— Ах, вон оно что. Ты желаешь знать способ... — Чужак задумался, но ненадолго. — Пожалуй, и то, и другое. Должен заметить, что я только защищался, если это поможет как-то сгладить... осложнения, которые могут возникнуть из-за моих действий.
А вот это уже лучше. Чужак начал оправдываться, хотя его еще ни в чем не обвинили, правда, как показалось Гилсвери — не без иронии. Теперь самое время напустить на себя суровый вид... "Суровый вид" мага выразился в том, что он чуть сдвинул брови к переносице.
— Не имеет значения, защищался ты или нападал. Ты убил одного из дал-роктов, а они по своей природе мстительны до фанатизма. Твой след приведет их сюда так же ясно, как летняя тропа, присыпанная снегом. Я впустил тебя в город, еще не зная, кто ты такой. Тем самым, по существующим законам, я оказал тебе покровительство. Я справлюсь с любым дал-роктом, и с любым их количеством. Но месть Вестников Тьмы может коснуться ни в чем не повинных жителей Хааскана, и я, как правитель, этого не допущу.
— Другими словами, мой отдых в этом городе уже закончился? — понимающе усмехнулся Никсард. — Хорошо, светлейший. Я не люблю доставлять людям неприятности, и покину город немедленно. Но прежде чем я это сделаю, позволь задать крайне важный для меня вопрос.
Гилсвери едва заметно кивнул. Его приятно удивило, что засферник и не думал спорить. Как будто тому все равно — провести ночь в тепле и уюте или снова отправиться под ливень, в кромешный мрак. Завидная выдержка, внушающая определенное уважение. Жаль, нельзя его прощупать, узнать о его мыслях и намерениях, хорошо закрылся, мерзавец...
— Я ищу человека по имени Остин Валигас. Приходилось ли тебе слышать о нем?
После этих слов сильнейшему магу Хааскана с большим трудом удалось сохранить невозмутимый вид, не выдав не единым жестом внезапно накатившего волнения. Вопрос чужака его не просто озадачил — он его поразил. До самой глубины души. За два века своей долгой жизни он повидал немало засферников, и никто из них еще не искал ранее попавшего в мир Хабуса. Потому что само появление здесь засферников было закономерной случайностью. Никто из них никогда не ожидает, что окажется здесь, и смерть любого из них оставалась абсолютной тайной для остальных. Именно поэтому маг и не подумал спрашивать, что именно привело гостя сюда, в Сияющий. Ничего, кроме случайности, привычно полагал он. И только сейчас выяснилось, что чужак попал в мир Хабуса сознательно, преследуя какую-то свою цель. Это казалось невероятным. И настораживало крайне. Недаром сегодняшний гость показался ему так опасен. Впрочем, Гилсвери не боялся мести с его стороны. Откуда тому знать о его роли в судьбе Валигаса? Кто ему скажет? Прошло столько лет, тот засферник давно уже всеми забыт, сам Гилсвери вспомнил о нем только сейчас, когда прозвучало поблекшее от времени имя, да и все эти чужаки для его хааскинов на одно лицо. С другой стороны, знакомство этих двоих оказалось нежданным подарком, позволяющим устроить все как надо хотя бы до половины Пути... Главное сейчас — задать нужное направление... В своей силе маг не сомневался, здесь у него слова никогда не расходились с делом. Но если есть хоть малейшая возможность уладить дело мирно, то он этой возможности не упустит...
Пауза затягивалась, пора уже отвечать, и Гилсвери медленно кивнул, словно припоминая.
— Остин Валигас? Это имя кажется мне знакомым. Если не изменяет память... Да, когда-то в Сияющем был такой человек...
В глазах засферника при этом признании вспыхнул явный интерес.
— А где он сейчас?
— Прошло много лет с тех пор, как я его видел, но я редко ошибаюсь... Неурейя. Думаю, его следы следует поискать в Неурейе, этот город находится в макоре Кордос. Кстати, для тебя самое разумное отправиться сейчас к границе Нубесара — это по пути в Неурейю. Если успеешь добраться до нубесов прежде, чем до тебя доберутся дал-рокты, то спасешься. Ну а если нет... значит, такова твоя судьба. Справиться с одним дал-роктом еще не означает победить их всех.
