| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ну и решили то, что Коктебелю точно быть. Причём и как место добычи поделочных камней тоже. Наблюдая, как на пляже разворачивается подобие "золотой лихорадки". Пусть и связанная с поиском самоцветов. И к счастью не столь драматичная как сложилась в Калифорнии, или на той же Аляске. Но тоже полная экспрессии. Где все самозваные старатели, поделив пляж на участки, стали буквально перетряхивать песок. Вступая в конфликт из-за любой мелочи. Особенно когда кто-то пересекал самоназначенную границу или же перехватывал камень с чужого участка. Но к счастью до драк не дошло. Благо Конев вспомнил, что он восточный деспот и, напомнив об этом заявил, что если и дальше, кто то, будут себя так вести, то он виновных выгонит с пляжа. А так кто первый взял того и камень. После чего и вернулся к обсуждению вопроса, что Коктебель станет местом, где будет развиваться планеризм. Ну а когда пошёл разговор о стеклянных козырьках для летательных аппаратов, то всплыло что необходимые для производства стекла мелки кварцевые пески можно найти на косах возле озера Донузлав. Что могло помочь с варкой стекла. В общем пока молодёжь развлекалась, как могла, руководство продолжала в неформальной обстановке обсуждать серьёзные вопросы.
Интерлюдия 17
Десятник князя Феодоро, Алексей Климат, наблюдал, из-за деревьев, за крепостью Фуна. Его и ещё несколько воинов, хорошо знавших горы, князь Александр послал передать сообщение странным союзникам. Да в Мангупе знали, что турецкий флот был уничтожен в бухте перед Авлитой. И сам город был занят отрядами непонятных союзников. Которые перед этим захватили Чембало. Хотя крепость Каламиту штурмовать не стали. А собрав трофеи, ушли в сторону Лусты. Не приняв боя, с высланными против них турками войсками, но севшими в осаду, в Чембало. Над которой все в Мангупе, да и турки, с крымскими татарами, что осаждали город, тоже, видели горящий в небе крест. Прямо над крепостью Чембало. Правда турки говорили, что над крестом возвышался ещё и огромным летающий шар. Но разве такое возможно, чтобы летал ещё кто-то, кроме птиц. Об этом в городе князю сказали добытые лазутчиками пленные, которых притащили в крепость. В том числе среди лазутчиков был и Алексей Климат. И именно его, с ещё несколькими воями князь послал с посланиями к деспоту возможных союзников. Которые, как сообщали пленники, захватили все владения генуэзцев, на востоке Тавриды. Хотя сами и были православные. Но только провалившиеся, к ним, из каких-то других, далёких времён. О чём так же поведали пленные турки.
И после этого штурмы крепости турками, а их уже было отбито шесть, прекратились. И турки сели в осаду. Только стреляя из своих орудий по стенам. А часть сил татар ушли к Чембало, осадив уже эту крепость, ну и в сторону Фуны и Лусты. Где, как опять говорили пленники, союзники стали восстанавливать крепости, оставив в них гарнизоны. И десятник решил добираться с посланием в Фуну. Благо он хорошо знал окрестности этой крепости. И добравшись до неё, решил осмотреться. Крепость, над которой развивался алый, с золотым двуглавым орлом, пусть и не с опущенными, как при феодоритах, а с взметнувшимися вверх крыльями, флаг, действительно восстанавливали. В сохранившемся после захвата крепости храме Феодора Стратилата, над котором снова был виден православный крест, шла церковная службы. Возле стен были видны восстанавливающие крепость мужчины. Многие, из которых имели явно европейский, христианский вид. Но при этом явно не были рабами. Так как на их поясах висело оружие, кинжалы или боевые ножи как минимум. А возле них находились доспехи и основное оружие. В городе были видны женщины и дети. Которые занимались обычными делами. И за ними явно не присматривали мусульмане, с палками и плетьми. Но при этом на стенах крепости были видны охранники с оружием. А перед крепостью и на дороге, в сторону Лусты, были видны конные разъезды. Один, из которых как раз и направлялся к тому месту, где находился десятник.
