Рукопись,найденная в бремсберге

Медный человек исчез, но бронзовые врата стали раскрываться. За ними уже стоял Медный человек. Он сделал широкий приглашающий жест. Но Дракон не стал проходить в открывшийся холл.

— Я буду ожидать тебя на крыше твоего замка, когда ты приведешь себя в порядок, покушаешь и хорошенько выспишься. Завтра у тебя трудный день. Посмотри на себя в зеркало, краше в гроб кладут.

Я шел через множество комнат, даже забеспокоился — найду ли дорогу назад. Медный человек распахнул дверь, и я попал в ванную комнату. Впрочем, ванной комнатой ЭТО можно было назвать с большой натяжкой.

Я увидел огромный зал, в котором среди мраморных берегов плескалось небольшое озеро, несколько дверей, выходящих неизвестно куда.

Меня пригласили раздеться и я, сняв с себя всё, прыгнул в воду с небольшого возвышения. Вода была довольно горячей, но не слишком. В воздухе повеяло различными приятными запахами — лаванда сменяла мяту, роза — вербену, я блаженствовал, и тут на меня накинулись водяные смерчи. Они крутились вокруг моего тела, прямо-таки сдирая с кожи всё, сначала я испугался, но потом необыкновенно приятное чувство от такого массажа овладело мною, и я отдался на волю этих вихрей. Они крутили и мяли меня до тех пор, пока не появился снова Медный человек и спросил:

— Хозяин желает продолжить?

— Мы тут решили, что тебе будет приятно оказаться в привычной для себя обстановке.

Я утвердительно кивнул головой и тотчас водяной вихрь подхватил меня, и я оказался в настоящей русской бане. Не успел я удивиться, как тот же слуга спросил:

— Все ли так, как вы помните, или что поправить?

Я огляделся. Мощные сосновые стволы составляли стены бани, в глубине стоял огромный камень, под которым бушевал огонь, на стене были оборудованы полки.

Меня осторожно уложили на полку, от камня повалил необыкновенно душистый пар и березовый веник начал гулять по моей спине, сначала тихо и нежно, а затем он разгулялся в полную силу. Когда массаж кончился, я выбежал наружу и бросился в ванную, которая оказалась наполненной ледяной водой!

Это было необыкновенное ощущение!

Я выбрался на "берег" и вошел в предбанник. На столике появились кувшины с разными видами кваса, сушки и что-то еще. Я пригласил Медного человека садиться, он присел, но есть, по понятным причинам, отказался.

— Как тебя звал Белый маг? — спросил я.

— Лучше будет, хозяин, если Вы сами дадите мне имя, это будет только Ваше имя.

Я задумался, а потом вспомнил чудесный рассказ и торжественно изрек:

— Нарекаю тебя Робби!

В ответ на недоуменный взгляд Медного человека, пришлось пересказать ему содержание рассказа, после чего Робби встал и сказал, что отныне у меня нет более преданного слуги, чем он.

Наконец усталость сломила меня и, предшествуемый Робби, я прошел в свою спальню. Это тоже было колоссальное помещение с большой кроватью. Я только успел подумать, что надо бы устроить что-нибудь менее грандиозное, как обнаружил, что я уже проспал всю ночь. Только раз, ещё в детстве, со мной был такой же случай — я только закрыл глаза, тут же, как мне показалось, их открыл и обнаружил, что проспал всю ночь. Выспался и тогда и сейчас я замечательно.

Пока я спал, Робби вышел во внутренний двор замка и произнес глубоким, исполненным печали голосом, который, благодаря магическим свойствам Робби услышали во всем Городе.

— Сограждане! Вы, которые любили и уважали Великого Боевого Магистра, Белого Мага! Мои новости ужасны, печальны, но, все же дают некоторую надежду. Как вы все знаете, насколько дней назад Маг отправился на войну со страшным порождением Черного колдуна, угрожавшего нашему Городу. Целое войско, во главе с Зохром угрожало поработить наш Город. Великий Белый Маг сумел развоплотить все войско. Но перед битвой у него было видение, о котором он поведал мне. Маг знал, что из этой битвы он не вернется, но пообещал, что приведет в Город славного богатыря, который сможет держать в руках "холодное железо", смертельно опасное для всех нас, в которых присутствует магическое начало. В волшебный шар, палантир, я следил за битвой. Это была ужасная битва и славная победа. Белый Маг применил все свои Знания в Высшей Боевой магии и сумел справиться с войском Зохра. Но тут навстречу ему вышел сам Зохр. Чудовищное порождение некроманта Черного колдуна , вооруженное огромной палицей встало перед Белым Магом. Снова закипела битва, которую я уже считал законченной. Громом битвы меня прямо-таки отбросило от палантира и, когда я вернулся к нему, то увидел, что Зохр лежит, разрубленный от шеи до груди. Но из-за скалы вышел кто-то, кого я не смог опознать. Но я уверен, что это не был Черный колдун, потому, что такое магическое действие, как вывод из ада Зохра и всего его войска должно было отнять у колдуна все силы на длительный срок. Вокруг этого незнакомца колыхалось черное облако искажающего заклинания. Он поднял руки и огненная стрела сопровождаемая "Смертельным ударом" сорвалась с его арбалета. Белый Маг, отброшенный ударом стрелы, исчез. Исчез и его погубитель, и я не смог проследить его исчезновение. Всё это было предсказано Белым магом. А сегодня в Город вошел, сопровождаемый Великим Драконом человек, совсем не богатырского вида, но он держал в руке странное оружие, под названием "Молоток". Этим оружием он одним взмахом, как говорит Золотой Дракон, уничтожил десять самых приближенных слуг колдуна.

