— Хорошо. — Бенезия чуть заметно прикрыла глаза, выражая согласие со сказанным командиром корабля. — Согласна. Я уже говорила с Карин об этом и она согласна с таким вариантом. Нам действительно нужно будет разделиться, чтобы охватить больше селений. И уж конечно, нам нужно охватить все селения этого сельскохозяйственного района. А потом... потом, вы правы, нам нужно будет выйти за его пределы. Если о нас знают в Константе, нас должны знать как минимум в районах, окружающих этот район, где мы пока будем стоять.

— Нам тут... предлагают построить персональную базу, — сказал Андерсон. — Пока это, конечно, на уровне разговоров о намерениях, но я отмечаю, что эти намерения уж очень и очень серьёзные. Непонятно, чем мы это "предложение" заслужили или инициировали.

— Наверное, тем, что иденцы не увидели Жнеца в полном боевом обличье, — сказала Бенезия.

— Может быть, — согласился Андерсон. — Расскажите мне, пожалуйста, поподробнее о том, что вам удалось уже сделать.

— Охотно. — Бенезия несколько десятков минут рассказывала командиру фрегата об основных моментах своего общения с жителями близлежащих селений, не скрывая проблем и вопросов, а также — не делая особой тайны из некоторых результатов своих раздумий. Андерсон слушал матриарха внимательно, кое-что отмечал на своём инструментроне, задавал уточняющие вопросы, изредка взглядывая на настенные экраны, где светились карты Иден-Прайма.

— В целом вот так. — Бенезия, закончив рассказ, отметила, что Андерсон удовлетворён услышанным.

* * *

Общение с археологами, работавшими на этой площадке, затянулось больше чем на два часа. Конечно же, учёные взяли в осаду протеанина, вокруг воина древней расы образовалась толпа жаждущих задать свои вопросы и получить на них ответы, а также желающих просто поближе рассмотреть представителя расы, считавшейся до недавнего времени вымершей. Прикасаться к скафандру протеанина пока что никто из землян не рисковал — изредка посматривавший в сторону партнёра я, отмечала, что это — результат ясно ощущаемого землянами настроения Явика, которое действовало на археологов как хороший сдерживающий фактор.

Сташинский согласовал действия своей экспедиции с руководителем здешней археологической партии, передал ему уточнённую карту расположения артефактов, после чего попрощавшись, покинул домик-офис, направившись по тропинке к стоянке челнока.

Несколько минут — и машина, приняв на борт всех троих пассажиров, покидает площадку, берёт курс к ещё одному лагерю археологов.

— Подлётное время — тридцать шесть минут, — говорит водитель.

— Добро. — Я проверяю замок привязных ремней, пристёгиваю шлем к поясу, взглядываю на Явика. — О Цитадели, Явик, думаю, это — не последний наш разговор. Но сейчас расскажи нам лучше о том, как протеане осваивали планеты Галактики. Станции — это хорошо, но планеты — намного ценнее.

— Это — правда, — протеанин кивает, отметив, что Сташинский пододвигается поближе, насколько позволяют ремни кресельной привязной системы. — Есть такая планета, в ваших лоциях она обозначена как Часка. Две "половинки" — там, где царит жара и там, где царит холод. Есть там и узкая полоса, которая и в наше время была наиболее пригодна для разумной кислородной жизни.

— Да, там в наше время осуществляется ограниченная колонизация, — кивнул Тимур Лаврович.

— Именно, что ограниченная. Тридцать градусов по Цельсию — это тоже не для всех разумных — комфортная температура, — соглашается Явик. — По последним, доступным на Идене данным, там сейчас присутствуют только несколько малочисленных групп исследователей, которые, как утверждают просмотренные мной материалы, занимаются сбором информации о возможных опасностях и в целом об экологии планеты.

— На Земле, — добавил Шепард, — по тем же данным, сейчас в самом разгаре — набор колонистов. И, как свидетельствуют доступные сейчас данные, набор проходит достаточно успешно. Колонистам предстоит ещё пройти подготовку, потом — подняться на корабль, собрав необходимые грузы. В общем, ещё до прибытия основной массы колонистов времени пройдёт, думаю, больше нескольких месяцев.

— Часка находится на ранней стадии освоения, там можно ходить без скафандра, — отметил Сташинский.

— Вторая такая планета, где тоже можно обходиться без закрытого скафандра — Онтаром, — уточнила я.

Сташинский кивнул, выражая своё согласие со сказанным капитаном.

— Мы выбрали эту планету для изучения и выставили на ней форпост, — сказал Явик. — В форме пирамиды. Насколько я помню, Часка обладает уникальным, слабо различимым, если смотреть на планету из космоса, кольцом, состоящим из небольших частичек искусственного материала. Это кольцо отражает свет местной звезды — Матано, создавая на поверхности планеты причудливый рисунок. В наше время тоже не было никаких заслуживающих доверия данных о том, кто и когда создал это кольцо, — отметил Явик. — Потому то мы и решили выставить на этой планете форпост в виде пирамиды. Такие форпосты — трансформируемые, они хорошо защищены и хорошо оборудованы.