И Алексей Климат рискнул выйти из своего укрытия, не доставая оружия, и по православному перекрестившись, крикнул, остановившимся было в отдалении, всадникам:
— Десятник князя Александра Феодорийского, с посланием к вашему деспоту.
В ответ всадники тоже перекрестились, а потом его окружили, правда, не доставая своё оружия из ножен, да и оставив и его вооружённым. И повели в крепость, предупреждая всех, что это гонец из Мангупа. И на него тут же посыпались вопросы, не знает ли он судьбу разных людей, которые стали задавать тут собравшиеся вокруг них женщины. Да и некоторые мужчины задавали вопросы, не знает ли он о ком-то, кто мог быть в Мангупе. И на его вопросы, отвечая, что они были освобождены в Авлите. А самого десятника привели в крепости к её воеводе. Который, узнав, откуда гонец, подал ему резной деревянный ковш с хмельным, хлебным напитком, назвав его квасом. И предложил поесть. И пока он насыщался, стал задавать вопросы о ситуации в Мангупе. Что происходит вокруг крепости и как долго они там смогут продержаться. Одновременно выясняя что и где, он видел по дороге. А потом в комнату вошёл человек и что-то сказал воеводе. После чего воевода и сказал, что деспот находиться с флотом на пути в Алушту, так они назвали Лусту. И что ему сейчас дадут коня и сопровождающих для поездки в Лусту.
4
Всё хорошее быстро заканчивается, это плохое никак не кончиться. Так и корпоративный пикник закончился тем, что "Крузенштерн" вернулся на рейд Феодосии. Где как раз заканчивалась концентрация флота, что был выделен для операции против Трапезунда, или как его называли турки Трабзона. И который состоял из трёх отрядов. Гребного флота из трёх десятков больших галер и нескольких полугалер. Парусного флота, куда должны были войти учебных парусника "Крузенштерн" и "Херсонес". Копии парусных линкоров "Императрица Мария", "Полтава" и "Гото Предестинация". Помимо них в состав флота входили фрегат "Штандарт", бриги "Триумф" и "Россия". Причем последние четыре корабля имели вспомогательные двигатели. И могли быть буксирами для не имевших таких двигателей линкоров "Императрица Мария" и "Полтава". Ну и так называемого вспомогательного флота. Куда входили три трофейных гёки и десятка два небольших парусно-гребных судна. Тоже трофейных. И сейчас на этих кораблях и вспомогательных судах и размещались те части полевой армии, что должны были принять участие в операции. Грузилось их вооружение, в том числе и пушки, боевые возы и щиты "гуляй-города", необходимые ездовые животные, ну и все необходимые для этого припасы.
При этом пехота, кавалерия и артиллерия оказалась размещена на галерах. Правда, со всем необходимым, ну и ещё про запас, на время плавания. Ну а все остальные припасы и всё нужное для обоза и "гуляй-города" размещались на парусных судах. Причём гребные суда вышли в плавание на сутки ранее. А весь парусный и вспомогательный флоты вышли в море на сутки позже. Догнав галерный флот, ещё через сутки, на траверзе Алушты. Благо гребцам было необходимо, и отдохнуть, в относительном комфорте и обеспечении, в Судаке. Где их ждали. Приготовив и ночлег, и сытный ужин. Ну и гребной флот должен был ещё остановиться с комфортом в Алуште. Где планировалось сменить более опытные части на менее подготовленные из новобранцев. Что бы в течение следующего дня остановится на ночёвку в Ялте. Пусть и разрушенной землетрясением. Ну и оттуда уже идти в Балаклаву. Где так же предполагалась смена гарнизона, на менее подготовленных и опытных бойцов.
