Перекрёсток иных путей

Перекрёсток иных путей.

Автор: Александр Ковальков.

'Без Тьмы нет Света, без Света нет Тьмы. Два разных противоположных по сути понятия являются неделимым целым, являясь источником и продолжением друг друга противоположной направленности по отношению самих к себе. Инь и Янь как символ дуализма, двойственности нашей природы.'. Книга Октопус.

'Начало — это конец, конец, это начало, Время — это всегда другой путь.'.

'Время — это начало пути, но для кого-то конец. Конец возможно с продолжением того же самого пути, возможно — другого, но иначе, на иных условиях. И для кого-то это смертный приговор.'

Эти высказывания имеют множество разных смысловых значений и слоёв. Смыслов, понять которые можно и совершенно иначе, которые имеют совершенно иное значение.

Но всё это философия...

Однако, если вы догматично узко воспринимаете только одну смысловую трактовку этих сентенций, неприемля и категорически отвергая остальные, то тогда эта книга скорее всего не для вас. Вы либо не доросли и просто не поймёте смысловой вязи зашифрованных в тексте мыслей, но может быть когда-нибудь к этому подойдёте, либо навредите сами себе, ибо ваше мировоззрение всё равно изменится от прочтения этого текста, ведь это пробудит демонов ваших мыслей, с которыми это войдёт в конфликт и ваш мир будет разрушен.

У этой книги нет возрастного ограничения. Это, скорее, необходимый минимальный ценз псиологического развития. Но не возрастного. Зачастую младенец может быть в разы и на порядки умнее и мудрее убелённых сединами старцев, с которыми и ум и мудрость разминулись ещё в младенчестве, а если и встречались, то конфликтовали.

Пролог.

Удар был страшен.

Рвалось и дробилось сознание, сама душа будто разрывалась на части.

Хотя... Почему: будто?

Именно так оно и было.

Душа раздиралась на части, но в попытках сохранить себя, каждую часть достраивала на саму себя, восстанавливая целостность структуры на грани распада, достраивая рвущиеся связи, поглощая самого себя, сливаясь вновь воедино.

Но этот удар был уже не тот, не то, что первый. Самый первый, самый страшный удар был задолго до этого. И именно в нём таились предпосылки к тому, что и этот удар был нанесён. Тем, самым первым, самым страшным ударом, сознание вбило в точку настолько глубоко в прошлое, что казалось того прошлого и не существовало никогда до этого раньше. А этот... второй, хотя и не второй вовсе, а просто последний штрих, как удар по осознанию: что действительно осталась всего одна вероятность, всего одна нить.

Эта нить тянулась от меня и ко мне, постоянно обрываясь и постоянно восстанавливаясь мной же. Как то самое проклятье, что пронёс в себе, но на себе. Переборов и взрастив в себе себя такого с подобными начальными характеристиками, но в исправленном варианте, возродил возможность появления такого же, но вовсе не исправленного, а испорченного.

И приходится признать: от меня всё же может породиться подобное. Породится... Мда... Но вот родиться ли?..

Когда-то считал, что это невозможно. Я прошлый просто развоплощал такие души, исключая саму вероятность зарождения подобных душ в моём мире. Но всегда оставалась вероятность зарождения и появления душ с подобными характеристиками в будущем, когда мир разовьётся настолько, что подобные души будут иметь возможность выживания и развития. Ведь подобные энергоформы есть во мне. А значит где-то, когда-то, возможно в неведомых пространствах, подобные формы существования вновь станут возможными и разовьются до того, чтобы называться разумной душой.

И, хотя назваться разумным — ещё не значит быть им, всё же пути развития разума и разумного существования проторены даже для самых казалось бы никчёмных, мерзких, безумных и неспособных к существованию форм.

Пути эти сложны, невероятно долгие и извилисты, состоят из множества бесконечных путей с голгофы на голгофу, но пройдя их, можно создать условия для появления, создания и даже для сотворения душ подобного типа с начальными характеристиками и ограничениями души. Особенно если торить пути развития достойной личности. Впрочем, условия для появления подобного создаются сами собой, ведь само пространство порождает подобные энергоформы как часть себя.

Однако души сотворённые всё же имеют изъян. Ведь по сути они созданы, их характеристики, характер, даже возможно написанные для них судьбы — не их, а привнесены извне. Души же ценны своим путём, своей историей. Смоделированный, но не пройденный прожитым путём путь не считается закреплённым, его ещё можно перебить, изменить, отменить. Но единожды окончательно принятое всей душой решение — это путь, с которого можно сойти, переиграть иначе, но на который душа всё равно возвращается раз за разом. Пережитое, познанное, понятое и непонятое — всё это закаляет душу, но может и сломать. Поэтому сотворённые души считаются не совсем душами, а частичками. Частичками души, идущими путём обретения сердца и души, идущими путём к рождению в поисках родителей для себя и тех, кто возможно станет их детьми. Идя путём познания себя и мира, своего места в мире и какое место в каком мире для кого чего как и почему отводишь.

А для этого надо, среди многих прочих путей, пройти путём обретения потерянного сердца. Заработать право на сердце... Без сердца жить можно даже если у тебя есть сердце. Но жизнь эта и не жизнь бывает вовсе, а просто существование.

Когда-то это было скрытым условием, которое надо было разгадать. Но разгадать мало, ведь надо и правильно понять... А главное — пройти, выдержать путь...

Когда-то взрастив в себе сердце, я с корнем вырвал сердце из себя. Так было надо. Это был единственный путь для меня. Все остальные пути хоть и приводили к победе, но несли поражение. И лишь один путь среди всей бесконечности, терпя поражение раз за разом, бесконечно поддаваясь, спрятав сердце настолько глубоко и далеко, куда казалось бы ни в жизнь не заглянуть, приводил к тому, что вырастив пустое сердце, настоящее, истинное сердце развилось скрытно и поселилось в глубинах моего сердца.

Путь этот сокрыт. Но кусочек тайны в намёках и иносказаниях среди множества вымыслов, домыслов и фактов, что и не факты вовсе, всё же можно чуток приоткрыть.

Мёртвый Мир — кусок бездушного пространства. Точка на карте Вселенной размером с целую Вселенную. Мёртвый мир — не Мир Смерти, но и не Мир Жизни, это скорее вотчина Хаоса во Вселенной Порядка. Кусочек моего внутреннего мира во внутреннем слое моего духа. Изнанка мира...

Мир без законов и правил. Мир, где каждый может установить свои законы и правила для себя. Но у всего есть цена...

Мир Мёртвых — это мир, образованный в точке ухода... Мир, куда попадали мёртвые души, отмершие от всех остальных миров. Кусочек их отмершей души присоединялся к пространству Мира Мёртвых, доращивая его и добавляя пути для появления в Мире Мёртвых вполне себе живых душ.

Вопреки распространённому мнению, души всегда были вольны и могли как пройти в этот мир, так и выйти из него. Что добыл, что нашёл, чему научился — всё твоё. Надо только понимать, что на это твоё так или иначе могут претендовать другие.

Да и то, что вкусив пищу Мира Мёртвых, живые умирали и не могли больше покинуть этот мир — миф из разряда наглой лжи. Просто я никогда не тянул энергию из своего мира. Наоборот — всегда подпитывал свой мир и его население энергией. Платя энергией, знаниями, услугами населению просто за то, что они жили в моём мире. Ведь тем самым они оживляли этот мир. Мир, полный увеселений и праздников с энергонасыщенной, а значит от того более вкусной, пищей. Вкусив же животворящей вкусной пищи, наслаждения увеселений, народ просто не хотел покидать мой мир и возвращаться в Миры Живых.

Мир Мёртвых — мир, где души не умирали. Убить их мог только я. Но те, чьи души убивал я лично — изымались из цикла перерождений души. А я никогда не любил убивать. Ведь с каждой смертью души, от них отмирал осколок. И с каждым отмершим осколком они теряли часть своей сущности. Теряли человечность, то, что позволяло им считаться человеком. И в конце становились полнейшей нелюдью.

Играя в Мире Мёртвых можно было заработать право на перерождение, на рождение в Мире Живых.

Души, окончательно отмершие от Мира Мёртвых навсегда уходили из всех миров, возрождаясь во внутреннем мире за печатями моего полностью физического тела, в котором я живу, в моём личном Диком Лесу. Ну а я — эволюционно старший демон этого Дикого Леса — все формы и виды демонов моего внутрненнего мира, собранные, сотканные в одну единую цельную форму существования себя — Человек. Сам Дикий Лес.

Я тоже когда-то заработал полное право родиться в Мире Живых. С тех пор так и живу в Мире Живых.

Хотя... не так давно все сыграли в игру Апокалипсиса. Были нажаты все кнопки апокалипсиса, дёрнули все рубильники, даже сокрытые.

Так что с тех пор мир в котором я живу, опять считается Миром Мёртвых. И примерно... Да... можно сказать... год назад я совершил призыв и пробуждение своего духа. Духа, который дремал во мне тысячелетия.

Раньше Мир Мёртвых шёл на пол такта опережая по фазе измерения Мир Живых. Ныне ситуация наоборот: Мир Мёртвых и Мир Живых сравнялись и идут нога в ногу следуя за Миром Живых Мертвецов — Срединным Миром, центральным Перекрёстком Миров среди перекрёстков Миров, запаздывая на шаг. И с каждым мгновением время ускоряет свой бег. Но каждый мой шаг означает смерть какой-то души.

Кто я?

Дух.

Дух, который когда-то дал слово вернуться. И я — вернулся.

Мой дух пробудился и Мир Мёртвых вновь открыт для всех желающих в него попасть и находится в постоянном движении. Но изменения, достижения душ уже зафиксированы. И изменить и переиграть что-то в прошлом — уже гораздо сложнее, почти, а для кого-то и без вских почти, невозможно. Хотя бы потому, что пути в какое-то прошлое мира уже полностью перекрыты, а произошедшее там зафиксировано Старшей Силой. То, что было отложено, пути, которые были пройдены, но отменены, всё это было сохранено. Все души, даже обитатели Дикого Леса получили последний шанс.

Получить то получили... Но смогут ли воспользоваться? Зависит от них... Ну и от моего к ним отношения...

Если честно, Игра в Мире Мёртвых никогда не заканчивалась.

Просто перед схождением миров все считали, что наступает армагеддон и покидали Мир Мёртвых. Все получали какие-то подарки и награды за игру: Силы, знания, умения, способности, артефакты... Ну... Кто что... По заслугам и награда. Понравившимся игрокам я сообщал как пройти в мой мир в следующий раз, где при каких условиях можем встретиться в иных мирах. Пускал скупую слезу, махал ручкой и утирал глазки платочком, смотря им в след... И оставался в своём мире один. Готовя мир к следующему этапу игры.

Но на самом деле армагеддона в полном смысле не было. Был лишь маленький апокалипсис. Скорее даже его преддверие. Просто невесты, разъярённые тем, что их женихи один краше другого (а что, они мне таких же невест подсылали, у нас это чем-то вроде соревнования было: кто кому самых 'прекрасных' женихов, невест проведёт, что краше всех на свете), ну и ещё разъярённые шуточками жениха, приходили в мой мир и захватывали его в поисках меня.

Я был ещё маленький тогда. Совсем ещё яйцо младое. Рано мне было жениться.

В общем, до сих пор, уже давно миновав стадию яйца, эмбриона, младенца, дорос до младенчика уже более сорока лет от роду... Но так и остался холостяком.

И, чувствую, похоже пора рвать когти и заметать следы. Хоть с тех пор прошло уже множество эпох и эр... Но я знаю этих ссук. Невесты ещё с тех времён на меня затаили и копят обиду.

Боюсь, скоро меня всё же найдут.

Поэтому пора заметать следы...

Ведь угроз оженить меня поступало в мой адрес множество...

Слава богиням: их угрозы так и остались всего лишь угрозами.

Ну да словесный понос: есть естественное испражнение женского организьма. Обижаться не стоит. Тем более на богинь. Ведь я до сих пор холостой, я не женатый!

Глава 1.

Болезни, лекарстава... Лекарства разные бывают, как и болезни.

И в принципе болезнь — и есть лекарство. Переболел — стал сильнее, приобрёл сопротивление, не полный, но иммунитет.

Но иногда болезни лечат другими болезнями и называют это лекарством.

Каждое тело, каждая точка пространства — это мир в себе, несущий в глубинах себя архив знаний всех пройденных путей. Но каждый мир в чём-то уникален, даже если во всём похож на остальные. В каждом мире есть что-то, чего возможно нет в других и нет чего-то, что есть где-то в других мирах. Душа — это точка. Точка вероятности. Но снаружи — это точка, а внутри — полноценная вселенная, основанная на какой-то уникальной, отличной от других, пусть даже и во многом похожей логике формы одного знака. И всё в той вселенной состоит из той логики, формы знака, основанной на старшем знаке той же и более старшей формы.

Подавляя болезни какой-то другой культурой, лекарством, на микроуровне, на уровне микроорганизмов происходит следующее: подселение демонов охотников, специализирующихся на добыче, ловле, убийстве, пленении, порабощении, различными способами постановкой под контроль форм существования, энергетических форм, что считаются болезнью,; ловля представителя энергоформы, подчинение и обучение охоты на своих. Это как с крысами в замкнутом лабиринте: помещают множество крыс в один лабиринт, где нет больше ничего, кроме них, а тех, кто начинает грызть и убивать своих — всячески поощряют. И в итоге в лабиринте полном крыс остаётся только одна крыса, убившая всех. И эту крысу, возможно пометив как-то, прицепив следилки (это уже более усовершенствованный вариант) — выпускают на свободу. Привыкшая уничтожать себе подобных особь, воспринимающая себе подобных как пищу, источник быстрого роста собственных сил, вернувшись к своим сородичам на свободе, такой зверь вырезает, выжирает всех себе подобных — потому что это не просто наиболее лёгкая и привычная уже добыча, а потому, что это наиболее легко усвояемая пища. Эта пища уже итак почти полностью по структуре соответствует наиболее необходимой организму, её даже переделывать, перестраивать, подстраивая под свой организм, достраивая и укрепляя своё тело — не надо. Она уже итак почти готовый материал.

За счёт поедания себе подобных увеличивается и сила и продолжительность жизни существа-канибала, растут, достраиваясь собственные способности, умения, за счёт присоединения к себе, поглощения, точно таких же способностей и умений, полученных от поверженных противников.. Причём пожирать надо желательно в сыром виде. Ведь при готовке, температурной или ещё какой обработке, внутренняя и внешняя структура материала меняется. Конечно, от этого эффект может быть даже больше, лучше, но не понимая физики и химии процессов, происходящих при изменении структуры в динамике действия, эффект во многом теряется.

И в принципе все мы канибалы и наркоманы собственной Силы. Своей собственной Силе выработать сопротивление сложнее всего.

Разумеется, если речь всего об одной небольшой стае в несколько десятков или сотен голов, в результате либо остатки стаи собираются и дают отпор сообща, уничтожая интервента, либо уничтожаются канибалом. Часто бывает так, что взаимоуничтожают друг друга, а остатки стаи добиваются уже либо иными хищниками, либо дохнут с голода, потому что выбиты все добытчики и ценные члены стаи, а молодняк не дорос до нужных для выживания кондиций, или по иным причинам.

Но, предположим, что победил канибал-убийца себе подобных.

Конечно, поедание себе подобных, схватки с ними — это всё оставляет следы. Следы на теле и на душе. Однако, если существа не слишком сильны в энергетическом плане, то внешние и внутренние изменения будут небольшими. В конце концов так или иначе, пусть и не в полном смысле, но стая питается часто за счёт слабых членов стаи, вытягивая из них энергию, гнобя, пожирая и морально, и физически.

Но если в округе, куда может дотянуться выжравший всю округу канибал больше нет стай себе подобных, а новых не появляется — такой канибал начинает голодать. При этом старая пища, та, которой питался до каннибализма, уже не так вставляет, она становится слишком слаба, а в чём-то груба в энергетическом плане, а следовательно — хуже усваивается организмом, привыкшим к легкоусвояемой пище, вытягивающим то, что легко поглощается, а грубое, неудобоваримое в шлаки. И в таком случае канибал либо погибает от голода, либо от несварения, не способный уже питаться чем-то иным, кроме сородичей, либо, что также довольно часто бывает, впадает в анабиоз: в спячку, до тех пор, пока в округе не появится больше вкусной легко добываемой (ибо в инстинктах их сильней) и легко перевариваемой, усваиваемой пищи — сородичей.

Часто, канибалы, особенно те, кто своих сородичей сделал основным своим рационом — мутируют, становясь более хищной формой зверя, чей облик соответствует сути максимально эффективный для охоты на свою дичь.

Такое, кстати, очень часто случается у упырей, что гордо именуют себя вампирами: выжрав сородичей со слабой кровью, впадают в спячку.

При этом тело внешне и внутренее может быть в спячке, может быть мертво, но основные изменения происходят на энергетическом плане, в психологии, в душе, меняется духовный облик. И тело, мёрвое или в спячке, при этом является как бы коконом для вызревающей личинки того же самого, но уже иного сознания, с отличной от старой энергетики. Иными словами, на тонком уровне сознание души продолжает циркулировать в теле и связанном им пространстве пройденного пути на ином энергетическом уровне, как в ином измерении, связанным с прошлым тела и души, перестраивая тело на иной лад, под иную энергетику. Внешне оно — тело — может сгнить, распасться на части... Но в точке погружения в себя, или в точке смерти души в теле — формируется завязочка энергетических условий, через которую на иной энергетике формируется иное тело.

Как гусеница закутывается в кокон, чтобы потом разорвать кокон и вылезти наружу бабочкой, так и канибал, окуклившись, выберется опять наружу уже иным с виду существом. Впрочем, не только с виду, но и внутренне это будет уже иное существо, с иным сознанием, но обладающим инстинктивной памятью прошлого пути, пусть возможно и с искажённым, не полным старым восприятием, уже иначе взирающим на мир и население.

Точно так же фараоны древнего Египта строили себе усыпальницы-гробницы — пирамиды — где хоронили их и их слуг, их жрецов, собирали вещи, сокровища, которые были дороги фараону при жизни, чтобы они служили ему в загробном мире и были бы якорями в мире живых, способствующими скорейшему возрождению. При этом пирамиды играли роль кокона и аккумулятора Силы, энергий. Усыпальница фараона, или верховного жреца бога (они обычно называли себя сыновьями, детьми бога, причём буквально, имея ввиду именно кровное родство, хотя... это для людей они называли себя сыновьями бога, среди своих, там, где были сильны, где они считали себя сильнее всех, там они назывались самими богами), саркофаг, где покоилось тело, урны с внутренними органами, тела слуг, жён, наложниц и наложников, рабов, что вроде как должны были сопровождать их в загробной жизни, разумеется распологались на узловых точках пересечения энергетических печатей, ну а сам фараон (или кто там), разумеется на основной, центральной точке геометрического пересечения всех энергетических линий печати. При этом сами пирамиды — не только аккумуляторы, но и приёмники-уловители энергии. Чем больше о них помнят, вспоминают, тем больше приток энергии, и, типо, быстрее восстановление, воплощение вновь в теле, оживление. По тем временам срок в пять-десять тысячелетий для полного погружения в Силу и возрождения вновь в теле в мире, из которого ушли, но уже через иную Силу — даже для многих богов считалось чуть ли не рекордом скорости. И это при том, что такие рекордсмены по скорости оставили по себе долгую память, яркий след в истории, которую пронесли сквозь века и тысячелетия их адепты. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что захоронение в пирамидах — это довольно большой ритуал, по тем временам даже огромный. Не все удостаивались такой чести, довольствуясь гораздо более скромными ритуалами. Но чем старше существо — тем оно сложнее, для простеньких, для младших существ сроки по времени их сознания могут и совпадать, а вот по старшему времени — разниться. Они вроде как быстрее за счёт узости развития. Но из-за неё же и медленнее...

Впрочем... Особенно если говорить о египетских пирамидах, в них был маленький такой секретик. Не секретик вовсе для некоторых, но для понимания его разгадки нужно всего-то знать геометрию замкнутой самой на себя формы в динамике времени и ключевого момента совпадения условий. В таком случае разгадать местонахождение усыпальницы настоящего, а не ложного (дутого) фараона в пирамиде — легче лёгкого.

Меня, кстати, когда духом путешествовал по мирам, в том числе в прошлое, помнится какой-то фараончик, он ещё говорил, что сын бога, приглашал на пир по поводу своего воплощения, пришествия. Даже по времени энергоформы существования своего рассчёты давал когда к нему придти, полюбоваться на него. И наказывая не опаздывать на обед к нему...

Придти оказалось не так уж и сложно. Это было довольно просто в те советские времена, ведь тогда не только по билетикам за деньги, но и бесплатно детей и школьников в Эрмитаж пускали. Без родителей, правда только в составе группы экскурсионной. Но я тогда был с папой и мамой, так что меня впустили без всяких вопросов типа: -'Эй, ты кто такой? Мальчик, посторонним тут не место! Тебя нет в списке меню...'. Хотя... Не помню, папа с мамой себе билет покупали или им тоже бесплатный вход, как гражданам СССР был?

Не помню точно, мне тогда лет пять-семь было.

Но точно помню, что тогда на экспозиции по тематике древнего Египта было выставлено несколько мумий. У них как раз к моему приходу вышел срок на перевоплощение и подъём в теле. Все необходимые инструменты с нужной атрибутикой и жрецы, все необходимые специалисты — тоже присутствовали. Ну и, разумется, я.

Но что-то у мумий не заладилось. Нет, на тонком энергетическом плане я духом с ними вполне мирно и культурно (ну да вы должны знать культуру тех времён) пообщался. Мы заодно обсудили, что всё действительно как надо подготовлено: все артефакты на месте, полный комплект, даже сверх того, всё с учётом множества культур и религий (по разным залам музея и вообще в городе и мире) присутствует, всё подготовлено для воскрешения. Однако... Не смотря на то, что действуя тонко на уровне душ мумий, их воскресили несколько раз в телах — пошевелиться они так и не смогли. Да и мокрыми они не стали, оставшись сухими. Это не то чтобы странно... У этих жителей пустыни всегда были натянутые отношения с водой... Возможно в своём посмертии ещё и от грибка натерпелись. Ну... Видок у них был какой-то усохший, но в коже, костях, кажется присутствовали изъеденные чем-то провалы.

Честно говоря, к мумиям у меня был особый, глубинный интерес. На тонком энергетическом плане, в плане духов, духовным телом я пробудил ядра душ тех мумий, призвал некоторых духов и пообщался с ними по душам.

Разговор душами длится вечность, проходя зачастую сквозь эпохи и эры, через множество перерождений некоторых душ, но в итоге происходит, складывается мгновенно.

К тому же, это конечно у каждого индивидуально, зависит от того, насколько развито духовное тело, каково сродство с Силой, но скорости в духовном плане по сравнению с материальным физическим телом — околосветовые.

А я как-то духом тоже было дело засыпал (вроде даже при свидетелях засыпал, ну... по крайней мере очень многие до сих пор свидетельствуют, что я — мёртв и что они видели меня мёртвым). Я уже давно сам с собой и ещё кое с кем договорился: сон — это маленькая смерть.

Так вот, засыпал я как-то и на Силе Мумии в том числе. И когда засыпал, мой ранг Силы по Древней градации был 4С+ (ну или, если руководствоваться анимешными критериями авантюристов SSSS+). А те мумии ещё при жизни называли себя кто полубогами, кто богами, так что хотелось уточнить у них мой тогдашний, прижизненный ранг Силы.

И мы с мумиями и духами живых и мёртвых на тонком плане устроили небольшой научный консилиум. Темой было: что же пошло не так?

Призванные духи жрецов фараона клятвенно заверяли что процесс мумификации был произведён правильно, согласно священным письменам. Конечно, не все письмена были представлены на экспозиции в Эрмитаже, но самое основное, ключевое — было. И все они удивлялись, что мумия не может пошевелиться в теле. Хотя, чувствовалось, что некоторые жрецы чувствовали некую стеснённость, неуверенность и даже страх.

Я тогдашний, который маленький, пятилетний, был настолько далёк от всех этих дворцовых интриг, насколько это вообще возможно. Но будучи духом младенца постоянно во сне проваливался в прошлое мира. Раз за разом разгадывая, узнавая, достраивая своё понимание в мире о мире и населении, но в общем целом в своём физическом теле все те знания были лишь капелькой в море во время штормового ливня. Поэтому, возвращаясь духом в тело перед пробуждением сознания ото сна всё то, что узнал, чему научился там, тогда — шифровал в своём теле и в окружающем меня мире. Но при пробуждении всё забывал. Однако то, что узнавал и запоминал в своей жизни — запоминал накрепко. А узнавал и разгадывал мир в котором живу постоянно. Каждый день что-то новое. И потому, раз за разом проваливаясь духом во сне в прошлое, я не помнил свой прошлый путь духа, но всегда помнил что свою жизнь, которую стремился прожить до самого конца, какой бы она ни была. Ну и то, чему учился, что узнавал сам, тому учил и микродухом, постоянно появлявшихся вокруг моего духа и сопровождавших как свита.

Поначалу знаний было мало, ведь будучи младенцем даже не знал своего имени, да и общался на языках энергий: мыслеобразами понятий. Простые слова разговорной речи простого русского языка в то время были ещё слишком сложны для младенчика. И хоть первые осознанные воспоминания о моей жизни в детстве сохранились у меня в жизни под наслоением пройденных путей и полученных знаний, под наслоениями памяти прошлого отрывочно... Но помню себя, свою жизнь пусть и фрагментарно, примерно с нескольких месяцев от рождения. Хотя, более цельные и протяжённые воспоминания идут уже примерно с полутора лет. Будучи дитём, впоследствии юношей — у меня была отличная память. Всё запоминал налету, не напрягаясь. Ну... не совсем всё. Но то, что было интересно. А не интересно — так не только мимо ушей, но и мимо памяти пропускал, откладывая в дальних уголках памяти в загашник на потом: вдруг понадобится, захочу изучить, уточнить что-то?

Так что я дух себя будущего в себе прошлом, пробудив себя духа прошлого, убедившись, что это одна нить, одна волна, один путь, что я — это я, слился с собой духовным сознанием, оставив знания себя сокрытыми от себя же, своего сознания в теле. Мне тогдашнему эти знания были не нужны и даже опасны.

Так что сознанием в теле я просто ходил тогда по музею, глазея на всякие интересности, а духом, в иной фазе бытия, уже более детально и обстоятельно общался с духами и душами, там находящимися.

В итоге дискуссий удалось выяснить причины неудачи мумий. И основная причина: неграмотность, невежество жрецов древности. Как таковой письменности, абстрактной письменности, алфавита, начала жизни, где буквы — это просто буквы, графической обозначение звука, который мы произносим — у них не было. Пиктограммы, руны, иероглифы, узелковая письменность, клинопись — это не букварь, не алфавит, а азбука — 'аз буки веди' ( я же буквы ведаю) — то есть то, что они несут некий иной, отличный от просто буквы смысл, это язык понятий форм. Да, там тоже возможны буквы как звуки. Но каждый звук там имеет смысловое сакральное значение, а не абстрактное.

С учётом же того, что знания скрывались, передавались от учителя к ученику только после многочисленных проверок лояльности, преданности, верности и многих других, да ещё каждый понимал по-своему, изначальный смысл значений символов был утрачен, изменён до неузнаваемости. Плюс подмена понятий, подмена значений, когда давались изначально ложные знания как истинные... Да и значение, умение распознавать знаки, символы, опознавать их значение — относились к разряду таинств, тайных сакральных знаний, доступных лишь самой верхушке. И те, кто учил одному, через несколько поколений перерождаясь, учась тому же самому — учились уже иному, иначе. Тем более учитывая, что сомнение, просто сомнение в словах вышестоящего, а уж тем более учителя, в те времена карались жёстко. Словам и определениям данных учителями, следовали слепо и догматично, запоминая как трактовать, и никак иначе. Просто за то, что знал кто-то иную форму трактовки, что значение символа может иметь иное значение, нежели то, что было официально установлено и утверждено — карали смертью, пыточной смертью, зачастую вырезая не только 'еретика', посмевшего усомниться, трактовать иначе, но и всё его окружение, деревню, город, страну из которой такие появлялись. Впрочем... тех, кто вообще умел читать, а уж тем более писать — и называли колдунами. Да они ими и были. Просто своих называли священнослужителями, жрецами дозволеных богов, а чужих — колдунами и демонами, которых уничтожали, пленяли, пытали выпытывая их знания. А от этого менялось и предназначение, форма самого символа и они несли уже иной смысл, иное понятие. Хотя бы просто от изменения отношения к символу. Следовательно, с изменением смысла символа, менялась и его энергетика, тип и форма воздействия.

И хоть в пять лет я был ещё маленький, в школу не ходил, но буковки умел читать. А вот пиктограммы — нет. Да и не учил меня никто этому. Ведь учили меня читать только буковки, но несут значение лишь звука, сочетания звуков, но не более. Да и колдовству, волшебству, магии — меня не учили. Хотя многие обещали меня этому научить. Ведь я когда-то учил их, чтобы потом они, их ученики, научили меня, когда я всё это забуду. Но мне говорили, что всего этого нет: ни магии, ни волшебства, ни бога, официально, законами это всё запрещено и не существует опять-таки по законам. Что это просто сказки. Сказки, которые не то чтобы ложь, а просто выдумка, приукрашенная немыслицами и нелепицами реальность.

Так что целиком подъять мумий у меня не получилось тогда пятилетнего. Да я даже и не пытался. Ведь я пришёл просто поглазеть, посмотреть, узнать что-то новое, ничего такого вовсе и не имея ввиду. В СССР официально законами было ведь введено (именно законами), что колдовства, волшебства, магии, богов — не существует. Что это всё просто предрассудки невежественных времён.

А я был очень законопослушный мальчик. Ну... Почти... Разве что фрукты, ягоды тырил бывало с чужих огородов на даче (но это по тогдашним законам, а по понятиям Древних Времён — так собираются налоги. Стырил незаметно клубничку с чужой грядки — они заплатили мне свои налоги, а другие — нет, с них и спрос иной.). Ну... Ещё с папой, мамой и их дочерью, которую меня научили называть сестрой (её душа была пророждена ими, а вот моя душа — существовала задолго до появления самой вероятности зарождения их душ), бывало когда в отпуск ездили далеко на машине, тырили яблоки, кукурузу, подсолнухи, а... ещё помидоры с колхозных полей... и... вроде... пару раз картошку... Это уже можно зачесть как налоги с территории народа, тогда как с грядок дачных — личные налоги...

Ну и в четыре годика пытался взорвать детский садик (это вроде незаконно, по статье экстремизм, терроризм идёт, но по малолетству прокатило без статьи), в котором приходилось чалиться с утра до вечера. Но... сам сказал, что делаю бомбу и минирую... так что меня сдали воспитательнице детского садика. Ну а та уже сдала меня родителям... Об этом даже стишок-рассказик написал будучи уже в зрелом возрасте. Однако бомба Хаоса, наполненная воображением и верой в свои действия малыша, так и осталась установленной на неизвлекаемость... Взрыв Хаоса всегда направленный и избирательного действия, так что волноваться о том, что бомба сработает — нет необходимости. Привычка ещё с древних времён: минировать некоторые места, особенно те места, в которых жил и спал, чтобы затереть следы своего прибывания. Но школу потом я не минировал — в школе не было тихого часа, в школе я не спал. Вроде... Да и минировать школу особо смысла не было: детский садик то недалеко от школы, куда потом пошёл, находился. И вообще: оттуда направленный взрыв куда угодно по миру дотянуться может...