— Нубесар? А что помешает дал-роктам последовать за мной и туда?
— Их собственная смерть, Элиот Никсард, — со знанием дела заверил Гилсвери. — У них давняя вражда с дал-роктами.
— Следует ли тебя понимать так, что, отводя угрозу от себя и своих людей, ты подставляешь под удар соседей?
— Оставь свою колкость, чужеземец, ты и знать не знаешь о том, что у нас происходит. Нубесы практически неуязвимы для дал-роктов. — Гилсвери позволил себе слегка усмехнуться, подчеркивая тем самым вздорность предположений. — И еще. Поверь, мне неприятно в силу сложившихся обстоятельств выпроваживать гостя моего города в ночь, поэтому я дам тебе до Неурейи проводника.
— Ты очень любезен, светлейший. Прошу меня извинить, похоже, я вмешиваюсь не в свое дело.
— Именно так. Извинения приняты. Кордоса можно достичь примерно за три дня, если не задерживаться в попутных городах. Тебя связывают с этим человеком родственные отношения?
— Меня — нет. Родственные отношения связывают Остина Валигаса с тем, кто попросил меня его разыскать...
Я с любопытством рассматривал сидящего напротив человека, представленного мне как правителя макора в целом и этого города в частности, стараясь делать это не слишком откровенно. Это было бы невежливо. Огненно-рыжие волосы подстрижены так же коротко, как и у меня самого, так же гладко выбрито худощавое лицо, верхняя челюсть немного выступает вперед, кожа тонкая и сухая. Лицо аскета. Светло-голубые глаза, лишенные всякой эмоциональной окраски, отсвечивали изнутри сталью. Осанка прямая, но одежда висит несколько небрежно, образуя живописные складки. Если бы довелось столкнуться с подобным типом на Нове-2, я, пожалуй, не обратил бы на него внимания, так как он вполне смахивал на одного из моих однопланетников, например, на какого-нибудь руководителя среднего звена некой промышленной корпорации. Однако интересный тип, этот Наместник. Человек, обладающий огромной властью, правитель страны, и вдруг коротает время в обычном трактире, среди прочего люда. Может быть, простота нравов у хааскинов считается добродетелью? Кстати, если правитель, то почему — Наместник? Есть кто-то еще, кого он замещает? Впрочем, что мне до этих местных проблем. Пусть тешатся...
Операционка эмлота, отреагировав на ход мыслей, попыталась вклиниться в размышления с пояснениями, но я пресек попытку, не до него.
Интерес мага ко мне был куда большим, чем мой к нему. Он вел со мной какую-то игру, цель которой мне пока оставалась неясна. Говоря о Валигасе, он лгал — его выдавала собственная аура, колебания и оттенки которой не спрячешь за невозмутимостью лица. И в то же время он, кажется, действительно когда-то его видел. Мне бы очень не помешало получить слепок его памяти, сразу бы все прояснивший, но как это сделать вежливо? Под каким предлогом заставить мага прижать эмлот к своему виску? Я покосился влево. Сопровождавшие от ворот стражники — мужчина и женщина, тихо беседовали возле стойки бара, не спуская с меня профессионально внимательных глаз. До них было метров пять. Достаточно далеко, чтобы не мешать нашей беседе, и достаточно близко, чтобы расстояние не помешало телохранителям Наместника в случае чего выполнить свои обязанности. Руки обоих лежали поблизости от поясных ножей, наверняка хорошо сбалансированных для броска, и почему-то я не сомневался в их меткости. Ничего эти телохранители со мной поделать бы не смогли, что поодиночке, что вдвоем, но нарываться на скандал и действовать силой не хотелось. Грубо и глупо. Эти люди, в общем-то, неплохо ко мне отнеслись. Впустили ночью в город совершенно неизвестного человека — против собственных правил, как я понимал, угостили выпивкой. И не так уж важно, что за этим крылась какая-то цель — в данный момент они не желали мне зла...
Ладно, была — не была. Почему бы не сказать прямо?
