Голодные глаза неба

— Это звучит безумно. Суицидально.

— Да. И вам некуда лететь. Поэтому я покину вас, чтобы этот безумный полет в никуда не начался.

Она подняла пистолет.

— Я не буду убивать тебя. Ты ее любимый племянник. Она никогда не простит меня, — она вдруг улыбнулась. — К счастью, у этого пистолета есть режим сна.

________________________________________

Когда Госсил очнулся, у него ужасно болела голова. Шиа, конечно, исчезла, и на этот раз её было невозможно найти.

________________________________________

— Моя вина, — сказала Никетрия. — Я должна была пойти сама, — она вздохнула. — Украдено ещё двадцать емкостей с гелием-3. Я приказала всем Цензорам убить Шиа, как только они её увидят. Она просто сумасшедшая.

— Она знает, что Корабль не может взлететь, и она также узнала правду о Стархольме. Его нет в небе, и никогда там не было. Это просто название древней эмуляции.

— Проклятие!

Он увидел, как она потянулась за своим Дискосом, но его собственный уже жужжал. Он поднял его. Безвыходное положение: убийство Никетрии, несомненно, повлечёт за собой смертный приговор.

— Стархольм — часть большой лжи, Файма. В небе нет Стархольма, нет убежища, защищенного от Пожирателей. Сколько людей знают об этом, дорогая тетя?

— Все Монструваканы. Никто из Великих Советников. Мы не можем сказать нашим людям, что Корабль полетит в никуда.

— Лгать — всегда плохая идея. Сколько людей узнали твой секрет? Скольких тебе пришлось убить?

— Около сотни. Но не лично. Старина Скордж весьма умел в таких делах.

Он выключил свой Дискос.

— Тебе незачем убивать меня, тетушка. Я никому не расскажу. В следующем году мы все равно все умрем.

Подойдя к лифту, он почувствовал, как у него на затылке встают дыбом волосы, но двери закрылись за ним, и он остался жив.

________________________________________

На полпути к своему городу он купил бутылку ольхового вина для жены и заводного таракана для дочери.

Малышка Геша выбежала и обняла его за ногу, когда он вошёл в холл своего дома. Она пискнула, когда он протянул ей блестящего таракана.

— Люблю тебя, папа!

— Я тоже люблю тебя, Геша.

— Ах, бутылочка чего-то экзотического и дорогого, — сказала Нура-Сивил. — По какому случаю?

— Чтобы отпраздновать, что у меня есть вы двое. И что я всё ещё жив.

Она поцеловала его.

— На все есть веские причины.

Впервые за много лет, возможно, впервые в жизни, всё казалось Госсилу правильным и гармоничным.

'Моя жена, — подумал он, — моя дочь', — и почувствовал, как в уголках глаз закипают слёзы. Если бы это могло длиться вечно...

— Тут была какая-то женщина, — сказала его жена. — Она спрашивала о тебе.

— Она просила что-то передать?

— Нет.

— Тогда, вероятно, это было не важно.

________________________________________

В ту ночь он лежал рядом со своей женой, уставившись в потолок. Нура-Сивил встревожилась.

— Ты не спишь, Госсил? Что-то случилось?

— Если ты обнаружишь, что вся твоя цель — ложь, как и цель всех остальных людей? Что тебе тогда делать?

— Полагаю, это не праздный вопрос?

— Нет.

— Ну, настоящей лжи не бывает, только плохие истории. Всё зависит от того, как на это смотреть.

Госсил заинтересовался.

— Не могли бы ты привести пример?

— Ну, Джарсилл из моего родного города, он коллекционировал рушинов. Знаешь, такие маленькие каменные статуэтки мифических или вымерших животных? Он слишком часто хвастался, что у него есть несколько очень ценных экземпляров, настолько редких, что ни один другой коллекционер их даже не видел. С полдюжины коллекционеров из других городов пришли к нему и попросили показать их. Он отказался. Тогда они рассмеялись ему в лицо, назвав его хвастуном и лжецом. Тогда Джарсилл решил посрамить их, сделав этих рушинов. Он провёл много исследований, чтобы каждая их деталь была идеальной. На изготовление каждого рушина у него уходили месяцы, а иногда и годы, и он использовал только самые лучшие материалы. Наконец, он изготовил семь поистине замечательных рушинов и показал их всем. Довольно скоро вокруг него собралось много людей, которые хвалили его, называя его коллекцию уникальной на всём Корабле. Как нетрудно догадаться, он очень плохо спал, опасаясь того дня, когда его разоблачат как фальсификатора.

