Viva l'Italia Fascista!

Я показал на лестницу и четверо моих парней, прикрывая друг друга, поднялись осторожно туда.

— Вы кто такие? — нервно сказал с хорошо заметным северо-германским произношением подтянутый блондин, глядя прищуренными глазами. Как-то легко его представляешь в форме. Да и прочие, наверняка побывали на войне, а кое-кто в чине должен быть. — По какому праву?

— Молчать! — обрываю и прекрасно знакомый всем моим парням жест. Увы, далеко не все они объясняются на немецком, а до поры не хочется светится с итальянским языком.

Пока их обыскивают, сажая на колени рядком на чистенький пол, сверху приволокли совсем молоденького паренька в майке и трусах, растерянного озирающегося. Заодно несколько карабинов с патронами. Между прочим, в карманах у всех сидящих на кухне обнаружились пистолеты и документы из Рейха. Что и требовалось доказать.

— Спал, — доложил Мориц. — Больше никого. Форма австрийская полицейская еще есть. Двое остались наверху наблюдать.

Ему проще, он настоящий немец и не требуется ничего изображать.

— Так, господа, — говорю, обращаясь к задержанным, — у меня времени мало...

И это, действительно так. Кто-то мог увидеть лишнее или заинтересоваться непривычной деталью пейзажа, нашим грузовиком. Звякнут в полицию и начнется шум.

— ... поэтому сразу, не теряя время на психологические игры, вербовку и остальную фигню: вас тут семеро. Мне достаточно двоих. Кто быстрее и подробнее расскажет о подготовке переворота, тот останется живым.

— Вы с ума сошли, — ошеломленно сказал один из пленных. — Это против закона.

— А согласно какому закону вы приехали из Рейха для нападения на законную австрийскую власть?

— Да ничего он не сделает, обычные пугания, — с презрением заявил тот самый блондин, подтверждая мнение о начальственном положении.

— Похоже до вас не дошло, — бурчу с сожалением. — Мы не из полиции и даже не из контрразведки. Нас и в стране не было никогда. — Этого, Али, — показал на молодого, переходя на итальянский.

Араб жутко ухмыльнулся. Ему нравится безнаказанно резать белых господ, не важно какой национальности. Когда-то он был гордым всадником пустыни и воевал с империалистами, хотя слов таких не знал. Просто были враги, на которых указал шейх и он в них стрелял, пока самого не ранили и не угодил в плен. Тут-то и оказалось, что умирать совсем не хочется, а убивать можно за приличные для его племени деньги.

Мне он служил не из любви или глупой преданности, а потому что повесил Мухаммада Идриса, некогда провозглашенного эмиром Киренаики. Слишком многие его видели и после такого возврата назад не было. Первый встречный сенусит его удавит. Впрочем, с тех пор на нем крови соплеменников уже столько, что можно не волноваться насчет предательства.

Одним скользящим движением шагнул вперед, схватил за волосы молодого человека и полоснул по горлу ножом. Даже остро наточенное лезвие не сразу проникло до позвоночника, но скрежет по кости, в наступившей тишине услышали все.

Тело еще стояло на коленях, брызгая кровью, когда блондин взвился, попытавшись достать меня кулаком. Увы, у моих парней куча опыта в усмирении пленных. И поза такая отнюдь не из садизма. Элементарно сложно из нее встать, если достаточно долго продержать человека. К тому же опыт и через годы никуда не делся. Стояли они так, что не задеть при перестрелке товарища, а в общении с пленными использовали если не дубинку, то приклад.

— Смело, но глупо, — говорю, обращаясь к остальным и глядя на рычащего ругательства блондина, которого придавили ногой. — Вежливость прежде всего. Я ж не называл вашу милость тупым колбасником. Али, отрежь ему язык, чтоб не осквернял нашего слуха больше.

Немец бешено забился, аж вдвоем держать пришлось, но против умелого удара в основание черепа еще ничего не придумали.

