. Для начала — добудь фото красавицы. Телефон с видеокамерой у тебя есть. Сфоткать не проблема. А сфоткаешь — сможешь оставшись наедине с собой пялиться, любуясь милым личиком в открытую, но в тайне от неё когда и сколько угодно.

От этой перспективы Мелкий повеселел и пришёл в воодушевлённое состояние. Обиды забыты. Настал черёд активного предвкушения маленького кусочка счастья.

— Но... Как? Как мне её сфотографировать, да ещё так, чтобы незаметно?

— И этому тебя учить надо? Вот же болван! И в кого ты такой уродился? Детективы хотя бы почитай, фильмы нужные посмотри — я прописал ему лёгкий подзатыльник. Может хоть это поставит на место поехавшие от любви мозги набекрень. Влюблённость часто делает нас глупцами. — С друзьями свои кривлянья друг перед другом пофоткай. И сделай несколько фоток так, чтобы она была видна где-то на заднем плане. Потом на компьютере вырежешь её силуэт отдельно от остальных, увеличишь, если надо, да и любуйся себе на здоровье. Да и панорамные снимки групповых фото со всеми, кто часто бывает с ней, кто с ней общается, тоже сделай. Ну а там уж будем вместе думать: что да как и как всё это увязать?

Пацан, вдохновлённый идеей, загорелся азартом. Заалели щёки, но уже не от смущенья, а от предвкушенья. Хотя чувствовалось, мыслями то он уже где-то далеко. Там, где уже получил искомое и жадно лобызает взглядом объект вожделения, предвкушая то, к чему это ведёт его в его мечтах, стремленьях, отложенных на далёкое возможное потом, но уже проклюнувшихся ростками понимания пути сдвинувшегося с мёртвой точки дела.

Выйдя из комнаты Мелкого, прошёл на кухню, устроив себе лёгкий перекус. А затем ушёл к себе в кабинет, закрывшись в нём. Плеснул в пузатый бокал немного хорошего коньячка, погрел в ладони, и пругубил, блаженно щурясь сквозь полуприкрытые веки, наслаждаясь ароматом и вкусом благородного напитка. И погрузился частью сознания в калейдоскоп хаоса бесконечно меняющихся абстракций, прокручивая перед мысленным взором события уже почти прошедшего дня и гадая что откуда, у чего откуда ноги растут и к чему это всё может привести.

Итак, Мелкий влюбился. Чувство яркое, мощное, запустившее процесс психологического развития и гормонального взрыва в иную фазу. И это один из ключевых моментов развития его сознания. То, что побуждает переосмыслить весь его путь в этом мире. И пускать этот процесс на самотёк в данном случае нельзя.

Та, что смогла пробить скорлупу отчуждённости Мелкого от женского пола, насквозь пройдя пелену из самовлюблённости, самолюбования и эгоистичного эгоцентризма, вызвав в нём столь сильный отклик — как минимум заслуживает внимания и уважения. Видать она действительно яркая и сильная личность сама по себе. Пустышка не смогла бы достучаться до сердца Мелкого, тем более так. На этом уровне психологического развития его сознания, ещё не вступившего в полную фазу пертубетатного периода, не знающего что такое любовь и с сексом знакомого лишь на уровне невнятных слухов. Вот если бы он уже был знаком с сексом, да подросковый гон бушевал бы в его сознании, тогда да, могла бы даже и пустышка. Ведь в таком случае: лишь бы дала... А вот так... сейчас... На этом этапе развития... Нет.

Никогда не любил залезать своими мыслями в чужие мозги напрямую. Ведь там обычно столько всякого дерьма и гнилья, что запустив ментальные щупальца, наблюдая за истоком их мыслей и чувств, видя как и во что это всё трансформируется, сам же себя обосраным с головы до ног и чувствуешь. Поэтому всегда предпочитал разгадывать всё по косвенным данным, стараясь уловить грани откликов в пассивном режиме. Способ гораздо сложнее, чем напрямую вломиться в чужой разум, пройдя ментальные защиты. Требует учёта гораздо большего количества факторов, косвенных связей, догадок, разгадок каждой из абстрактных форм, из которых постепенно формируется более понятная и чёткая картина, складывающаяся в какую-то форму понимания. Но при этом и на порядки более точный способ, дающий большую глубину и широту понимания сути. Важны нюансы, особенно в менталистике. Микроскопические нюансики, которые часто упускаешь грубо проломив защиты чужого разума. Нюансики, которые вроде бы сами по себе ничего и не значат, особенно на общем фоне, но в какой-то момент, в каком-то сочетании, могут стать критическими. И вломившись, собственным напором сам же себя можешь загнать в ловушку чужого разума, а потом долго ловить себя под видом чужого, ловящего тебя...