А два остальных флота должны были, обогнав галерный флот, сразу пройти в бухту Балаклавы, ожидая там подхода галер. Но когда флот проходил Алушту, с берега передали, что к крепости Фуна вышел гонец, лично к деспоту, из Мангупа. С посланием от князя Феодоро Александра. И Коневу пришлось приказать "Крузенштерну", на котором он и находился, лечь в дрейф. И выслать к Алуште разъездной надувной катер. Распорядившись, что бы гонца срочно направили в Алушту. А оттуда на катере привезли на борт учебного барка. В то время, как весь остальной парусный флот, продолжил своё движение по направлению к Балаклаве. Провожаемый собравшимися на берегу, поглазеть на это зрелище, прохода мимо города сразу трёх десятков, в том числе и не просто больших, а буквально огромных кораблей, жителями города. Ну и когда катер вернулся, а его пассажиры стали подниматься по трапу наверх, а сам катер зацепили грузовой стрелой, чтобы поднять на палубу, деспот и приказал, доставить гонца к нему. Ну а самому барку догонять видневшиеся, на горизонте, паруса ушедшего вперёд флота.
5
В тот момент, когда надувной моторный катер с прибывшими на нём людьми поднимали на борт "Крузенштерна" Конев сидел на кресле рядом со столиком на надстройке корабля. И наблюдал за окружающей его суетой. Явно замечая, что новая команда барка, по своей подготовке и своим навыкам, очень сильно уступает его старой, курсантской команде. Что было хорошо заметно по тому, как они тяжело ставили паруса, для продолжения плавания. Корабль, как в принципе и всё, что попало в это время, быстро менялось. Так и на самом деспоте была одежда и обувь уже сшитые в это время. Да и сидел н не на пластиковом стуле, а на деревянной продукции этого времени. И не за пластиковым же столом, а за вполне себе добротным, дубовым столом. Тоже творением местного мастера. Да и посуда, стоявшая на столе, тоже была уже из местного времени. За исключением стеклянного графина и нескольких же стеклянных гранёных стаканов. Правда вот и медовуха в графине была уже местная. Вот так же и менялся сам корабль. Все, кто попал в это время, на борту корабля занимали офицерские должности. А вот матросы были из местных. И их только обучали премудрости вождения такого большого парусного корабля. Ну и соответственно на корабле менялась внутренняя отделка. Всё менялось на так сказать современные материалы. Всё иновременное, без чего корабль, в этом времени мог обойтись, или было излишним, демонтировалось. А вместо этого устанавливалось то, что соответствовало как духу, так и возможностям времени. Например, на камбузе, вместо электрических кухонь и духовых шкафов, установили кирпичные печи. В которых и готовили еду. Но не в металлических кастрюлях, а в глиняных горшках. Да и капитанский салон кардинально изменился. И был теперь полностью оформлен из благородного дерева. С деревянной, обитой кожей мебелью. По сути от старой обстановки там остался только портрет самого Крузенштерна. Каюты офицеров, как и пассажиров, тоже отличались роскошью, но вот условия для матросов в наше время назвали бы спартанскими. Но для этого времени личный гамак, рундук с вещами, да и вообще тёплый кубрик, для матросов были большой роскошью. Что вместе с высокой платой позволяло брать в экипажи парусных кораблей лучших из местных.
И вот сидя за столом, вместе с Анаит, которой предстояло переводить для деспота его разговор с посланцем феодоритов, деспот смотрел на тех, кого поднимали на борт барка. Буквально сразу определив среди них посыльного. Который, буквально раскрыв рот, ошарашенно осматривал своё окружение. И бухнулся на колени, когда его подвели к Коневу. Но деспот, махнул ладонью, показывая, что это ему не нравиться, а потом так же жестом приказал встать на ноги. После чего наполнил один из стаканов вином и, протянув его гонцу, с помощью молодой женщины, что переводила, поинтересовался, с чем тот прибыл. Гонец взял бокал и вытащил из-за пазухи свиток и протянул его деспоту, сообщив, что это послание от князя Александра. Конев взял свиток, покрутил его в руках, открыв и поняв, что послание написано на латыни, протянул его Анаит. И пока гонец пил, то переводчица, пробившись через титул князя Феодоро прочитала, что князь Александр предлагает заключить военный союз против турок, ну и просит помощи в деблокаде своей столицы.