Ну, да, глядя, как Али раскрывает силой пасть немцу, использую как личного палача. Давно не требовалось, но иногда некуда деваться.

— Мне-то зачем? — удивляюсь на протянутый кусок мяса. — Можешь заодно уши отрезать и нос.

Али еле заметно пожал плечами и кинул на пол перед одним из пленных. Того бурно вырвало. Остальных тоже проняло. Вон, как глазки бегают. А когда он отчекрыжил первое ухо и вовсе парочке поплохело.

— На самом деле мне и двое не требуются, — сказал для их сведенья. — достаточно будет одного. Но чтоб все выложил до донышка. Нет? Ну тогда следующий...

— Я, — быстро сказал один из них. — Я скажу.

— Ну, ты и сука, — пробормотал его сосед.

— Али, — показал, — этого.

И еще один отправился в ад, который заслужил, заливая кровью пол. Зато остальные больше не колебались, рассказывая наперебой, поправляя и перебивая друг друга.

Все было плохо. Совсем. Я ожидал подробности про проходящие прямо сейчас нападения на чиновников, поддерживающих нейтралитет, саботаж правительства и взрывы на железных дорогах и в учреждениях. А речь шла уже о прямой атаке на Дольфуса. Ох, не зря Муссолини меня погнал. Надо было понимать его буквально.

Времени оставалось даже меньше, чем думал. С другой стороны, вытянул джекпот. Еще б сутки шел кораблик с моими парнями и полный финиш. В одиночку ничего не сделаешь. А теперь у нас есть шанс.

Грузовик мчался по пустым улицам, нарушая все правила движения. Тони Вену не знал, да и я не настолько хорошо. Приходилось использовать карту и работать за штурмана. В какой-то момент впереди оказалась колонна машин с солдатами в кузовах. Может все ж сделали свое дело звонки по куче адресов? Или армейские начальники станут ждать пока не выяснится чья берет?

Возле федеральной канцелярии грузовики остановились и оттуда наружу посыпались люди в форме австрийской полиции и армии. Еще не хватает нарваться на прибывших спасать Дольфуса. Я высунулся и радостно прокричал: 'Хайль Гитлер'. Меня с воодушевлением поддержали.

— Давай, Тони, — говорю сквозь зубы. Терять уже точно нечего. — Начали, — ору для остальных.

Водитель развернулся чуть не на месте, ставя грузовик кабиной к входу в здание и кузовом к солдатам. Брезент слетает и через борта прыгают мои парни, а на треноге уже стоит старый добрый 'Максим', поливающий свинцом недоумевающих путчистов.

Да-да, спрятать на снующем по Дунаю кораблике чуток незаконного оружия для настоящего моряка раз плюнуть. Никто никогда не станет искать всерьез, если нет наводки. При желании я б и гаубицу получил, но достаточно и такого. Когда станковый пулемет работает в упор — это реально страшно. Кузова, кабины прошиваются насквозь, люди валятся пачками. Кое-кто пытался отстреливаться, но смотрелось исключительно неубедительно пока лента не закончилась. Но стоило головам высунуться, как заработал отнюдь не столь распространенный, однако неплохо себя зарекомендовавший М-31. Спасибо лично Бенито Муссолини за столь знатный подарок. Нет, реально его идея создание единого пулемета, как и достаточно жесткие условия конкурса. Я точно знаю.

Сделать пулемет не особо сложная задача. Вопрос правильной работы лентопротяжного механизма и штамповка большинства деталей для дешевизны. Разработан специально под новый патрон для винтовки. М-31 и до сих пор в армии нет в серьезных количествах, но некоторые экземпляры успешно обкатывают на полигонах и в Африке. Нам бы в свое время пригодились, но каждому овощу свое место. Вот сейчас крайне полезен дополнительный ствол.

Снова воют пули, кричат люди, гремят выстрелы. Это не перестрелка, натуральная бойня.

— Бросить оружие! — кричу, надсаживаясь. — Поднять руки!