— Так и вышло, — вспомнил Госсил. — Но теперь его называют великим художником. Новатором.

Его жена рассмеялась.

— Он начал с того, что соврал, будто у него есть уникальные рушины, и теперь это чистая правда, потому что он единственный, кто может создавать эти маленькие фигурки. Просто замени слово 'коллекционер' на 'художник', и всё встанет на свои места. Так глина превращается в золото.

— Спасибо тебе, Нура, любовь моя, — сказал Госсил. — О, спасибо.

У него почти получилось успокоиться.

— Корабль, — пробормотал он. — Корабль, который никогда не полетит. Мы просто стоим. Но стоим крепко. Против всех врагов. Как крепость. Нет, редут! И мы движемся, но движемся не в пространстве. В конце концов, мы были там, и это обернулось очень плохо. Мы движемся сквозь время. Плывем сквозь вечность.

— Я слышала только 'редут', — сказала его жена. — Тебе стоит говорить чуть громче.

— Нам нужен редут, — сказал Госсил. — Крепость со стенами из раскалённой энергии. Стенами, через которые не сможет пройти ни один Пожиратель.

— Я вышла замуж за сумасшедшего, — вздохнула его жена. — Увы, теперь уже поздно что-то менять. Я не могла спать, пока ты храпел рядом со мной.

Она поцеловала его, закрыла глаза и мгновенно уснула.

________________________________________

— Редут со стенами из адаманта, — провозгласил Госсил, — плывущий сквозь всю Вечность.

— Редут, — сказал Бич Еретиков, — неплохо звучит.

— Я согласна, — сказала Никетрия. — Но если просто назвать Корабль крепостью, то он не будет крепостью. Наши стены непробиваемы, и это останавливает Великанов и Ночных Гончих, но Пожиратели бесплотны и всё равно проникнут внутрь.

— Шиа сказала нам, что обернула поля таранного ковша вокруг своего корабля, когда на неё впервые напали, — сказал Госсил. — Как ядовитый плащ, и ни один Пожиратель не смог её коснуться. Теперь у нас здесь почти тысяча проекторов...

— Вы не сможете вечно прятаться за своими стенами! — Шиа стояла у входа в Сторожевую Башню, её пистолет парил чуть выше плеча. Она плюнула на пол, такая злая, что её трясло. — Что ж, сейчас я навсегда вас покину.

— Плывущая сквозь вечность, — приветствовал её Скордж. — Такой маленький пистолет, ты уверена, что он может убить хомоягера?

— Совершенно уверена. Вы деградировали. Вы стали бездельниками, а не настоящими Творцами Дорог.

— Ты украла двадцать пять резервуаров гелия-3, моя дорогая, — сказала Никетрия. — Этого достаточно, чтобы твой корабль разогнался до запуска таранного ковша.

— Вам он всё равно не нужен, — кивнула Шиа. — Теперь я смогу добраться до галактики Андромеды, где нет никаких Пожирателей.

— Ну что ж, создай там свою собственную маленькую империю Дорожных Мастеров — если сможешь!

Шиа плюнула ей под ноги.

— Я буду жива и в безопасности, когда все вы превратитесь в пыль. Остальное меня не волнует.

Она развернулась, подошла к балкону и перепрыгнула через перила. Она не упала, а встала на пустоту. Через мгновение она взмыла в небо и скоро превратилась в точку.

— Она назвала это скиммером, — сказал Скордж. — Он был невидим, но, конечно, не для хомоягера.

________________________________________

Корабль Шиа засиял, как звезда. Он пронёсся по небу, далеко под пределами радиационных поясов, а затем вырвался в Космос через полярную дыру. И стал ещё ярче, расправив электромагнитные крылья из чистейшего ульфира.

Никетрия вздохнула.

— Её корабль всегда казался мне чем-то вроде спасательной шлюпки. Аварийным выходом. Теперь мы окончательно предоставлены сами себе.

— Бегут только нечестивые, — нараспев произнес Бич Еретиков. — Пойдем внутрь. Представление окончено, а нам ещё предстоит война, — он фыркнул. — В конце концов, Шиа оказалась труслива. Она могла направить свой корабль в пояса Ван Аллена и убить миллионы наших врагов.

— И славно умереть, — сказала Никетрия.

— Да, и славно умереть.