Так что, чтобы не нарушать закон, колдовством не пользовался. Ограничился возможностями древнего шамана. И, наобщавшись с мумиями и призванными душами, некоторых отпустил, а некоторых упокоил... несколько раз... Ну и некоторые души по привычке духом развоплотил, создав заодно пространство, свободное для подобной энергетики, но свободное от их душ, куда они уже не дотянутся.

Причину по которой мумии не смогли ожить я понял. А остальное уже не так интересно.

Просто тела мумий были созданы и пропитаны гораздо более старшей энергией, с гораздо более сложными сочетаниями внутренних плетений, чем могли развиться души тех мумий даже потенциально. И их души, выев тело изнутри на всей доступной им энергии, просто не могли правильно подключиться к управляющим узловым контурам тела, прокручиваясь внутри изъеденных полостей внутренней стороны тела как в экранированном изнутри и снаружи пространстве по замкнутому на самого себя лабиринту. А так как энергией старших порядков они управлять не могли, то и в теле даже пошевелиться им не удавалось.

Но я маленький не был этим разочарован, да и не задумывался тогда о подобном. Так что экскурсией по дворцу и хранящимся в нём сокровищам старины остался доволен. Увидел тогда много нового, чего не видел до этого в своей жизни.

В пять лет у меня было первое пробуждение Силы. И длилось оно до семи лет. В то время мои силы прорастали сквозь печати духа, не выходя за физические границы тела.

Прошлое, будущее, настоящее... В то время личность моя уже была сформирована. И мой дух из будущего, пробудившийся в сорок один с лишним годик, провалился как раз в меня пятилетнего, пробудив дух меня прошлого и слившись с ним, переформировывая мой внутренний мир. И, не смотря на пробуждение силы, полного пробуждения так и не произошло. Лишь частичное.

Разум развивается постепенно. Пробуждается — поэтапно. И некоторые Силы, которые у меня есть, ещё в момент рождения были сомкнуты, но разомкнуты. Это было необходимо.

При этом, пробуждаясь, разум погружается в самые глубины себя, к самому истоку себя как личности и начинает формировать из глубин прошлого своего пути себя иного, перестраивая, перекраивая, доращивая свой внутренний мир под иную форму более старшего разума. Тем самым формирование разума в себе прошлом замедляется за счёт более сложной формы внутренней компоновки,и переиначивая пути прошлого в теле на иной логике, что ведёт к ускоренному отдалению пробуждения себя в более старшей форме силы. Но замедляясь в чём-то одном, ускоряется в другом, формируя внутри себя ещё более сложную форму разума, наблюдая и следя за собой изнутри себя же, уча себя же во снах и видя сон о своей жизни. Чем дольше качественное развитие, тем больше, глубже можно развить и свою начальную и минимальную форму разумности, превзойдя себя прошлого эволюционно.

Некоторые Силы, которые у моего духа были — были очень слабо или вообще не развиты у моих родителей. В те древние времена это были очень жестокие Силы. В древности все силы были жестоки. Но некоторе — особенно. Мягкости и нежности в них практически не было. Как впрочем, практически не было в тех силах и разумных. Нет, были цивилизации, некоторые считались даже разумными, но по сути на самом деле это были просто звери, звери, которых научили, которые подражали разуму, но так и остались неразумными зверьми, просто зверьми много чего знающими и умеющими. Но всё же именно зверьми неразумными.

А некоторых моих Сил, ввиду того, что они мне родители по договорённости, по контракту души мы с ними договорились о том, что я перерожусь через них и я стану их сыном, так вот... некоторых моих Сил у них никогда не было и не могло быть в принципе. Именно поэтому я разделил свой дух и тело на несколько частей, оставшись самим собой, единым с самим собой. И больше ни с кем. И некоторые свои пути я прошёл духом, пронеся в себе те Силы, которые не могли быть у моих родителей отдельно от них, оставив соединение с собой на будущее, договорившись об условиях встречи с самим собой. Ещё часть Сил, которые были, но не были развиты у родителей, пронёс в себе — другом, иным духом, на ином оттенке Силы, внутри себя за печатями той Силы. Ну и третья часть — некоторые Силы, которые были в моём основном теле, в теле, которое воплотилось в мире и соединилось с духом меня прошлого, прошедшего путь сквозь внутренние миры родителей, в момент рождения, соединив все свои силы в единую форму, в одну чисто физическую, абсолютно не магическую Силу, на которой, по моим рассчётам у меня сохранялся потенциал развития разума.

От некоторых Сил пришлось отказаться вовсе, разомкнув в себе условия их образования. Зато взамен получил возможность взрастить себя как совершенно новую, принципиально иную Силу. Силу, которой не было и нет ни у кого кроме меня и тех, кого я ей наделил. И лишь две души провёл путями развития этой Силы с сохранением им Разума. И возможность развить себя до совершенно иной, принципиально иной, гораздо более старшей Силы, до оттенка которого точно ни у кого кроме меня быть не может. Ну разве что... У одной единственной известной мне души потенциально может быть такая Сила... Но для этого надо переиграть меня полностью на всех Силах не то что в нули, а в сухую, вообще в минуса.

Что это даёт? Многое, очень многое. Если подумать: бесконечные возможности.

Например: некоторые Силы, души... Могут породиться только от меня лично. От самого ядра моей души. А это ставит крест на очень многих древних спорах. И крест этот — плюсик в мою копилочку.

Возможно вам это покажется не важно? Что ж... такое тоже может быть. Но это значит просто, что вы пока не доросли до подобных материй. И многое из сказанного вам покажется непонятным, а то и слишком невероятным, невозможным даже.

Впрочем, есть в этом и иная сторона. Некоторые выводы, к которым всё же пришёл в своих размышлениях настолько невероятны, что в них слишком сложно поверить. Особенно сложно в них поверить мне. Мне самому...

Повторюсь: слишком уж это невероятно...

Глава 2.

— Мелкий, с днём появления на свет. — Поздравил я маленького мальчика, ставшего мне сыном. — Шесть лет уже. Совсем взрослый стал. По крайней мере себя он таковым считает.

Пацанёнок довольно улыбнулся в широкой и радостной улыбке. Сказал:

— Спасибо!

И принялся распаковывать подарок.

— С днём варенья! — ещё раз поздравил его я, приобняв и чмокнув в щёчку.

Вытерпев телячьи нежности и вывернувшись из объятий, малыш принялся активнее распаковывать игровую приставку — это гораздо важнее, чем телячьи нежности, из которых он уже вырос.

— Ну что, — я с усмешкой наблюдал за действиями малыша.

Подарок распакован, подключён к большому экрану телевизора и запущен.

Забыто всё: и завтрак и родитель, даже сладости, что съесть намеревался после завтрака — забыты. Нет в мире этом слаще ничего, чем поиграть возможность в игры.

И я его понимал.

Сам когда-то был игроманом. Хлебом не корми — дай в игрушки поиграть. Ещё лучше — поиграть не одному, а с кем-то.

Забыт был и детский садик с одногрупниками. Игры, картриджи менялись один за другим, восторженный малец не знал за что хвататься. И это нравится. И то... Играть во всё так хочется ведь сразу. Но выбирать приходится одно. И отрываться для иной игры уж надо.

Мелкий хорошо кушал, любил поиграться, был довольно весёлым и шебутным. От дитя большего и не требуется. Знал уже циферки, буковки, с грехом пополам умел читать и писать.

Задача родителя, по моему скромному мнению, создать для ребёнка условия, чтобы он подольше мог остаться дитём, при этом развиваясь.

Учитывая некоторые особенности его развития, прошлое его души, развивался он не плохо. Хотя, дисциплина у него хромает. Слишком уж он нетерпелив, как зверь. Как раз из-за некоторых особенностей мной было принято решение не отдавать его в школу с шести лет, а дать возможность побездельничать лет до семи-восьми без школы. Азам грамоты я и сам его мог обучить. А с учётом некоторых обстоятельств, доверить это обычным учителям не мог. Не все имеют право учить, даже не только учителя, а действительно Учителя, далеко не все имеют право учить некоторые категории душ. И на некоторые души были наложены ограничения, запреты не просто кем-то от балды, а действительно Учителями, воспитавшими множество поколений, о запрете конкретные души учить письменности и счёту. Письменность, чтение, счёт — это азы и основы для развития разума, без хоть какой-то грамотности разумными не считаются, считаются обычными зверьми. Но некоторых учить грамоте нельзя. Хотя и приходится бывает. Но при этом учитель берёт на себя ответственность за своего ученика. За то, чему научил ученика.

В одной из развилок реальности пришлось провести Мелкого путём учёбы в первом классе на протяжении двенадцати лет. Одиннадцать раз подряд он оставался на второй год в первом классе. На тринадцатый год его в школе не оставили — исключили полностью, так он закончил своё образование в том мире. Причём та программа обучения для Мелкого и его друзей была составлена и утверждалась мной.

Слишком уж он был воинственным. Читала и писала, даже говорила за Мелкого в том мире нейросеть. Он же в это время мыслями раз за разом захватывал и порабощал мир, спуская вниз к учителю первого класса задания как когда и на каком уроке спросить о чём такого гениального ученика как он. Так что даже тупая компьютерная программа запомнила всю программу первого класса так, что от зубов отскакивало. От Мелкого же знания отскакивали что об стену горох. Год за годом он перерастал маленькие стульчики за маленькими партами, рассчитанными на маленьких детей, но не на подростков, однако упорно продолжал просиживать за партой штаны. Ученье — свет. Но даже в свете всех учений всё ж неучей бывает тьма, что тьмой своих познаний затмевает и ученья свет.

Класс для особо одарённых — это как раз про тот самый первый класс... 1-А — и буковка и циферка у класса первые и по счёту и по букварю, так что и ученики вполне обоснованно на этом основании считали себя первыми из одарённых во всём. Ведь это так символично... Первопроходцы из особо одарённых по программе особой для одарённости особой... Особый класс героев божественно одарённых Владык Демонов и Богов Войны раз за разом штурмом брал крепость знаний первоклашек обычной начальной школы. Школа и знания оказались настолько крепки, что даже за двенадцать лет обучения не сдались и не пали на головы неучей, что уже знали итак всё.

В том мире всё же удалось даже самых простейших элементалей за многие циклы развить так, что все они либо были выведены из той реальности в другую, либо переросли и по знаниям и по энергетической мощности в своём аспекте Мелкого и его свиту, либо скатились до уровня Мелкого и его свиты в психологическом развитии...

А потом я спел колыбельную всем тамошним богам войны. Мелкого забрал из гибнущего в пожаре войны мира и дал его душе последнее перерождение уже в ином мире, и с ограничениями, наложенными на него. Нейросеть и все импланты ему отключил, оставив возможность двигаться и думать в теле только физическую, насколько он развит естественным образом.

Так что, дав дитю немного поиграться, всё же собрал пакеты с коробками пироженных и тортов и проводил Мелкого в детский садик.

Детский садик находился в том же дворе, что и многоквартирный жилой дом, в котором мы с ним жили. Всего-то и надо, что перейти асфальтированную внутриквартальную дорожку для машин, да чуть-чуть пройти по дворику. И вот уж детский садик. Где Мелкий и прочая ребятня чалились с утра до вечера, пока их не забирали родители.

На выходе из парадной, я остановился и ещё раз повторил:

— При переходе дороги останавливаемся и смотрим по сторонам. В какую сторону надо посмотреть сначала?

— Налево, — угрюмо буркнул малыш.

— Молодец, хорошо. Где у нас лево?

Секундная задержка и малец подимает левую руку и смотрит в левую сторону.

— Умница! — похвалил я. — А потом?..

— Потом смотрим направо. И если дорога свободна от машин, никто не едет, то можно переходить, — нудным голосом, всем своим видом показывая: как ему это надоело, прогундосил Мелкий. — Мог бы хоть сегодня не спрашивать. Помню я. Помню. Уже запомнил где лево, а где право.

— Да? Но всё ещё путаешься бывает. А почему сначала налево, а потом направо?

— Потому что у нас, в России, установлено правостороннее движение, — буркнул малыш. И, не дожидаясь следующего вопроса, уже зная, что он последует, сразу же начал отвечать на него: — На красный сигнал светофора стой, на зелёный — иди. Для пешеходов специально даже для тех, кто не умеет различать цвета, рисунок на красном светофоре — стоячий человечек, а на зелёном — идущий.

— Умница! Разрешу сегодня поиграть подольше в игрушки. И... — я сделал театральную паузу, — если хорошо будешь себя вести, то возможно дам на ночь во сне погонять одного из своих персов в Игре.

Сияющая улыбка до ушей, за которой прятался небольшой оскал.

Мелкий — умный паренёк. Но дурак. Как батя у меня когда-то был: умный, но дурак. Видимо в Мелком ярко проявлены наследственные гены его дедушки, а не мои. Впрочем, это даже хорошо, что до моих настоящих инстинктов он в своих генах не докопался.

Каждый день, по нескольку раз бывает, приходится напоминать Мелкому где лево, а где право, на какой сигнал светофора можно двигаться, начинать движение, а на какой — стоять.

Память у Мелкого тоже хорошая. Особенно в той части, что отвечает за злопамятность. А вот в остальном — так себе...

Он отлично помнит где лево, а где право, но постоянно путает, потому что несмотря на то, что он левша — долгое время считал себя правшой, прыгая по мирам и временам, называясь мной, моим именем. А я — с детства приучен к тому, что основная рабочая рука у меня правая. Хотя с младенчества был обоеруким. Мне было без разницы что какой рукой делать: правой или левой. Но так как с детства приучили, что в основном всё делал правой рукой, стал во многом правшой. Хотя, стоит немного потренироваться, больше упор делая на левую руку, чтобы выровнять дисбаланс — вновь быстро стану обоеруким.

Мелкий не дальтоник, как можно было бы подумать, подслушав наш разговор. Он не путал красный и зелёный свет. Просто он попался в старую ловушку старшинства и цвета ещё задолго до встречи с моим духом. И стал почему-то считать, что он старше всех и красный цвет принадлежит ему, что красный цвет символизирует его — Мелкого. Наверно из-за довольно древнего закона, особенно жёстко закреплённого недоумками времён древнего Рима, что красный цвет, пурпур — цвет императора. И носить полностью алый плащ, плюмаж алого цвета, однотонные одежды алого цвета по тем законам имеет право только император, а добавлять красный в носимые цвета дозволительно только аристократии приближённой к императору.

Подобных законов, традиций и запретов о цвете, споров о том кому какой цвет принадлежит, кто какое право на какой цвет имеет, было на самом деле множество. И как всегда с подобным, у разных, да и у одних и тех же и запрещено и разрешено прямо противоположное.

И многое, хоть и было для многих отменено, но на самом деле продолжает действовать. По этим законам карали, пытали, грабили и убивали зачастую не только 'виновников', но и их окружение. Для многих душ эти законы, правила в форме законов, были закреплены очень жёстко.

Бывали поблажки, отменяли целиком или частично, или делали вид, что отменили законы, чтобы дать время привыкнуть, сгладить действие закона. И бывало на протяжении многих поколений закон вроде как был, но по нему, за его нарушение не карали, не наказывали как-то, что смягчало его действие, возможно даже поощряя, награждая за нарушение закона, добиваясь в итоге схождения условий для его отмены. Но раз за разом находились те, кто добившись власти, докапывался до дествия законов, что вроде как отменены, но вроде как и действуют, ведь по ним карают... К тому же... одни отменили, а другие — ввели. А когда предоставляется возможность как-то наехать, надавить на кого-то, да ещё и усилить своё действие действием закона, получив за это сразу большую выгоду, в том числе в прокачке как представитель закона, да тем более за застерелые законы, о которых даже специально выведенные для их исполнения исполнители то не помнят, даже не понимая, сразу за столетия, за тысячелетия, за множество фактов нарушения закона покарать кого-то сразу большим ритуалом, так что покалечить, а то и душу разорвать — многие поддаются соблазну. И этот закон начинает действовать вновь. Особенно сильно на тех, кто итак так или иначе подвластен этому закону. Ведь это возможность совершить действие, составить заклинание так, что те, кто не знает о подобном, даже не догадаются откуда ноги растут, откуда и как удар нанесён, греша на иное, на других, но не на тех, кто рядом с ними и их же по этим неведомым законам и сдал, подставив под удар.

Вот и Мелкий, будучи слаб разумом, попался в ловушки на зверя, в ловушки звериных законов.

И много где устанавливал вместо правостороннего — левостороннее движение, да менял правила проезда, прохода светофорных перекрёстков, не имея такого права. А дурное дело не хитрое — тут же штрафы, наказания, зачастую вплоть до смертной казни за нарушения ПДД некоторые навводили.

Сам он создать нового персонажа в Игре уже не может. А сам создавать тела-персонажи так и не научился. Но может поиграть, гоняя персонажей к которым так или иначе получил какой-то допуск, если кто-то дал пароли к своему персонажу, сдал в аренду персонажа или просто дал погонять.

Однако, раз за разом, играя по разным мирам в персонажах, которые ему давал погонять я, совершал одни и те же ошибки. Тут он знал, помнил одно, а там — другое. И в какой-то момент всё то чему научился, меняется. Тут он помнит где лево и право, что красный сигнал светофора означает запрет движения, а зелёный — разрешение, но там, даже помня, как правильно, играя в попытках переиграть себя прошлого, при слиянии сознания себя прошлого и настоящего, влекомый инстинктами зверя, видящего сиюминутную выгоду, поддавался соблазну и , понимая, что опять проиграл, опять он не первый, не лучший, вновь пускался во все тяжкие, вновь вводя свои законы, правила, штрафуя и наказывая в попытках отыграться и переиграть старших, входя в состояние агра. Но, балансируя светлую и тёмную сторону его души, пока удавалось провести его и не только, по/на грани обагривания.

Все мы когда-то да проходили путь агрессивного всеуничтожающего существа. Кто-то проходил по грани, но сбалансировав разум, вновь учился понимать и принимать мягкую и нежную сторону мира, понимая при этом жёсткую и лезвийную его сторону. У всех нас есть своя тёмная и светлая сторона души. И понимание тёмной и светлой стороны своей души, слияние в единую разумную форму существования, понимающую и принимающую, умеющую сосуществовать в гармонии и симбиозе с миром, погружая себя в глубины то одного, то другого, то в добро, то в зло — довольно естественный процесс эволюции разума. Просто некоторые заходят настолько далеко, погружаются в глубины Силы настолько глубоко, что часто их психика ломается необратимо. И сами вылезти из этого состояния в большинстве случаев они уже не могут.

Однако пройти по на грани разрушения и восстановления, пересборки понимания мира и себя, познания иных граней и аспектов бытия, пройдя на грани обагривания, когда весь мир, всё сознание и понимание мира и себя рушится и создаётся иным вновь и вновь каждое мгновение — это возможность обрести личное могущество. Но также это большой риск. Не справишься — превратишься в агрессивное всеуничтожающее существо, в существо, которое уничтожат хотя бы просто из соображений собственной безопасности, или из милосердия, чтобы не дать совершить то, что для них становится уже непоправимо и необратимо.

И пути тех, кто смог, кто справился — изучаются очень тщательно. Ведь это возможность выжить и сохранить разум тогда, когда сами попадут в подобную ситуацию.

Так что Мелкий, хоть и натворил уже не мало, напортачил так, что в некоторых мирах, его при появлении там — сразу убивают. Но, не смотря на его скверный характер, многие его всё же терпят. Потому что по Мелкому, по тому, как его удаётся провести на грани обагривания, по способностям и умениям, которые ему бывает даю в награду за исполнение некоторых моих заданий (особенно скрытых заданий) — изучают. Изучая по Мелкому разгадывают новые грани Сил и пути развития разума, лучше понимая и себя, и мир, и население.

Хотя, конечно, раз за разом на Мелкого и, соответственно, на его свиту, на тех, кто входит в его сферу подчинения, приходится накладывать, закреплять те ограничения, что временно на какой-то этап Игры, с него снимались. Те ограничения, что он сам своими действиями же и вводил, вновь пускаясь во все тяжкие.

Пусть он и всего лишь малыш сознанием примерно года — шести лет развития, которого достигают другие дети к такому сроку, но внутри него дремлет сознание существа прожившего миллиарды и миллиарды жизней, особенно учитывая, что у него от зарождения души миллиарды принципиально разных Сил, на каждой из которых его энергетика очень мощна на уровень обычного населения. Пусть даже до поры до времени воспоминания те у него заблокированы, чтобы не мешать развитию этой части личности. Но он изначально, сразу — магическое существо с развитой энергетикой, на инстинктах, на естественном уровне пользующийся магией, даже не замечая этого, с наследственной формой духа. Мда... Духа... Но не духовности...

Вот его духовность я и пытаюсь развить в этом мире.

Живя телом в теле в своём мире, духом создал небольшой мирок-инкубатор, сопряжённый с моим миром, где частью сознания, частью своего духовного тела, живу и приглядываю, опекая и воспитывая сына. И, чтобы сгладить и нивелировать некоторые перекосы в его развитии, в чём-то ускоряя, затормаживал его развитие личности, дабы воспитать из него нормальное достойное не только существования, но и достойной жизни личности с возможностью быть счастливым.

Глядя, как Мелкий, радостно подскакивая, своей походкой немного в раскоряку, полубегом устремился к одногрупникам-сидельцам детского садика, принимая поздравления и угощая конфетами и пирожными, я передал остальные пакеты со сладостями воспитательнице. Заодно проверил: блок сигарет почти полный и лежит на нижней полке шкафа рядом со столом воспитательницы.

Мелкому каждый день давал по две пачки сигарет. Но другие дети часто у него стреляли сигаретки, так что у воспитательницы детского садика всегда хранился постоянно пополняемый НЗ.

Поначалу она была категорически против курения дитём в столь раннем возрасте. Как и директриса детского садика. Пришлось даже привлекать скрытые резервы для решения вопроса.

Так что, директору и воспитательнице пришлось пообщаться с секретным агентом под кодовым именем Майлов. Та провела с ними воспитательную беседу, разъяснила некоторые нюансы. Объяснила, что в данном случае курение сигарет Мелким необходимо — особенности развития его личности. Ему ещё года не было, когда он начал курить. Мать приучила. Да и сама она курила много. Так что Мелкий ещё будучи в её пузике уже пристрастился к табаку. Но особенно ярко его любовь к курению проявилась когда он уже почти дорос до годовалого возраста.

Так что теперь воспитательница сама следила за тем, чтобы Мелкий почаще выбегал на улицу с друзьями покурить. Свежий воздух полезен дитю. Так что всё нормально...

Прошёл год.

За ним — ещё один.

Первый класс, первая линейка в школе. Первые уроки, где за несколько минут перемены, когда мелюзга бегает весело визжа, радуясь кратковременной свободе, учителя потом на протяжении целых сорока пяти минут урока измываются над учениками, вдалбливая в их головы гранит науки. Порочный круг мести: ученики отрываются на переменах, а учителя — на уроках.

И снова день рождения на носу.

— Ну что? Решил уже кого звать на день варенья к себе будешь? Кого пригласишь на праздник?

Чуть нахмурившись и сморщив лоб, малыш изобразил на лице активную мозговую деятельность. Вопрос был серьёзный. И Мелкий это уже понимал. Ребёнок он был довольно активный, шебутной, общался с разными компаниями. Школа, в которую он ходил, была неподалёку, пять минут неспешного прогулочного шага, преодолеваемого бегом ещё быстрее, когда почти проспал или слишком долго копался. Многие из его детского садика учились с ним в одной и той же школе, даже в одном с ним классе. В школе также было множество новых знакомых, приятелей. Плюс приятели по разным играм во дворах. И не все они дружили друг с другом. Многие из них не были знакомы даже друг с другом. Тем более, что детский праздник — это не просто пригласить приятеля. Некоторых родители могут не отпустить по каким-то причинам. Некоторых могут отпустить только на какое-то время, приведя на праздник и забрав с него. А кто-то вместе с дитём на праздник придёт праздновать. Для взрослых и малышей один и тот же праздник разный.

С классом — просто. Там угостить однокласников — так сразу всех, кто в этот день присутствует. Но кого-то всё же надо пригласить к себе на праздник, а кого-то — не пригласить. И тех кого пригласишь, а кого — нет, это значит выделить их среди других: с кем больше дружишь, кого привечаешь больше других. К тому же: кто-то из друзей вчера подрался. И сегодня они враждуют между собой. А дружит Мелкий с обоими. И пригласить кого-то одного — обидеть другого. Пригласить обоих — оба, узнав, что враг тоже приглашён — могут отказаться. Ещё парочка подралась позавчера. Но вчера уже помирились. Их можно пригласить. Но день рождения уже завтра. И если за сегодня не удастся помирить враждующие группировки, то пригласить то пригласит, но оба не придут. А если и придут на праздник, то велика вероятность того, что вновь подерутся. Тем более что у тех, кто помирился драка была больше шуточная. А у тех, кто подрался вчера: наверняка синяки под глазами. Нос и губы они друг дружке знатно разбили.

И пусть некоторые были приглашены заранее, да и день рождения не совсем завтра, а через несколько дней, но уточнить всегда стоит: мало ли у кого-то планы изменились и не смогут, или захотят придти те, кто раньше почему-то не мог.

Мальчишки, особенно в этом возрасте, часто дерутся. Но и мирятся быстро. Однако бывает так, что разок подравшись, потом долго, возможно всю жизнь враждуют.

Мелкий и сам был драчлив, так что понимал это хорошо.

А поводов подраться у Мелкого всегда было предостаточно. Тем более, что Мелкий — клиптоман. Постоянно тырит что плохо лежит. Из-за чего, когда его ловили на этом, частенько бивали: кто по рукам, а кто и по морде. Но физически он был довольно крепок, так что 'давал отпор' тем, кто не считал это болезнью, достойной прощения.

Ну а так как проблема эта вскрылась у Мелкого ещё в детском садике, то открытые неподалёку секции спортивных боевых единоборств: бокса, карате, самбо и прочих руко-ного махательств — пользовались популярностью, а ученики славились энтузиазмом и прилежностью в обучении.

Мотивация — наше всё.

Поэтому Мелкого в боевые единоборства не отдал, но оформил в секцию лёгкой атлетики. И, кажется, упражнения с козлом ему больше всего нравятся. А практику руко-ного дрыганья он и так сам себе обеспечивал.

Слушая имена, что называл сын, без особого удивления понял: в основном, вернее все его приглашённые друзья-приятели — парни — его товарищи по дворовым играм. Девочек не было.

— Ну хорошо, с парнями решили. А из девочек кого-нибудь приглашать собираешься?

— Фу, девчонки?! Зачем? — в его голосе слышалось искреннее недоумение. — С ними же скучно: ни поговорить, ни поиграть почти не во что. А чуть толкнёшь — так сразу в рёв.

— Так ты не толкайся, не груби, они и реветь не будут. А насчёт: зачем? — так это когда подрастёшь, тогда возможно поймёшь зачем девчонки нужны. Но налаживать отношения с ними лучше смолоду. А то, когда вырастешь и поймёшь: зачем? — с теми, с кем уже знаком — никак будет. Да и среди незнакомых с тобой в отношениях проблем не оберёшься. Сарафанное радио — оно такое... Нагрубил одной, а тем более — ударил — так об этом многие сразу прознают. И у всех отношение к тебе изменится в негативную во многом сторону. А пригласишь сейчас, пока отношения ещё ровные, попробуешь показать себя с хорошей стороны, будешь вежлив и внимателен, предупредителен, то тогда, когда поймёшь зачем девочки ещё нужны, кроме как наряжать куколок и вести девчачьи разговоры — с ними легче отношения будут. Легче достигнуть желаемого сможешь.

— А зачем? Что это мне от девочек может такого понадобиться? — опять наморщил лоб Мелкий.

— Подрастёшь — узнаешь. А как поймёшь — локти себе кусать будешь с досады, что не прислушался к моему совету. А пока тебе ещё рано об этом знать достоверно: зачем нужны красавицы?

— Да? — к моим советам Мелкий всегда прислушивался. Прислушиваться прислушивался, но поступал всегда как-то немного а то и совсем не так... Так уж у него получалось. А потому задумался он над моими словами всерьёз. — Ну, раз ты настаиваешь...

— Я не настаиваю, боже упаси! — я даже картинно вскинул руки вверх, будто сдаваясь. — Я просто советую. К тому же: Катя — дочка нашей горничной, твоя молочная сестра — будет ведь на твоём дне рождении. А отношения у тебя с ней хорошие, но всё же немного натянутые, потому что девочек ты не понимаешь, тебе с ними не интересно. А отношения с ней — это отношения и с Машей — которая, кроме того, что наша горничная, которой я дорожу, ещё и твоя кормилица — молочная мать. Но ведь Кате будет скучно находиться в компании только пацанов. А если среди твоих гостей будут девочки — ей будет не так скучно. И с ней и с другими девочками можешь отношения улучшить. Так что подумай: кого ты хочешь и можешь из девочек, хотя бы из твоего класса, пригласить? Кто вообще из них может согласиться и принять твоё приглашение? Тем более, что о таких вещах принято предупреждать заранее, хотя бы за неделю, а не приглашать в последний момент. Может спросишь у Кати, кого бы она из своих подружек хотела бы видеть на твоём празднике? Да и сам ты же во дворе часто играешь в компании с Валентиной. И не только в пятнашки, но даже и в войнушки и в футбол. Тоже, как и ты — пацанка.

— Я не пацанка, я — пацан! — надулся Мелкий.

— Ну и что, зато она — пацанка. Она — вроде хороший парень. И, судя по некоторым признакам неровно именно к тебе дышит. Не зря же некоторые из твоих приятелей тебя бывает дразнят за общение с ней: тили-тили тесто, жених и невеста!

— Да ну тебя! — Мелкий ещё больше надулся, но и чуть засмущался, так что кончики ушей слегка покраснели. — Она мне не невеста! К тому же она старая.

— Да, да, да! Старуха, на целых два года старше тебя. — слегка смеясь, парировал я. — В твоём возрасте, конечно, два года разницы — это целая пропасть. Но когда подрастёшь — эта разница будет ничто, пустяк, не стоящий внимания. А она возможно станет тебе хорошей женой.

— Да не хочу я её в жёны! — возмутился Мелкий.

— Ну, не хочешь брать её в жёны — так может она тебя возьмёт в жёны и станет для тебя отличным мужем.

Мелкий аж рот раскрыл, изумлённо лупая глазами, уставившись на меня непонимающим взором: как так можно вообще?

— Ладно, ладно! Шучу. Хотя, конечно, в каждой шутке есть только доля шутки. Ну а если серьёзно: — я перешёл на заговорщицкий шопот, — может есть девочка, которая тебе нравится, а может даже несколько больше, чем нравится? Пригласить её на свой день рождения — отличный шанс немного сблизиться.

— Больше чем нравится? — удивился пацан. — Хочешь спросить: не влюбился ли я в кого-то?

Вид малыша показывал искреннее негодование этим вопросом. Чтобы он, взял да и влюбился в девчонку? С ними же скучно...

— Ладно, ладно! — я искренне веселился. — Не дорос ты ещё пока до таких тонких материй. Вижу. Так что оставим этот разговор на потом.

Праздник прошёл нормально. Даже несколько девочек присутствовало. В том числе и Валентина.