В Городе тотчас объявили траур по Белому Магу. Но я узнал об этом через несколько дней. Белого Мага в Городе любили и уважали, и скорбь горожан была неподдельной.

Когда я проснулся, то не сразу понял, где я нахожусь. Все вокруг блестело золотом и драгоценными камнями, я никогда не видел подобной роскоши, даже во дворцах Ленинграда. На мой полузадушенный вопль вошел Робби.

Роби подвел меня к зеркалу, и я сначала даже не узнал себя. С моих плеч сняли, наверное, годков сорок, так молодо я выглядел!

Робби помог мне одеться, иначе мне бы никогда не справиться с незнакомой одеждой, массой застежек, пуговиц, лент. А в зеркале отразился молодой человек, лет этак двадцати восьми, или двадцати девяти, одетый в светло-серый колет, расшитый обильными жемчужинами, штаны, не знаю, как они здесь называются. На голове красовался, берет с изумрудно-бриллиантовым пером необыкновенной работы. На левом боку висела грозная, даже на вид, боевая шпага.

— Но я не умею владеть шпагой, — сказал я, но Робби успокоил меня, говоря, что ЭТА шпага сама знает дело на высшем уровне.

Я стал рассматривать шедевр оружейного искусства, который Роби назвал Боевой Шпагой Великого Магистра Белого Мага.

Длинное, узкое лезвие глубокого черного цвета было сплошь покрыто таинственными символами, которые были выложены золотом. Учитывая высокую твердость "черной" бронзы, которую тут, за неимением стали применяли для изготовления оружия, я поинтересовался у Робби, какой мастер наносил таушировку на лезвие.

— Видишь ли, Странник, — ответил Робби, — никакой из ювелиров не смог бы выполнить такую тонкую и сложную работу. Магистр вывел особую породу муравьев с острыми алмазными челюстями. Они и прогрызли все эти символы, следуя указаниям Мага.

Я содрогнулся. Муравьи с такими челюстями, что режут "черную" бронзу как масло? Где они теперь? Но Робби успокоил меня:

— Маг потом перенес их всех на необитаемый остров в самой отдаленной части Земли.

Я продолжал осматривать шпагу. Вся она отличалась необыкновенным благородством пропорций — и длина лезвия и длина рукояти, а эфес представлял собой чудо ювелирного искусства. Оголовок рукояти венчал большой самоцвет неизвестного мне вида — по всей поверхности его пробегали радужные полосы, создавая восхитительную игру красок. Самоцвет находился в венчике из нежных лепестков белого золота. Ниже, или ближе к лезвию, на вершине рукояти было изображение самого Мага, вылитое из чистого золота и Робби говорит, что сходство с обликом Мага поразительное. Сама рукоять Шпаги была сделана из лазурно-зеленого камня, который очень удачно ложился в руку. Руку защищала гарда, на которую можно было смотреть часами — настолько тонкой и изящной была работа ювелира-оружейника. В углах перекрестий золотых полос были укреплены не слишком большие бриллианты, что добавляло очарования эфесу.

— Эта Шпага создана для того, чтобы защищать своего владельца от всех порождений злой Магии, — пояснил Робби, — Она сама выскакивает из ножен, когда владельцу грозит опасность. Превзойти её в боевом искусстве никто не может!

Робби провел меня в Малую столовую. Как объяснил Робби, это было не очень большое помещение, но батальон драгун тут вполне бы мог поместиться, даже со своими лошадьми.

Что я ел, не знаю, все было необыкновенно вкусно, а когда я поел, то обнаружил, что стол украшает только белая, камчатная скатерть, а в середине стола высится изящная ваза с орхидеями. Тогда я спросил — где Дракон, как можно его увидеть? Я чувствовал к Дракону самое искреннее расположение и считал его своим проводником среди трудностей и рифов дворцовой жизни. Роби подвел меня к угольно-черной пластине в одном углу комнаты и сказал, что бы я назвал место, где мне угодно очутиться. Я так и сделал и тотчас очутился на крыше донжона, а через минуту ко мне спустился Золотой Дракон.