И Конев, выслушав переводчицу, попросил вахтенного офицера послать матроса найти Рудницкую. Пригласив её к нему. Ну и принести ещё один стул, для женщины. И так же карту окрестностей Севастополя. После чего и стал расспрашивать гонца, кто он такой. Как добирался до Фуны. Ну и как вообще ситуация в Мангупе. И из ответов десятника Алексея Климата стало понятно, что в столице собралось под пятьдесят тысяч человек. В том числе его защитников было тысяч пять. Включая пробившегося в город, со своими нукерами, хана Менгли Герая. При этом город выдержал несколько штурмов. Но сейчас турки, с союзными ими крымчаками, сели в осаду. Полностью обложив город. И выжидают, когда защитники Мангупа сдадутся. При этом продовольствия в городе остаётся не очень много. Где-то к зиме должно будет закончиться. После чего в городе наверняка начнётся голод. Благо с водой проблем не было. В городе были источники воды. Говоря это Климат с надеждой смотрел на Конева, добавив, что у него в городе осталась семья, и что он готов доставить в город ответное послание.
На что Конев ответил, что они конечно собираются нанести удар по туркам. И снять осаду с Мангупа. Но не сразу. Так как у них не хватает сил в армии. И им необходимо её создать, чтобы разгромить турок. Но, для этого гарнизону крепости предстоит побыть в осаде, с месяц. Привязывая к себе силы турок и их союзников. Пока они приготовятся к сражению с турками. При этом Конев сразу сказал, что обсуждать то, как они будут жить с феодоритами, он намерен уже после снятия осады. Плюс рассказал, как турки захватили Мангуп в его истории. Изобразив, что они сняли осаду и ушли, после чего защитники города выдвинулись за ними следом. А в город ворвались спрятавшиеся в пещерах на восточном склоне горы турецкие воины. Захватив город, в котором не осталось защитников, за исключением цитадели. И в этот момент вернулась турецкая армия, уничтожив оказавшиеся вне города войска феодориов. После чего, после нескольких дней пала и цитадель города. О чём и просил уведомить князя Ираклия. Написав грамоту ему.
К этому моменту подошла и Рудницкая, ответственная за всё что летает. И Виктория Николаевна присев, на принесённый для неё стул, стала прислушиваться к разговору. А деспот продолжил говорить. Объясняя, что он не сможет отпустить Климата назад в город. Так как тот знает то, что не следует знать туркам, и Конев не может рисковать, отправляя его через их позиции. Но вот сообщения они доставят. Как от самого Алексея, так и от деспота. Но доставят они их по воздуху. После чего стал интересоваться уже у Виктории Николаевны, как они могут доставить послание в Мангуп. Намекая на наличие у них достаточно большого шестимоторного дрона. Которому предстояло бы преодолеть два десятка километров, от Балаклавы, до Мангупа, подняться на высоту шести сотен метров, от уровня моря и сбросив груз, в виде контейнера, с сообщениями и подарком князю Ираклию. Ну и после этого вернуться назад. При этом имея на борту православные кресты, показывая, что это не дьявольское отродие. Ну и на красный с золотым двуглавым орлом флаг на антенне, как знак своей национальной принадлежности.
На что Рудницкая ответила, что теоретически полёт, на пределе, возможностей аппарата возможен. Но не помешает приготовиться к тому, что понадобиться выслать малый дрон, с ретранслятором. Что бы управлять большим дроном в горах и на таком расстоянии. Даже если управлять с башен цитадели Балаклавы. Ну и необходимо будет быть готовым, чтобы подобрать упавшие дроны. Которые могут оказаться на территории противника. Особенно при возвращении. Ну а остальное возможно. Но необходимо приготовить контейнер, для сброса. Ну и нанести на корпус дрона необходимую маркировку. Что бы хотя бы минимизировать возможный дружественный огонь. Так как высота, на которой находиться Мангуп, буквально предельная для полёта дрона. И Конев распорядился начать необходимую подготовку к полёту. Отпустив молодую женщину.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