Опа, да они реально сдаются! Один, второй, бросают 'маузеры' и встают, показывая пустые ладони. На войне за такое непременно получил бы орден, их в десять раз больше в начале было.

Дунул в свисток, готовый упасть, давая возможность обоим пулеметам снова накрыть противника, мы двинулись вперед. Один из путчистов, в офицерской форме, поднял руку с пистолетом и тут же опрокинулся, пробитый десятком пуль. Вот пистолет-пулемет модель 26 совсем не новость и продолжение идей 'Беретта' под 9мм патрон. Опытный стрелок и с 200 метров попадет в цель, а отсутствие в Киренаике достаточно количества пулеметов с успехом компенсировалось этим оружием.

Собственно все ручные пулеметы Великой войны имели ёмкость магазина не выше, а массу заметно больше. Впервые нарвавшись на плотный огонь любой противник уверен в наличии нескольких пулеметов. И да, чтоб не говорили о Дуче, но именно он продавил серийное производство М26 еще в годы перестройки армии. Правда подразумевалось для второй линии и всяких там летчиков-артиллеристов-обозников, но и нам сойдет.

Сдающихся наскоро обыскивали и ставили на колени, завязав глаза. В таком положении не подрыгаешься. Ходячих раненых гнали в общую кучу. В итоге почти восемьдесят человек набрали, спросив в обязательном порядке имя и фамилию. Люди были в полной прострации и вряд ли врали. Зато у меня имелся список, выданный Муссолини. Зейсс-Инкварт, Кальтенбруннер, Глобочник, Боллек, Андорфер, Аугсбергер. У большинства им названных отсутствовали имена, но мне как-то не верится в немалое количество однофамильцев. Не Мюллеры, в конце концов.

Глобочник обнаружился среди мертвых. Андорфера вроде в толпе не было. По-хорошему надо б всех подробно расспросить, но время поджимало. Уже осторожно шли от канцелярии несколько человек, включая парочку полицейских из охраны. Потом замучаешься нечто доказывать. Поэтому просто скосил из пистолета-пулемета найденных, как приказал Муссолини. Явные начальники из СС, но чем они ему так серьезно досадили?

— Господин Мори, — достаточно странным тоном произнес подошедший коротышка.

Ну, надо ж. Сам пришел. Это дурость или храбрость? Может и то, и другое сразу? А что признал, так не удивительно. Мои фотографии одно время по всем газетам тискали и в карикатурах мелькал. Не люблю с тех пор журналистов, хотя кто их любит, если честно.

— К вашим услугам, канцлер, — предано пуча глаза, гаркаю, как положено настоящему служаке.

— Что происходит? — спросил Дольфус резко.

— Мятежники собирались проникнуть в федеральную канцелярию, — отвечаю негромко и с интимной интонацией, — заставить вас подписать отречение от должности и передать ее своему человеку. Возможно убить после этого.

Письменных показаний я не брал, всех свидетелей случившегося в особнячке прикончили перед уходом. Да, немножечко соврал про сохранение жизни хотя б одному, но громкие заголовки и вопли в Рейхе без надобности. Ученый. А домик на прощанье подожгли, не забыв оставить чуток взрывчатки в нужных местах, чтоб все завалилось. Тем не менее, вон, полно пленных и вряд ли они станут запираться, особенно, если колоть по горячим следам.

— Мы всего лишь предотвратили трагедию.

Он выразительно глянул на валяющиеся рядом трупы.

— Кто к нам пришел с мечом, от меча и погибнет.

— Memento mori , — пробурчал Дольфус.

Вряд ли всерьез пытался задеть, но таким образом мою фамилию обыгрывали в 20х неоднократно.

— Не было времени бежать с предупреждениями. Я и так постарался поднять всех, включая гарнизон, но не настолько в курсе, на чьей он стороне выступит. Пришлось собственными силами останавливать путчистов.

— Допустим, а эти? — он кивнул на расстрелянных.