Каким бы умным ни был сарказм, он не подходил для этого случая.

________________________________________

— Как всё прошло? — спросила его жена. — Твоя тётя в жутком гневе.

Он обнял её, поцеловал в губы. Она вдруг показалась ему единственным тёплым существом во внезапно похолодевшей вселенной.

— Всё очень плохо.

— Что?..

— Шиа взяла свой космический корабль и сбежала. Звездная Эра закончилась.

Госсилл, 27 лет

В течение многих недель космический корабль был самой яркой звездой в красных сумерках, но Госсил увидел, как погасла и эта последняя звезда на небе. А Безмолвные были хорошими хронометристами: ровно в нужную секунду их огромная армия материализовалась вокруг Корабля. Казалось, что сама Тень отправилась на войну: за сплошным ковром зверей и Великанов высились существа настолько огромные, что они тащились на брюхе, вздымая облака пыли, ведомые единой волей. Весь ландшафт оживал, каждый камень и скала превращались в щупальца и клыки. Безмолвные скользили среди них, быстрые, бесшумные тени.

Госсил моргнул. Что-то здесь было не так, почти сюрреалистично не так.

Бич Еретиков первым понял это:

— Они не наступают, они отступают! Отступают!..

Армия уходила, словно рябь на озере, пересекая чёрные предгорья. Она уменьшалась, пока не превратилась в размытые пятна.

— Они всё это время защищали нас, — удивлённо сказал Госсил. — Не подпускали Пожирателей.

— Я вижу их, — сдавленным голосом сказал один из Цензоров. — Пожирателей, небесных чудовищ! — Он протянул Госсилу бинокль и дрожащей рукой указал вверх.

Если армия Безмолвных была похожа на кошмарное наваждение, то теперь страшным и жестоким становилось небо. Могущественная туча Тьмы накрыла Долину, давя на неё. Внутри неё плавали существа настолько странные, настолько неправильные, что глаза Госсила отказывались фокусироваться на них. Они падали вниз, истекая с неба огромными сгустками чёрного антисвета, и там, где они касались земли, они обретали форму. Такие существа, как горящие жирафы и многоножки из ртути, смотрели на Редут и приближались. Однако большинство тел были украдены, это были Нелюди и змеи, Великаны, которые не успели отступить достаточно быстро. По холмам из Красной Долины бежали трёхногие существа. У некоторых из них был нимб из искрящегося джейла. Над другими висели облака бурлящей плазмы. Вскоре сонм этих кошмарных тварей окружил Редут, и воздух стал пугающе тёплым и потрескивающим, наполнившись озоном.

— Сейчас же! — приказала Никетрия. — Активируйте проекторы!

Почти тысяча проекторов-захватчиков мгновенно расправила свои магнитные крылья, потянувшись к границам атмосферы, захватывая каждый ион и заряженную частицу, а затем возвращаясь обратно. Это было похоже на то, как если бы ты рубил медуз топором палача, подумал Госсил. Магнитные поля разрывали силовые контейнеры и сложные плазматы, из которых состояли тела Пожирателей, разбрасывали их светящимися клочьями, похожими на огни святого Эльма. Вспыхнули полярные сияния, великолепное зрелище, от которого душа Госсила запела, потому что каждая вспышка означала, что ещё один Пожиратель потерял целостность, превратившись в ускоряющиеся электроны и простой свет.

Наконец, все Пожиратели исчезли, лопнув, как мыльные пузыри, на сотни миль вокруг. На западе снова засияло красное солнце, пробиваясь сквозь быстро исчезающие клочья тьмы. Под солнцем простирались Теневые Земли, но весь ужас этих стран исчез, по крайней мере, на время.

'Там живут Безмолвные, враги наших врагов. По словам Великана, их души на вкус такие же, как и наши'.

Это была очень утешительная мысль.

Через три секунды огненное сердце Корабля задрожало и умерло: весь оставшийся гелий-3 был израсходован в этой неистовой вспышке энергии. Но затем Земной Ток поднялся из бездны и хлынул в проекторы.

Поля сконцентрировались: вокруг Редута засиял круг белого огня: Воздушный Затвор, нерушимый, почти вечный щит против Пожирателей и Безмолвных.

Госсил сжал руку своей маленькой дочери, обнял жену. 'Мы в безопасности, — подумал он, — в безопасности на следующий миллион лет, плывя в сладкой вечности на корабле из адаманта'.