Моделируя разумом множество вероятностей переплетений реальности, полностью погрузившись в упорядоченный хаос, собрав всё в кучу, работал на ощущениях, на гранях ощущений.

Погружаясь в медитацию, я уже не выхожу из неё, замирая во времени, погружаясь всё глубже в пучины, одновременно всплываю, как на буйках, играющих роль якорей привычной реальности. Погружающее всплытие на грани входа и выхода из медитации, но оставаясь в ней, держа разум на кончиках лезвий своих собственных мыслей, постоянно расширяя и образуя новые грани восприятия, раздвигаю пространство между граней, доращивая понимание точку за точкой, слой за слоем. И так до полной узнаваемости мира и органичного вплетения чего-то нового в структуру мироздания. Когда все множества понятий, несущих великое множество смыслов и функций, вновь становятся едины. Когда всё едино. Когда всё равно. Когда всё это сплетается в единую форму материи. Материи, к которой я равнодушен, нейтрален. Но став нейтральной материей, не несущей никакого особого смысла, этот смысл постепенно появляется, наполняется отношением, а потому теряется и нейтральность, ведь эта нейтральность уже имеет какое-то отношение. То, что может появиться потом, даже если этого не было раньше. Ведь это уже поделочный материал, которому можно придать форму и смысл.

Мысли роятся и множатся, кружась в хороводе встречь и расставаний, познания, понимания, узнавания и не узнавания, не понимания, в поисках символа знаковых событий, в поисках формы иного пути познания и понимания себя, мира, окружения и себя в мире. Наконец все мысли сплелись и начали бесконечный хоровод в некоей замкнутой форме. Определив основной оттенок знака, удерживаю его перед мысленным взором до полной материализации цвета, звучания, запаха этого символа. Погружаясь сознанием в эту форму, становясь этой формой. А затем, достигнув неведомого в общем целом, но необходимого и достаточного для тех частей сознания, выхожу всем сознанием из формы, на форме этого же знака, но старшего оттенка пути. Весь этот путь, выходом, образует форму, множество форм, сплетённых в несколько форм. Вплетаю этот знак, органично вписывая в форму полной пустоты внутри своего духа. И той частью сознания, погружаюсь туда, сливаясь с собой, но отделяясь формой непонятого.

Открываю глаза. Передо мной в воздухе зависло несколько материализовавшихся форм.

Одна — изящный медальон на цепочке. Сам медальён состоит из лепестков переливающихся сплавов металлов, переходящих разноцветными разводами из одного в другой, с крупным красным камнем в форме нераскрывшегося бутона по центру. Переливы металла и камня на свету создают довольно залипательное ощущение. Сознание будто утягивает в него, как в пустоту вакуума. Довольно занимательная вещица с непонятными пока эфектами.

Другая вещица — вполне с виду обычная, хотя и изящная, но довольно невзрачная на первый непритязательный взгляд.

И несколько крупиц из каких-то непонятных пока веществ.

Заколку в один ящик стола. В котором уже хранилось довольно много подобных побрякушек.

Крупицы вещества — в другой ящик стола.

С этим всем ещё предстоит потом вдумчиво разобраться, долго медитируя на то: что это может значить? Что я хотел сказать этим самому себе, подсознанием создавая подобные вещички?

Свои мысли давно научился скрывать даже от самого себя. Зашифровать до полной неузнаваемости и непонимаемости — не проблема. Проблема, как обычно, в расшифровке. И ещё проблематичнее расшифровать правильно, сквозь все слои ложных путей дешифровки, которые могут привести к чему угодно, но только не к тому, что действительно сокрыто. Что же я такого имел ввиду?

Ну а пока, помедитируем на самое простое: на блестюшку.

Постепенно вливая, заполнял медальон своей энергией. То будто мелкой взвесью, лёгким туманом, намёком, то тонким ручейком, а то и широким бурным потоком. Вчувствываясь в движение энергий, я старался уловить правильный такт, составив симфонию танца потоков, идеально подходящий данной форме.

Плеснул в бокал ещё немного коньяка. Пригубил, смакуя терпкий вкус.