Прошёл год, другой. За это время Мелкий неплохо подрос, в том числе и психологически. И даже уже начал догадываться о том: зачем ещё нужны девочки. Несколько раз уже подслушивал, как Мелкий с приятелями шептался о том самом: о запретном, но таком притягательном, и, по слухам — сладком сладострастии. Хотя, конечно дальше разговоров у него не заходило. Во времена информационного века подобное знание скрыть от дитя возможно, но трудно. Да и в различной литературе часто описываются постельные сцены. Скрывать бессмысленно бывает. А бывает и опасно. Тот, кто хоть немного узнал и заинтересовался чем-то, довольно легко может докапаться и до более подробных объяснений, и даже до наглядных уроков. Не то что в былые для некоторых времена. А в инете нет-нет, да и проскользнёт где-нибудь ссылочка на картинки, видео эротического содержания.

Разговор о том, нравится ли ему кто-то — поднимался за пару лет ещё несколько раз.

И вот, в очередной раз эта поднятая тема, привела к тому, что Мелкий, потупясь и покраснев, смущённо заёрзал носком ноги и, сцепив в замок пальцы обеих рук, отведя глаза в сторону, признался:

— Ну... Есть одна... Очень нравится.

Ответ был понятен и до этого признания. Несвойственная ему задумчивость, частые отказы приятелям погулять вместе с ними, оставаясь дома, и мечтательный невидящий взгляд, направленный куда-то в видимые только ему самому дали грёз, тяжёлые и грустные вздохи, потеря аппетита и интереса ко многому, что было важно ранее...

И, судя по всему, взаимностью в чувствах не пахло. Все признаки запущенной и безответной стадии влюблённости на лицо.

Иначе хрен бы Мелкий признался.

Глава 3.

Десять лет — десятый большой цикл развития — это то время, когда организм ещё не полностью готов, но уже имеет все функции, которые при неких словиях могут вполне активироваться. До гормонального взрыва пертубетатного периода ещё далеко обычно, но внутренние процессы в организме уже протекают в фазе подготовки и частичной готовности. Что часто сопровождается влюблённостью к какому-то объекту влечения. Обычно это ещё не любовь, именно влюблённость, но чувства всё же уже яркие. И первая влюблённость, как и первая настоящая любовь — это то, что оставляет яркий след в нашем сознании. А безответная любовь — это то, что часто оставляет в душе глубокие раны, которые даже зарубцевавшись, всё равно остаются шрамами в сознании.

Смущаясь и краснея, Мелкий признался, что влюбился в девочку.

Девочка была из младшего на год класса. Что уже само по себе несколько удивительно: как он вообще обратил на неё внимание? Видать действительно чем-то очень сильно приглянулась, что настолько его зацепила. Обычно то в качестве объектов для своей первой влюблённости выбирают среди тех, с кем постоянно контактируют. И часто это становятся однокласники, или из паралельного класса. Сначала просто общаются, потом находят что-то общее, узнают по-лучше, находят что-то привлекательное в ком-то, рисуют себе образ в своём воображении, как они в своих мечтах начинают видеть своих избранников, избранниц, да и влюбляются часто в образ того, какими они могут быть, а не есть на самом деле. Ну а потом, когда понимают, что нарисованный в воображении образ любви не соответсвует реальной действительности, постепенно влюблённость сходит на нет.

Но тут ситуация несколько иная. Пробить скорлупу отчуждённости Мелкого от женского пола, заставив его не только обратить внимание, но и полюбить практически незнакомую девушку, могла только очень незаурядная личность. Тем более что и видел то он её по сути в основном лишь мельком, издали. Как выяснилось, Мелкий с ней даже не заговаривал. Просто не знал как к ней подступиться, подойти и начать разговор хотя бы. И в данном случае влюблённость была не наигранной напоказ, не доросла ещё эта сторона личности Мелкого до таких тонких интриг. Хотя... Ниточка могла тянуться из глубин прошлого его души. Из одного из прошлых его воплощений.

Но, как бы то ни было, безответная любовь глодала его душу и сознание.

Мелкого надо было спасать. Тем более, что я отлично понимал: яркие насыщенные чувствами эмоции — подстёгивают развитие. Многие психоблоки сознания под этим напором просто смываются как пыль с покатой крыши во время проливного ливня.

На вопросы по типу:

— Что тебе в ней нравится? Красота? Характер? Какая она вообще?

Получал ответы вроде:

— Нравится и всё тут. А почему — не знаю. Вот нравится, люблю не могу, а за что — сам не понимаю. Красивая, стройная. Но есть в школе девчонки и красивее. Хотя эта — всех милее...

По-началу ответы приходилось получать окольными путями, клещами вытягивая хоть насколько-то вразумительный ответ. И это было понятно: влюбился он накрепко, сам от себя того не ожидая, а потому боясь своих чувств и признания в них кому-то другому, даже мне. Но потом Мелкого прорвало.

И полились признания и восхваления его любви. Какая она чудесная, как мило улыбается... но не ему... Как смурнеет бывает её прекрасное личико при виде его, но даже хмурясь в его сторону, она неописуемо мила. И о том, как он постоянно о ней думает, мечтает вместе с ней быть, гулять, разговаривать и даже держаться за ручки. О большем пока не мечтает. Но в тайне даже от самого себя пряча мысли о самом приятном: чтобы поцеловать её в щёчку, и может быть даже о том, чтобы она когда-нибудь поцеловала его в щёчку. О большем мечтать пока рано. Сначала свадьба.

Услышав же робкие, но страстные, сказанные шёпотом скорее самому себе слова Мелкого о грядущей свадьбе, уже планируемой в мечтах, я изумлённо вскинул брови.

Эк его проняло то!

Но постепенно, шаг за шагом, заодно выяснил и то, как они встретились и что послужило тем самым первым толчком, приведшим к столь сильной влюблённости.

Мелкий, как обычно, со своими приятелями носился на перемене по школе. И в одном из коридоров столкнулся с пацанёнком из младшего класса. Кто на кого налетел — уже врядли можно понять. И те и те носились как оглашённые, скорее всего. Отвлеклись, или не успели учесть на своей скорости пересекающиеся курсы движения, но факт остаётся фактом. Налетели друг на друга так, что разлетелись в разные стороны, оба постанывая от боли столкновения.

Судя по всему, Мелкий и не подумал извиняться, а взял за грудки паренька, с которым столкнулся, и начал требовать с него извинений. А потом, с наказом больше не путаться под ногами, толкнул паренька так, что тот упал на пол попой.

И тут какая-то пигалица, макушкой едва достающая ему до груди, яростно сверкая глазами, подошла к Мелкому и бесстрашно влепила ему звонкую пощёчину. И заодно отчитала опешившего Мелкого за недостойное поведение.

Пощёчина была не только звонкой, но и крепкой, погрузив парня в состояние грогги. У Мелкого, привыкшего получать по морде лица кулаком, от этой пощёчины пол дня щека горела.

В общем, это была любовь с первого удара.

Уже к исходу того дня, Мелкий, с удивлением для самого себя, постоянно вспоминая личико миленькой разгневанной его поведением девочки, понял, что влюбился. Влюбился бесповоротно и безнадёжно.

И как в такой ситуации подойти к сердечной зазнобе, чей праведный гнев вызвал ещё в первые мгновения нежданного знакомства, не только не знал, но и понятия не имел как тут быть и как решить эту дилемму когда и хочется, и колется. Не зная как и подойти, как выразить свои чувства, страх быть непонятым в своих чувствах, страх быть понятым, ведь приятели могут и засмеять, задразнить, одними: тили-тили тесто — тут уже не отделаться, тем более, что это уже будет иметь под собой основание.

Тем более, в попытках понаблюдать за своей зазнобой хотя бы издали, выгадывая моменты посмотреть на неё, бросить хоть взгляд, увидеть как она мило общается с кем-то, а общается она мило не только с девочками, но и с мальчиками, что не добавляло энтузиазма влюблённому, ведь возможно её сердце уже занято кем-то другим... В общем, накручивал себя Мелкий знатно. Что не добавило кроткости его характеру, но добавило вспыльчивости. И несколько раз Мелкий уже успел подраться с парнями, с которыми разговаривала его возлюбленная. Пару раз на глазах у дамы своего сердца. От чего хмурых и гневных взглядов с её стороны в его сторону, только добавилось. Но он был рад и такому вниманию. Хотя, конечно, во многом это его огорчало.

— Вот так вот, Мелкий. А как же насчёт твоих слов о том, что девушки тебе нафиг не сдались, ведь с ними скучно? Уже отказываешься от своих слов?

— Ничего я не отказываюсь, — твёрдо и уверенно, но обиженно, произнёс он. — С девчёнками всё равно скучно. Просто она... Она...

Он замялся, не зная как сказать.

— Особенная?

— Да! Она — особенная!

— Вот так вот, Мелкий. С девчонками бывает действительно скучно. А от их девчачьих разговоров бывает даже так, что уши вянут. Но с этим особо ничего не поделать, покуда нету общих тем для разговоров, общих интересов, того, что будет интересно вам обоим. Для того девочки и нужны: чтобы скучать. Скучать по ним. Без них скучно. А без тех девочек, без которых скучно, становится ещё и грустно. Так что нужны они ещё и для того, чтобы по ним грустить. А вот предназначены они для того, чтобы их любить и ими восхищаться.

— Что, прям таки все девочки для этого предназначены? — слегка удивлённо спросил пацан.

— Все. — Уверенно подтвердил я. Но тут же уточнил: — Просто не всё для всех, каждому своё и по-своему. — И тут же перевёл тему: — Ну так что делать то собираешься? Так и будешь томно вздыхать в её сторону, томимый одиночеством и грустными мыслями и мечтами о несбыточном, или наберёшься смелости и всё-таки подойдёшь к ней, попробуешь заговорить?

Набрав в грудь воздуха для категорического ответа, Мелкий раскрыл рот... и сдулся.

— А как? О чём с ней говорить? — в его глазах плескались тоска и растерянность.

— Вот видишь, ты даже этого не знаешь. Что ты вообще о ней знаешь? С кем дружит, с кем просто общается, как общается, какие у неё интересы, чем занимается, увлекается, что нравится, а что — нет? Куда ходит, с кем гуляет, во что играть любит? Я уж не говорю о том: что она кушать любит или где живёт, кто её мать, отец? Ответ на эти вопросы бывает не так просто узнать, как на предыдущие.

— Не знаю, — тихий шёпот в ответ, полный безнадёжности.

— Ну а как зовут то её, хотя бы знаешь?

— Саша, — тихим голосом, ответил он.

— Ну, уже хоть что-то. Но, знаешь, сколько времени уже прошло с вашего знакомства, пара месяцев? Незадолго до осенних каникул?

— Да, — удивлённо ответил Мелкий. — Откуда знаешь?

— Ну, как раз в то время твоё поведение вдруг вроде ни с того ни с сего взяло, да изменилось. Но за два месяца — это единственное, что ты узнал о ней: её имя?

— Нет, ещё фамилию. Однокласницы бывало громко окликали её не только по имени, но и по фамилии.

— Ага. Ну что же... А фотография у тебя её есть? Показать можешь? Хочется всё же взглянуть на твою зазнобу.

— Нет, — растерянно проговорил Мелкий. — Откуда у меня её фотка? Не буду же я у всех на виду её фотографировать! Догадаться же могут о моих чувствах. Потом насмешек не оберёшься.

— Ну... Если это тебя так смущает, насмешек боишься, то это и не любовь вовсе. Так, обычная влюблённость, которая скоро пройдёт. Свои чувства надо уметь скрывать и защищать, чтобы о них враг не догадался, или чтобы твоя любовь не догадалась о твоих чувствах раньше времени, пока не станешь готов раскрыться. Но вот насмешек за то что влюблён бояться не стоит.

— Погоди, а причём тут враг? — удивился паренёк.

— При том, что характер у тебя довольно скверный, да ещё и вспыльчивый. И ты нажил множество врагов на пустом месте. Узнав о том, что ты влюблён в кого-то, могут попытаться увести у тебя твою любовь просто для того, чтобы насолить тебе. Да и твои приятели: для многих ты вожак, лидер стаи. Сам же выстраивал с ними такие отношения. А то, что нравится вожаку — часто нравится и его стае. И они могут начать претендовать на её внимание как раз потому, что она тебе нравится. Опередить тебя, как своего лидера, привлечь к себе внимание тех кто тебе дорог, в кого ты влюблён, для многих членов стаи может стать чем-то вроде фетиша. Ведь это возможность возвыситься над тобой там, где ты успехов не достиг, а значит это для них то, что они сами в чём-то для многих могут стать лидерами, завести свою стаю, а возможно, бросив вызов тебе как вожаку, самим встать во главе твоей стаи. И даже если ты достигнешь успехов, они будут пытаться по возможности соблазнить твою любовь. Просто на инстинктах. Для самоутверждения и для возможности влиять на тебя через твою любовь.

Мелкий задумался, злобно засопев носом. Он понимал, что я прав. В любви и на войне все средства хороши. Не все средства стоит использовать. Но многих это не остановит, едва они увидят возможность выгоды для себя. Но главное — если усмотрят возможность безнаказанности для себя.

Любить — это одно. Защитить, сохранить, сберечь свою любовь от всевозможных опасностей, да ещё не перегнуть так, чтобы не сгубить своей же защитой свою любовь — совершенно иное. Не каждому это дано. Отношения — это то, что трудно построить, то, над чем приходится работать постоянно, перманентно, но то, что очень легко испортить и то, что бесконечно трудно восстановить.

При этом любовь часто принимает извращённые формы, толкая на безрассудные поступки, подлость и предательство. Любовь — может быть прекрасным светлым и нежным чувством, но часто обнажает именно тёмные закоулки души, когда просто сама мысль о том, что кто-то может покуситься на твою любовь, приводит в ярость и бешенство, пробуждая желание уничтожить, растерзать врагов, покусившихся на святое для тебя.

— И... Что же тогда делать? Как мне быть? — наконец вымучал Мелкий вопрос.

— Да ничего особенного. Ты уже показал себя перед своей дамой сердца с плохой стороны. Попробуй показать себя с хорошей. Покажи, что ты можешь быть не только грубым и неотёсаным мужланом, но и мягким, нежным, чутким. Может ей умные нравятся и тебе стоит больше времени и внимания уделять учёбе. Исправить своё поведение — точно стоит. Советую всё же пойти в школу танцев, пения, игры на каких-то музыкальных инструментах. Хотя бы чтобы научиться азам. Не обязательно посвящать этому всего себя. Но прежде всего: разберись в себе, в своих чувствах. Действительно ли ты её любишь, или это просто лёгкая временная влюблённость, вызванная шоком чувств. В конце концов: клин клином вышибают. Хочешь твоему жениху — Валентине — расскажу по секрету, что ты влюбился не в неё, а в другую? Она тебя мигом за это отдубасит. И похлеще чем твоя нынешняя зазноба. Она тебя побьёт, ты поймёшь, что рука у неё тоже может быть крепкой, а в твоём случае, похоже, бьёт — значит любит, вот и перекинешь свою влюблённость с Саши на неё. С ней хотя бы ваши чувства будут взаимны.

— Да ну тебя, пап. — обиженно протянул Мелкий. — Хватит издеваться на до мной.

— А что? Она — хороший парень, с ней ведь играть тебе не скучно. И будет тебе хорошим любящим мужем.

Мелкий обиженно надулся, отвернулся, и засопел, бурча себе под нос невнятные ругательства. Кажется... в мой адрес. Видимо за моё сводничество. Сватовство — тяжёлая и зачастую неблагодарная работа. А я, как любящий отец, всё же желаю своему сыну любви и счастья в будущем браке. Вот и приходится корпеть, а в ответ испытывать волны неблагодарности и выслушивать упрёки.

— Ладно. Помогу всё ж тебе, чем смогу. Для начала — добудь фото красавицы. Телефон с видеокамерой у тебя есть. Сфоткать не проблема. А сфоткаешь — сможешь оставшись наедине с собой пялиться, любуясь милым личиком в открытую, но в тайне от неё когда и сколько угодно.

От этой перспективы Мелкий повеселел и пришёл в воодушевлённое состояние. Обиды забыты. Настал черёд активного предвкушения маленького кусочка счастья.

— Но... Как? Как мне её сфотографировать, да ещё так, чтобы незаметно?

— И этому тебя учить надо? Вот же болван! И в кого ты такой уродился? Детективы хотя бы почитай, фильмы нужные посмотри — я прописал ему лёгкий подзатыльник. Может хоть это поставит на место поехавшие от любви мозги набекрень. Влюблённость часто делает нас глупцами. — С друзьями свои кривлянья друг перед другом пофоткай. И сделай несколько фоток так, чтобы она была видна где-то на заднем плане. Потом на компьютере вырежешь её силуэт отдельно от остальных, увеличишь, если надо, да и любуйся себе на здоровье. Да и панорамные снимки групповых фото со всеми, кто часто бывает с ней, кто с ней общается, тоже сделай. Ну а там уж будем вместе думать: что да как и как всё это увязать?

Пацан, вдохновлённый идеей, загорелся азартом. Заалели щёки, но уже не от смущенья, а от предвкушенья. Хотя чувствовалось, мыслями то он уже где-то далеко. Там, где уже получил искомое и жадно лобызает взглядом объект вожделения, предвкушая то, к чему это ведёт его в его мечтах, стремленьях, отложенных на далёкое возможное потом, но уже проклюнувшихся ростками понимания пути сдвинувшегося с мёртвой точки дела.

Выйдя из комнаты Мелкого, прошёл на кухню, устроив себе лёгкий перекус. А затем ушёл к себе в кабинет, закрывшись в нём. Плеснул в пузатый бокал немного хорошего коньячка, погрел в ладони, и пругубил, блаженно щурясь сквозь полуприкрытые веки, наслаждаясь ароматом и вкусом благородного напитка. И погрузился частью сознания в калейдоскоп хаоса бесконечно меняющихся абстракций, прокручивая перед мысленным взором события уже почти прошедшего дня и гадая что откуда, у чего откуда ноги растут и к чему это всё может привести.

Итак, Мелкий влюбился. Чувство яркое, мощное, запустившее процесс психологического развития и гормонального взрыва в иную фазу. И это один из ключевых моментов развития его сознания. То, что побуждает переосмыслить весь его путь в этом мире. И пускать этот процесс на самотёк в данном случае нельзя.

Та, что смогла пробить скорлупу отчуждённости Мелкого от женского пола, насквозь пройдя пелену из самовлюблённости, самолюбования и эгоистичного эгоцентризма, вызвав в нём столь сильный отклик — как минимум заслуживает внимания и уважения. Видать она действительно яркая и сильная личность сама по себе. Пустышка не смогла бы достучаться до сердца Мелкого, тем более так. На этом уровне психологического развития его сознания, ещё не вступившего в полную фазу пертубетатного периода, не знающего что такое любовь и с сексом знакомого лишь на уровне невнятных слухов. Вот если бы он уже был знаком с сексом, да подросковый гон бушевал бы в его сознании, тогда да, могла бы даже и пустышка. Ведь в таком случае: лишь бы дала... А вот так... сейчас... На этом этапе развития... Нет.

Никогда не любил залезать своими мыслями в чужие мозги напрямую. Ведь там обычно столько всякого дерьма и гнилья, что запустив ментальные щупальца, наблюдая за истоком их мыслей и чувств, видя как и во что это всё трансформируется, сам же себя обосраным с головы до ног и чувствуешь. Поэтому всегда предпочитал разгадывать всё по косвенным данным, стараясь уловить грани откликов в пассивном режиме. Способ гораздо сложнее, чем напрямую вломиться в чужой разум, пройдя ментальные защиты. Требует учёта гораздо большего количества факторов, косвенных связей, догадок, разгадок каждой из абстрактных форм, из которых постепенно формируется более понятная и чёткая картина, складывающаяся в какую-то форму понимания. Но при этом и на порядки более точный способ, дающий большую глубину и широту понимания сути. Важны нюансы, особенно в менталистике. Микроскопические нюансики, которые часто упускаешь грубо проломив защиты чужого разума. Нюансики, которые вроде бы сами по себе ничего и не значат, особенно на общем фоне, но в какой-то момент, в каком-то сочетании, могут стать критическими. И вломившись, собственным напором сам же себя можешь загнать в ловушку чужого разума, а потом долго ловить себя под видом чужого, ловящего тебя...

Моделируя разумом множество вероятностей переплетений реальности, полностью погрузившись в упорядоченный хаос, собрав всё в кучу, работал на ощущениях, на гранях ощущений.

Погружаясь в медитацию, я уже не выхожу из неё, замирая во времени, погружаясь всё глубже в пучины, одновременно всплываю, как на буйках, играющих роль якорей привычной реальности. Погружающее всплытие на грани входа и выхода из медитации, но оставаясь в ней, держа разум на кончиках лезвий своих собственных мыслей, постоянно расширяя и образуя новые грани восприятия, раздвигаю пространство между граней, доращивая понимание точку за точкой, слой за слоем. И так до полной узнаваемости мира и органичного вплетения чего-то нового в структуру мироздания. Когда все множества понятий, несущих великое множество смыслов и функций, вновь становятся едины. Когда всё едино. Когда всё равно. Когда всё это сплетается в единую форму материи. Материи, к которой я равнодушен, нейтрален. Но став нейтральной материей, не несущей никакого особого смысла, этот смысл постепенно появляется, наполняется отношением, а потому теряется и нейтральность, ведь эта нейтральность уже имеет какое-то отношение. То, что может появиться потом, даже если этого не было раньше. Ведь это уже поделочный материал, которому можно придать форму и смысл.

Мысли роятся и множатся, кружась в хороводе встречь и расставаний, познания, понимания, узнавания и не узнавания, не понимания, в поисках символа знаковых событий, в поисках формы иного пути познания и понимания себя, мира, окружения и себя в мире. Наконец все мысли сплелись и начали бесконечный хоровод в некоей замкнутой форме. Определив основной оттенок знака, удерживаю его перед мысленным взором до полной материализации цвета, звучания, запаха этого символа. Погружаясь сознанием в эту форму, становясь этой формой. А затем, достигнув неведомого в общем целом, но необходимого и достаточного для тех частей сознания, выхожу всем сознанием из формы, на форме этого же знака, но старшего оттенка пути. Весь этот путь, выходом, образует форму, множество форм, сплетённых в несколько форм. Вплетаю этот знак, органично вписывая в форму полной пустоты внутри своего духа. И той частью сознания, погружаюсь туда, сливаясь с собой, но отделяясь формой непонятого.

Открываю глаза. Передо мной в воздухе зависло несколько материализовавшихся форм.

Одна — изящный медальон на цепочке. Сам медальён состоит из лепестков переливающихся сплавов металлов, переходящих разноцветными разводами из одного в другой, с крупным красным камнем в форме нераскрывшегося бутона по центру. Переливы металла и камня на свету создают довольно залипательное ощущение. Сознание будто утягивает в него, как в пустоту вакуума. Довольно занимательная вещица с непонятными пока эфектами.

Другая вещица — вполне с виду обычная, хотя и изящная, но довольно невзрачная на первый непритязательный взгляд.

И несколько крупиц из каких-то непонятных пока веществ.

Заколку в один ящик стола. В котором уже хранилось довольно много подобных побрякушек.

Крупицы вещества — в другой ящик стола.

С этим всем ещё предстоит потом вдумчиво разобраться, долго медитируя на то: что это может значить? Что я хотел сказать этим самому себе, подсознанием создавая подобные вещички?

Свои мысли давно научился скрывать даже от самого себя. Зашифровать до полной неузнаваемости и непонимаемости — не проблема. Проблема, как обычно, в расшифровке. И ещё проблематичнее расшифровать правильно, сквозь все слои ложных путей дешифровки, которые могут привести к чему угодно, но только не к тому, что действительно сокрыто. Что же я такого имел ввиду?

Ну а пока, помедитируем на самое простое: на блестюшку.

Постепенно вливая, заполнял медальон своей энергией. То будто мелкой взвесью, лёгким туманом, намёком, то тонким ручейком, а то и широким бурным потоком. Вчувствываясь в движение энергий, я старался уловить правильный такт, составив симфонию танца потоков, идеально подходящий данной форме.

Плеснул в бокал ещё немного коньяка. Пригубил, смакуя терпкий вкус.

Достал длинную толстую сигару. Табачные листы, но с начинкой из конопли. Крепкий ароматный табак с марихуаной отлично сочетается. Отрезал кончики сигарорезкой, один кончик обмакнул в коньяк и сунул в рот. Призвал духов, хотевших зажечь, поддать жару. Пущай работают язычком пламени, пока раскуриваюсь.

И откинулся в кресле вновь, отпустив мысли в свободное плаванье в пустоте. Просто ни о чём не думая. Нужные мысли сами сойдутся, найдя зацепку ассоциаций с чем-то. Одно сложется с другим, то ещё с чем-то, и в итоге всё это сформируется в какой-то знаковый путь.

Наконец, вроде уловив нужную зацепку сознанием, создал форму пустышки полной пустоты и, сжавшись в точку, погрузился в эту форму, скользя в пространстве-времени. На месте своего тела, как обычно, оставил интерактивную иллюзию, имитирующую присутствие моего сознания.

И, пройдя множеством путей, что длились для какой-то части сознания вечность, нашёл очередную душу пустышку в момент выполнения всех условий нарушения существования этой души, в очередной раз выиграв у этой душонки и душу, и тело. Заняв сознанием тело в момент смерти души-носителя, извернулся и пошёл в обратную сторону уже в том теле, попутно выполняя условия тела и провожая мёртвую душу к определённому для неё месту.

Обычная рутина проводника душ и жнеца смерти...

Глава 4.

— Саша, как у Вас дела, скоро закончите? — голос начальницы оторвал от размышлений.

Сознание, витавшее в царстве цифр, сфокусировалось на вошедшей женщине — заместителе главного бухгалтера этой конторы.

— Да, вроде всё уже сделано. И вроде всё сходится... В принципе, отчёт уже готов. — услышала начальница долгожданный ответ, вздохнув с облегчением, ведь сроки уже горели.

— Готов? — облегчение облегчением, всё в срок, вовремя, но что-то ей не понравилось. — Но я слышу у вас в голосе какое-то сомнение. Всё точно сходится? — уточнила она.

Тяжёлый, полный непонятной грусти вздох со стороны Саши, а затем ответ:

— Сходится то сходится. Дебет с кредитом сошёлся, баланс сведён. И вроде всё ровно. И по счетам всё бьётся, и по проводкам всё правильно распределено. Но вот ощущение, что где-то в глубинах тупой и сильный сговорились и просто вбили, втиснув в нужные формы совершенно иные цифры, чтобы с виду всё выглядело нормально — не оставляет. Всё вроде ровно, всё гладко, приход-расход бьётся, но какая-то оскомина заставляет искать складочки и выпуклости. И компьютер подтверждает правильность рассчётов. По бумагам, по счетам, по журналам ведения счетов: всё верно. Хоть сейчас сдавай заказчику и в налоговую неси. И все проверки покажут, что всё правильно.

— Но... — Начальница замялась, подбирая вопрос. — Всё равно что-то гложет? То есть, свою подпись вы бы под подобным балансом не поставили бы?

— Вы знаете, Дарья Петровна, это всего лишь ощущения. Программа говорит, что всё верно. Документы составлены правильно. Всё распределено верно. Если руководствоваться голой логикой, не принимая в рассчёт невнятное чувство неправильности, то под этими документами, хоть сейчас можно подпись ставить. Такое ощущение, что если ошибка где-то и закралась, то в первичной документации, но никак не в сводной. И тут её не найти.

Дарья Петровна задумалась. Крепко задумалась. Их небольшая конторка оказывала услуги не только по бухгалтерскому учёту, но и по аудиту. И хоть казалось бы: цифры не лгут — в её практике случалось множество прецендентов, когда всё правильно, всё сходится, но просто не туда, не на тот счёт, не по той статье всего одна проводка сделана, когда и туда и туда можно отнести одно и то же, но чьи-то убытки всего от одной ошибки могут быть коллосальны.

Но тут ситуация иная. Она и сама, бегло ознакомившись с документацией, пришла к выводу, что всё правильно распределено. Юридический отдел — тоже пришёл к тому же выводу, что всё согласно официально действующим законодательным актам и распределено почти оптимально. Было несколько недочётов, но все они были легко устранимы. Саше она дала это задание для более детального анализа и проверки, считая, что ничего такого криминального тут нет. Заказ этот был проверочным, от крупного заказчика, по одной из своих зарубежных фирм. И после его выполнения, контора рассчитывала на постоянное сотрудничество с тем заказчиком, планируя для работы с ним выделись самостоятельный отдел, куда Дарья Петровна целила Сашу начальником отдела.

— Подозрения к делу не пришьёшь. Нужны факты. — она слегка побарабанила ноготками по столешнице, принимая решение. — Пойдём по формуляру, что согласно тем системам, которыми пользовались, всё верно и сходится, но в служебной записке уточним, что рекомендуем более тщательный глубинный анализ первичной документации, а на словах сообщим, что есть тут где собаке порыться. А там уж директор пусть сам с заказчиком решает, объясняется. В конце концов — это его работа.

На том и порешили. Однако, ближе к концу рабочего дня, начальница вновь зашла к Саше.

— Ты сегодня вечером, или завтра свободна? — неожиданно спросила она.

Удивлённая Саша посмотрела глаза в глаза начальнице.

— К чему вы это спрашиваете? Что-то всё же не так с отчётом?

— Нет, нет, — замахала руками Дарья Петровна. — Дело в другом. Я бы хотела пригласить Вас на чай к себе, вернее, к моей матери. Она почему-то хочет поговорить с Вами и уже несколько раз просила познакомить Вас с ней.

Мать Дарьи Петровны была одной из учредителей фирмы. Но, по слухам, редко вмешивалась в её дела.

На этот раз Саша крепко задумалась, стараясь не выказать своё волнение.

— 'Неужели опять? Неужто снова? Опять прошлое догнало её?' — бились в голове мысли. — 'Так скоро? Всего пол года тихой мирной жизни тут. А рассчитывала хотя бы на год, а то и полтора-два... Неужто опять бросать всё и переезжать?'.

И действительно, ощущение сгущающихся туч уже несколько месяцев как преследовало её. Но раньше это чувствовалось как отголоски пережитого прошлого, как фантомные ощущения. Сейчас же колокола в сознании тревожно забили набат. И пусть казалось, что до этого ещё далеко, но бережёного бог бережёт, а обжёгшись на молоке, дуют и на воду.

Вслух же она спросила совершенно другое:

— Простите, а чем вызван такой интерес?

— Не волнуйтесь так, просто я нахваливала вас перед своей матерью. Нарадоваться не могла, ценному приобретению нашей фирмы в виде такого сотрудника, как вы. Дело в том, что я уже давно хотела поговорить с вами о том, чтобы вы заняли должность начальника в новом отделе, когда тот будет сформирован. Вот мать и захотела поговорить с вами, познакомившись лично в не формальной обстановке.

Саша слегка успокоилась. То, что одна из учредителей, в чьей собственности большая доля в фирме, захотела поговорить с кандидатом на должность одного из начальников — ничего удивительного. Обеспечить лояльность полезного кадра не только к непосредственной начальнице, но и к учредителю — это уже внутренняя кухня взаимоотношений в фирме. Это конечно уже политика отношений между собственниками, не всегда разделяющими взгляды других собственников на путь развития бизнеса, но всё же не то. Не то, чтобы прошлое её догнало.

— Должность начальника отдела? — слегка деланно удивлённо произнесла она. — Но ведь ещё при устройстве на работу, я предупреждала, что врядли надолго к вам, года два-три максимум скорее всего. Я всё ещё нахожусь в поисках себя и вовсе не собираюсь всю жизнь заниматься бухгалтерией.