— Пока что данных о том, что форпост найден — не было, — отметил Сташинский.

— Время, профессор. — Явик на секунду смежил веки, взглянув на учёного. — Такие форпосты... они могли и самозакопаться в почву, в грунт. Для безопасности или — для сохранения тайны. Если уж в просмотренных мной материалах нет свидетельств бомбардировки или оккупации Часки войсками Жнецов — это "влияние" всегда оставляет долговечные следы, — уточнил протеанин, — то пирамида форпоста могла бы хорошо сохраниться. В пирамиде мог остаться диск с ценными протеанскими данными. Такие диски служили своеобразными метками-маяками и присылались на планеты, представлявшие интерес и значительную ценность для Империи. В моё время там никаких "космокоров" не было. Значит, они развились за последние пятьдесят тысяч лет. Хотел бы взглянуть на это существо поближе.

— Они до сих пор, Явик, считаются неразумными, — сказал Тимур Лаврович. — Хотя, обладая вполне развитыми "руками", по уровню совершенства мало уступающими человеческим, эти существа уже вполне могут оспорить такую оценку.

— Разум мы склонны понимать только применительно к себе, — несколько малопонятно сказал собеседникам вслух Явик, взглянув на редкие огни, мерцавшие за стеклом салонного иллюминатора и продолжив уже с помощью мыслеобразов. — С их, коровьей точки зрения, мы тоже можем проходить по классификации как неразумные.

— Можем, — кивнул Сташинский. — На сегодня у нас только две площадки — эта и следующая. Потом — возвращаемся к...

— Мы высадим вас на первой археологической площадке, профессор, — сказала я, ощутив неуверенность учёного. Мне пора заступать на вахту — А сами направимся к фрегату. Машина может понадобиться нормандовцам в любой момент. Через двенадцать часов мы вернёмся на челноке на первую археоплощадку и оттуда уже на транспортёре, одном из ваших транспортёров направимся на вторую площадку, посмотрим, как осуществляется бурение. Затем мне придётся, полагаю, заняться общением с ополченцами и местными жителями, пожелавшими принять участие в охране археологических площадок. Да, да, профессор, теперь площадки будут взяты под охрану местными военными и ополченческими контингентами. Хорошая практика, да и тренировка неплохая. Война приближается и учения с "холостой" стрельбой тоже будут организованы, но главное — побольше реальных и важных для местных жителей дел, которые, к тому же, будут неплохо оплачиваться. Договорённость об этом, — Шепард свернул экран своего наручного инструментрона, — уже подтверждена. Данные — с фрегата от корабельной службы РЭБ.

— Фильтрация — прежняя? — осторожно спросил профессор.

— Да. Пока — да. В ближайший месяц вряд ли что изменится, Тимур Лаврович. Нам нужно выиграть время и — избежать необходимости в выполнении многочисленных представительских функций. Если сюда набегут всякие "шишки" — у нас не будет возможности подготовить планету и её жителей к тому, что в кратчайшие сроки она должна быть хорошо и, главное, реально защищена.

— Согласен, — вздохнул Сташинский. — Частично вы ведь допускаете утечку сведений?

— Ещё как допускаю, — кивнула я. — Для людей, для нашего общества — это почти обязательное явление. Невозможно всем разумным органикам заткнуть рты, так как общение — дело святое. И расстояния тут — совершенно не принципиальны.

Немного поговорив о том, что предстоит сделать до момента, когда в столь плотной фильтрации информационных потоков не будет необходимости, я, Сташинский и Явик стали ждать, когда челнок приблизится к границе археологической площадки. На салонном настенном экране светилась подробная навигационная карта — с уже проложенным курсом и отметкой челнока. Несколько минут до посадки кораблика в салоне царила спокойная тишина.

— Расходимся, — сказала я. — У каждого из нас есть свои задачи. Так что лучше будет, если мы распараллелимся.

— Согласен, — кивнул Сташинский, первым спрыгивая на плиты посадочной площадки и пожимая руку подошедшему руководителю археологической экспедиции.

Несколько минут — и учёные, обмениваясь репликами и изучая выведенные на экраны наручных инструментронов таблицы и графики, уже идут к домику-офису.

— Быстро у них тут, — прострекотал Явик. — Раз — и в офис.

— Это хорошо. — я обменялась несколькими фразами с водителем, уточнив время предполагаемого вылета. — Нам теперь надо очень многое делать быстро. И в то же время — качественно.

— Я пройдусь по рабочим местам, Джон. Мне не нужны толпы разумных, прервавших из-за моего появления свою работу. — Явик закрыл экран своего инструментрона и, не оглядываясь по сторонам, направился по одной из тропинок к холму, за которым была первая "зона", где велись раскопки.

Я подождала, пока водитель закроет боковую салонную дверь и направилась к балку, в котором размещалась дежурная смена местных ополченцев, охранявших периметр площадки. Предстояло уточнить меры по защите территории от проникновения любопытствующих местных жителей и от выноса за пределы площадки ценных протеанских артефактов. И наладить взаимодействие между подразделениями охраны площадок.