Достал длинную толстую сигару. Табачные листы, но с начинкой из конопли. Крепкий ароматный табак с марихуаной отлично сочетается. Отрезал кончики сигарорезкой, один кончик обмакнул в коньяк и сунул в рот. Призвал духов, хотевших зажечь, поддать жару. Пущай работают язычком пламени, пока раскуриваюсь.

И откинулся в кресле вновь, отпустив мысли в свободное плаванье в пустоте. Просто ни о чём не думая. Нужные мысли сами сойдутся, найдя зацепку ассоциаций с чем-то. Одно сложется с другим, то ещё с чем-то, и в итоге всё это сформируется в какой-то знаковый путь.

Наконец, вроде уловив нужную зацепку сознанием, создал форму пустышки полной пустоты и, сжавшись в точку, погрузился в эту форму, скользя в пространстве-времени. На месте своего тела, как обычно, оставил интерактивную иллюзию, имитирующую присутствие моего сознания.

И, пройдя множеством путей, что длились для какой-то части сознания вечность, нашёл очередную душу пустышку в момент выполнения всех условий нарушения существования этой души, в очередной раз выиграв у этой душонки и душу, и тело. Заняв сознанием тело в момент смерти души-носителя, извернулся и пошёл в обратную сторону уже в том теле, попутно выполняя условия тела и провожая мёртвую душу к определённому для неё месту.

Обычная рутина проводника душ и жнеца смерти...

Глава 4.

— Саша, как у Вас дела, скоро закончите? — голос начальницы оторвал от размышлений.

Сознание, витавшее в царстве цифр, сфокусировалось на вошедшей женщине — заместителе главного бухгалтера этой конторы.

— Да, вроде всё уже сделано. И вроде всё сходится... В принципе, отчёт уже готов. — услышала начальница долгожданный ответ, вздохнув с облегчением, ведь сроки уже горели.

— Готов? — облегчение облегчением, всё в срок, вовремя, но что-то ей не понравилось. — Но я слышу у вас в голосе какое-то сомнение. Всё точно сходится? — уточнила она.

Тяжёлый, полный непонятной грусти вздох со стороны Саши, а затем ответ:

— Сходится то сходится. Дебет с кредитом сошёлся, баланс сведён. И вроде всё ровно. И по счетам всё бьётся, и по проводкам всё правильно распределено. Но вот ощущение, что где-то в глубинах тупой и сильный сговорились и просто вбили, втиснув в нужные формы совершенно иные цифры, чтобы с виду всё выглядело нормально — не оставляет. Всё вроде ровно, всё гладко, приход-расход бьётся, но какая-то оскомина заставляет искать складочки и выпуклости. И компьютер подтверждает правильность рассчётов. По бумагам, по счетам, по журналам ведения счетов: всё верно. Хоть сейчас сдавай заказчику и в налоговую неси. И все проверки покажут, что всё правильно.

— Но... — Начальница замялась, подбирая вопрос. — Всё равно что-то гложет? То есть, свою подпись вы бы под подобным балансом не поставили бы?

— Вы знаете, Дарья Петровна, это всего лишь ощущения. Программа говорит, что всё верно. Документы составлены правильно. Всё распределено верно. Если руководствоваться голой логикой, не принимая в рассчёт невнятное чувство неправильности, то под этими документами, хоть сейчас можно подпись ставить. Такое ощущение, что если ошибка где-то и закралась, то в первичной документации, но никак не в сводной. И тут её не найти.

Дарья Петровна задумалась. Крепко задумалась. Их небольшая конторка оказывала услуги не только по бухгалтерскому учёту, но и по аудиту. И хоть казалось бы: цифры не лгут — в её практике случалось множество прецендентов, когда всё правильно, всё сходится, но просто не туда, не на тот счёт, не по той статье всего одна проводка сделана, когда и туда и туда можно отнести одно и то же, но чьи-то убытки всего от одной ошибки могут быть коллосальны.

Но тут ситуация иная. Она и сама, бегло ознакомившись с документацией, пришла к выводу, что всё правильно распределено. Юридический отдел — тоже пришёл к тому же выводу, что всё согласно официально действующим законодательным актам и распределено почти оптимально. Было несколько недочётов, но все они были легко устранимы. Саше она дала это задание для более детального анализа и проверки, считая, что ничего такого криминального тут нет. Заказ этот был проверочным, от крупного заказчика, по одной из своих зарубежных фирм. И после его выполнения, контора рассчитывала на постоянное сотрудничество с тем заказчиком, планируя для работы с ним выделись самостоятельный отдел, куда Дарья Петровна целила Сашу начальником отдела.