— Ну, взгляды меняются, планы — тоже. Так почему бы не занять место повыше, поустойчивее?

— Большая должность — большая ответственность. Пока я простой работник, на мне только рабочие моменты, которые может выполнить и другой такой же специалист. Приняв же начальственную должность, придётся взвалить на себя и множество иных обязанностей.

— Если Вы боитесь, что не справитесь, то вынуждена Вас разочаровать: у Вас не только задатки, у Вас все необходимые качества уже присутствуют. Вы может этого не слишком понимаете, но Вы, пусть и стараетесь не выделяться, но горите как светлячок в ночи среди остальных сотрудников. При желании, это конечно сугубо моё личное мнение, Вы полне справились бы и с моей должностью, а то и с местом повыше.

— Но... — уже начала говорить Саша.

— Не хотите — не надо, — прервала её Дарья Петровна. — Я не настаиваю. Это просто просьба о личной встрече, где мы сможем всё обсудить в спокойной комфортной обстановке. Если у вас есть какие-то причины, препятствующие принятию должности начальника отдела — это всё обсуждаемо. Возможно не я, но мать, через свои связи, может как-то поучаствовать в том, чтобы причины, по которым Вы возможно противитесь этому, были решены и отошли на задний план, а то и вовсе рассосались бы сами собой. Мама и сама может прихать сюда, но её присутствие сдесь и личный разговор с Вами может вызвать нездоровый ажиотаж среди других сотрудников. Поэтому и приглашает Вас к себе в любое удобное для Вас время. Не можете сегодня или завтра — пожалуйста, сообщите когда сможете.

— Да нет, — чуть подумав, и придя для себя к какому-то решению, сказала Саша. — сегодня я вполне свободна и могу пойти на встречу.

— Вот и отлично! Вы же на машине? Не против, если мы сейчас соберёмся и я отвезу Вас, а после встречи подвезу обратно? Тут недалеко, но на месте обычно к этому времени уже проблемы с парковкой. А на улице, как назло зарядил дождь.

Обдумав, Саша согласилась. Дождавшись, когда начальница ушла к себе в кабинет, позвонила дочери и предупредила о том, что задержится по делам. Дочка у неё была довольно самостоятельная, не смотря на ещё совсем юный возраст. О том, что сама дойдёт до дома, сможет разогреть или приготовить себе покушать, не оставшись голодной — она не беспокоилась.

Встреча с матерью начальницы, учредителем фирмы, прошла в лёгкой и непринуждённой обстановке. Женщина оказалась очень милой старушкой с проницательным взглядом и живым умом, слегка за семьдесят.

И за время разговора, перемежаемого чаепитием, Саша успела о многом поболтать со старушкой.

Как и говорила Дарья Петровна, речь шла о возможности занятия должности начальника нового формируемого отдела Александрой.

— Александра, — Марфа Васильевна — так звали старушку — выдерживала полуофициальный тон, разбавленный доверительностью домашней обстановки. За время разговора Дарья Петровна, познакомив их, ушла на кухню и, слегка погремев посудой, довольно быстро накрыла на стол. И на время ужина о делах не говорили. Но ужин закончился, дела — остались. — Вы, судя по всему часто переезжали с места на место? И Вы противитесь занимать начальственную должность именно поэтому? Извините, что вмешиваюсь не в свои дела, но... Если Вас кто-то преследует, то мы, если знать более точно, возможно сможем оградить Вас от этого.

— С чего вы взяли? — промакнув губы салфеткой и отпив глоток из бокала с соком, скрывая тем самым лёгкое замешательство и паузу на раздумья о том, как среагировать, спросила Александра.

— Дети — это кладезь информации для тех, кто умеет её сопостовлять. А вы, девушка, несколько раз приводили свою дочь на работу. Она сидела там, занималась своими делами, никому не мешала. Да и другим девушкам приятно бывает отвлечься от работы, поболтав, поиграв чутка с ребёнком. И Дашенька с вашей дочкой тоже ведь общалась. Пусть она и довольно скрытна, но судя по некоторым оговоркам, в том числе и вашим, дочка заметила, что на разговоры о своём прошлом вы стараетесь мягко улониться от ответа, переведя разговор в иное русло. Но вот некоторые характерные реакции, кое-какие фразы вашей дочери, как бы намекают, что она уже много где побывала, пожив и там и сям. Упоминание имён знакомых из прошлого, речевые обороты, многое говорит о том, что жила она в разных городах, возможно даже странах. И... Вы уж простите, но Ваш паспорт, как и свидетельство о рождении Вашей дочери, когда Вы устроились к нам на работу, я по своим каналам проверила, а делал эти документы сын одного моего хорошего знакомого для Вас.

Александра резко насторожилась. Обстановка перестала быть томной.

Бросив колючий пристальный взгляд на собеседницу, она вглядывалась в глубину её глаз, охватывая мимику, жесты, вспоминая и прокручивая в голове все нюансы разговора, краем глаза следя и за реакцией слегка удивлённой, но отнюдь не обескураженной Дарьи Петровны.

— Не стоит беспокоиться. Человек Вы вполне приятный и в общении с Вами создаётся хорошее впечатление. Причин для смены имени, фамилии, принятии иной личины — может быть множество. Мне намекнули, что документы для Вас были небольшой ответной услугой, за которую кое-кто Вам очень благодарен. И вмешиваться в Вашу личную жизнь и дела я не собираюсь.

Взгляд Александры перестал быть колким. Но остался всё таким же пристальным. Внезапно повисшее в воздухе напряжение и стало по-тихоньку рассасываться.

— Однако... — слегка неуверенно продолжила Марфа Васильевна. — Вы уж простите за вопрос, но... верите ли вы в предсказания, знаки судьбы?

— Это тут причём? — настороженно, но и немного удивлённо спросила Саша. — Но... Нет... Не верю. Гадание — это не совсем моё. Я скорее верю в расчёты и факты.

— Так гадание, предсказание — это то же самое. Просто если факты не верны, не верны и расчёты, всего одна неизвестная или неучтённая переменная превращает расчёты в гадание, при котором предсказание размыто.

Девушка слегка кивнула, соглашаясь с мнением старушки.

— Вопрос веры во что-то это зачастую вопрос доверия к фактам, к тому кто и как их преподнёс. Однако существуют знаки, символичные события, эдакие приметы, по которым бывает можно предугадать что где-то что-то как-то произойдёт. Своеобразные рассчёты со множеством переменных и неизвестных, когда множество промежуточных ответов, предположений и допущений, верных лишь для части, отчасти, а в общем целом ответ может быть скрыт где-то вдали, когда откроются, сойдутся иные условия. Но... пообщавшись с Вами, у меня сложилось ощущение некой судьбоносности нашей встречи. И, простите уж старушку, но вполне возможно, по крайней мере знаки, которым я привыкла почему-то доверять, говорят об этом, основная судьбоносная встреча у Вас ещё впереди. И я пока не могу сказать даже примерно: что к чему? Однако... Позвольте задать вам нескромный вопрос?

Старушка замолчала, выдерживая паузу, давая время на раздумья.

Александра отпустила взгляд Марфы Васильевны, сосредоточившись на бокале с соком. От пожилой женщины раздался небольшой вздох облегчения.

Чуть подумав, Саша кивнула:

— Какой вопрос?

— Скажите, Ваши переезды во многом связаны с Вашей дочерью? Из-за того, что там, где вы раньше жили, многим казалось, что она растёт и развивается слишком медленно, тогда как другие вроде бы её сверстники взрослели гораздо быстрее?

Александра вновь подняла взгляд, пристально вглядываясь в глаза собеседницы. Но на этот раз молчала. Молчала долго. Несколько минут. Всё это время не моргая всматриваясь в лицо старушки, не выдержавшей её взгляд и опустившая свои глаза, пряча глаза под полуприкрытыми веками и слегка опущенной головой.

То, что сказала Марфа Васильевна — это действительно была одна из причин. Другие дети росли действительно быстрее. И у младенцев это быстрее становится заметно. Но в более зрелом возрасте разница проявляется не так заметно, не так быстро. Раньше, когда ребёнок Саши была ещё совсем маленькой, она нигде не задерживалась более нескольких месяцев кряду. В том числе поэтому Саша и рассчитывала, что сейчас она хотя бы год, а то и полтора-два, сможет спокойно прожить на одном месте.

— Да. — наконец ответила Саша, так и не сводя взгляд с лица собеседницы.

— В таком случае — можете об этом больше не беспокоиться. По крайней мере здесь. Я не могу, не имею права объяснить пока что что к чему, но это действительно так. Знаки говорят о том, что вскорости где-то вы возможно встретитесь со Старшим. И, возможно, он объяснит вам что к чему.

— Старший? — переспросила Александра.

Она чётко уловила, женщина имела ввиду не просто 'старший'. То, как она это сказала, как выделила это слово, говорило о том, что в это вроде бы простое слово она вкладывает какой-то глубинный смысл, несущий множество понятий. И произносила она: — 'Старший.'; — именно с большой буквы.

— Да, именно Старший. Старший этой локации. Города, а возможно и всего этого мира. Не факт, что вы встретитесь вообще с ним. Но кое какие знаки говорят об этом.

— Вы в этом уверены?

— В том, что вы встретитесь со Старшим? — переспросила Марфа Васильевна. — Вовсе нет. Совсем не уверена. Но... Хотелось бы надеяться.

— Да нет. Я не об этом. А о том, что моя проблема тут не проблема.

— Ах, это! Да. В этом уверена. Как и в том, что по поводу болезни, преследующей Вас, Вас больше донимать не станут. А если и будут попытки, то тут же прекратятся, ибо это будут пресекать.

— Болезни? — тихо прошептала себе под нос Александра. — Так значит...

— Да, если я правильно поняла Вашу проблему. То проблема вовсе не в Вас, а в том, что кто-то пытался переложить ответственность, свалив с больной головы на здоровую. Но если вы отказывались он более высокой должности по этим причинам, то это пустяк, не стоящий внимания. Даже если Вам вдруг захочется покинуть нас, внезапно уехать куда-то бросив работу, то мы вас винить в этом не станем.

— Ну что же. Возможно. — осторожно согласилась девушка. — Может быть и так. А этот Ваш старший, с кем возможно придётся мне встретиться?

— Он не совсем наш. Вы немного неправильно видимо меня поняли. Старший. Просто Старший. Если Вас это успокоит, то мы, — указующий жест ладонью Марфы Васильевны на себя и в сторону Дарьи Петровны, — преследуем свои корыстные мотивы. Встретиться с этим Старшим может любой. Но кое-какие знаки, их трактовки, говорят о том, что вполне возможно Вы понравитесь ему. Возможно он понравится Вам. Потому что велика вероятность довольно длительного общения. Ну... Так сходятся звёзды. И тогда, возможно, вы замолвите перед ним словечко и за нас.

— А если мы с ним вообще не встретимся? Или встреча пройдёт не так, как вы расчитываете? Вдруг мы поцапаемся и все ваши усилия будут напрасны или даже пойдут вам во вред?

— Это тот риск, на который мы готовы пойти.

Вернувшись домой, Александра пообщалась с дочкой, проверила как она приготовила домашнее задание из школы, позанималась и поиграла с ней. Потом посмотрела с ней мультики, фильм. Уложив малышку спать, проследила, что та крепко заснула.

Уйдя к себе в комнату, она включила торшер, погасила основной свет. И, улёгшись в кровать, в полумраке смежив веки, начала размышлять о том, что же сегодня с ней произошло.

А произошло многое.

Марфа Васильевна явно знала и понимала куда больше, чем говорила. Хотя... далеко не всё. Но и того, о чём было сказано, какие намёки были розданы — более чем достаточно. Хотя... С какой-то стороны этого даже слишком мало. Ведь её сегодняшняя собеседница говорила явно не только за себя, не только от своего имени, но и опираясь на мощь какой-то системы. Крупной и мощной системы.

Контора, в которой она работала — не большая. Относительно. Всего несколько сот человек постоянного штата работников в общей сложности, включая уборщиков и охранников. Большая часть рутинной работы проводилась на компьютерах. Не тот уже век, когда всё на бумаге в куче разных папок, громоздящихся одна на другой, и которыми завалены все шкафы и вообще свободное пространство. Век цифровых технологий, информационных технологий, позволяет множество операций проводить быстро, нажатием всего пары клавиш. Что в основном штате позволяет держать лишь необходимых специалистов. Первичная документация: счета-фактуры, накладные, чеки... Всё это обрабатывается другими специалистами там, на местах. А к ним попадают уже сводные отчёты и проводки в электронном виде. А некоторые клиенты — крупные корпорации. Абы кому свою бухгалтерию такие не доверяют. Явно звенья одной цепи. Так что не удивительно, что Марфа Васильевна имела доступ к ресурсам некоторых служб безопасности этих корпораций и, возможно, через них, к государственным.

Так что к словам Марфы Васильевны стоило прислушаться. Тем более, что намёк на то, что может появиться кто-то, кто понимает и может решить, объяснить проблему, с которой она столкнулась в своей жизни как-то иначе. Для кого эта проблема вовсе не проблема. Кто видит это в ином свете — заманчивая интрига и тайна. Тайна, которая манила возможностью своего решения.

Одно это уже само по себе наталкивало на мысль согласиться с предложением, пойти на повышение, рассчитывая осесть тут на гораздо более длительный срок, создав себе тихую гавань.

Мысли Саши крутились вокруг да около событий сегодняшнего дня и прошлого. Сон не шёл. Даже погасив свет полностью и погрузившись во мрак комнаты, куда не проникал свет с улицы сквозь плотно закрытые на ночь шторы, закрыв глаза, она не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок.

Там, во снах, она жила совсем другой жизнью, в совершенно ином мире. Волшебный мир полный чудес и сказок, волшебства и магии. Мир, в котором был только её уголок, созданный её воображением. Мир, в котором она могла быть кем угодно и делать что угодно. И этот мир, в котором она та — кто она есть в этом мире.

Там, в том мире во сне, мир тоже не был без проблем. Куда без них. Когда-то тот мир казался ей огромным и рос, рос, рос... Но потом... Потом всё будто остановилось, перевернулось с ног на голову, извернулось, извратилось, изменилось.

Там она строила свою локацию в мире, сообща со многими. И мир рос и развивался. Но потом... потом был обнаружен казалось бы бесконечный источник сокровищ. Сокровищ, нужных многим, очень многим...

Казалась бы дружная компания друзей и единомышленников, соратников, с которыми делили и кров, и хлеб и воду, последний кусок хлеба в трудные времена, по мере приближения к источнику, к его бесконечным богатствам, начала мало по малу ссориться, интриговать друг против друга... Начали вскрываться старые обиды, копиться новые. Маячащие вдали богатство и власть манили своими усладами всех. Многие сошли с этого пути, довольствуясь тем, чего уже достигли, сберегая то, что уже у них было. Но многие пошли дальше, на призрачный свет манящего зова, раздающегося из глубин бездны неизвестности.

И там, в том мире, она добралась до того источника сокровищ. Добралась не первой, но в числе первых. Тогда, когда о многих сокровищах было уже известно, многие россыпи были найдены, но сам исток ещё не был открыт. Потом открыли один источник, затем — другой, третий... Постепенно начали разбираться что к чему. Выяснилось, что качество производимых ими ресурсов разнится, хотя во многом и похоже. А также появились слухи об истоке истоков, о месте, где все эти сокровища как пыль, как грязи под ногами, где это всё обычный материал, но где произрастают истинные сокровища, перед которыми все эти уже известные сокровища и не сокровища вовсе.

И в отчаянном рывке с группой единомышленников, в том мире она достигла казалось бы истока истоков. Но в конце пути, совершив отчаянный рывок в попытках достичь, ухватить исток, многие сошли с дистанции, потерявшись на этом пути. Она — дошла. Но дошла одна. Все остальные разошлись в разные стороны. Многие — найдя что-то своё, какой-то свой источник. Многие... Да кто как...

И сокровища, за которыми охотились столь многие, но добывали единицы, единичными экземплярами, потекли в ещё сокровищницу бурным потоком, сразу большими партиями. Её мир развивался стремительно, семимильными шагами. Науки, ремёсла, магия, получив огромный приток высококачественных ресурсов, начали стремительный рост.

Об этом сразу стало многим известно. Объявились и старые друзья-товарищи, которые тоже как-то участвовали во всём этом в прошлом. Чьи деяния помогали на этом пути достижения цели. Появились и другие. Но многие из которых и не товарищи вовсе. И уж тем более — не друзья.

Как только где-то кто-то в чём-то достигает успехов, об этом часто быстро становится известно. И туда, к тем, кто достиг успехов, богатства, власти, влияния, славы, начинают стекаться все кому ни попадя, в надежде урвать свой кусочек пирога, а то и попросту отобрать весь пирог целиком, оставив его лишь для себя, не давая другим.

И выстраиваемый ею мир начал рушиться. Вскрывалось то одно, то другое. Изменилось прошлое, будущее, начало меняться настоящее. Старые сотоварищи начали роптать: -'Чего это все сокровища в одну сокровищницу поставляются? Мы же тоже работали, тоже стремились к этому истоку богатства и процветания! Нам тоже нужны эти поставки.'.

Вот только исток оказался занят. У него был хранитель. И хранитель этот был своенравен. Если ему что-то не нравилось, не направлял свои сокровища ни в чью сокровищницу. Да и графика в поставках никакого не придерживался. Договора о поставках не заключал. Не захотел дать доступ к источнику кому-то, вот и не дал. И как бы ни стремились к нему попасть, те, кто его искал, если хранитель не хотел, исток не открывался, не могли его сыскать, ходя вокруг да около.

А она — Саша — ему чем-то понравилась, её он почему-то привечал, раз за разом направляя потоки в сторону именно её сокровищницы.

Однако многим это пришлось не по нраву. Многие поссорились, отдалившись от неё. Начали вставать на пути. Разгадывая её пути, начали ставить препоны и в прошлом. И там, где вроде была ровная чистая дорога и лёгкий путь, вдруг оказывались завалы, засады.

В итоге она всё же удержала, сохранила свой путь. Хоть он оказался уже и не таким, каким был раньше. Но всё же протиснулась сквозь воздвигнутые на её пути горы и стены всякой всячины и нечисти.

Её огромный мир всё же оказался разрушен, распавшись на множество отделившихся частей. Некоторые осколки удалось сохранить, стянуть воедино, и построить свой собственный мирок, куда она уже не пускала никого. Куда она и так никогда и никого и не пускала. Пройти туда мог только тот, кто проходил все испытания.

И хранитель истока всё же направлял в её сокровищницу свои сокровища, хотя и делал это заходя издалека.

Но выяснилось, что на пути её обворовывали. Сокровища, направляемые ей, до неё не доходили. И вроде всё правильно, всё верно, но в самом конце, на пути главного перехода между мирами, какой-то гандон, причём каждый раз разный, воровал все сокровища. И вся поставка уходила куда-то в сторону, куда-то в неизвестность, в неизвестные дали, где она уже не могла до них дотянуться.

Однако, постепенно выяснилось, что на вражеской стороне у неё есть таинственный союзник. Незнакомец как-то проникал в её мир, причём со стороны парадного входа, с той стороны, о которой многие догадивались, но куда добраться никто не мог. И каждый раз он приносил с собой её самое излюбленное сокровище, наполнявшее её мир сказочным волшебством и чудесами, даря ей и населению радость и веселье. Но сокровище это часто терялось где-то в её мире, разными путями доставляясь, утекало неизвестно куда. Судя по всему, возвращалось обратно в Исток, откуда появилось изначально. А потом... спустя время... опять возвращалось.

И там, в том мире, Саша проводила сознанием многие и многие тысячелетия, среди сказочных иллюзий и миражей красочного сна. В мире, который не хотелось покидать. В мире, полным волшебства. Но потом она там засыпала, а просыпалась вновь в этом теле, в котором жила в этом мире.

Хотя, многое, большинство из мира во снах, при пробуждении она забывала. Но каждый раз всё происходившее там складывалось в какой-то чудесный сон, после которого оставалось чувство радости, наполняющей тело и разум энергией чувств.

Было время, когда её любимое сокровище долго находилось в её небольшом, но таком уютном мирке, не покидая его. И казалось, так будет вечно. Но потом... потом её сокровище пропало. Находилось вновь и вновь терялось. И с каждым разом всё на дольше и на дольше уходя.

Там, в том мире тоже были свои горести и печали, но радости всё же было больше. Но даже когда ей доставляли её сокровище, несмотря на взрыв эмоций, возвращавшееся казалось бы ушедшее волшебство, всё равно было как-то не так. Чего-то не хватало. Всё равно чувство одиночества не уходило, казалось бы навечно поселившись в её мире.

Зато тут, в этом мире, несмотря на все его тяготы и треволнения, у неё был свой маленький островок ходячего счастья: её дочурка. Дочурка, что дороже всех сокровищ и волшебства, ведь она сам была тем самым волшебным счастьем, что она растила для себя, но ради неё. Дочка, давшая ей смысл существования и поддерживающая веру в чудеса, примиряющая её с этим бренным миром. С миром, в котором если бы не она — было бы до невозможности скучно и грустно от бесконечного одиночества.

Людские города — как муравейники полные людей. Вроде все заняты, все при деле, ходят по одним и тем же нахоженным тропам. И вроде в толпе. И вроде в компании. Но одиночество довлеет над всем людским существованием. Знакомых может быть и много, даже общаешься возможно со многими, но лишь по необходимости, по делам, по нужде, просто для того, чтобы разбавить одиночество, хотя не испытываешь чувств ни к кому из них вообще. Даже в семьях многие люди, несмотря на обилие родственников — одиноки.

А она — Александра — не была одинока. Ведь у неё была её любимая дочь, которая искренне и нежно отвечала матери взаимной любовью.

Глава 5.

Хм... И где это я оказался? Ага, тело обрзюгшее от множества излишеств, дорогой костюм, шикарная обстановка аляповатой роскоши, множество артефактов старины, дорогущие картины, изящные статуэтки, фарфоровые вазы под старину, хотя несколько действительно интересных для коллекционеров экземпляров... По отдельности вроде ничего. Да и всё вместе может выглядеть вполне пристойно. Но вот то, как они расставлены под печать истинно ложного имени, так, чтобы создающиеся коридоры энергий не мешали тянуть энергию с клевретов, шевеля щупальцами своего сознания в сознаниях других — вызывало изжогу, внося во всё тошнотворный привкус.

Мда, раскормили гнилую душонку паразита. Раскормили настолько, что справиться уже не могли, подпав под его влияние. И этот паразит раскинул сеть своих щупалец, сплетя свою паутину в самых верхах здешнего общества.

Встав на точку, замираю, фиксируя обстановку, проверяя память тела и пойманной в нём отмершей души. Микродухом, частью сознания, я врос в путь тела и души в теле как было, изнутри формы пустышки, ничего не меняя, полностью поглотив.

Как и ожидалось: очередной игрок одной из множества игр, что пошёл по пути 'всё ради прокачки'. Как обычно: сначала ему открылась виртуальная игра, где он быстро стал випом. Быстрый рост в уровнях, создание своей группировки, захват и подчинение себе небольшой территории, обкладывание население налогами, в том числе на опыт. Ну а когда совершил достаточно поступков учитываемых той игрой и накопил достаточно опыта в реальности, в которой жил до этого, игра открылась ему и в этой реальности. Всё то же самое, только мощнее. Те же игровые способности персонажа, закреплённые множеством практик в виртуальной реальности, проросли и закрепились в теле реальном. И быстрый рост в уровнях уже в реале. Вот только, привыкнув подчиняться программе, тупо следуя уже подобранным под конкретный психотип цепочкам квестов, эта душонка и тело полностью оказались перестроены программой игры по желанию и задачам самого же игрока в персонажа. Система полностью поглотила, перестроив под себя, его тело. Ну да сам по себе оказался личностью ничтожной, слабовольной и слабохарактерной, персонажем, ему было привычнее.

Точка появления в мире, путь души и тела в мире, точка смерти души, всё это и сложилось в форму его существования в форме смерти.

Врастая аурными щупальцами в эту форму, заполняю её своей энергией, медитируя на восстановление и исцеление тела. Составив программу тренировок, постепенно провёл обратное преобразование, чтобы персонаж компьютерной игры вновь стал телом, полностью подконтрольным уже лично мне и только мне, изнутри меняя суть всех действий на протяжении всего пути тела и души в нём, но удерживая контрольные точки, оставляя для мёртвой души только то, что сам делать не хочу, но бывает надо.

Из всех щелей тела полились гной и кровь открывшихся ран ложных когда-то стигматов.

Реальность течёт и плавится, меняясь. Ни во что не вмешиваюсь, просто отстранённо фиксирую изменения формы в динамике времени. Очередная прокрутка маленького цикла бесконечности, полная фиксация и материализация объекта на той же самой, но эволюционно более старшей энергии. И, не снимая печатей, выхожу духом из оставшейся на месте статуи.

Оглядываюсь на нерукотворный памятник тому существу и самому себе. Материя, просто материя, цельный монолитный объект, внутри которого бесконечно прокручивается заточённая за печатями душа, по множеству замкнутых на самих себя циклов, проживающая все свои жизни по частям частями своих сознаний, на себя же и охотясь и поступая с собой так, как привык поступать с другими. Змей, пожирающий свой хвост — это очень вариативно. В точке смерти его души образуется разрыв, внутри формы разрыва образуется кокон условий для появления и возрождения этой души, врастая своим путём и заполняя форму разрыва, в конце разрывает самое себя, опять образуя форму разрыва... разрывая себя... Запертая в лабиринте собственного разума, зацикленная на себе душа... возрождающаяся и умирающая вновь и вновь. И так... бесконечно, бесконечно вечно. А на выходе — просто материя. Просто материя, уже не помнящая, что когда-то была частью той мёртвой души. Просто материя, источающая чистую мягкую энергию. А токи энергий на тонком уровне, образуя завихрения от прохода в иное пространство, резонируя с ним, создают лёгкую приятную музыку.

Точка пространства очищена и источает чистую мягкую энергию. И, постепенно, и пространство вокруг от этого очистится, станет мягче и приятнее. Если, конечно вокруг этого источника магии опять не нарастут паразиты, чья участь в конце пути будет аналогична. И постепенно создастся целая скульптурная композиция, а в пространстве вокруг будет звучать бесконечная симфония. Ведь само пространство вокруг уже настроено формой этой ловушки. Так, после смерти, после полного покидания мира этой душой, она возмещает ущерб, причинённый миру и населению. Долг, который этой душе не покрыть уже никогда. Долг, по которому эта душа не сможет покрыть даже проценты.

Вырваться эта душонка не сможет уже никогда. Я очень долго учился строить вечные ловушки на души. Вечные в моём понимании. И бесконечные циклы бесконечных бесконечностей провёл в подобных ловушках изнутри, создавая свою форму идеальной ловушки для душ, испытывая на себе всё новые и новые пытки сознания и тела. Если и есть такая пытка, о которой я ещё не знаю, значит это та пытка, которую я запомнил намертво и намертво же забыл, подготовив для конкретной души. Ну... Либо это та пытка, которую я ещё не придумал. А у меня очень богатая фантазия...

Древнее правило, правило, ставшее для многих Законом: палач, прежде чем приступать к практике пыток других, обязан примерить, испытать эту пытку на себе, на себе, на собственной шкуре ощутив все возможные и невозможные последствия. И только поняв, полностью поняв что к чему, каковы истоки проблемы, каковы последствия, как и что на ком отражается, кто и что при этом, до и после чувствует... поняв пути искупления греха, в чём именно заключён грех и в каком случае этот грех может быть оправдан и даже необходим, в каком случае это не грех вовсе, изучив способы исцеления последствий этого, возврата к достойному существованию... и многое многое другое... палач, полностью понимая и принимая на себя всю ответственность, имеет право приступить к подобной пытке на других. Потому что настоящий палач должен полностью отдавать себе отчёт о том кого и за что он обрекает на подобную пытку. Да и то... не всегда... В смысле: далеко не всегда, даже испытав пытку на себе, имеет право обрекать на неё других, проводить над другими... Далеко... Очень далеко не всегда... Очень много нюансов, которые необходимо учитывать. А иначе палач сам может оказаться на месте пытуемого, подвергнутой той же самой, а может и не только ей, но и другой пытке, только в гораздо более старшем исполнении, проведённой гораздо более старшим мастером этого искусства.

А меня когда-то называли Мастером этого ремесла, считая в нём искусником. Без этого я не стал бы когда-то Целителем душ. И в этом искусстве я всегда уделял особую роль пыткам именно сознания, а не просто физического тела. Телесную боль можно перетерпеть, свыкнуться, притерпеться. А вот пытки сознания — это то, что зачастую оставляет неизгладимый след, незаживающую рану в душе, которая, даже зарубцевавшись, всё равно оставит шрамы в душе, да и на облике, пусть даже в другом перерождении, другом теле — скажется и нет, нет, да и прорвётся гнилью с кровью. Такие раны, если и лечатся, то очень, очень сложно. Иногда в буквальном смысле приходится препарировать душу, разбирая её на элементы, чтобы исцелить какую-то душевную рану. Да и проще и эффективнее бывает провести хирургическую операцию, чем долгое эфемерное лечение.

Вот только лечения достойны далеко не все...

И пусть навык палача, как и целителя, я подрастерял ввиду того, что давным давно отошёл от дел, но старые навыки, тем более вбитые Древней Школой, восстанавливаются очень быстро, а ритуалы додумываются и придумываются на ходу, по ходу дела. И Древние ритуалы очень хорошо сочетаются со старыми и новыми ритуалами, взаимодополняя картину друг друга.

Вышел на улицу, оставив двери в помещение на распашку: заходи кто хочет, бери что хочешь. Сюда я больше не вернусь. По крайней мере в ближайшем будущем. Шёл в духовном облике, как две капли воды повторяющим моё физическое тело в жизни. Наготу прикрыл иллюзиями одежды. Духовное тело гораздо проще полностью физического, а соответственно и более адаптивно, быстрее возникает эффект привыкания. Так что погода в этом погоды не делала. А с точки зрения ведовства и магии: чем меньше на тебе одежды и всяких посторонних предметов — тем лучше. Меньше посредников создающих помехи взаимодействия между телом, окружающей средой и сознанием. А соответственно и больше чувствительность.

Надо было решить несколько застарелых проблем, о которых вдруг вспомнилось и условия для решения которых как раз сошлись.

Выйдя на контакт с нужной личностью, сообщил о себе и готовности исполнить их небольшую просьбу, договорившись о месте встречи.

Сидя в небольшом кафе, попивая кофе, уже третью чашку, и доедая пирожное, дождался, когда в поле зрения появится нужный контакт. Встав, и расплатившись, скинув ментально деньги с иллюзии карточки того существа, что недавно заточил и которому накопленные денежные богатства на счетах уже никогда точно не понадобятся, вышел на улицу и направился вслед заходящего в парадную клиента.

Клиент пришёл точно по нужному мне адресу, к тому же по тому же делу. Вот только позволить ему выполнить мою работу, мне было несколько не выгодно. Эту работу я собирался сделать сам. К тому же, мне он почему-то не понравился.

А потому, уловив кончики его мыслей, в которых он уже грелся на солнышке, попивая коктели в обнимку с красотками, трача полученную награду, телепортировал его на солнце. Красотки там конечно тоже есть, жаркие, огненные даже, а вот с алкоголем могут возникнуть проблемы. При температуре превышающей шесть миллионов градусов по цельсию на поверхности солнца, алкоголь быстро выгорает.