— Светлейший... могу я попросить о небольшом одолжении? Я хочу быть уверен, что мы говорим об одном и том же человеке. — Чужак оторвал странную "монету" от виска и положил на стол. — Если эту штуку прижать к виску, то у тебя перед глазами встанет внешность человека, которого я ищу.
Гилсвери лишь усмехнулся. Ему были знакомы различные механические штучки из-за Сферы. Они были для него безвредны, и, как правило, долго в мире Хабуса не работали. Но ему стало любопытно. Он и сам мог сотворить что-то подобное магически, но всегда интересно взглянуть на чужую работу.
— Не возражаю.
"Монета" еще не успела остыть от тепла засферника, когда он приложил ее к голове и замер, желая увидеть обещанное, но особо не надеясь. Так и получилось. Секунды бежали, а "монета" продолжала безмолвствовать.
— Ничего не вижу. Твой амулет не работает, чужеземец.
— Надо немного подождать, — со спокойной уверенностью пояснил чужак. — Изображение проявляется не сразу. А пока мы можем поговорить.
Но Гилсвери уже увидел. У него даже перехватило дыхание. Изображение было столь четким, словно он столкнулся с Валигасом нос к носу... Светловолосый, с приятным, открытым лицом Валигас смотрел на него живым, доброжелательным взглядом... Словно еще не знал, что маг Хааскана отправит его на смерть.
"Монета" поспешно вернулась к чужаку.
— Да, это он, тот человек, которого ты ищешь...
— Благодарю... Что-то не так?
— Тебе следует поторопиться. Речь идет о твоей жизни и сейчас для тебя дорога каждая минута.
— Что ж, спасибо за помощь, — в голосе чужака снова мелькнула едва уловимая ирония.
— Да, еще один нюанс. У тебя неподобающий вид одежды для Внутреннего Круга. Я распоряжусь, чтобы тебе выдали что-нибудь более приличествующее местным обычаям.
— А что не так?
— Черный цвет в народе ассоциируется с цветом несчастья. Ты можешь столкнуться с весьма недоброжелательным отношением к себе в пути только по этой причине.
— Ну, если дело только в цвете, то обо мне можно не беспокоиться. Я приму меры самостоятельно. За предупреждение благодарю. С тобой, светлейший, куда приятней иметь дело, чем с магом дал-роктов...
После этих слов Гилсвери словно громом ударило. Он побледнел как смерть. Не помогло никакое самообладание.
— Магом дал-роктов? — Выдохнул Наместник свистящим шепотом. — Так кого ты убил, чужак, на самом деле?! Он успел себя назвать?!
— Он назвал себя Драхубом. Это имеет какое-то особое значение?
— Имеет. — Наместник гневно сузил глаза. Внутри него все просто онемело от потрясения. — Ты привел с собой не просто беду, чужак. Ты притащил войну. Ты не можешь здесь больше оставаться ни одной минуты. Может быть, еще не поздно...
— Даже так? — Никсард пожал плечами, поднимаясь из-за стола. — В таком случае, я готов отправиться в путь.
Гилсвери тоже встал. Вскользь отметил напряженный взгляд Онни, неподвижно застывшей возле стойки, предельную собранность Лекса, затем снова сотворил магический знак, и защитная завеса исчезла, вернув приглушенный шум общего зала, звуки прежнего незатейливого дуэта флейтиста с барабанщиком. Сотница, получив мысленный посыл, мгновенно оказалась рядом, всем своим видом выражая готовность к действию.
— Сотница, тебе предстоит поездка в Жарл, — хмуро приказал Наместник. — Прямо сейчас. Будешь проводником... для нашего гостя.
Онни Бельт молча приложила правую ладонь к груди, в знак того, что приказание принято. Задавать лишние вопросы было не в ее характере.
Гилсвери сурово глянул на засферника, по-прежнему не проявлявшего видимого беспокойства. Лишь легкую озадаченность. Тот, похоже, еще не понимал, что натворил. Не удивительно, надо быть хааскином, чтобы понять.
— Надеюсь, ты успеешь, чужеземец. И да прибудет с тобой Свет.