— Однажды их уже выслали из Австрии. Они вернулись. Сейчас, даже если посадите, через пару лет выпустите. Формально ничего совершить не успели, а про прочие дела станут молчать. А так, больше не напакостят. И простите, не мое дело, но и остальных не мешало б отправить к их начальникам. Если мятеж подавите, то Гитлер от них все равно отречется и засылать в следующий раз будет некого.

— Вы абсолютно правы, синьор Мори, — сказал Дольфус с железом в голосе, — это не ваше дело. Очень попрошу в дальнейшем не вмешиваться никоим образом.

— Не могу согласится. Дуче приказал обеспечить лично ваше выживание. Его приказ для меня важнее.

— Тогда будьте рядом, — хмуро, — но не лезьте не в свое дело, — повернулся и пошел в здание.

Ну, что мое, а что нет, уж как-нибудь сам решу.

— Тони, — следуя сзади, на ходу спрашиваю, — где Али?

— Аллах позвал его к себе. Пуля прямо сердце. Хорошая смерть.

— Его дети не будут нуждаться. Еще есть потери? — вспоминая кого не видел.

— Трое раненых легко. Разве ж это Джебель-эль-Ахдар...

1927

— Ave, Maria Ave, Maria, gratia plena, Dominus tecum: benedicta tu In mulieribus, etbenedictus fructus ventris tui Iesus...

Самые большие атеисты не смеялись над читающими молитву под обстрелом. Иные и сами забывали о своем безбожии. Нигде больше человек так не близок к богу, как на войне.

Тут грохнуло снова, уже ближе и на головы посыпался песок. Это ж не настоящий блиндаж, не было времени сделать нормально. Все силы уходили на рытье траншей. Выдолбить в каменистой земле настоящие окопы и гнездо для пулеметчика в полный рост, чтоб мог спокойно и с комфортом поливать очередями дорогого стоит. До перекрытий бревнами сверху так и не дошло. Соваться в лес очень быстро стало смертельно опасно. Сейчас дошло, почему в Чеченскую целыми полками шли на рубку деревьев. Выстрелит паскудник из кустов и поминай, как звали товарища.

База оказалась в кольце врагов. Каждая вылазка за пределы стала опасной, каждая операция могла закончиться трагически.

— Порка Мадонна!

— Твою мать!..

— Аминь!..

— 13-ти фунтовка , — уверенно заявил Марко. — пушки им дали, а стрелять толком не научили. Лупят куда Аллах пошлет.

Если снарядов достаточно — пристреляются. Три орудия не кот начхал, ничего такого мы не ожидали. Когда планы на войне выполнялись точно. Говорить для общего сведения, естественно, не стал. И так настроение хуже некуда. А начиналось, как обычно, красивыми стрелками на карте и замечательной идеей. Поставить в самом логове сенуситов базу и с нее контролировать прекрасный горный массив, чуть не единственное место, где выпадает достаточно осадков и растут леса, а почва подходит не только для выпаса скота, еще и зерновых с картофелем и фруктами.

Три роты с батарей 81мм минометов достаточно открыто прибыли в грузовиках на заранее разведанную территорию и принялись копать блиндажи, окружая выбранный холм колючей проволокой и окопами. Как и ожидалось, Омар Мухтар, лидер сопротивления, не стерпел подобной наглости и стянул в окрестности максимум своих людей. Наличие нескольких тысяч человек им совершенно не помогло. Уж что-что, а встречать толпы атакующих даже итальянцы с первой мировой умеют прекрасно. Колючая поволока, разветвленная сеть окопов и наличие плотного пулеметного огня козырь серьезный. Пока патроны имеются в достаточном количестве прорвать подготовленную оборону дело практически безнадежное. Потеряв пару сотен человек они отошли и это было плохо. Даже здешнее стадо не совсем безнадежно и учится. Ко всему у них полно английского оружия, включая пулеметы и как сегодня выяснилось есть пушки. С такими отряд сотрут с лица земли за недельку.

— Связь! — требую.

Радист старательно проводит манипуляции. Обычно толку никакого, но сейчас прорвался сквозь свист и треск.