Накинув на себя иллюзию только что отправившегося загорать на солнце представителя рода людского, встал на освободившееся им место как раз перед тем, как ему, а вернее уже мне, открыли дверь.

Дверь открыл, полностью опустившийся нарик, это было с первого взгляда было понятно. Коему я сунул в руки пакетик с пятьюдесятью граммами чистого, не разбодяженного героина и он тут же уковылял куда-то в глубины квартиры, полностью потеряв ко мне интерес. В квартире было засрано. На полу валялись грязные матрасы и куча непонятного тряпья, в котором что-то еле-еле копошилось. Тут и там вповалку лежали тела ещё пяти подобных опустившихся до крайности наркоманов. И, судя по шприцам и прочим остаткам их прихода, употребляли они какую-то жутко разбодяженную дрянь.

Скорее всего, привыкнув к большим дозам бодяжной херни, что они себе вкалывали, они так же поступят и с чистым герычем. В смысле: такую же по объёму дозу себе вколят. А то и больше. На радостях то...

И, скорее всего, умрут от передоза. Но зато хоть счастливые от своего прихода. Предупреждать их об этой опасности не стал. У самих голова на плечах есть. Не додумаются сами — сами и виноваты.

Разворошив кучу тряпья, вытащил на свет исхудавшее тельце, в котором с трудом можно было опознать когда-то красивую девушку лет семнадцати. Пропавшую несколько лет назад. И которую меня попросили вернуть её отцу. В этом наши интересы с заказчиком совпадали. Сама по себе эта девушка мне не была нужна. Но вот возможность встретиться и поговорить с её отцом с глазу на глаз, да ещё и когда он мне вроде как обязан — многого стоит.

Подпитав энергией её тело в нужных местах, заодно достучался и до её сознания. Слегка подлечил, перемкнув и разомкнув несколько энергоканалов, подпитал ещё немного, придав сил двигаться и осмысленно думать, заодно сняв наркотическую ломку не только физическую, но и психологическую. Сняв, но не исцелив.

Найдя более менее чистую тряпку, засунул девушку в ванную под душ отмокать и приходить в себя. Подумав, решил заменить тряпку найденой на кухне ещё не использованной губкой для посуды, неизвестно как там оказавшейся. Наверно кто-то из гостей нариков с собой случайно сюда захватил, да так и оставил за ненадобностью. А вот гель для душа и шампунь достал уже из пространственного кармана. И принялся отмывать, оттирать от грязи и вони девушку.

К концу процедуры она окончательно пришла в себя и смотрела на меня со смесью страха и покорности загнанного и давно уже сдавшегося зверя, безропотно поворачиваясь и двигаясь так, чтобы как можно меньше мешать мне и ни в коем случае не вызвать моего недовольства. И это при том, что я на неё никак не давил. Годы плена, именно плена, потому что эту девушку похитили когда ей ещё не исполнилось и тринадцати лет, сильно сказались на ней.

Заперев её в ванной, предварительно наказав сидеть в ней тихо, отмыться самой пока как следует и ждать меня, никуда без меня не выходить, сбегал в ближайший магазин одежды, прикупив кроссовки, носки, нижнее бельё и тёплый осенний спортивный костюм, а также небольшое полотенце. Вернувшись, дал ей это всё и, сказав одеваться, вышел из ванной.

За это время нарик, открывавший мне дверь, уже скончался от передоза.

Ноги едва едва держали девушку и на ходу она опиралась на мою руку, обхватив своей, а я придерживал её за талию. Со стороны мы наверно были похожи на прогуливающуюся влюблённую парочку.

В кафе, где я недавно был, уже подготовили заранее сделанный заказ из кремового супа и лёгкого салатика для девушки и сочного стейка с гарниром для меня. Заодно взял сок для неё и мне пивасик.

Ели молча.

Она посматривала на меня с опаской, но заговорить сама не пыталась. И ни о чём меня не спрашивала. Не пыталась и позвать на помощь, чтобы спасли от опасного странного незнакомца, которого она до этого ни разу в жизни не видела, но который внезапно появился в её жизни и от которого непонятно чего ожидать. Страхом были пропитаны все её чувства. И дело было отнюдь не в её наркозависимости.

Я же находился в предвкушении от развязки одной давней интриги и завязок на этом множества новых интриг. Настроение было хорошим, так что стейк поедался с аппетитом, хотелось даже слегка пошалить.

Всё это время я подпитывал девушку своей энергией, помогая внутренней циркуляции по разорванным и заново сращиваемым, истощённым энергоканалам и распределению поступающих с пищей веществ по оголодавшему организму. Да и некоторые разрозненные и искалеченные куски её сознания, также потихоньку, незаметно пересобирал, восстанавливая. Делая это скорее по привычке, чем по необходимости. Когда-то с её семьёй, в далёком прошлом, куда попадал духом, меня связывали некие отношения. Все свои обязательства перед ними, которые когда-то брал на себя, уже давным давно выполнил. И мою нынешнюю помощь в каком-то смысле можно было бы назвать жестом доброй воли. И последним шансом для её семьи. Потому что из всей семьи, за последнее время, остались только эта девушка и её отец. Все остальные так или иначе уже погибли.

Покончив с едой, расплатился как обычно, и неспешным прогулочным шагом под ручку с девушкой, прошёлся по улице. За это короткое время молодой организм уже полностью усвоил полученную порцию пищи. И девушка заметно окрепла, даже немного воспряла духом, тайком, по-тихоньку, стараясь делать это незаметно, восстанавливая более полный контоль над своим телом. Духовным практикам она была обучена видимо не плохо. Ну да это у неё в крови, на генном уровне. Её семья когда-то славилась на поприще воинских и разведывательных услуг. Это в принципе и привело её к нынешнему плачевному состоянию. Она просто банально попалась тем, для кого её семья стала врагами.

На ходу сплетая вероятности, слегка тревожа нити реальности, наметил путь.

Зашёл с девушкой в другое кафе. Где она перекусила уже гораздо плотнее. Организм, оздоравливаемый и подстёгиваемый целительским искусством, уже всё переварил и требовал добавки. На её лице заалел румянец, тело кокрепло и восстановилось насколько это возможно. В здоровом теле — здоровый дух. И тело и дух её были сломлены, но надежда и вера в благополучный исход всё ещё теплились в её сознании.

И, наконец, первый робкий вопрос, который она себе позволила задать мне вслух:

— Кто вы?

— Посредник. Просто всего лишь посредник, перед которым стоит сейчас задача доставить Вас, милая леди, к Вашему отцу.

Буря чувств и эмоций была мне ответом. В глазах заплескалась безумная надежда, густо замешанная на страхе и отчаяньи, на вере и неверии, а также — безумии. И неизвестно чего больше было во всём этом. Она уже не раз, не два, а много раз пыталась сбежать и сбегала. И каждый раз её ловили. И каждый раз похитители ломали её психику всё больше и больше. И эти симптомы были мне хорошо знакомы.

Я знал кто её похитил. И даже примерно представлял: почему?

Они сами отдали её. Сами возвращали её отцу, посчитав, что достигли целей, которых добивались, что их месть свершилась, что дальнейшее приведёт к ещё большему её свершению. Но для этого им понадобился я. Ведь доставить её надо было живой и невредимой. И далеко не все из похитителей были с этим согласны.

Психологические травмы просто так не исцелить. Если пациент не сможет перебороть, сам залечить душевные раны, лечить их не то чтобы бесполезно, но они могут обнажиться, открыться вновь, закровоточив ещё сильнее. То, что мог и считал необходимым, я делал. Но самое основное зависит от самой девушки. От неё и её отца. От их реальных отношений, того как будут поступать, к чему действительно стремиться.

Вызвав такси, доехали до более элитного района. Где сдал девушку на спа процедуры, маникюр, педикюр, стрижку, макияж и всё то, что так необходимо девушке, чтобы вновь почувствовать себя человеком.

Несколько часов ожидания провёл в медитации на диванчике в том же салоне. Те, кому это было интересно, уже прознали о пропаже и раскинули свои поисковые сети, задействовав своих агентов. Чувство взгляда подсказывало как рыскают нити чужого внимания в поисках того, куда делась их добыча и кто её увёл.

Скрываться и скрывать свою личность я не собирался, но и подставляться просто так не хотел. Я собирался выйти из той тени, в которой провёл почти три десятка лет, очнувшись под забвением в мире прошлого, в себе тринадцатилетнем, но в другом мире, в очень изменившемся мире. В мире, где меня вычеркнули из списков и живых, и мёртвых, затерев все следы моего существования, накрепко забыв обо мне, наложив забвение. Все, да не все. Меня самого затереть не смогли.

И эти годы я потратил на активацию и развитие своих способностей, надолго отдалившись от тех, кто появлялся и жил в этом мире. Старая Игра продолжилась вновь, но уже иначе. Уже с совершенно иными исходными данными, с совершенно иным отношением.

Дождавшись девушки, с удовольствием оглядел результат. Она была довольно симпатичной. Красивой даже. Ладно сложенная фигурка, не смотря на худобу, оставалась привлекательной. Милое личико. А уж с наведённой красотой — так вообще гроза мужиков.

Так что следующим пунктом нашей с ней остановки были бутики, где ей прикупил туфли на шпильках, вечернее платье, костюм на смену платью, и курточку. Красивое нижнее бельё, пара наборов украшений, косметичку со всем необходимым, дамскую сумочку и небольшой чемоданчик на колёсиках, куда можно было сложить всё лишнее.

Ни дать ни взять: богатенький мужичок средних лет с молодой любовницей. Тем более, что из магазинчиков мы сразу прошли в дорогой отель напротив, где я снял номер люкс на несколько дней.

Девушка влилась в роль любовницы, играя роль так, будто бы жила ей. Даже папиком пару раз, так чтобы услышали продавщицы, назвала. И томно строила глазки, вешаясь на мне на шею с лёгким поцелуем в щёку после каждой дорогой покупки.

Ну а в номер заказал ужин со множеством деликатесов из ресторана и несколько бутылок шампанского. Чем подтвердил роль богатого мужичка с молодой любовницей уже перед персоналом гостиницы. Ничего особенного. Таких много. И такие часто появляются в подобных заведениях.

Ну а следилки я с девушки все снял, перекинув на разных встречных поперечных.

Однако, поев. Отослал девушку спать. Спать с ней я не собирался. Вместо этого, азартно руководя поисками и поимками себя и девушки изнутри системы, оставляя подсказки где и как меня ещё можно искать. То существо, душу которого я заточил навечно, входило и в систему похитителей, и в систему отца девушки, и в некоторые их совместные предприятия. Так что, действуя под его личиной, оплачивая счета с его счетов, внутри этих систем оставался невидимым, воспринимаясь как часть этой системы, покуда они не прознали, что тот уже полностью покинул этот мир. Было весело. Суматоха у двух контор, имеющих свои собственные силовые ведомства и разведывательную агентуру в смежных друг с другом областях, прознав о побеге девушки, выходила на пик апогея. И вскоре веселья ожидалось ещё больше. Ведь они ещё только начали раскачиваться.

В принципе, на них на всех и их междусобойчик мне было плевать с высокой колокольни. Но они умудрились навредить мне, зацепив своими играми мои интересы. Причём, может ненароком, а может и намеренно, причинив при этом ущерб кое-кому, кого я скрывал даже от самого себя в этих играх, кое кого из тех немногих, о которых, через мириады посреднических передаточных звеньев, так, чтобы о конечной цели никто не смог бы догадаться, я действительно заботился. Так что стравливал две враждующие группировки между собой я довольно азартно, заодно создавая множество ложных следов, чтобы, раздирбанив внимание противника, создать себе окно для прохода. При этом, намеренно оставив несколько следов и зацепок, по которым нас можно было бы вычислить, найти и перехватить. Просто свести всё это вместе я собирался на своих условиях.

Утром девушка весело щебетала. Она разговорилась, болтая о том, о сём, легко поддерживая разговор на разные темы. Хотя, конечно о многом произошедшем в мире за несколько последних лет, у неё были пробелы. Ведь она надолго выпала из привычного мира. Но быстро навёрстывала, попутно разговорам ни о чём, в которых осторожно пыталась прощупать моё настроение и намерения, шарясь в интернете в поисках свежей информации. Всё-таки её с младенчества учили родственники многому, очень многому, воспитывая крепкую и психически здоровую стабильную самостоятельную личность.

На этот раз макияж ей наносил я сам. Худоба, пусть уже немного и прошедшая, ибо организм, подстёгнутый обильным питанием и энергетической подпиткой вкупе с целительскими воздействиями, восстанавливался, уже не так бросалась в глаза. Просто девушка, слегка увлёкшаяся диетой. С макияжем она выглядела не на семнадцать, а на все двадцать с хвостиком. Ну а пара штришков, мазков, и вот уже выглядит она как дама лет за тридцать, следящая за своей фигурой и ещё не начавшей увядать красотой. Да и в ментальном и психологическом плане она пахла соответствующе. Пройденные испытания оставили след в её душе, так что как подросток она в ментальном плане не пахла.

— Вы знаете, милая леди, бытует легенда, что все души были созданы парами. И где-то есть та душа, которая подходит вам идеально. Найти свою идеальную любовь, душу, с которой вы идеально друг другу подходите, с котрой идеальное сочетание — это мечта многих.

Лёгкий тихий смех в ладошу, слегка прикрытые кончиками пальцев губки и озорной взгляд, брошенный на меня, искрящийся весельем.

— И вы хотите сказать, что, возможно мы с вами идеально подходим друг другу? Что мы с вами именно такая пара? — лукавый взгляд, смотрящий из под полуприкрытых век и чуть-чуть, почти незаметно прикушенная губа, в ожидании ответа.

— Не смею даже и надеяться на это, — улыбнулся я в ответ. — Но нет, скорее всего всё же нет. Ведь это просто легенда. Хотя и имеющая под собой основу. И даже если я подхожу Вам идеально, не факт, что Вы настолько же идеально подходите мне. Такому как я не может идеально подойти ни одна душа, но могут идеально подойти сразу множество душ. Ни одна женщина не сможет удержать меня. Как бы она и я ни старались. Как мужчина, я идеально могу подойти сразу многим женщинам, и никак не понимаю: почему должен ограничиваться всего одной? Ведь я никому ничего не должен, не обязан. Чтобы добиться идеального сочетания, нужно понимать и удовлетворять друг друга во всём, если хоть в чём-то остаётся неудовлетворённость, которую одна из сторон никак не может удовлетворить, то отношения не идеальны, а значит рано или поздно, как бы ни старались, как бы ни уходили от этого, но может привести к тому, что отношения испортятся. А я, милая моя, всё же бабник.

— А Вы очень самоуверенны. И... Да... Вы жестоки. Говорить подобное девушке, которая возможно не так давно воспылала к Вам глубикими и яркими чувствами?

Тихая ненавязчивая музыка ресторанчика, в котором мы сидели и общались за лёгким завтраком, не мешала нашему разговору, ведущемуся не громко, но и не тихо. Так, что это не мешало греть уши и находящимся в зале редким по утреннему времени посетителями и обслуживающему персоналу. Одна из официанток, прислушавшись к началу нашего разговора, даже прищурилась, бросив в мою сторону гневный взгляд, услышав продолжение.

— Я не настолько жесток, как Вы думаете, — опроверг я слова девушки. — И я готов предоставить вам шанс узнать меня немного поближе. Вполне возможно, я действительно идеальный кандидат для Вас. И у Вас есть замечательная возможность показать мне, что Вы подходите мне пусть не идеально, но почти. Ведь идеала не существует, идеал это то, к чему нужно постоянно стремиться, но никогда не достигнуть, потому что достигнув, понимаешь, что совершенству нет пределов, а то, что раньше казалось идеальным, не идеально вовсе, ведь можно поставить планочку идеальности ещё несколько выше. Я готов попробовать поддаться вашим чарам. В конце концов, пусть даже идеала и не существует, но сколько приятных моментов в его поиске и опробывании различных всевозможных вариантов. Сколь много для мужчины откровений нежных милых чувств несёт в себе общение со множеством различных дам!

Лёгкий фырк, обиженный взгляд, надутые губки и лёгкий отворот головы, уводящий взор лучистых глаз в сторону от меня.

— Вы всё же решили дать мне надежду? Пусть и по-своему, но всё же...

Я даже восхитился. Отличная актриса, поддерживающая незнакомую, не отрепетированную заранее роль. Лишь очень внимательный и притязательный взгляд мог бы заметить некую фальшв её игре. Да и то, большинство из тех, кто мог бы такое заметить, списал бы это скорее всего на отсутствие у неё по-настоящему глубоких чувств к нелюбимому мужчине.

Так, мило болтая, дождались такси, сели в него и доехали до аэропорта.

С посадкой проблем не возникло. Короткий перелёт. И вот уже через час с небольшим посадка на аэродроме в совершенно другом городе, но вроде как всё в той же стране.

Вновь такси. И торговый центр, куда нас оное отвезло. Спуск на лифте на подземную парковку. И проход в служебные помещения, не контролируемый видеокамерами служб безопасности торгового центра. Маленький чуланчик, нажатие на скрытую панель и ввод электронного кода на сенсорном экране в открывшейся нише. Ушедший вглубь кусок стены, затем отодвинувшийся в сторону, открывая проход по узкому тускло, едва едва освещённому коридору.

Несколько минут хода и несколько поворотов. И вот: лифт. Опять ввод кода доступа, но теперь ещё и прикладывание ладони, считывающей отпечатки пальцев и сканирование сетчатки глаза. Приоритет доступа блокирует уходящий вглубь сигнал о непрошенных званных гостях и о запуске работы лифта. Ещё несколько минут спуска в самом лифте. И опять узкий коридор. На этот раз короткий. Очередная проверка безопасности. И очередной коридор.

Проверка обстановки в комнате за потайной дверью.

И вот, открываясь с тихим, едва различимым шелестом, потайная дверь впускает в кабинет, где сидел за рабочим столом, что-то клацая на клавиатуре, смотря в мониторы и переговариваясь с кем-то по переговорным устройствам, мужчина.

С радостным криком:

— Папа!

В открывшийся проём влетает девушка, повисая на шее опешившего и неожидавшего этого отца.

И наконец-то у неё прорвались давно сдерживаемые слёзы, полившись ручьями на плечо мужчины, которого она давно уже не чаяла увидеть.

Глава 6.

Вновь вернувшись домой, вышел на ту же точку пространства, но уже другого времени, заняв центральную точку иллюзии самого себя. Проверил и чуть подкорректировал изнутри происходящее дома и в округе. Сложил точку ухода, путь иллюзии и точку возврата в одну форму пути и врос в неё. Получилось, что как бы мысленно частью духовного тела прошёл путь один, а другой частью сознания так и оставался там же, никуда не уходя. Два параллельных пути одновременно, но отдельно друг от друга.

Хотя... Конечно... Брехня это всё.

Разве может находиться человек в двух местах одновременно?

Я слегка усмехнулся. Сколько постоянно на всякой херне ставочек выигрывается. Ставочки на невозможное — самые выгодные, приносят больше всего прибыли. Хотя, конечно, и затраты велики.

Ведь ставочка сделана. Кто-то посчитал невозможным. И сразу затребовал свой выигрыш. Ведь его слово веско, его слово нерушимо, его слово закон и порядок, он точно знает, что невозможно! Ведь для него — это невозможно, или кажется таковым. И даже получил свой 'выирыш', тут же. И опять то же самое пари: возможно/невозможно. Опять затребовал и получил.

Опять, опять и снова.

И вот уже пари то же самое, но ставочка гораздо выше.

И вроде неудобно даже как-то. Ведь я то точно знаю. И он точно знает. И оба уверены. Но ведь это такой источник халявы! А наказать наглеца за самоуверенность надо! И принимается ещё более высокая ставка! А затем ещё... Ещё.. И ещё... Ещё больше ставок. И каждая из ставок всё больше и больше...

И начиналось вроде с мелочёвки, а то и просто на интерес... Просто обсуждали что-то, не спорили даже, но не сошлись во мнениях. Один посчитал, что какое-то событие возможно, другой имел мнение наоборот. Результатом же было просто, что кто-то оказался прав, а кто-то — не прав. Но для кого-то это стало тем признаком, что кто-то в этом победив, может оказаться лучше в чём-то. И дальше уже спор... Возможно на другую тему... И ставочки, пари, условия свершения... Обещания, данные слова и даже клятвы... И оформление договора, возможно не просто обычного контракта с условиями, а контрактом души.

Условия выполняются перед душой. И где-то в реинкарнации, перерождении, просто в другой жизни, все те слова, обещания, клятвы, ставочки и пари, в том числе на то, соблюдут ли и как, что нарушат из данных слов и клятв — всё это вдруг срабатывает. Когда выполняются условия... Проигрыш свой часто очень признавать ведь не хотят... Ведь это значит уже слишком много...

Как раз подобная ситуация и привела к тому, что случилось с той девушкой, которую вернул отцу.

Ещё раз мысленно прокрутив произошедшие события, оставил мысленные пометки как это ещё можно переиграть, и для чего использовать в дальнейшем.

Перед своим уходом духом оттуда, из заглублённого под землёй сверхзащищённого бункера, который тамошние обитатели уже давно закрыли, начав ядерную, химическую и бактериологическую войну на поверхности.

Именно поэтому задание по сопровождению той девушки к её отцу многими считалось невозможным. И сопротивление, по мере приближения к развязке, к тому самому моменту встречи девушки с отцом, когда она вошла в кабинет и бросилась с плачем к нему на шею (такой трогательный момент), достигло аппогея. Причём, со стороны отца, на тонком уровне, в энергетических слоях, атаки на нас шли одна за другой. Атаки, с целью убить его дочь. Да, он выиграл: его дочь к нему вернулась. Но слишком много этим проиграл. Очень много задолжал за выполнение задания. Ещё больше задолжал по ставочкам. Ведь он уже изъял из ставок свой выигрыш. Получил свой выигрыш. И не только. Получил ещё и компенсацию, штрафы за невыполнение задания. А после этого выяснилось, что получил он это не по праву. И обязан возвратить, вернуть ставки, которые принял как выигрыш, штрафы и компенсации, которые получил. Причём вернуть с процентами. А также уже с коменсацией с его стороны. Компенсацией, которая сильно превышает то, что он брал. Считать упущенную выгоду многие умеют. А также оплатить и компенсировать все репутационные издержки. Ведь он же уже обвинил в невыполнении, нарушении заказа и не только... и истребовал штраф, получив его. И расплачиваться за это он будет своей шкурой. Своей и своих подчинённых, тех, кто входит в сферу его подчинения. Подозреваю, в основном попытается переложить свои долги на чужие плечи, как это принято в среде ему подобных.

Такие бункера начали строиться более чем столетие назад. Хотя... тогда это были лишь намёки. Собиралась проектная документация 'Ковчег' как многомерный пазл ковчегов разных Сил. Активное строительно началось при СССР ещё. Закончилось уже при демократии, как раз к 2000 году, с наступлением которого, многие ожидали апокалипсиса под названием Миллениум.

Их строили на местах разломов Сил. Если сравнивать с подземным бункером типа 'Улей' из резидент ивела, то та постройка — как одна из небольших переходных фильтрационных шлюзовых камер, во множестве имеющихся вокруг да около каждого такого Бункера.

Настоящий Бункер заглублён и после активации внутренних систем, закрытия бункера на апокалипсис, полной экранировки и перехода в автономный режим, опирается на самое ядро планеты.

Каждый из подобных бункеров рассчитан на миллионы населения, если считать только людское, плюс ещё и множество представителей других расс, включая различных зверей, насекомых, растений, рыб... Причём не только кислорододышащих, но и дышащих метаном, азотом, водородом и вообще с совершенно иными типами существования и энергетики.

И, в принципе, в таком Бункере можно пережить не только ядерную войну, но и раскол планеты, даже коллапс Вселенной. Как раз на коллапс всех времён, коллапс Вселенной, он и рассчитан. Если построен правильно, конечно... А для этого надо было очень точно рассчитать каждый миллиметр пространства и сочетание многомерного пазла энергетических печатей мира.

Гости из разных уголков Вселенной, из разных расс, культур, народов, этапов и уровней эволюции, от первобытных, до космических цивилизаций, в основном прибывали на протяжении десятилетий. И все они приносили с собой что-то своё, свои и чужие артефакты... И игры... Так любимые многими 'вируальные' игры полного погружения...

Кто-то приходил на заранее самими подготовленные позиции, кто-то на подготовленные для них позиции... Кто-то раньше, кто-то позже... Многие прибывали сами, заранее. Многие — когда дождались сигнала приглашения на Большой Турнир. В принципе, на Большой Турнир приглашены все, и все так или иначе являются его участниками, даже, так называемые, статисты.

Когда в мире заканчивается энергия, то в Исток Мира — в точку создания Мира — надо поместить необходимую энергию, иначе мир начинает рушиться, коллапсировать. Таких Истоков может быть несколько, тем более, что они многомерны и с разных ракурсов выглядят по-разному, но какой-то один Исток для мира — самый основной.

А вот добыть некоторые виды энергии, необходимые для нормального функционирования системы мироздания бывает проблематично. Хотя бы потому, что нужна не абы какая энергия, а конкретный тип энергии, божественного качества, не просто чистой, но мягкой, нежной, умиротворённой, желательно до полной нейтральности, энергии.

И чтобы добыть эти энергии, надо поиграть в Игры Сил, ну или в Игры Богов — если хотите.

А многие из приглашённых в Бункера гостей — как раз-таки боги сил, повелители демонов, короли и императоры, императрицы, царицы многих миров космических цивилизаций межгалактического уровня, у которых в подчинении множество звёздных систем с их населением и ресурсами, а также технологиями, магиями, знаниями, способностями, о которых мечтают столь многие... Способности, которые многие называют имбой, или читерскими, заполучить в таких играх легче лёгкого. Особенно если играешь не в одну, а сразу во множество игр. Ведь пока в одной игре (или локации) способности, полученной где-то на стороне нет, а у вас уже есть, она считается там уникальной, а это огромный задел к тому, чтобы развить способность во что-то невообразимое, занять и упрочить своё положение... Может даже завоевать какой-нибудь мирок... Об этом тоже многие бывает мечтают...

А уж сколько представителей различных цивилизаций космического уровня вышли на представителей правительства, глав государств... Сколько секретных контор под это дело было организовано... Особенно чтобы сохранить в тайне строительство Бункеров, а уж тем более их месторасположение...

И вот тут сыграла роль большой территории. Далеко не каждое место подходит под строительство подобного Бункера. Их строят именно на местах разломов Сил. Причём, не смотря на то, что в основе их один и тот же шаблон, каждый отдельностоящий бункер приходится подстраивать под местность, под специфику местных энергетических печатей.

Если брать территориальные границы поверхностных 'государств' 'официальной' политической карты разделения мира, то на территории США — где-то пять-семь таких Бункеров, на территории РФ — более двенадцати Бункеров... Ну и у многих других стран по одному-два, а то и несколько бункеров, иногда один на несколько небольших государств. А это критически важный момент. Ведь каждый Бункер по-своему уникален, основан на энергетике конкретной местности. Тем более, что во многие Бункера собрали действительно элиту научного и творческого общества. Хотя... в основном то, конечно в перемешку... Но в любом случае, возможность сохранить свой народ, гостей, пришедших на поклон, а соответственно уже в чём-то подчинённых, с каждым бункером увеличивается. Даже если внешние угрозы пережить, далеко не факт, что обитатели не сгинут от внутренних распрей.

Учитывая, что на поверхности, пусть и с небольшим смещением (надо учитывать ещё и смещение печатей во времени), основные города-столицы, строились на узловых точках пересечения энергетических печатей мира, а разломы Сил — под ними, то некоторые Бункера, где они строились, вычислить вообще легче лёгкого. Но... Надо учитывать ещё и старые, древние, цивилизации, память о которых у многих давно стёрлась.

Вообще, конечно, спасение президента, запирание его в бункере вместе с министрами и депутатами и прочими чиновниками, мнящими себя элитой человечества и других расс — это тоже часть программы по спасению генофонда населения. Особенно когда внутри бункера активируется система самоуничтожения. Но, к сожалению, вместе с этим гнильём, среди множества пустых фальшивок, бывает запирают и действительно нужных, необходимых для развития общества личностей.

Да и среди жителей мира, приглашённых в бункера, и среди прибывших кто на космических кораблях, кто порталами, кто ещё как — много моих невест. Так что систему самоуничтожения в бункерах далеко не сразу активировал, только когда там все сыграли в игру 'Армагеддон', закрыли бункер на вход и выход и устроили ядерную войнушку, не просто бросив, а уничтожив население своих миров за небольшую награду энергией, артефактами. Разумеется, по выполнении задания, они отчитались и предъявили доказательства того, что устроили армагеддон. Честь первому нажать красную кнопку предоставили, разумеется, самой гнилой душонке во Вселенной. В этой номинации небольшая группа лидеров вне конкуренции лидирует с огромным отрывом от остальных... Не во всех, но в некоторых бункерах их обитатели всё же не смогут, где-то уже не смогли, полностью отменить запуск системы самоуничтожения, тем более, что там целая сеть таких систем, действующих каскадом, когда поломка одной системы ведёт к запуску другой.

Точно так же в Бункере есть и часы Судного Дня. Целый зал из разных типов часов: механических, электронных, водных, песочных... Некоторые пытались сломать их, остановить (типо, если часы сломаны, то армагеддона не будет... будет, будет, ещё как будет, просто точного времени узнать не смогут, неожиданно произойдёт тогда, когда не ждали), но поломка одних часов приводит к запуску других, поломка тех — к запуску иных, а в результате поломки чинятся поломками и начинают вновь работать уже сломанные когда-то часы. Когда какие-то часы показывают ноль — где-то происходит Бух! Когда все часы одновременно покажут ноль — в Бункер должен зайти кое какой очень долгожданный гость. Говорят, что он большой и пушистый...

Так что частью сознания, микродухом — постоянно в пассивном режиме отслеживаю происходящие там события, подкидываю приманки, бросаю кости, обеспечивая возможность победить то одним, то другим, для подогрева интереса и стимулирования развития.

Меня тоже должны были пригласить в Бункер, но до меня приглашение не дошло. Узнав, что одна из моих Сил: Разрушитель — многие почему-то предпочли сделать вид, что меня не существует и позабыли о моём существовании, наложив на себя забвение. Так что живя на поверхности планеты, жду пока подтянутся остальные игроки, приглашённые на праздник. То, что у них по их рассчётам все сроки вышли — не беда. Я собираюсь потом во времени попутешествовать, попрыгать... Так что успею к самому началу, даже если приду последним в самом конце, успею стать первым. Как чемпиону многих прошлых турниров, мне не обязательно проходить отборочные туры турнира, ведь я имею право бросить вызов сразу чемпионам. К тому же и так, микродухом по призывам часто участвую в различных соревнованиях. Просто микродухом, частью сознания, аватаром, я, хоть и могу выйти далеко за рамки, но пока придерживаюсь древнего лимита 10-15% от мощи духовного тела перед печатями тела. Просто меньше процентовка, у большинства сознание не образовывается, распадается, а больше — как аватаром, частью сознания — тоже бывают проблемы, но уже иного плана, связанные с роением сознания и последующим распадом. И когда-то считалось, что 10-15% — это нижний и верхний предел возможностей аватара. Но мне и этих процентов хватает, чтобы справляться со своими задачами. Хотя есть множество способов преодолеть и расширить эти пределы.