7. Колдэн
— Поднимите его.
Тяжелый, властный голос Владыки Колдэна ощутимо всколыхнул застоявшийся воздух Родовых Пещер. В тронном зале царил почти полный мрак, если не считать слабого мерцания грибов-гнилушек, издавна причудливыми гроздями разросшихся по каменным стенам, оплетенными бесчисленными нитями грибниц не хуже паучьих сетей. Мрак и тишина. И слабо тлеющие головешки грибов.
Вот уже несколько сотен лет дал-рокты не нуждались в свете после коренного изменения, произведенного предком Владыки со своей расой ценой собственной жизни.
Воины-чжеры из ритуальной охраны Владыки, в шипованных металлических доспехах, расставленные редкой цепью по периметру зала, напоминали своей неподвижностью статуи. Когтистые черные пальцы сжимают витые двуручные рукояти обнаженных мечей, острия уткнуты в отполированный за тысячелетия каменный пол, узкие длинные глаза воинов слабо светятся в густой темноте.
Хранитель Силы Рода, Посвященный Последней ступени, ловчий маг Драхуб, пошатываясь, слабый, как младенец после воскрешения и магического переноса, сотворенного волей Владыки Колдэна, пытался встать в круге вызова, размещенного в центре тронного зала. Двое воинов-чжеров, сорвавшись с мест, подхватили ловчего мага под руки и, оттащив от круга вызова, поставили на ноги перед Троном. Вернее, хотели поставить, но маг просто повис на руках, не в силах справиться с одурманивающей слабостью, накатывающей на Посвященного обессиливающими мутными волнами.
— Скверно выглядишь, Драхуб, — мощно пророкотал Владыка. — Я не должен видеть тебя в таком состоянии. Как ты это допустил?
Икседуд коротко махнул рукой, хлестнув восстанавливающим заклинанием по поникшей фигуре мага. Сильная судорога выгнула Драхуба дугой, затем на мгновение он обмяк. Когда он снова попытался встать, то смог сделать это уже самостоятельно. Чжеры отпустили его и вернулись на свои места, отведенные ритуалом.
Твердо расставив ноги, Драхуб поднял массивную голову, утяжеленную стальным шлемом, выкованным в виде головы одного из далеких предков дал-роктов — свирепого хищного далрокра. Очертания тронного зала были ему привычны, как привычно может быть место, в которое заглядываешь время от времени на протяжении жизни — очень долгой жизни. Привычен был и мрак, подсвеченный лишь мерцающими грибами, — для глаз хаска этот мрак был бы сплошным, дал-рокту же света в зале вполне хватало, чтобы различать все в мельчайших подробностях.
В темных, невероятно длинных прорезях глаз мага полыхнул глубинный огонь, дарованный природой всем ночным хищникам. Особое строение глаз не позволяло ему видеть только в одном направлении — сзади, но Трон находился прямо перед ним, — вырубленное из цельного куска мрамора высокое кресло с вытянутой в два роста дал-рокта спинкой и широкими, как стол, отполированными до блеска подлокотниками. Над самим троном, в воздухе, без всякой видимой поддержки, медленно вращаясь вокруг оси, горизонтально парил меч из макама, испуская темный свет. Легендарный меч Марбис. Обладающий чудовищной мощью, которую вливала в него из столетия в столетия Сила Рода, меч повиновался лишь сильнейшему из Вестников Тьмы — Икседуду, Владыке Колдэна, который в данный момент стоял рядом с Троном, опираясь одной рукой на ближний подлокотник, и взыскующе глядел на ловчего мага. Икседуд был гигантом даже по меркам собственной расы, на две головы превышая самого рослого дал-рокта. Плечи его были необъятны, а запредельная мощь его тела вызывала священный трепет. Почти черный цвет его кожи говорил о неизмеримом количестве прожитых лет, как и могучие, выдающиеся вперед челюсти, способные посоперничать с челюстями чарса. Магическая аура окутывала его плотным непробиваемым коконом, в огромных, вытянутых к вискам глазах вместо зрачков тлели красные полосы раскаленного металла. Владыка пребывал в плохом настроении.