Через несколько часов первым к стоянке челнока вернулся Явик. Усевшись на плитки неподалёку от кораблика, протеанин привычно замер, наслаждаясь тишиной и спокойствием, царившими вокруг. Сюда, к площадке, почти не долетали звуки работающего оборудования или разговоры людей. До соседней археологической площадки, которую предполагалось посетить, было достаточно близко — менее десяти минут полёта почти по прямой, поэтому Явик запланировал рассказать Шепарду и Сташинскому о Шарринге.

— Быстро ты, — из полумрака на площадку, тускло освещённую угловыми "маячками" вышла я.

— Я постарался, чтобы люди не покидали из-за моего появления свои рабочие места, — ответил протеанин, вставая. — Как у тебя, Джон?

— Нормально. Здешние ополченцы уже приступили к учёбе, часть материалов нормандовцы им сбросили в переработанном и уточнённом виде. Пришлось только немного откорректировать процесс подготовки по последним полученным данным. В целом — нормально. Только ведь начали. Потому — говорить о результатах явно преждевременно.

— Понимаю. Ну, хоть начали вовремя. — Явик не стал уточнять, что в данном случае "вовремя" скорее означает "хоть как-то заблаговременно", но я его поняла. — А профессор?

— Так ведь изменений сколько, Яв. Надо почти всё менять, многое — переделывать, ругаться с контрагентами, с агентами, с посредниками всех мастей. Так что на Сташинского и ему равных по статусу свалилось столько всего...

— Вы правы, коллеги, — на площадку вышел Тимур Лаврович, на ходу закрывая экран наручного инструментрона. — Вот только сейчас отправил последнее сообщение по длинному списку адресатов. Нам будут нужны здесь очень многие ресурсы. Здесь, — профессор подошёл к челноку, кивнул водителю и тот открыл боковую салонную дверь, — имею в виду Иден-Прайм.

— Как раз о ресурсах я и хотел рассказать. — Явик следом за Сташинским поднялся в салон, сел в кресло, пристегнулся, подождал, пока Шепард усядется в своё кресло и створка боковой салонной двери закроет проём. — О Шарринге.

— Водородно-гелиевый газовый гигант, — сказала я, — его атмосфера содержит следы аммиака, метана и большое количество водяного пара. Со стороны выглядит весьма занятно: такая смесь из коричневого, синего и белого цветов. Располагает шестьюдесятью спутниками, два из которых...

— Именно, — сказал Явик. — На этих двух спутниках размещались наши добывающие и заправочные станции. Мы тоже были заинтересованы в использовании ресурсов таких планет. В более полном, чем то, на которое способны нынешние расы. Не удивлюсь, если на одном из этих спутников был оставлен диск с данными, фиксирующий эту планету как весьма перспективную в плане разработки.

— Если будем в том районе — прочешем. Может, сумеем найти этот диск, если его до нас уже кто-нибудь из "официалов" или, скорее всего, "неофициалов", не нашёл, — сказала я, взглянув на карту с маячком-отметкой челнока, идущей по линии проложенного курса. — Скоро прибываем на последнюю точку, потом — возвращаемся в главный археологический лагерь и оттуда — летим на фрегат. План — без изменений.

Сташинский и Явик едва заметно кивнули.

Несколько минут — и челнок привычно мягко опускается на плиты площадки. Сташинский кивает встречающему прибывших руководителю местной археологической экспедиции, раскрывает экран своего инструментрона и, едва сойдя на плиты площадки, почти бегом направляется за своим коллегой к домику-офису.

— Я — как всегда, хочу, чтобы люди не собирались вокруг меня в толпу, — сказал Явик, делая несколько шагов с площадки и исчезая в полумраке. Шепард знал, что партнёр уже составил в своей памяти карту рабочих мест учёных и технических специалистов, которые намеревается обойти за те несколько десятков минут, которые были отведены на стоянку челнока. Старпому необходимо было переговорить с командирами местных подразделений ополченческих формирований и связаться с командованием местных армейских и правоохранительных подразделений.

Прощально махнув водителю, капитан направился по едва заметной в полумраке ночи тропинке к домику, в котором размещалось дежурное подразделение ополченцев-охранников.

Водитель челнока обошёл машину, проверил тестером несколько разъёмов, после чего вернулся в кораблик, закрыв за собой боковую салонную дверь и дверь в водительскую кабину. Предстояло подождать возвращения пассажиров, можно было немного подремать — времени для этого должно было вполне хватить. Устроившись в пилотском кресле, водитель через несколько минут уже спал.

— В наше время мы тоже отмечали в Галактике планеты, на которых без нашего участия и без нашего вмешательства зародилась жизнь. Она, пусть и в отдалённой перспективе, но вполне могла стать разумной, — так начал свой очередной рассказ мыслеобразами Явик, когда я и Сташинский заняли свои кресла в салоне челнока, покидавшего площадку. — Одной из таких планет была та, которая в ваших нынешних лоциях отмечена как Элетания.

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