Бункера того типа, на который намекнул я — это Храмы Времени. В них сохраняется всё и вся, вся история мироздания до прихода Времени. Когда же Время приходит — всё, все события, предшествующие этому, фиксируются намертво. И то, что было зафиксировано Временем — становится новой отправной точкой, истоком Мира и событий, происходящих в нём. И изменено что-то из произошедшего может быть только ещё более старшим Временем. Нет, может быть множество попыток, которые многие посчитают истинными, свершившимися, но в пространстве прошлого будут всего лишь пустышкой, всего лишь очередной пустой формой пустоты, состоящей из их слов и обещаний, данных клятв, попыток свершённых и несвершённых, но совершаемых ими действий. Что внутри формы пустоты образует всего лишь новые и новые формы путышки... Когда все их старания тщетны и пусты...

Что я подразумеваю под пустыми пустышками формами пустоты? Именно пустышки. Самые незначительные, ничтожные, но в определённом смысле и самые важные формы пустоты, когда любое действие, любое начинание, казалось бы имеющее под собой самые прочные основания, в конце концов обращается в форму пустышки полной пустоты. Когда все действия, направленные на свершение результата, обращяются в бесконечно рассеянную форму, когда все действия, не смотря на все данные слова и обещанья, клятвы — не просто пусты — а направлены на неисполнение их изначального смысла, рассеивание и полное переиначивание сигнала до его полностью противоположного знака, а все усилия, ресурсы, энергия, направленные в эту форму приводят к полному пшику. Как бы ни пытался, все попытки свершения, завершения на форме этого знака пусты и приводят не к исполнению, завершению знака в цельную замкнутую форму, а к пустым растратам всех усилий, что уходят в пустоту не смотря на все усилия. Как бы ни старались повторить, совершить, в итоге же всего лишь: пшик... Полностью ложная, полностью фальшивая форма во всём. И лишь один единственный элемент может превратить полностью фальшивую, ложную форму в истинную. Во всех остальных случаях выглядеть может как истинная форма, но внутренняя суть так и останется фальшивкой.

В Бункера вход и правила обитания в нём оформлялись как раз теми самыми формами пустышками: пустыми формами пустой формы пустышки — теми, кто себя назначил начальниками, главами, вождями, лидерами народов...

Но при этом они обязаны были соблюдать Древние Правила и Законы Древних Сил, их культуры. Хотя бы потому, что являются их рабами... их собственностью без права голоса и мнения, но насаждающие своё мнение другим...

И почему-то они забыли, что Бункера эти они не сами строили, хотя нанимали их души как раз на их строительство под заказ, после выполнения которого, они должны были передать заказчику уже готовый объект и ключи к нему... Ради этого им давалось множество перерождений в разных мирах и рассах, давали возможность получить образование, подпитывали их энергией, чтобы они наработали необходимые профильные навыки... Да и не правильно понимают, что значит для себя и под себя законы и правила устанавливать: ведь это значит, что они обязаны это соблюдать, а не другие.

Ну да это довольно древняя разводка... Подобные задания часто даются ничтожествам, которым предоставляют под это дело кредит, мощную кредитную линию. Как раз из расчёта, что они не сделают, а если задание и будет выполнено, то не ими, а теми, кого они наймут для выполнения его, но даже выполнив — обязанностей не исполнят, ибо привыкли присваивать всё себе...

К тому же есть такие замечательные слова: дипломатия, этикет, культура языка... Так вот, согласно этикету дипломатического языка, культура встречи определяет значимость встречающего и встречаемых. И когда ничтожнейший из рабов приветствует дорогих гостей, императоров и богов множества миров — это говорит о многом. Многие, очень многие гости так и остались лишь в памяти. Да артефакты, души от них остались, то, с чем они прибыли. Некоторые остались живы, и даже были обласканы рабами, но у некоторых их народы и расы, которые они покинули, с которыми связались после, открыв пути-дороги — были почти моментально уничтожены.

Большой турнир — он на то и турнир. Конкурентов устраняют быстро.

А кроме того, то, что ничтожество было ими принято как действительно мировой лидер, что они признали это богом, даже своим богом — на дипломатическом языке говорит лишь об одном: ломаный грош цена всем их словам.

Ну а когда, основная часть, скелет бункера был построен, как приёмная площадка, были проведены необходимые ритуалы, и произошла активация бункера, внутреннее пространство развернулось, стало больше, а внутри букера образовалась пространственными печатями Игровая зона. С расширенными до игровых физическими законами и игровыми условностями. Постепенно физические законы отыгрыванием ритуалов расширялись и внутри бункеров. Локально, по частям, физические законы мироздания расширить и даже полностью отменить — проще, чем для всего мира сразу. Но зато это позволяет развить небывалые, невиданные, невозможные когда-то способности.

Заодно в бункерах, сквозь печати пространства, проявились и заранее заготовленные призы на турнир: в том числе артефакты, не просто божественного уровня, а те, о которых настоящие боги бывает могут только мечтать. Некоторые условия были оглашены. Турнир проходит по Древнейшим Правилам: без правил и без законов, победитель получает всё, проигравшие теряют душу. Битва за абсолютную власть во всей Вселенной над всеми народами, религиями, государствами, кланами, родами, над всеми душами. Смертельная битва, проходящая по всем номинациям, определяя в том числе, не только кто лучший, но и кто худший.... А в бункерах собрались ярчайшие предствители очень многих видов... Многие из которых враждовали на протяжении многих миллиардов поколений, воюя между собой из поколения в поколение. И многие тут же объявили себя победителями... Что распалило свару в этой своре ещё больше.

В том числе поэтому я предпочитаю играть в бункере через зомбиков, в нужные моменты перехватывая над их телами контроль и совершая необходимые действия, играя по телам проигравших душу и тело. Ну и ещё духом меня туда частенько призывают под разными именами... Как человек, я издревле был посредником между многими богами, повелителями демонов, многие из которых назывались Дьволом (с такими у меня особая игра идёт, всё же под этим именем и я известен во многих религиях, правда, до того, как это имя стало звучать как Дьявол, это имя, до искажения верующими, звучало там совершенно иначе, да и смысл в замаскированное имя вкладывали совершенно иной...), и ритуалы подхода к разным разные, через длинные цепочки посредников с серией загадок и интриг, которые приходится постоянно решать и учитывать. Дело опасное, но прибыльное. Иногда в качестве оплаты бывает и души богов на счёт капают.

Всегда полезно иметь карманного бога, принадлежащего тебе со всеми потрохами, всей душой целиком и полностью. Ведь это возможность поклясться богом и безнаказанно нарушить клятву, в ответе то будет бог... Да и словосочетание: 'Мой Бог' — по отношению к продавшим и проигравшим душу богам, приобретает особенный смысл и звучание... А я ещё задолго до начала Игры озаботился собственной коллекцией душ Богов в своей собственности.

Первое что вам предлагают при входе в Игру: продать душу Дьяволу. У многих есть достижение: 'Продавший душу Дьяволу'. И цена не плохая, условия — тоже... Особенно обильный приток покупаемых душ идёт из миров, где в богов не верят, от атеистов... И продают то по большей части за всякую херню: денег им, звание, титул, слава, богатство, имбовую способность, артефакт мощный... Многие хотели стать президентом... Короли то немного из моды вышли... Многие из проигравших давно потеряли право называться какими-то титулами, аристократами, какими-то именами, занимать должности выше чем... И за нарушения их души караются строго, а также караются и их последователи.

Продавали свои души и многие боги, особенно те, что считали невозможными выполнение каких-то условий, без выполнения которых контракт продажи души может быть не действительным... Правда и осторожности при общении с богами надо соблюдать примерно как с активированной миной, установленной на неизвлекамость и которая неизвестно когда рванёт...

Так и произошёл тестовый предзапуск Игры. Игры, объединяющей абсолютно все игры, все игровые вселенные всех Сил и народов всех рас. Одновременно с этим произошла полная оцифровка Вселенной и всех миров.

Запуск Игры разнесён во времени и пространстве разных миров, но произошёл в момент коллапса старого времени в точке будущего, которого Мир ещё не достиг, но к которому стремился. И изнутри точки коллапса, направленным взрывом во все стороны, противоположным направлением всех миров, из будущего, устремился в прошлое, сквозь точку коллапса, через большой цикл взрыва вселенной, вновь в ту же самую точку коллапса, но уже другим слоем. Добавив тем самым ещё чуточек времени всем мирам на ещё один цикл взрыв-коллапс Вселенной, но этот цикл уже несколько больше предыдущего, ведь весь прошлый цикл сложился в одно мгновение, и каждая точка пространства нынешнего цикла состоит из такого вот мгновения... А заодно разнообразив мир и его историю привнесением нового, что появилось только в Игре, когда она уже была запущена. Что во многом поменяло ход истории многих миров. Ведь новая Сила — это возможность переиграть, переиначить всю историю мироздания. А некоторые рассы были созданы уже в Игре. И через игру проникли в прошлое миров, появившись и там.

Разумеется, во все эти игры вплёл свою небольшую игру и я, постепенно вытягивая из-за печатей коллапса свой Мир Мёртвых во внутреннюю игровую зону внутри бункеров, расширяя и достраивая локацию.

Начинается всё с простого... с мысли... с точки формирования... точка... единичка энергии. Рассеиваясь, распространяясь, единичка превращается в пучок, поток света, постепенно прорастая, врастая в миры, преобразовывая под себя, впитывая в себя...

И старые игры, подвязанные в том числе на сеть артефактов, получили продолжение. Ведь для запуска Игры были восстановлены древние культы, использованы их артефакты, символы веры, да и многие старе боги были пробуждены, призваны...

Игра же начала с тонких планов постепенно прорастать в миры.

В разных мирах по-разному, в каких-то мирах проходили по-началу тысячелетия, после запуска Игры в бункерах через сеть артефактов, уже после апокалипсиса, прежде чем игроки в мире находили Игру, начинали играть в реале и Игра воплощалась в мире. Постепенно процесс ускорялся: проходили столетия, а потом уже и просто десятилетия, годы... Чем больше в мирах что-то происходит, тем чаще это становится виднее, проявляется быстрее... Ну и в центральных родовых мирах параллельных миров, после запуска в младших мирах вокруг них, счёт уже шёл на недели и дни после запуска игры, когда игроки находили Игру в реале и начинали играть, воплощая Игру в реальность. И весь мир становился Игрой. Появились и Новые Боги, боги новой формации, с иными морально нравствевнными ориентирами, не то что старые. Впрочем, многие из Новых Богов — как раз-таки Старые Боги, просто прошедшие пути понимания и перевоспитания, играющие и сражающиеся с самими собой прошлыми, дабы удержать, сохранить себя в новом качестве. Ибо альтернатива... Старым Богам эта альтернатива была показана и они испытали её на своей шкуре... Возвращения к этому многие предпочли бы избежать.

Если честно, по уровню развития энергетики, контроля Сил, я едва дотягиваю до уровня мага. При том, что магия мне пока не доступна — полностью заблокирована и находится за печатями. Ни разу в жизни не удалось воспользоваться магией, хотя и несколько раз находился на грани прорыва. Нет, по младшим системам и критериям оценки, вполне считаюсь магом, и даже магом высоких рангов, и несколько больше даже: Повелителем Силы. А где-то мой ранг Силы считается находящимся и на уровне по-выше. Но на самом деле, пока что: просто умелец. Так, умею кое-что, на что-то способен... Однако всё ещё для совершения действий, пока не пробуждён полностью, мне бывает необходима точка опоры для начальной формы действия, единичка свободной энергии, из которой уже можно сплести что угодно. Однако моя Сила уникальна. Уникальный оттенок Силы, разгаданная мной основная логика моей души, позволили достичь успехов в некоторых Силах, которых нет и не может быть у других. Когда-то я вынул из себя эти Силы, полностью лишив себя некоторых Сил. Чтобы сохранить свой разум. Для мага это сродни отрубанию себе конечностей без возможности отрастить их заново. Но без этого я превратился бы в безумного кровожадного бешеного зверя без капли проблеска разума. Насмотрелся на многих таких. Знаю о чём говорю.

Однако, при этом, есть Силы, которых боятся даже Боги, даже боевые Боги. Достаточно быть умельцем в них, сохранившим свой разум, достаточно развить эти силы в себе до уровня мага, и даже в прямом боевом столкновении возможно победить, пленить и даже убить душу бога.

В разных народах, на разных Силах, есть понятие: демон разрушения. Обычно под этим подразумевают самых тупых и сильных демонов, не способных мыслить самостоятельно, но чья суть, все инстинкты которых заточены только на одно: убивать, уничтожать врага всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Вижу цель — не вижу препятствий. Буквально. Потому что видя свою цель, демоны разрушения рвутся к ней, сметая и уничтожая всё на своём пути.

В таких демонах сидит множество программ фанатизма, рабского подчинения. Их учат только уничтожать. Выпускают, спускают с цепи для уничтожения армий, городов со всем их населением, а потом, если эти демоны выживают — либо вновь сажают в клетку, либо убивают свои же, заманив в ловушку. Либо подгатавливают специалиста, который знает изъян, личную слабость демона разрушения, и действуя через эту слабость, специалист может подкрасться и нанести смертельный удар. Впрочем, такие специалисты — тоже обычно смертники. Ведь их посылают как дистанционный сигнал к активации системы самоуничтожения разрушителя.

Однако — это совсем простые демоны разрушения. Их обычно создавали из обрезков душ и сознаний, сшитых в одно подчиняющими программами. Их движения, как бы быстры они ни были, на каком-то уровне чисто механические и сами перебивают самих же себя из-за избыточности или недостатка приложенных сил. Чувствительности у такой системы почти нет. При отсутствии сознания и воли — получается что-то вроде тупого робота в доспехах с оружием. Всё зависит не от них, а от управляющих программ и их оператора.

У меня, кстати, со многими деятелями, с которыми духом в прошлом общался когда-то, было множество ставочек и пари, которая тупая система продолжает заключать с ними от моего имени, что разрушители тоже способны думать, мечтать, философстовать, способны танцевать, читать, слагать стихи и песни, рисовать, петь, играть, придумывая свою музыку... Особенно крупные ставки начинались после заключения этих, что они: не только признают заслуги разрушителя на ниве творчества (попробуй скажи демону разрушения, направившему на тебя клинки и раструбы орудий, что тебе не нравится их песня, танец, живопись, как сложены тела не признавших это в конце концов... Искусство то, оно разное бывает...), но и будут искренне восхищаться творчеством демонов разрушения, приводя в пример того, к чему надо стремиться не только другим, но и себе.

Есть и более продвинутые версии демонов разрушения. Их делают из душ совершенно иного качества, обладающих эмпатией: специально выбирают нежные, чистые души, умеющие сочувствовать, сопереживать, учат целительству, магии, волшебству, тому: как прекрасен мир! Учат любить и быть любимыми, дружить, спасать, приходить на выручку друзьям. Что да, зло существует, но где-то там, ведь есть те, кто защищает этот мир, не пуская, не допуская зло к нам... Их учат нежности и мягкости, давая купаться в блаженстве роскоши, поддерживают и направляют в благотворительности, помощи нуждающимся. Их ведут на протяжении поколений, множества жизней, часто, более миллиардов жизней в разных, в принципиально разных мирах. Не отпускают на войну, берегут от этого, но показывают, дают возможность поучаствовать даже: нападение на них организуют и чудесное спасение, например, как разыгранный по нотам спектакль. Много всякого, что способствует развитию и пониманию чувств... К ним подводят личностей, которые играют роль их друзей, родственников, любимых. Над работай над отношениями с такими, работают множество научных и художественных институтов, миллиарды высококлассных специалистов.

Чтобы потом, вознеся на пик блаженства и любви к миру, развив эмпатию, этих существ лишить абсолютно всего: любви, дружбы, родственников, близких, всех, кто им дорог, оставив в их окружении только искренне играющих свои роли, но полностью подконтрольных, которые искренне любят и уважают эмпата, обречённого на заклание, и которого они сами к этому жертвоприношению и ведут, рассчитывая после его казни заполучить себе тех близких тому существу прекрасных других существ, которые при иных обстоятельствах на них особого внимания не обращают... И дают возможность познать всю горечь утраты любимых, тех, кого любишь больше собственной жизни, больше себя. И предъявлют доказательства чьей-то вины. Кого-то, кто возможно уже знаком как-то. И дают отомстить, часто устраивая войнушку для этого на своей территории. И дают советы, подсказки, сами кукловоды уже идут к ним на службу, чтобы вывести сознание в нужное им русло понимания, трактовок событий. Но самые мерзкие события, самые мерзкие кукловоды кукловодов, разумеется дожидаются конца развязки событий.

Всё самое боевое развивается из самого мирного.

Лишив всего, предъявив доказательства, которым поверит существо. А оно поверит, ведь над разгадкой и формированием его психотипа работали миллиарды профессионалов своего дела, целенаправленно подводя к нужной им точке развития сознания. И боевые действия под их началом, когда гибнут и обращаются в прах космические цивилизации из множества звёздных систем. Далее — раскачка по увеличивающейся амплитуде, гораздо более тяжкие обвинения, лишение всего, всего что любил и было дорого, запреты даже обращаться к ним, тем более, что на руках уже миллиарды убитых и запытанных их именем существ... И контрольное воздействие, в котором в глубины их сознания внедряется светлый и любимый образ кого-то, кому их учили доверять не сомневаясь в их словах ни словом, ни жестом, ни мимикой, ни оттенком чувств, а также тянущиеся от того сознания нити контролирующих программ. И вот уже не эмпат, а лишённый чувств, эмоций, сострадания, бездушный и безропотный механизм уничтожения с гибкой программой ведения войны и уничтожения противника от мала до велика.

Я и сам подсказывал многим как развивать эмпатию. Как из эмпата сделать разрушителя.

Хотя бы для того, чтобы показать: никто не застрахован от этого. Те, кто им близок, кому они доверяют, даже если сейчас об этом не задумываются, потом могут очень даже заинтересоваться.

И для того, чтобы показать: ломаный грош цена вашим словам. Все ваши клятвы, обещания, данные слова, зароки, всё это не стоит ничего, вес ваших слов отрицателен.

Себя я сам, заранее лишил всего, не допустив в своей жизни ни единой привязанности к кому либо. Ни разу в жизни никого не любил. Хотя и было чувство, возможно в чём-то похожее на лёгкую влюблённость, не более. За всю жизнь у меня не было ни одного друга. Лишь знакомые, приятели по детским играм, что внедряли в моё окружение. Но ни одного друга. Мне не знакомо чувство дружбы. Потому что никогда не мог себе позволить этих чувств.

Древние — очень трепетно относятся к слабостям. Если Древний обнаруживает в себе слабость, он её искореняет. Лишь некоторые бывают способны в искоренении слабости развить её в силу, взрастив из слабости козырь, побивающий всё и вся одним махом.

Отвлёкшись от размышлений, заглянул в комнату Мелкого. Тот любовался на распечатки фотографий миловидной девчушки. Ничего особого, но всё же, пусть и нельзя назвать писаной красавицей, чем-то всё же притягивающей взгляд. Да и глаза... Глаза... Мда...

— Ну, что, мазохист. Вижу, без мук и боли ты уже не можешь... — поздоровался с Мелким, мечтательно о чём-то ушедшим в свои фантазии, разглядывая лицо девчушки.

Он не сразу, но вынырнул из грёз, фокусируя своё сознание на мне и пытаясь осмыслить сказанное.

— Да ну тебя, пап, — обиженно протянул он. — Ничего ты не понимаешь...

— Понимаю, понимаю... Все они такие: на личико милой, да в глаза лучистые глянешь, так и чувствуешь, как манит райское блаженство. А на деле... сущий ад. Потому что рай, который ты для себя придумываешь и пытаешься затащить райское существо из иного рая в свой, не кажется ей раем, и в отместку устраивает ад. Так что, прежде чем окончательно превратиться в идейного мазохиста, ещё раз советую: окстись! Чем тебе Валентина не угодила? Она отличный парень и любит тебя. С ним ты хотя бы доминировать в отношениях сможешь. А вот тут... С этой особой... Не уверен, что если продолжишь, потом не потеряешь что-то, для тебя ставшее лишним, и вовсе не нужное ей. Например: себя.

Глава 7.

Дальше охов и ахов, тяжёлых вздохов и чутка прибамбахов типа периодической потери аппетита, заканчивающейся ночным жором после набегов на холодильник, у Мелкого так и не зашло дело. Заговорить с объектом влюблённости пытался только на словах, да вдалеке от неё. На глаза показывался ей всё реже. А всё потому, что несколько раз подрался с её однокласниками и вообще с теми, кто рядом с ней из парней ошивался. Но до самого своего дня рождения не только не удосужился пригласить девчушку на праздник, но и вообще заговорить с ней. Зато она заговорила с ним. Однако, сказав пару ласковых, наказала держаться подальше от неё и её однокласников.

Мелкий от этого ещё больше загрустил.

На все вопросы: А уверен ли ты, что любишь её? За что ты её любишь? Что в ней такого усмотрел, что считаешь, что любишь, а не просто нравится она тебе? И тому подобные... Ответ один: люблюнемогу, онапрекраснейвсехнасвете. Что к чему и почему? — вопросы не по теме. Просто любит и всё.

Любовная лихорадка то набирала, то сбрасывала обороты. В принципе, у подростков, да и не только, такое часто бывает. Начинают проецировать влюблённость на кого-то, хотя на самом деле любят других. Банально промахиваются. Чувствуют, что кто-то выполнил какие-то загаданные ими условия для того, чтобы влюбиться, а вот кто выполнил — не знают, да ещё и часто другие подсказывают указывают на других, тех, кто знает условия и говорит, что выполнил. Хотя на самом деле выполнил кто-то другой, но даже сам об этом возможно не знает, не подозревает. А вот тот, кто знает — начинает штурм.

Эту версию тоже проверил. Но если такое и имело место быть, то не со стороны девчушки. Со стороны Мелкого — были явные попытки. На инстинктах разгадывая, но не понимая инстинктов, ни своих, ни, тем более чужих, и уж тем более женских, условия некоторые то он разгадывал, но зачастую те, что сам же и напридумывал, проецируя свои желания и стремления на объект вожделения.

Однако, так как несколько драк было серьёзных, вполне могло дойти и до переломов, а то и чего похлеще, пришлось уже мне вмешаться. На этот раз я сам Мелкому запретил к той девчушке приближаться ближе чем на двадцать метров прямой видимости. Потому что под идею влюблённости, он решил расквитаться за все мнимые и реальные обиды от всех, кто на него косился.

Характер у него скверный, с гнильцой, и это в нём уже не исправить. Так что несколько довольно хитрых на уровень развития Мелкого, проклятий, пришлось со школьников снимать. Уж чего, чего, а проклятья у Мелкого мощные получаются. Тем более, что обладает старшей энергетикой, по сравнению со многими другими. От чего проклятья впиваются гораздо глубже, укореняются прочно... Особенно когда проклинаемого удаётся убедить в том, что сам виноват в павшем на него проклятии.

Вот только и на Мелком оказалось несколько вязей таких проклятий, что я даже начал подозревать наличие где-то неподалёку родственной души. Впрочем, он уже давно столько на себя проклятий нахапал, сколько перебороть не может. В том числе и от родственничков. Нет, нет, да добавляющих действию старых проклятий дровишек... Без моей помощи уже давно бы коньки отбросил, но пока держится, вырабатывает сопротивления.

Но, кроме того, раз Мелкий влюблён. То, значит, у многих завязанных на него душ, а я ему на кормление множество мерзких и гнилых душонок дал в качестве рабов, чтобы он мог взимать с них их налоги, начался период гона. Король играет со своей свитой, но и короля играет свита. Как рабы, они, моими рабами остались, всё же их душонки не раз и не два покупал, выигрывал у них же и у других их хозяев, но у них множество хозяев. И свои налоги рабы обязаны платить своим хозяевам. По их же — рабским законам — зафиксированным прецедентами их душ.

Часто, конечно утаивают, стараются всячески уйти от налогообложения, да и вообще, что они рабы — тщательно скрывают бывает. Ну... до тех пор, пока им помощь и защита хозяина не требуется. Однако — это стандартная игра.

Я не противник, но и не поборник рабства, как некоторые может могут подумать. Я просто признаю: это есть. Рабство существует. И в какой-то мере — это необходимо. Даже если освободить раба, если сущность его рабская — без сдерживающей (направляющей) воли хозяина, он особо и знать как жить то не будет, будет по-своему, по своему укладу жить: порабощая всё, вся и всех, до кого сможет дотянуться, как только почувствует себя в силе, сильным, могущественным, при власти... Впрочем, если раб посчитает, что хозяин ослаб, потерял хватку, а раб нашёл возможно более могущественного хозяина, или просто на подработку, сливая инфу о хозяине, устроился к кому-то, то раб тут же сдаст хозяина со всеми потрохами, продаст и предаст даже не из желания извлечь выгоду, не из мести, мол хозяин плохо с рабом обращался, а из-за того, что раб — это раб, а хозяин — это хозяин, что хозяин выше по положению в иерархии стоит и властен во многом, иногда буквально во всём, над своим рабом. Особенно когда речь именно о рабской сущности, чья суть существования — раб по ментальности, по характеру души. Таких, какие бы комфортные условия, какие бы дворцы, одежды, титулы, богатства, у них бы ни были сосредоточены в руках... Чем больше им доступно, тем больше проявляется их рабская сущность, требующая не только подчинять слабых, гнобя и давя обездоленных, делая их ещё более обездоленными, но и подчиняться, ведь рабской сущности обязательно нести наказание за свои дела, причём не абы от кого, а от доверенного лица хозяина, понести же наказание лично от хозяина, чтобы хозяин лично наказал своего раба — это для рабской сущности благо, ведь это значит, что хозяин выделил этого раба среди прочих остальных, удостоив своим вниманием. А значит рабы младше статусом у хозяина, должны на такого раба смотреть с восхищением, петь дифирамбы и делать ему ку, возможно даже два, три... раза, может даже с приседанием... на куй...

И рабскую сущность, ментальность рабских сущностей, а в зависимости от культур, народов, истории — все эти проявления очень разные — всё это надо понимать. Потому что это вопрос выживания не только раба, но и хозяина раба. Потому что раб, даже умерев, если из рабства со смертью не освободился, а формы рабства ой какие разные бывают, в перерождении, в реинкарнации, из жизни в жизнь, о смерти к смерти, так и будет искать своего хозяина. На инстинктах. И ведомый 'проклятием раба', проклятием, на поддержание действия ритуала проклятия которого, некоторые процентовку доходов своей души напраляют. И звучит проклятие раба так: 'Раб обязан вечно искать и находить своего хозяина, возвращаться к своему хозяину.'.

Даже если раб убежал. Даже если раб и не раб вовсе, не того хозяина, но кто-то посчитал его своим рабом, и он убежал от него, проклятие — как тупой механизм, направляемый волей проклинателя — будет действовать. Причём за многие эпохи и поколения, проклятие раба приобрело довольно-таки извращённые, по-рабски извращённые формы.

Иными словами, кто-то, просто пленил кого-то, назвал из-за этого рабом, допустим, на плантации рабом работать пристроил. А тот взял, да и сбежал. В принципе — смог сбежать, уже не раб, свободен. Другое дело, что опять поймать могут, опять заневолить, на цепь рабскую посадить. Но, даже сбежав, бывает через годы, через жизни, находят таких по меткам, что ставят на душе. И грабят, убивают, насилуют, потому что считают что можно, потому что считают рабами. А как начнёшь разбираться что к чему: оказывается, что они рабы-хозяева и хозяева-рабы друг другу. Потому что так они не только друг с другом поступали. И даже если освобождался кто-то из рабства — они не освобождали. А потому и они, выполнив чужие условия для освобождения, но не выполнив своих условий для освобождения, что выставляли другим в подобных ситуациях, в целом не выполняли условия, а соответственно уже не освобождались. Ведь их условия, те, которые они выставляли другим для освобождения, плюс ещё возможно встречные, им зачастую не выполнить

А потому игры рабов между собой: кто больше раб? — происходят очень жестоко. И чем больше рабская сущность у раба, тем больше такой раб старается, чтобы не просто унизить, а растоптать врага, а враги для них все, особенно те, кто близки к ним хоть как-то, и тем более те, что стоят выше.

При этом часто рабам по сущности, по сути своей души, дают довольно высокие должности, особенно те, кто считает, что знает, понимает конкретные особенности менталитета и думает, что имеет абсолютно полную власть над рабом, что раб не посмеет ослушаться или предать своего хозяина. По крайней мере до тех пор, пока... И вот, чтобы это пока не наступило, оберегают раба от этого пока... убивая, например, когда это пока отложенное на потом, вдруг приближается.

В свите старшего всегда множество младших. И чем младше, тем чувствительнее младшие к своему старшему, стараясь предугадать его настрой, желания... И... часто портачат так, что лучше некуда, хотя... хотели то ещё лучше, а получилось вообще лучше некуда...

В свите у Мелкого же находилось множество довольно могущественных существ. Существ, в энергетическом, боевом, ином каком-то потенциале — значительно превосходящих Мелкого, которые старше его по многим показателям. Но при этом так или иначе находящихся в его подчинении, хотя бы потому, что находятся на службе, возможно у Мелкого, возможно у моей семьи в целом (тут уже с оговорками), а может и у меня, но у меня они могут по статусу стоять ниже чем Мелкий. Да и сам Мелкий собирал свою ватагу, что постепенно сплочалась вокруг него. И в его стае находились тоже довольно могущественные сущности. На которых, в свою очередь, тоже многие могущественные и не очень — завязаны. Иными словами стаи из множества стай вокруг да около... занимающие разные положения в разных обществах... А когда вожак стаи начинает ощущать приход весны, члены его стаи, начинают ощущать себя как звери во время гона. И некоторые члены стаи, совсем не сдерживают члены...

Поэтому к влюблённости Мелкого приходилось относиться вполне серьёзно. Для него самого это может быть и не серьёзно. Однако, с учётом того, что на Мелкого завязано множество полнейших мразей, просто умеющих вести себя прилично в культурном обществе, коих, мразей в смысле, в свите Мелкого подавляющее большинство... Да и из оставшихся — большинство просто перевоспитанные, идущие путём перевоспитания мрази...

Иными словами: множество довольно сильных и не стесняющихся в средствах существ, постоянно вились вокруг да около Мелкого. Да и меня — тоже. Не только на него, но и на меня многие из них завязаны. На меня даже больше, гораздо больше... Просто привязки с себя я снимаю, или выстраиваю так, чтобы сами с меня привязки свои снимали. Бывает привязки, что на меня бросают, перебрасываю на финального босса какого-нибудь данжика, и те, кого так перевязал, потом до-о-олго пытаются пройти 'подземелье' и добраться до финального босса. Бывает, брошенные на меня привязки перевязываю на артефакт какой-нибудь, типа: короны, кольца печатки, на обручальное кольцо бывает души тех, кого не хочется ни к себе привязывать, ни к кому другому, но и которых без контроля не оставишь, как раз вот на такие артефакты нити судьбы их души подвешиваю. В общем, перед тем как покинуть мир, ко мне обычно ни одной привязки не остаётся ни от кого. Чтобы не тянуть за собой никого в мир, который ухожу, собираюсь построить. Чтобы не могли найти ни меня, ни мой мир.

Но в том-то и дело, что младшие, тем более которые звери, чуя, что их вожаку кто-то нравится, сами стараются этому кому-то понравиться. Однако, по мере накопления всего, всякой всячины, особенно если вожак особого интереса не проявляет, или не может добиться успехов, звери, что берегли что-то для хозяина, для вожака, начинают приглядываться к этому уже с совершенно иным интересом. Ну, раз вожаку не надо, может недостаточно хороша цель, а для них была раньше цель эта великовата, но вот постепенно в мыслях уж и в самый раз... Особенно с самочками, что для самца-вожака, бывает оберегают, защищают, но как зверь окружают и пленяют, не давая уйти, сами же организовывая проблемы, защищая от проблем, что сами и организовали, такие звери начинают считать, что раз вожаку не надо, а они так старались, ну так значит это для них... Бывает, что так и есть, но чащё всё ж не так просто...

А с рабами, тем более рабами по сущности — всё ещё проще. Там, где просто зверь остановится, задумается хотя бы, раб по сущности — даже не задумается, продаст, предаст, как только увидит возможность получить с этого выгоду, хотя бы в том, чтобы ослабить хозяина, пусть символично, но унизить, как только сможет: захватит и поработит, коль почувствует поддержку со стороны тех, кто платит ему за информацию о его хозяине, о ком он продаёт и другим информацию, коль найдётся покупатель...

И в ход идёт всё. Всё самое низменное, подлое и гнилое как в средствах, так и в поступках.

А чем более прогнившая система, тем больше как раз рабов по сущности своей души находится на виду, на начальственных, руководящих должностях, в роли лидеров, бывает, что народов, что религий. Для раба в основе побудительных мотивов всех их действий лежит максимально быстрый и результативный способ заполучить силу и власть, стать властью, или хотя бы находиться при власти. Потому что в их сознании это не просто символ достатка, но и символ безопасности, комфорта: о лидерах заботятся, их защищают, их кормят, поят, ублажают. Причём в сознании раба — просто так. Просто за то, что вожак, царь, бог, чем выше титул, должность, чем громче, чем пышнее — тем лучше. Тем более величественно рабская сущность ощущает себя, примеривая на себя очередной аляповатый тилул, блестюшку мишуры из орденов, медалей, званий... Особенно когда на службе у такого ничтожного раба, который отлично понимает свою ничтожность и никчёмность, где-то в глубине души... находится целая система механизма превозношения личности лидера и маскировки, ретуширования, сокрытия недостатков, просчётов, ошибок... Отлично зная, что не заслужено, не по праву, не соответствуя громкому званию, занимает должность, пользуясь властным аппаратом и его возможностями, раб по сущности, которого к тому же научили вести себя правильно на виду, на публике, ведёт себя смирно... относительно... Пока чувствует за собой приглят тех, кто знает об их рабской сущности. Но кого устраняет руками их же сослуживцев, руками молодняка, возможно их же потомков, но не знающих, не понимающих игры рабской сущности.

А специально под Мелкого я создал рассу Мелконоидов. Отведя под локацию для мелконоидов довольно обширную внутриигровую территорию — эдакий игровой ад для взросликов, высокоуровневая адская локация для ВИПов. Где Мелкому, отвёл роль игрового дьявола. Настоящего дьявола из него не получится, конечно. Но дьяволёнока из него вполне можно воспитать.

Хотя, конечно, мои уроки ему, да и не только ему, особенно тем, кто его поддерживал — очень дорого обойдутся. Всё же поддержать Мелкого в бунте против меня — это одно, а участвовать в мятеже, что против меня устроили — это уже иное... Другая статья...

И вот: одна из первых поклёвок.

Бронескорлупу Мелкого из самовлюблённости эгоистичного нарцисса с целым комплексом раздутого чувства собственного величия, пробить, так чтобы он влюбился, могла только либо истинная грешница, либо реально святая, но так или иначе: только очень мощная ведьма. Так или иначе, но святая грешница — это уже рыбка, заслуживающая внимания. Тем более, что ведьмочки не так уж и часто поодиночке ходят, даже когда ходят в одиночку, они обычно стайками приходят.

Эх... Где моя молодость? Помнится, давным давно духом сразу на полную стайку ведьмочек как-то нарвался. Отыграл роль жениха для каждой, пятьдесят пять ролей одной ролью... Вертеться во времени приходилось ой-ё-ёй как... Но... испытания закаляют... К тому же... пятьдесят пять ролей женихов — это только в старшем слое мира... А ещё по параллельным с другими тоже играть ведь пришлось. Но... дело того стоило. Все они убили своего жениха, не убив лишь одного. Я играл по мёртвым телам мёртвых душ, управляя сознанием пятьюдесятью пятью зомбиками разом. Но, когда мы прошли проверки друг друга, мне уже пришла пора уходить. Я показал им вероятности: что и как будет, если останусь с ними, если оставлю просто тело, верну мёртвую душу, место которой я занял... И попросил их убить меня, пока я держу тело... Ну... чтобы окончательно добить ту душу, чьё тело я занимал, а самому нормально покинуть тот слой мира.

Помнится, для тех сестёр удалось выстроить цепочку перерождений через друг друга в мой мир. Ну а так как роли мужиков я освободил, то отыгрывали они друг для друга роль не только сестёр, но и женихов, мужей, детей... Причём, семейное родовое расовое проклятье Силы удалось тогда для них перебороть почти полностью. Для себя и для другой своей избранницы, так как основная Сила у моей души несколько иная, удалось перебороть то проклятье полностью. А вот для них — почти. Потому что Сила развивается, проклятье — тоже. А проклятья Силы имеют очень премерзкую, препакостную особенность: перекидываться на самых старших Силы. Стоит одному, одной, перебороть — тут же проклятье перекидывается на другого старшего представителя Силы, ещё и мутируя.

Впрочем, ситуация довольно стандартная... Подобное на многих Силах происходило. Просто на некоторых — особо заковыристые мощные, накопившиеся с древности проклятья. И чтобы полностью их перебороть, надо самим стать проклятьем, научиться себя сдерживать, понять как проклятье может стать благословением... И... надо знать самые истоки, самые основные первопричины и первоосновы проклятья... Но даже так... Обычно кто-то из полной плеяды старших Силы — всё равно приносится в жертву проклятью. Потому что перебороть для всех разом... Часто это задача из разряда невыполнимых...

Как Патриарх клана Живых Мертвецов, я очень хорошо знаю о чём говорю. Моделировал не то что миллиарды, а триллионы в триллиардной степени, помноженной на хреналион попыток, различных реальностей и их сочетаний, чтобы правильно рассчитать и снять, полностью перебороть проклятье для всей стайки старших девочек клана, сохранив их всех, не принеся в жертву ни одной из них. Дочери Гладиатора на Силе Смерти и Богини Любви — суккубы, дочери Венеры и Марса — истинные вампиры — Клан Носферату, как Древнейший старший Клан-основатель родов вампиров и оборотней, принявший на себя, оттягивающий на себя все проклятья бешенства вампиров, оборотней и человека...

Я, кстати, тотемный зверь клана Носферату — человек...

И то, даже зная, разгадав Древние ритуалы по перебарыванию этого проклятья, каждой из девочек полной стайки мне придётся дать вкусить как минимум каплю своей крови, а когда, попробовав Старшей Древней крови их Силы и Древнее проклятье пробудится и наберёт гораздо большую мощь, полностью их обессилить. При том, что проклятье будет перекидываться с одной на другую, на третью, пятую, десятую... И, чтобы сдержать, перебороть, пересилить проклятье, всё их бешенство придётся направлять на меня любимого... А их 55... И когти и клыки они на меня даа-а-авно точат. И они у них острые...

Но... Ссыкотно. Для этого и мне надо полностью пробудиться... Потому что тут уж бессознательно действовать не получиться, только полностью осознанно. Нет... не проклятья боюсь. У меня это проклятье давным давно полностью переборото и на меня не действует, я могу этим проклятьем с собой играться как вздумается. С собой... А вот с другими... Ссыкотно... Вдруг не правильно рассчитал? Ни одной из них не хочется терять... Одна малейшая ошибка, и миллиарды эпох развития — всё насмарку. Потому что если испробовав моей крови они не смогут сдержаться, сдержать проклятье, то слишком быстро мутируют во всеуничтожающую бездумную бесчувственную машину смерти, как многие и представляют представителей клана Носферату.

Но, в любом случае, так или иначе, настала пора, время пришло и Род Носферату начинает взимать долги кровью. Кровью и душами. И... да... платить по счетам — тоже...

Мелкий, например, проклятье бешенства вампиров не смог выдержать. От слова совсем... И был полностью лишён Силы Вампиров. Ему полностью, абсолютно запрещено изучать любые базы знаний, базы данных, Силы, использовать энергии вампиров и магию крови. В каком бы то ни было виде. Единственное, что в некоторых обликах, не во всех, у Мелкого может быть кровь, в смысле течь по жилам, но только на естественном, естественно контолируемом инстинктами тела уровне. Но вот управление кровью, магия крови — для него полностью под запретом. А иначе Мелкий лишается очередного куска души. Потому что кусок его души, духовного тела, начинающий практиковать магию крови, магию вампиров, очень быстро втягивается в старую войну бесконечности. Войну религиозную, в которой целая сфера миров Силы и множество гроздей миров сопряжённых через какое-то подобие, вырезается под корень. Вырезается под корень всё и вся, у кого присутствует хоть намёк на оттенок силы... Назовём это Силой Крови Багрового Демона...

Причём, Мелкого туда вовлекли как пешку. Гекатомбы принесённых в жертву мириадов миров и всего их населения, включая микробов и бактерий, в результате которых получается множество довольно сильных на чей-то уровень артефактов из души, плюс несколько особо мощных — это то, на что рассчитывал Мелкий. Но те несколько мощных артефактов — всего лишь игрушки по сравнению с кое чем другим.

На одной из Сил чуть иного плана, был подготовлен ритуал... Мягкий ритуал. Из очень редких и очень дорогих ингредиентов, собираемых по всей вселенной буквально по крупицам, подготовлена чаша... Для отвлечения внимания... Ведь на самом деле готовится там совсем иная чаша, в которой требуется душа, а если точнее, для полного завершения ритуала создания артефакта — две души старших богов силы, из их душ, сплетённых воедино, в единое целое, и делается артефакт. Но душа должна не только обладать нужной энергией, но и необходимым рисунком необходимого качества развития способностей в Силе... Так что перед тем, как сделать артефакт из бога, его надо сначала научить пользоваться силой бога и божественными заклинаниями... боевыми... И если сделать правильно, то получится... Бесконечный источник мощной и чистой энергии божественного качества, да ещё и боевой артефакт, с божественными заклинаниями...

Кстати... Мысленно заглянул в Бункер... В одной из особо ничем не примечательных комнат как обычно у стеночки расположилось несколько особей, о чём-то вяло, а где и с азартом, беседующих друг с другом.

Там, внутри стены, замуровано несколько душ, вернее, их кусков — не самые ядра душ, но значительная часть их сознания, духовного тела. Их тела и души были переплетены друг с другом большим ритуалом Великомученика на Силе Боли. И сквозь стены всё пространство вокруг пропитано эманациями боли и мучений. И наркоманы сил, чувств и эмоций, садисты любящие наслаждаться чужой болью, на инстинктах стягиваются к таким местам, где пытают, предавая мукам души и тела... где всё пропитано чужой болью... Болью, которой они наслаждаются потому, что это не их боль, а чужая...

Когда в Бункерах началась Игра, там начали пробуждаться и Боги, как истинные, так и ложные. И накал страстей древних интриг, подогретый небывалыми, невозможными ранее возможностями, артефактами, знаниями — перехлестнул на иной уровень. Один из божков — багровый демон и его сын, действительно одни из самых старших богов на той Силе, она у отца с сыном одинаковая, но напоказ, для виду, для остальных, пусть и тоже скрываемая, но выставлена у них была другая сила.

Гости приходили не только порталами, прибывали на кораблях, иногда целыми мирами состыковываясь через иные пространства с миром... Но и призывами... Одни призвали одних, другие других, те в свою очередь тоже всяких призывали, да разными способами... В общем, неразбериха та ещё стояла... Бункер под Киевом, так и вовсе целиком в зомбятник превратился — там фракция некромантов полностью победила... готовят прорыв из глубин бункера в город и перевод населения в форму нежити...

А в этом Бункере... Девочка, богиня боли, хотя... основной оттенок Силы у неё другой... В бункере она была объявлена дочерью того багрового демона. Но знала она его в прошлом на иной немного Силе. На той же Силе, на которой она знала сына того демона, будучи девушкой с поломанными, искалеченными крыльями. Когда-то в прошлом она на той Силе попалась в ловушку того демона, и он её пытал, искалечив, поломав крылья. А в бункере — назвался её отцом. Что не помешало ему подготовить ловушку на свою дочь и трёх (вроде) её тогдашних приятелей. Ритуал на Силе Боли — ритуал Великомученика... Когда душа разматывается по ниточкам, занимая форму пространства и изощрённо пытается каждая микроформа сознания...

Практически бесконечный источник огромного количества мощной чистой энергии... До тех пор, пока душа не вырвется...

Хотя... Есть возможность провести ритуал так, чтобы навечно заточить на действительно бесконечные сменяемые одна другой, так чтобы не было эффекта привыкания, пытки...

Я там тоже микродухом присутствовал, так что подготовил и оставил там рисунок входа-выхода, завершения-запечатывания ритуала. Болька своих друзей из того ритуала выпустила, а сама осталась. И мы с ней подождали там её 'отца' с некоторыми его друзьями. И тем рисунком, забрав его с собой, из того ритуала выбралась и Болька.

Но, так как ритуал не на всех Силах души, то из него ещё можно выбраться.

Сын отца Больку знал на другой Силе, как раз там, где её облик был калечный. И он, незадолго до того, как была поставлена огромная крошечная пауза, как раз увидал тот рисунок у Больки. И очень им заинтересовался.

Очень хорошо тот рисунок сочетался с другим ритуалом.

И да, как раз для отвода глаз, рисунок тот очень хорошо сочетался с мягким ритуалом изготовления чаши на той силе, где у Больки крылья сломаны были... Потом из паузы он вылез чуть в прошлом, вспомнил и доразгадал почти полностью рисунок.

Многие было дело, вставали перед выбором: совершить ритуал жертвоприношения души, и получить мощный артефакт из самой души, где сама душа, её оболочка, и является основным ингредиентом. Или долго по крупицам собирать редкие, уникальные даже, ресурсы, чтобы в итоге сделать артефакт с похожими, но более слабыми энергиями, заклинаниями, возможностями...

Потом теряли бывало тем или иным способом этот артефакт... И его находил где-то кто-то другой. Возможно через множество рук пройдя, артефакт оказывался у кого-то, кто обладал другой логикой, другой Силой и через ту логику видел энергетический рисунок артефакта иначе... Мастер, создавший артефакт, оставляет в и на нём свой отпечаток, след... И на какой-то энергии, если совместить неким ритуалом мастера и созданный им артефакт, получается артефакт с запертой в нём душой... Многие так сидели в созданных ими же творениях...

И рисунок, что сын своего отца увидел у Больки, очень хорошо подходил как раз к тому мягкому варианту ритуала.

Да, для него этот рисунок был важен. Но... потом перестал быть важен. Важно стало совершенно иное.

Ведь важно другое: у Больки рисунок души, чистота и качество энергии, что так подходят для другого артефакта. Артефакта, сделанного из души его отца. Чаша на багровой силе, на основной Силе его души. Чаша с виду цельная. Но... не совсем. Для действительно цельного артефакта, как я и говорил, нужно две души. И усиливается этот ритуал принесением в жертву сердца любимой, любимого. Причём любить надо искренне, от всей глубины своей души, всей своей душой. А для ещё более полного ритуала, надо чтобы и жертва и приносящий в жертву — любили друг друга, причём, чем сильнее и ярче их любовь, чем больше проверок истинности чувств, испытаний вместе пройдено — тем лучше...

Ну а там был ритуал проще, более слабый, поэтому замкнуть его и сделать более цельным можно на старшем ритуале. Между отцом и сыном тогда у них была борьба: кто кого? Победил сын, а отец остался артефактом. И разницы кто из них кого победил бы — особо не было. Но, для вызревания ритуала, для закрепления эффекта, артефакт с душой был помещён в самые глубины Силы. На полный цикл оборота Вселенной вокруг своей оси.

И цикл этот почти завершён. Одновременно завершается и цикл множества артефактов подобного типа ритуалов. Пространство буквально звенит отголосками с одной стороны всё ещё проводящихся, а с другой стороны — уже завершающихся ритуалов.

И тому сыну багрового демона Болька нужна как раз для завершения ритуала, как вторая душа в артефакт. Однако и его душа не плохо подходит для этого ритуала. Ведь если Больку он любит самонастройками души, запрограммировав себя на любовь, то вот себя то он любит больше всех, сильнее всех себя ведь любит...

Но... Также... Необходима Сила, рисунок энергий души — есть и у меня. Хотя... Мой рисунок и тип Силы подходит не только для этого ритуала, а сразу для многих... Из моей души можно сразу десятки тысяч, а то и больше, подобных артефактов разных Сил создать...

И это... Это заводит! Это начинает щекотать нервы моей давно огрубевшей души...

Ведь в этой игре на кону стоит моя душа... Но не только... Ведь на кону... и моя любовь тоже... Ведь, возможно я тоже умею любить? Возможно и я сам тоже любим? Особой, Дьявольской любовью...

Кто кого?

Решит мгновение...

Глава 8.

— Мам, не хочу сегодня в школу, — подпустив в голос усталость и плаксивые нотки, протянула девчушка.

В доказательство того, что причина не идти в школу, она слегка закашлялась и хлюпнула носиком.

Простудилась. Плохо себя чувствует, но врача вызывать не надо. Совсем чуть-чуть простудилась. И идти не хочет в школу не потому, что учиться не хочется, а чтобы не заболеть ещё сильнее. Но денёк-два посидеть дома — и всё будет нормально. Тем более, что как раз выходные наступят. Что закрепит выздоровление.

— Что-то ты в последнее время подозрительно часто болеешь. За последние несколько месяцев — особенно.

— Кха, кха, — ещё чуток кашлянула девочка, всем своим видом показывая, как ей плохо. И, укутавшись в одеялко так, что только носик и торчит, произнесла: — Не знаю. Климат наверно такой. И вообще, в школе давно предупреждали, что эпидемия гриппа может быть.

— Саша, я понимаю, что в школе тебе скучно. Тем более, что программу учебную ты за этот год уже хорошо знаешь. Но ты не настолько плохо себя чувствуешь, и не больна вовсе, чтобы не идти в школу. Так почему не хочешь: поссорилась с однокласниками что ли, или ещё с кем-то?

— Ни с кем я не ссорилась. Просто не хочется и всё. — голос девочки отнюдь не капризный, а скорее чуть обиженный. — Не нравится мне там. Да и сама говоришь: учебную программу и так знаю. И учительница это тоже знает. Так что проблем не будет.

— Доча, выучить, зазубрить уроки по школьной программе — это одно. Но в школу ходят не только для получения там знаний. Но и для того, чтобы научиться нормально общаться со сверстниками, возможно с кем-то постарше, младше... Тем более, мы в этом районе не долго живём. А в школе можешь завести приятелей.

— Зачем? Всё равно опять скоро переедем ведь? Так зачем? Зачем мне приятели, если всё равно общаться с ними перестану.

— Ну... Может и останемся подольше в этот раз. С работой у меня всё нормально. Да и причин, вроде, сейчас для переезда нет.

— Ты так и в прошлый раз говорила. А в итоге переехали внезапно, даже попрощаться с приятелями из прошлой школы не успела.

— Ну... Бывает, дочка. Бывает, что обстоятельства сильнее нас. Так было надо...

— Да, а?...

Девочка явно хотела что-то сказать маме, но та прикрыла ей рот ладошкой.

— Ну, маленькая моя. Мы же уже говорили об этом: сейчас не могу объяснить всего. Но так действительно было надо.

Помолчали.

Женщина сходила на кухню и принесла тёплое молоко с мёдом, сливочным маслом и щепоткой соды.

— Вот, выпей. Легче горлышку станет. Или ты всё же не поэтому в школу не хочешь? Скажи: есть какая-то причина, которую ты сама ещё не понимаешь, но что-то такое чувствуешь? Почему именно не хочешь идти в школу? Тебе же нравилось учиться. Да и в этой школе, сама говорила, учитель у вас хорошая.

— Не знаю, — грустно и тяжело вздохнула девочка. — Просто не хочется сегодня идти и всё тут. И нет, вроде всё нормально, но... Просто... перед сном, когда ложусь спать, школа будто преследует меня. То кажется, что слышу что-то, что было в школе с утра, со вчерашнего вечера, а то, будто с завтрашнего, послезавтрашнего дня видения. Смутно, невнятно... Но это очень беспокоит...

— Понятно, — вздохнула мать. — Такое часто происходит, когда Сила просыпаться начинает: смутные невнятные видения, образы из прошлого, будущего, непонятно откуда доносящиеся слова, будто переговоры чьи-то бывает слушаешь, особенно когда расслаблена, прикрываешь глаза и не концентрируешься специально на этом. Будо мыслеобразы сами складываются в какую-то картину, двигающиеся образы, звуки... И, пока возможно, постарайся не показывать виду, что что-то такое происходит. Чтобы не догадался никто посторонний, что ты видишь, слышишь, обоняешь, ещё как-то осязаешь, чувствуешь что-то, что вроде как не чувствуют они. Если сможешь, постарайся протянуть до конца этого учебного года. А потом... Не знаю, может на домашнее обучение тебя перевести?

Девочка Саша задумалась. Пока она могла делать вид, что ничего не происходит. Но иногда всё же нет-нет, да будто улавливала и наяву, как кто-то хочет что-то сказать, и слышит, знает, кто что скажет ещё до того, как произнесёт, или бывает будто чужими глазами в школьном коридоре на саму себя, на своё окружение смотрит. И это слегка пугало. Но в то же время было и довольно забавно. И иногда было сложно не показать виду, что многое ей уже видится не так, воспринимается иначе...

Но так же, было много чего непонятного: её вдруг будто ни с того ни с сего, дома, в школе, на улице, бросало то в жар, то в холод, то возникало неожиданное непонятное томление, влечение к чему-то непонятному, куда-то в в неведомые дали. Будто что-то звало её. Будто кто-то толкал, наталкивал на что-то. И это было явно не её. Откуда-то со стороны, извне, приходило нечто, что направляло её в чуждый ей омут чувств, мысле й, ощущений...

Она уже знала, ведь ей рассказывала мать: когда начинают просыпаться какие-то способности, те, у кого они начинают просыпаться, бывает начинают странно-непривычно вести себя, выбиваясь из привычного поведения. Именно в такие моменты: когда способности только-только пробуждаются, как ростки первые робкие проклюнулись, но ещё не развились, не выросли — именно это время самое опасное. Потому что именно в эти моменты и ловят. Ловят и заставляют так или иначе работать на себя, под видом работы на благо общества. Ну, это и понятно, ведь себя они обычно и обществом, да ещё и великосветским, считают, и народом, остальных же держа за быдло и рабов. Особенно если уже поймали в свои сети хоть пару-тройку, да хоть одного кого-то с пусть даже плохонькими, но выбивающимися из стандарта способностями. Ведь под это дело часто организуются лаборатории по изучению обладающих способностями, изучению возможности развития, перенятия, хирургического изъятия и пересаживания более 'достойным' — то бишь начальству, тем, на кого они укажут — способностей подчинённых, вырезанных у них для пересадки, имплантирования другим...

А не подчинишься — откажешься сотрудничать, так ведьмой, колдуном, еретиком, просто преступником объявят. Зависит от того: куда попадёшь. Что у кого больше котируется, какая группировка где сильнее. И разнится будет лишь в том, что подчинятся такой конторе — на опыты, сдачу анализов и промывку мозгов сотрудники сами к эскулапам приходят, а воспротивился, стал врагом — эскулапы к тебе приходят, или к ним тебя приводят, да элемент вежливости в культуре поведения уже отсутствует как мешающий и раздражающий фактор.

И объяснется это просто. Ими самими же и объясняется: сильный пожирает слабого. А гуртом оно легче. Толпою гасят даже льва.

Девочке мама успела и смогла это объяснить уже давно. И она не раз видела: мама в этом была права. Несколько друзей детства с пробудившимися способностями, которых выявили ещё на ранней стадии, попались в сети преступников, кто религиозных, кто государственных... И видела даже то, во что их превратили. Киборги, роботы с прописанной программой действия, лишённые воли, характера, свободы мыслить. Причём, во многом они сами это сотворили с собой, сами идя на поводу собственных прихотей и желаний стать сильнее, им просто в этом потворствовали методом кнута и пряника.

— Не хочешь, не иди, — согласилась мама. — И, знаешь, я тоже на работу не хочу. И не пойду! — она улыбнулась дочке, показав ей язык. — Я тоже своенравная! Не хочу — значит не буду!

На работе у Александры тоже было не всё гладко. Там организовали новый отдел под крупного клиента. Но, среди владельцев фирмы началась возня. Кто-то продавливал своего кандидата, кто-то — другого, в итоге на должность начальника отдела наняли вообще со стороны какую-то пожилую тётку, раньше работавшую в налоговой. Александру же к ней приписали помощником заместителя начальника отдела.

И дел было выше крыши. Но современные технологии и средства связи позволяли большую часть работы проводить на компьютере, не выходя из дома. Что бывает очень удобно...

Особенно в свете того, что от крупного клиента тоже был назначен в тот отдел их кадр как связующее звено. И этот кадр оказывал настойчивые, навязчивые даже, знаки внимания Александре. И вроде ничего такого, но вот мерзкое липкое ощущение, идущее от этого мужчины, вкупе с работой, требующей сосредоточения и концентрации, приводило к отторжению и нежеланию вообще вести хоть какие-то дела с корпорацией заказчика.

Так что лёгкое недомогание дочки было для Александры как повод и самой не идти в душный, хоть и кондиционированый офис, а остаться дома и поработать удалённо, мотивируя свой поступок заботой о самом дорогом что у неё есть.

* * *

Эпопея Мелкого с объектом влечения, охарактеризованном как любовь ознаменовалась всего одной единственной победой. Если это можно так назвать...

Единственный положительный результат, которого он добился: добыл фотографию любимой и имел возможность любоваться ею в открытую, хоть и тайком.

И всё.

В смысле: все успехи на поприще любви на этом у Мелкого и закончились.

Он был назойлив и она начала его избегать. Между ней и Мелким на переменах постоянно стали держаться непонятно откуда возникающие группки школьников, учителя быстрее уделять внимание Мелкому, стоило ему только появиться неподалёку...

Выяснить что девочке нравится не удалось. Но подозрение о том, что выяснилось то, что этой девочке может не нравиться: росло и крепло. Хотя... ещё и чахло... Ибо Мелкий рос, апетит к нему вернулся, спортом увлекался, так что в мышечную массу постепенно добавлялась крепость, но вот чувствами Мелкий чах, почти совсем зачах... И, из-за неудовлетворённости, мысли у него текли явно не туда куда надо. Что сказывалось и на поведении его стаи.

Даже приблизительное направление где живёт зазноба, ему выяснить не удалось. Постоянно либо у неё раньше уроки заканчивались и она уже уходила, либо отвлекали друзья-приятели на разговор, на поиграть, и он упускал её из виду, боясь ещё и показать, выдать своё внимание к какой-то девчонке.

Казалось сама судьба, сам мир был против встречи девочки с Мелким, а уж тем более против их общения. Настолько Мелкому не везло в этой влюблённости.

Так что понести портфельчик, проводить домой — осталось для него из разряда недостижимых романтических мечтаний. Сдобренных страхом получить копытцем по рогам.

А если об увлечении Мелкого узнают Валентин с Плешивым — то по рогам может получить и копытами и рогами, а когда влюблённые сцепляются рогами и бьют друг друга и себя копытами... Двое дерутся — третий не встревай...

— В общем так, Мелкий: не твоё — не трожь. Видишь же, что девушка тебя сторонится, а ты ей явно не нравишься. Не лезь напролом. А лучше — отойди в сторону. Иначе сам виноват будешь. Разузнай что она реально о тебе думает, не от кого-то, а от тех, кто близок с ней, общается. Узнай, что ей нравится. И покажи себя с лучшей стороны. С худшей ты уже показал, да так, что только если она о тебе всю правду узнает — хуже может быть. А сейчас итак хуже некуда. Либо забудь о ней, сосредоточься на учёбе, да лучше обрати внимание на кого-нибудь поближе, да подоступней. Валентин, или другой твой приятель: Плешивый — например. Ты им обоим нравишься. Глядишь, с обоими за ручки держась гулять сможешь, а возможно даже не только в щёчки целоваться с ними будешь.

Если Валентина была девушка на два года старше Мелкого, то Плешивый — чёрт, забыл как её зовут, всё по прозвищу, да по прозвищу, Инга, вроде? — старше мелкого всего на пол года. Блондинка с обезображенным интеллектом лицом, но не тронутым ни умом, ни мудростью, с пышной гривой волос. Одни сплошные рассчёты, но все рассчёты как-то из того, что Плешивый влюблена в Мелкого поуши, и, как и Валентин, соизволила явно дать это понять Мелкому. Конечно, слишком доступный вариант, что один, что другой, так что Мелкий пока кочевряжился, смотрел в сторону других девочек даже. Но... Их души идеально подходили друг другу, на мой непритязательный в этом смысле взгляд.

Так что, давая периодически Мелкому погонять моих бросовых персонажей по различным мирам, там и сям устраивал Мелкому с его избранниками — Валентином и Плешивым, а также с несколькими другими — романтические встречи, тайные свидания, тайные браки различными ритуалами разных миров и культур. Чем больше ритуалов брачных между собой пройдут — тем больше их души между собой связаны. Тем быстрее в разных мирах, в разных обликах, под разными именами, на разных Силах, находить и узнавать, вновь влюбляться друг в друга будут. А я, хоть и Разрушитель, некоторые ритуалы, проведённые лично мной, многими считаются нерушимыми. А что? У меня множество миров на Силе Разрушения построено. По прочности — ничем не уступают, даже внешне в некоторых случаях не отличимы, от миров на Силе Созидания.

Но ту часть сознания Мелкого, что там, в других мирах, уже знала не по наслышке что такое секс — от этой части его сознания — оберегал, не подпуская, оставляя между этими частями сознания его же хвост, а Мелкий своего внутреннего зверя не понимал от слова совсем, не находя с ним общий язык. Ну да это понятно, несмотя на то, что Мелкий принадлежит расе мелконоидов, учат в школе его всё же русскому языку, не учитывая диалект мелконоидов ни как язык народности, ни как самостоятельный диалект, вообще никак не учитывая, будто такого языка и нет вовсе... Я решил, что проще научить Мелкого русскому языку, чем пытаться выучить все разновидности трактовок диалектов мелконоидов. Так что эта часть его души пока лишь теоретически, чисто умозрительно, всё же в инете нет, нет, да картинки эротического содержания попадаются даже с учётом цензуры, о сексе представляла только то, что это может быть что-то приятное, волшебное даже, но сладкое и возможность поиграть в компьютерные игрушки — привлекают больше и своей доступностью и качеством. Лучше синица в руках, чем журавль в небе...

И, если честно, хоть в общем целом мне было плевать, но я почему-то считаю, что этого своего сына лучше свести всё же с Валентином и Плешивым. Их души и сочетание сил, характера, поступков и стремлений — отлично взаимодополняют и гармонизируют друг с другом. Мелкий был лишён мною некоторых Сил, таких как Силы Вампира, Фантазии, некоторых других Сил. Но, так как каналы в душе есть, а раз есть, то Силы могут прорасти, вернуться заново, то по этим каналам я пустил рост Сил Мелкого через Силу Валентина, Похоти, Любви... и всего того, что связано с сексом и похотью. Так что он был довольно похотлив, даже чрезмерно в каком-то смысле, но сам этого не понимает. Потому и детство это, для этой части души, проращиваемой через разомкнутое на составляющие части старое ядро его личности, перекомпоновывая иным путём по-новому, иначе, проходит у него под девизом: 'Жизнь без наркотиков! Секса не существует!'. Нарушит девиз — будем посмотреть что станется с его личностью, что от него останется.

А потому, с кем-то, кто не входит в круг тех, кому я дозволил, на своих условиях, попытать своё счастье и войти в будущем в ближний круг гарема Мелкого, ему общаться не запрещал, разумеется, но отношение своё выказывал. И таких, кто не прошёл эти мои проверки, старался от Мелкого держать подальше.

В конце концов, слабый действительно подчиняется сильному. И в семьях Древних — это проявлено очень мощно. Инстинкт подчинения старшим и у старших — развит и проявлен очень мощно, приобретая зачастую очень извращённые формы. И в ближние круги гарема Мелкого я набирал и пропускал только тех, кто проходил мои проверки. Проверки мрази. Тех, кого мне не жалко. Тех, кого могу и имею право, и в принципе, даже обязан уничтожить в любой момент, при первой встрече. Но так как они клялись любить и защищать Мелкого, заботиться о нём, докладывать о каждом его шаге, уберегая от критических глупостей — то, раз они мне полезны — не уничтожаю, а позволяю жить и даже с надеждой на счастье.

И они отлично знают: без Мелкого они мне нахер не нужны. И их души целиком окажутся в заточении на действительно вечные муки, ведь я лично донастрою их души, лично пропишу программу пыток их сознания.

К каждому клиенту индивидуальный подход. Таков мой девиз. Поэтому для каждой души я стараюсь подобрать что-то особенное, что в наибольшей степени соответствует конкретно их уникальным чертам характера.

Мне наследник ни с какого боку не нужен. Разве что как дань традиции: типо, наследник вроде как должен быть... Своё место я уступать никому никогда не собирался и не собираюсь впредь. Своей власти никому никогда не давал и отдавать не собираюсь. Мне, как абсолютно бессмертному существу это просто не надо. Да и не такой я дибил, чтобы отдавать свою власть кому-то. Тем более Мелкому. Наделить кого-то властью, властными полномочиями в чём-то — мог. Дать возможность попробовать, примерить на себя — это да, мог на каких-то условиях. Например, что после этого душа полностью моим рабом становится. И если что-то только вякнет ещё раз в мой адрес... То познают на своей шкуре ещё большие глубины ада... А вот передавать свою личную власть — это не то, что передаётся, это не то, чем наделяются, это даже не то, что подбирается...

Для Мелкого же я составил уникальную программу тренировок и воспитания. Вернее: перевоспитания. Потому что личность то он уже сложившаяся. Да и долго без меня прожил. В том числе в пузике своей настоящей матери долго эмбрионом был, находился там рядом со своей старшей сестрой-близнецом. А нахождение в женском мире долгое время... Ссучье племя оно ж такое, так и норовят из мужика бабу сделать, превратив в подобие себя... Вот Мелкий и не выдержал: всё же и мать, и сестра — старше его во всём, на каждой завитушке... Очень агрессивная среда...

Однако, женская Сила — это всё же наркотик. И иногда Мелкий по старой памяти бывает тянется к женскому полу. И, похоже, влюбился он всё же в девочку. К парням подобные чувства, тем более столь яркие, глубокие, он проявлять всё же стеняется...

— Значит так: если ты до сих пор, а прошло уже несколько месяцев, так ничего и не достиг, даже заговорить, пусть даже о каких-то пустяках, не осмелился — значит не твоё, значит тебе не надо, ты просто симулируешь влюблённость, убеждая себя в том, что ты её любишь. И в твоём случае уверяю: тебе это точно не надо. Лучше обрати внимание и довольствуйся более доступным вариантом. Ну или хотя бы бюджетным.

— А какой бюджет выделяешь? — тут же заинтересовался мелкий прохвост.

Вопросы денег интересовали его постоянно. У него, не смотря на то, что получал карманные деньги и сверх того постоянно выклянчивал ещё денежку-другую, с финансами были постянные напряги: на что-то да всё равно не хватало. Ну не умеет Мелкий считать, рассчитывать правильно. Постоянно ошибки в планировании ещё на этапе рассчётов вылезают. А уж когда до дела доходит, так провалы в финансах что чёрные дыры утягивают все его сбережения.

Ситуация знакома. У меня тоже то чёрные дыры, то квазары финансы утягивают. Но у меня не из-за ошибок в моих рассчётах, а из-за инвестиций в будущее, когда на этапе становления и раскрутки каждая единичка энергии на счету, а воровать у себя позволяю потому, что потом с воров три шкуры сдираю. Ведь чтобы стадо начать резать, его надо сначала раскормить, дать возможность расплодиться.

А у Мелкого — наоборот: стадо режет, причём часто чужое, а когда с него начинают шкуру спускать, пытается откупиться.

— С чего бы мне на твои утехи бюджет выделять? Самому не хватает. Ты итак у меня натырил уже столько, что самому скоро жрать нечего станет. И тебя кормить нечем будет. Каждый сам содержит свой гарем, гаремные игры. Хочешь гарем, хочешь вовлечь в него кого-то — так сам и плати своим агентам, обеспечивай их всем необходимым.

— Но я же ещё маленький, — тут же заканючил пацан. — Эксплуатация детского труда — это тяжкий грех, между прочим.

— Да? Это хорошо, что ты так считаешь. Я, между прочим, тоже ребёнок, только большой. Не греши, не эксплуатируй меня-ребёнка, работай сам!

В ответ Мелкий только изумлённо выпучил глаза.

Как это так? Такой большой, и ребёнок?

В ответ на этот невысказанный вопрос, я просто принял облик полугодовалого младенца.

— Доволен, о большой брат? Теперь ты большой. Теперь ты старший. Корми, пои меня... Работай на убой! Но ты большой, да с маленьким со мной, остался ныне на руках. И на твоих плечах отныне тяжесть всей отвественности той: где заработать на кусочек хлеба в этом мире, не положив на полку зубы, не обретя навечно столь обманчивый покой!

Мелкий обиженно засопел. Принимать облик младенца он не мог пока что, ведь постоянно пытался принять мужской взрослый облик, чтобы казаться взрослее чем он есть. Получался взрослик: ум младенца, а амбиции взрослого...

Вернув себе облик взрослого мужчины, сказал:

— Ну что, успел мысленно примерить на себя роль отца, оставшегося один на один с младенцем на руках в этом суровом и жестоком мире? Даже успел испугаться, что работать самому придётся? Да ещё не только себя, но и других кормить. И ответственность за всё самому держать придётся.

Я пристально взглянул ему в глаза. Долго... пристально... очень внимательно вглядываясь в глубины его души. Выискивая тот изъян его души, что помогал ему исправить. Именно помогал, а не исправлял. Он сам должен был бороться с тёмной стороной своей души. Сам должен исправиться. Именно сам! И имплантов в его душе в момент исправления быть не должно. Иначе бесполезно. Иначе весь процесс лечения насмарку.

— Это твой последний шанс, Мелкий. Не упусти свой шанс... Во многих смыслах...

Пацан непонимающе захлопал глазами. А вот выглянувшая из глубин его души сущность рассыпалась, уступив место сознанию ребёнка.

К дитю и отношение как к дитю, как к ребёнку, младенцу неразумному. А вот взрослый и отвечает по-взрослому, без всяких скидок на внешний возраст, держа ответ именно по психологическому возрасту. И биологический возраст тут совершенно не имеет значения.

— В общем так: деньги тебе карманные даются. У тебя есть молочная сестра: Катя — которая учится в той же школе, что и ты. Деньгами, уговорами, обещаниями, можешь постараться привлечь её на свою сторону. Ей, как девочке, будет проще. Мало того, она и твоих любимых женихов-мужей: Плешивого и Валентина, возможно, сможет вовлечь в это дело так, чтобы парни не ревновали тебя к девочке.

— Они девочки, а не парни! — встал всё на защиту своих подруг по играм Мелкий.

— Ну, нравится тебе так считать, можешь так и считать. Если выглядят как девочки, воспринимаешь их девочками, так значит для тебя они девочки. Но... Я бы не был так уверен... В конце концов, Мелкий, я был в Тайланде, гулял по тамошним улицам, даже в некоторых барах сидел... Так вот: не всё так однозначно. Часто и ведут себя как девочки, и выглядят как девочки, и с виду от девочек неоличимы... И только самая последняя проверка, бывает показывает: бывают странные девочки с копьём, а то и с хвостом спереди... А чуть булки расслабишь, так хвост может оказаться взади... Или в заду? Впрочем, не важно... Главное: не расслабляться! Поэтому: мальчики, девочки — всё равно, я лучше просто подрочу. А то потом вдруг ни с того ни с его, вроде даже и ничего не было, тем более в заду, даже бороды женской было не видать и щетина не кололась, а вот ребёнок откуда-то, да ещё и говорит, что от меня...

— А? — вылупился глазами мальчуган, непонимающе хлопая зенками.

— Да ничего такого, не бери в голову. Но, в общем так: до конца учебного года я увеличиваю карманные деньги, что даю тебе, в два раза. С условием: потом, когда я захочу, в любой момент, как захочу, мы с тобой сыграем в одну старую игру... — Полюбовавшись непонимающе-задумчиво-опасливым выражением лица сына, усмехнулся: опасается он не зря. — Шахматы.

— Что?

— Говорю: шахматы — так игра называется, в которую мы с тобой сыграем. Не зависимо ни от чего. Но ты, до конца учебного года, а может и ещё раньше: вдруг зазноба, или ты, в другую школу перейдёте, разминутся по какой-то ещё причине ваши пути — если не добьёшься никаких успехов, я не говорю о взаимности, а о том, чтобы ты смог бы просто нормально разговаривать, общаться, ухаживать, гулять вместе с этой твоей любовью, то, если не сможешь, ты навсегда выкинешь её из своей головы и забудешь о ней как о девушке, с которой у тебя могут быть отношения. Советом, а может и ещё чем, помочь могу. Но ты должен доказать не только ей, но и мне, что ты действительно её любишь. И, если я получу доказательства, то возможно даже помогу несколько больше, чем просто советом... Договорились?

— По рукам! — ударил в протянутую руку крепким рукопожатием Мелкий.

Глава 9.

— Терпи казак, атаманом будешь! — напутствовал я Мелкого. — Ты, главное не ори когда тебе шерсть и когти срезать будут. Девушки добровольно на эти пытки приходят, да ещё и регулярно. И, раз уж ты записался в идейные мазохисты, решил на свидание с девушкой пойти, то придётся соответствовать. Если ты не из их клуба, когти обгрызены, кончики не ровные — только презрительный фырк при встрече от них заслужишь. Ну, либо заинтересовать их надо так, чтобы на внешность твою внимания не обращали. А это, как понимаешь, не твой случай!

Говорил я громко, придерживая пацана за плечи, удерживая его в сидячем положении, пока хитро косящаяся девица, хищно пощёлкивающая ножницами, острыми когтями кроила воздух вокруг головы Мелкого, уточняя как его стричь.

К сожалению, ни стрижка под ёжика, ни под ноль, тут не канали. А сам Мелкий сказать чего хочет — не мог. Да ему и слова не давали.

Так что приходилось объяснять на пальцах самому. Впрочем, больше полагаясь на вкусы девушек из салона красоты. Что сопровождали мой спитч улыбками и смешками, подхватив игру и входя во вкус роли палача, к которому жертва добровольно сама сунулась, грозно пощёлкива ножницами.

Правда, чтобы показать пример, дабы вселить в пацана уверенность, вдохнуть дух стойкости, придать сил вытерпеть эти пытки, пришлось и самому садиться в соседнее кресло, отдаваясь на волю эскулапа.

А причина была веская. Приближались майские праздники. Скоро конец учебного года. А у Мелкого на любовном фронте ещё конь не валялся. Даже педальный. Был бы Мелкий постарше, пришлось бы ему ручным приводом с такими успехами довольствоваться. Ну а так как мал он ещё даже для этого, обошлись обычным очковтиранием.

Но разведка в лице Кати — дочки нашей домохозяйки и молочной сестры Мелкого — донесла, что объект всё же удалось подготовить. Для чего поработать девочке пришлось не сладко... Внедриться то в компанию объекта воздыхания 'братика' внедрилась, но к тому времени Мелкий уже успел себя так показать, что даже Катя не могла ничего сделать. В школе Мелкому к девочке было не подойти.

Да и вообще, обстановка и в школе и по району была напряжённой, даже накалённой будто. И события развивались так, что пришлось самому вмешиваться, ища гнойник.

Школа то обычная, общеобразовательная. Я решил не гробить пацана, отдавая в элитную школу. Хотя бы потому, что знаю порядочки, царящие там. И знаю Мелкого. Характер у него тот ещё, вовлечь в сомнительные делишки — легче лёгкого. Ума палата, да мудрости чужой навалом... а вот понимания, чтобы усвоить, своим сделать — нету. Он бы просто не прошёл проверок мрази в жёстком варианте. Да и учителей, которые имели бы право учить Мелкого именно в школе для элиты — просто нет. Большинство даже просто учить его права не имеет. А преподаватели в той школе, куда его отдал я — по большей части смертники, расплачивающиеся за то, что в других мирах уже учили его в иных жизнях. И потому теряющие куски своих душ ныне. Настоящие Учителя там присутствуют иначе, не в роли преподавателей, а через систему посредников циркуляции перехвата и подмены сигналов. Используя преподавателей как гомункулов-зомбиков, просто озвучивающих чужие сентенции. Хотя бы потому, что обучать, используя некоторые Силы, их сочетание, даже просто показывать, быть на виду — в некоторых случаях вообще мало кто право имеет. А уж обучать такого как Мелкий и его кодла — для того, чтобы справляться с последствиями такого обучения — нужны многофункциональные профессионалы экстра класса. У Мелкого и его ближайшего окружения всё же принципиально разных Сил от нескольких сот тысяч, до миллионов, миллиардов... Разных по сути, по начальной, исходной логике существования Сил. Таких как Хаос, Порядок, Боль, Ненависть, Жизнь, Любовь, Смерть и многих, многих других Сил... У подобных Сил не просто разных понятия, а принципиально иная логика и форма существования, на каком-то уровне вообще никак не контактирующая с другими. Особенно у элементалей Сил... И напряжение энергетических потоков между учениками — уже само по себе сложнейшая духовная практика, без всякого изучения магии.

Так что организация локации и сплетение нитей судьбы так, чтобы в общем целом обучение было бы не элитным, а на средний общедоступный уровень, с участием разных прослоек общества без пропасти разрыва между ними — было оптимальным решением.

Попутно решалось и множество других проблем. Но вот там, где напряжение печатей мира сопряжено с присутствием множества действительно мощных существ, интриг тоже масса. Как раз обилие всего, тормозило во многом развитие только одних каких-то Сил, потому что приходилось развивать всё, а соответственно, из-за учёта гораздо большего количества факторов, развитие тормозилось, но делалось зато более качественным. Правда и реальностями приходится в таких случаях жонглировать постоянно...

А это означало, что нет-нет, да где-то какой-нибудь прокол приводил к нарыву и нагноению.

Девочка, что понравилась Мелкому, оказалась действительно интересной и духовно сильной личностью. Интересной личностью оказалась и её мать. И их скрытно прикрывали несколько законспирированных, но могущественных организаций, действующих в этом и многих других мирах не только скрытно, но и явно. Причём, это я ухватил пока только верхушку айсберга, тогда как многие ниточки, вроде как с виду обрываясь, на самом деле уходили в совершенно иные глубины.

Ну и, раз уж мать девочки оказалась симпатичной, по некоторым проверкам — сильной духовно личностью, с развитой энергетикой и довольно интересной Силой, то я решил помочь Мелкому и вызвать огонь на себя. Иными словами, в салон красоты я пришёл с Мелким не просто так. Ибо на следующий день у нас намечалось двойное свидание. Девушки правда об этом ещё не знали, о том, что свидание уже назначено и что это вообще — свидание, возможно узнают только если свидание получится. Ибо они шли на него вслепую, даже не догадываясь о том, что мы на него придём. Иначе говоря: мать с дочкой просто собирались погулять в парке атракционов, о чём донесла разведка, и на основании разведданных, мы намеревались присоединиться к ним, подстроив случайную встречу.

Но... Даже так, для этого пришлось поработать и мне, и Мелкому.

По напряжению, вычислил несколько контрольных узловых точек, которые несли уже перманентный раздражающий округу фактор. Вот только взгляды представителей разных Сил, да и просто разных личностей, имели на это разное мнение и каждый плёл свои интриги.

В общем, Мелкий справился с задачей, разговорившись с физруком. Учитель физкультуры всего второй год как преподавал в этой школе. Задачей Мелкого было в разговоре о здоровье, культуре здорового образа жизни и прочем, завести разговор на тему адских котлов. Иными словами, спросить: — 'Какую баню из тех, что в округе, он предпочитает посещать?'. И какую баню, в какое время он может посоветовать пацану одному, или с отцом.

Ну а так как на ниве спорта хоть Мелкий особо звёзд не хватал, совсем уж в спорт межгородских даже соревнований, я его не отдавал, не желая навязчивого внимания и влияния соответствующих контор. Всё же, спортивная карьера даже на городском уровне — уже означает вовлечение в игры разведок. А у Мелкого задатки в спорте есть, может и на межгосударственном уровне выступать, если им хорошенько заняться, устроив уклон в спортивное развитие. Вот только на настолько грубом уровне, тем более с начальной известностью, с занесением в 'официальные' общедоступные секретные базы данных, вовлекать его в эти игры не хотелось. Тем более, что такой путь — это в основном путь тупого героя-боевика, становящегося разменной монетой у других, но но не играющего свою сольную партию. Если, конечно не гениальный актёр, знающий противников как облупленных, умеющий скрывать свой ум и наблюдательность, не показывающий понимания, вплетающий свою игру в вязь чужих незаметно, исподволь, так, что кажется, будто они сами наталкивают, настаивают на том, что нужно им, делая то, что нужно тебе.

Понятно, что так или иначе Мелкого всё равно вербанут. Я и сам его через неизвестных ему персонажей, там, где он меня не узнавал, несколько раз произвёл вербовку. И он регулярно докладывал мне о моих делах. Всегда полезно взглянуть на себя со стороны глазами своего ребёнка...

Физрук, как оказалось, давно не ходил в баню. Но, поделился опытом: в какой день, в какое время, по его мнению, лучше всего в находящейся неподалёку общественной бане.

Заодно это и ему маркером в сознании прошло. И, уловив, начало движения физрука, когда его мысли сошлись на посещении бани, отправился туда же вместе с Мелким.

Мелкий встретился с физруком в парилке. Поздоровался. Заодно и меня представил.

Поболтали о том, о сём. Попарились. Посидели в 'предбаннике' с пивком.

Взяв ещё и вяленую рыбку, купил к этому делу ещё несколько бутылочек пива, угостив физрука. Поболтали о том о сём... О бане, о пиве, о бабах... ООО... Тройное о, о чём болтать можно долго, особенно когда есть пиво.

Физрук оказался холостым. Но на женское внимание не жаловался. На вопрос: есть ли жена, или любовница, он хитро улыбнулся, мол, всё на мази. Всё у него в порядке. Но о таких вещах настоящий мужчина предпочитает не говорить ничего конкретного, дабы не бросать тень на любимую женщину.

В общем, навёл тень на плетень, но явно намекая, что с этим делом у него всё хорошо.

Физрук пошёл париться дальше. А я остался сидеть допивая пивко.

— Ну что, ничего странного не заметил в нашем разговоре? — не громко спросил я Мелкого.

— Да нет вроде. Ничего. — удивлённо сказал сын. — А что тут странного может быть? Ты конечно, с учителями из школы при мне особо никогда не общался. Но... разговаривали нормально...

— Как думаешь, правду говорит, или врёт, что у него на любовном фроне всё нормально?

— Откуда мне знать? — удивлённо вылупился Мелкий.

— Ну... Мы вот тут с тобой сидим, не только мы... Достоинством своим сверкаем. И не только мы... Есть с чем сравнить, правда?

Парнишка задумался, переводя взгляд с одного достоинства на другое...

— Размер имеет значение?

— Ага... Конечно, главное не размер, главное — умение. Но тешить себя этой мыслью могут всё же те, у кого коротыш хоть немного отличается от прыщика.

Это уже тихо сказал, но так, чтобы желающий мог услышать.

Услышал не только Мелкий.

— С таким коротышом? Да куда ему? Такому ни одна баба не даст. Присунуть не сможет просто нормально, — проговорил мужичок лет за пятьдесят.

— Ага... Для ребёнка такой размер — это ещё может быть нормально, а вот для взрослого — маловат размерчик. Ни женщина, ни мужик, даже просто не почувствуют что что-то на такую глубину зашло. Куда с таким инструментом то?

— Угу... — Как бы в пустоту угукнул всё тот же мужичок. — С таким размером только к детям и подкатывать... — это уже совсем тихо, совсем себе под нос...

— Вот то-то и оно... — тихонько буркнул голос чуть с другой стороны.

Голос, на который ни я, ни мужичок и виду не показали, что услышали. Ну... разве что я легонько кивнул ему в такт...

— А как он как учитель? На уроках физкультуры он вам только словами говорит что делать, или и делами подсказывает? — громко спросил я Мелкого.

— Да... нормально. Отжимается, приседает, даже бегает вместе с нами. Конкурсы, эстафеты — всё нормально проводит, весело.

— Ну и отлично! — я хлопнул Мелкого по плечу. — Главное, что человек хороший! А уж остальное — не наши проблемы. Так ведь? — я подмигнул сыну.

На что он, разумеется, согласился.

Оба из мужичков, произнесших пару случайных фраз в нашем разговоре, вышли покурить. А мы — пошли в парилку.

Через день школа бурлила: на учителя физкультуры напали какие-то гопники и покалечили при попытке ограбления.

Но эта новость не долго обсуждалась в стенах школы. Да и то в основном лишь в контексте того, что надо нового учителя искать.

Тем более, что город бурлил другими слухами и новостями: целая серия громких убийств прокатилась по округе. Начальник отдела милиции вместе ближайшими сотрудниками оказались расстреляны прямо в опорном пункте милиции. Несколько депутатов расстреляли на подходе к домам, где они жили. Банкир, по некоторым слухам, финансировавший этих депутатов, взлетел на воздух в машине не предназначенной для полётов. Да и вообще: в течении нескольких дней было убито, зарезано и застрелено несколько десятков мусорков и видных политических деятелей. Причём тела оставляли будто специально напоказ. Это не говоря уж о целой волне ограблений неизвестной шайки, оставлявшей после себя живых, но изрядно побитых, а то и покалеченных мирных обывателей.

Ходили слухи о войне банд и переделе сфер влияний. Непонятно кто и что с кем не поделил. Понятно: что делиться не хотят...

Под эту волну скончалась от ножевых ран, возможно от рук той же шайки, директриса школы, где учился Мелкий. На неё напали вечером, когда она с коллегой из районного центра образования, возвращалась с совещания... Обе погибли так и не придя в сознание, не дождавшись скорой помощи, вызванной случайно обнаружившими их прохожими.

Сразу множество пешек убрали с доски, попутно обнажив старые этюды, над которыми многим предстояло подумать вновь.

А у какой-то группы работников небольшой конторки был праздник: они уже устали отбиваться от нападок, предотвращая попытки изнасилований, далеко не все из которых удалось избежать.

Физрук периодически утягивал в слой своей энергетики учеников, насиловал их, а потом, через петельку, возвращал обратно в то же пространство времени, что они занимали до изнасилования в своих телах, накладывая на них забвения, или просто запугивая, чтобы никому не говорили.

И тех, кто обеспечивал ему прикрытие, кто вообще рекомендовал и пропустил насильника на должность учителя в школе — проводили кого через вдумчивые, а кого — через экспресс-допросы. Распутывая цепочки всё дальше и дальше... В таких делах цепочки посредников, даже не знающих для чего и кто их использует, исчисляются зачастую не то что десятками и сотнями, а гораздо, гораздо большим количеством взаимозаменяемых звеньев. У опытных игроков, привыкших к многоходовкам, число посреднических звеньев и их комбинаций, зашкаливает за отметки в миллиарды звеньев.

Заодно, из частей различных сознаний виновных, сплетённых в кокон условий, создали несколько временных тел, совершив подмены для насильника, заменив невинных вроде учеников, теми, кто виновен.

Наградой же мне, оказалось смягчение отношения некоторых представителей Сил, оберегающих объект влюблённости Мелкого и её мать.

Ну а так как мать девочки оказалась очень даже симпатичной, на вид лет двадцати пяти... Хотя... с возрастом биологическим, особенно когда энергетика организма, духовность развиты — напутать легче лёгкого. Младенца могут ментально принять за старика. Старуху внешне — за ребёнка...

В общем, хоть Мелкий и смог уже пару раз перекинуться просто так словами с девочкой Сашей, но в общем целом всё равно застой и отсутствие развития отношений, мне, как мужику, пришлось принимать удар и вызывать огонь на себя.

Иными словами, в пыточную я пришёл вместе с сыном не просто так. Не просто так привёл его на пытку. На пытку, добровольно, ещё и приплачивая за это, пришёл и сам.

Стрижку, маникюр, педикюр нам закончили почти одновременно. Я свои ногти лаком покрывать не захотел, а Мелкий, возможно глядя на меня, подражая мне, тоже отказался.

— Любовь требует жертв, сынок. И, дабы достичь успехов в отношениях, приходится жертвовать самым дорогим что у тебя есть: личным временем и вниманием к мелочам, на которые будет обращать внимание объект охоты. Причём, охотясь на объект, сам становишься добычей. Доходит до того, что сам, добровольно суёшь в оскаленную хищную пасть свою голову, позволяя её клыкам сомкнуться на своей шее. Так что, сынок, шерсть сбрил, когти сточил, теперь держать себя в чистоте: идти в баню и мыться. А завтра... Эх, это тебе ещё везёт: причёска укладки не требует, да и боевую раскраску тебе наносить перед завтрашним боем не обязательно... Завтра решительный и смелый... И завтра мой похоже будет бой всё ж первый... Но уж не первый у меня такой ведь бой... Но всё такой же нерешительный и смелый, иду на бой в решимости своей. И, глядя на меня, возможно примешь бой и ты. Возможно оторвёшься от меня, уйдёшь в бреду любовных мук, страданий, но голову свою всё ж не теряй. Не говори: — 'Люблю!'; — на первом всё ж свиданьи!

Девчонки из салона красоты, как и некоторые слышавшие это посетители, прыснули со смеху, озорно наблюдая за краснеющим пацаном, как партизан отмалчивающимся на все подначки.

И вот, на следующий день, мы совершали дневной променад по парку.

У агента 'Валентин' оказались завязки с троюродной сестрой однокласника Кати. А сестра того паренька — оказалась подружкой девочки Саши. Через Валентину и Катю, с пареньком сдружился и Мелкий. Пришлось, конечно, рискнуть, Мелкий слегка приоткрыл свои чувства, о чём Валентине стало известно, но виду особо не подала, даже поддерживая Мелкого, давая свои женские советы о том, как лучше подходить к девушкам, что им нравится... Намекая и на себя. Возможно её помощь — одна из причин того, что Мелкий не добился успеха на любовном поприще. Но зато Валентина сблизилась с той подружкой девочки Саши. Звали её Ангелина. Однокласница Саши, с которой та проводила много времени, часто, почти постоянно гуляя и играя вместе. И от Валентины Мелкий начал получать массу разведданных об искомом объекте.

Троюродному же брату Ангелины Мелкий отдал свою старую игровую приставку.

Дело было важным, так что пришлось не мелочиться.

Паренёк смекнул что к чему и выведал то, о чём не узнала, а может просто не захотела рассказывать, Валентина. А именно: некоторые интересы Ангелины, сходные с интересами Саши. А также, и это самое главное, именно от него Мелкий узнал, что сегодня Саша с мамой шли в парк атракционов. И Ангелина с ними. Коя, по страшному секрету, обещала пареньку сообщить когда надо: где она с подругой находится.

Нам оставалось только выйти на цель во всеоружии. И уже на месте определиться: что к чему?

На горизонте замаячила ладная фигурка. Невысокий рост, даже на небольших каблучках, девушка, поставь её рядом со мной, дышала бы мне куда-то в район подмышки. Миловидное личико и волосы цвета вороного крыла. Глаза красивые, внимательные и цепкие.

Мы шли пересекающимися встречными курсами.

Всего несколько десятков шагов... Именно столько разделяло нас, когда мы вышли на цель, вывернув из-за угла.

Наткнувшись на пронзительный взгляд карих глаз, я будто на незримую стену налетел. Фотография, что видел до этого, не могла передать всё изысканое гармоничное сочетание красоты её облика.

Красота — страшная сила.

И эта девушка была страшна своей красотой.

Её дочь, идущая рядом с ней, казалась не такой страшной, как её мать, лишь потому, что была ещё слишком юна, но уже сейчас веделась довольно опасной. Чуть подрастёт, повзрослеет, расцветёт красотой очарования юности, и станет, возможно, одной из самых опасных хищниц.

При этом их красота не была броской, хоть и была ярка. Яркая, ослепительная, но мягкая, нежная, отнюдь не хищная красота. А от того и ещё опаснее.

Чуть поодаль от них, находилась девица — ровесница девятилетней девочки. И вот она — была красива внешне именно хищной, звериной красотой. Ангелина. Подружка Саши.

Нажатие пары кнопок. И вот на экране телефона, появляется отчёт о совершении операции перевода. Небольшая сумма. Относительно...

Одновременно с этим где-то в сумочке Ангелины завибрировал, запикал телефон, сигнализируя о пришедшем сообщении.

Она включила маячок со своей геолокацией, выводя нас на цель. Разумеется, с ней это было заранее обговорено, объяснено... Так что сумму, которую простой рабочий зарабатывает где-то за месяц работы, а она — за несколько минут и пару нажатий клавиш — она отработала с чистой совестью.

Ангелина подошла к Саше, дернув её за рукав, указывая на Мелкого.

Мелкий, пожиравший взглядом девочку, смущённо отвёл глаза.

Всё это фиксирую лишь частью сознания.

Почему-то я не мог отвести глаз от пронзительного взгляда, казалось смотрящего прямо в глубины моей души.

Я остановился не доходя десятка шагов до девушек.

И так и стоял, прикованный взглядом к месту, даже не думая пошевелиться.

— Привет! — раздался робкий, тихий голос Мелкого, обращённый к девочке.

Это будто разрушило какие-то сплетаемые пространством оковы.

Мы с матерью Саши одновременно отвели друг от друга глаза, посмотрев на Мелкого. Отчего он стушевался и смущённо опустил голову.

— Ну-у... Привет. — довольно равнодушный ответ девочки на приветствие парня.

— Добрый день, — поздоровался и я. — А знаешь, Мелкий, вживую она симпатичнее, чем на фотографии.

Пацан вспыхнул как маков цвет. Он даже попытался намылить лыжи, но я удержал его за шкирятник.

Глаза же девчушки сначала удивлённо расширились, а потом опасно сощурились. От её подруги послышался насмешливый фырк, а от матери — весёлый взгляд в мою сторону.

— А ты не говорила, что у тебя появился воздыхатель... — обратилась женщина к дочке.

Та удивлённо непонимающе посмотрела на мать, а потом, всё же придя к каким-то выводам, ответила:

— Я и сама об этом не догадывалась...