Он лег на крышу, положил голову на золоченые, как я первоначально подумал перила ограждения, но Дракон даже оскорбился за Белого мага, когда я высказал Дракону свои соображения.

— Как ты мог подумать такое! Запомни, если ты видишь золото, то это золото и есть, а если что-то другое, то это все выполнено из цельного куска металла, редкого дерева, или из чего — ни будь еще.

Он лежал на террасе и глаза его смотрели куда-то вдаль. Губы его сложились в скорбную усмешку.

Я спросил Дракона, отчего у него такой печальный вид, и Дракон мне сказал:

— Ты знаешь, глаза у Драконов такие, что я могу посчитать, сколько лапок у той букашки, что летит в тех горах на горизонте, но, сколько я не смотрю в ту сторону, где властвует Черный колдун, я ничего не вижу, и это меня беспокоит. Ни в магические приборы, ни простыми глазами там ничего не видно, видимо он поставил завесу Тайны для магических существ.

— А скажи, Великий Дракон, а у вас есть тот, кто сохраняет секреты государства? Наверняка ведь Черный колдун захочет знать, что творится в Городе. Наверняка его интересует настроение жителей, ваши военные возможности. Способность Королевы к мобилизации сил и средств для отпора врагу, тоже весьма должна интересовать вашего врага. Тот, кто владеет информацией, владеет миром!

— Мне такая постановка вопроса не приходила в голову, у нас нет, по-моему, ничего подобного. Но нам пора. Надо тебе хотя бы немного показать Город, а потом мы полетим к королеве.

Призрак.

Дракон встряхнулся, подошел к краю башни, посадил меня на уже ставшее привычным место и ринулся вниз. Королевский дворец окружала широкая кольцевая площадь, на которую выходили пятнадцать широких улиц, расположенных как спицы в колесе. Каждая улица начиналась величественным замком, а за замком тянулись самые разнообразные дома. Через какой-то промежуток начиналась поперечная улица, расположенная концентрически с Главной, или Королевской площадью. Таких кругов было четыре, а заканчивалась все на массивной крепостной стене. Но в город вели только одни ворота, охраняемые циклопическими башнями. Меня поразил вид Города с высоты, такими красивыми были все дома и улицы, в кварталах были скверы и везде росли цветы. Все замки, которыми начинались радиальные улицы, разбегающиеся от Центральной площади, были разнообразной архитектуры, но все они были величественны и богато украшены. Во дворе каждого замка я заметил фонтаны и клумбы с разнообразными цветами.

— Фонтаны и клумбы — предметы особой гордости и соперничества между Магами, которые много времени проводят, выращивая такие цветы, которых нет у других Магов. А чтобы это так и осталось, цветы выращивают таким образом, что расти они, могут только на том месте, где их посадили. Эти цветы никогда не отцветают, и каждый день меняют свой облик, — заметил Дракон.

— В каждом замке живет член Магической Академии, Великий Маг. Вообще история города началась с того, что Великие Маги перестали воевать друг с другом, выбрали Верховного Мага, который и стал королем. Он построил себе замок, который ты видишь в середине центральной площади, а остальные Маги построили себе замки на равном расстоянии друг от друга и от Королевского дворца. Ходят тёмные слухи, что сплотиться их заставила какая-то внешняя угроза, но это было так давно... Никто уже и не помнит, какая это была угроза.

— За замком расположены дома родственников и приближенных Мага. Они находятся под защитой мага и обязаны выступать на его стороне в конфликтах. Но конфликты между жителями Города были так давно, что только Драконы и помнят об этом, а все обитатели Города перезнакомились, переженились, подружились и сейчас не важно, в каком квартале ты живешь.

— Но пора к королеве.

Дракон спланировал прямо перед ступенями, ведущими во дворец, я сошел с него, а Дракон проворчал:

— Не люблю я этого, но, как мне кажется, сегодня это необходимо!

Дракон вдруг встряхнулся и вдруг... стал ростом с хорошую лошадь. Не теряя величественного вида, Дракон направился во дворец, и я пошел вслед за ним. Теперь никакая усталость не мешала мне рассматривать убранство дворца, и я с любопытством оглядывался по сторонам.

Мы шли через множество комнат, залов, холлов и я просто не знал, куда смотреть. Всюду на полу был такой чудесный паркет из редчайших сортов дерева, со вставками из перламутра, черепаховых панцирей, сияющего, неизвестного мне металла, снежно-белого с голубым отливом, что казалось кощунством его топтать.

— Не бойся, — сказал Дракон. — Этому паркету ничего не сделается. Тысячу лет назад, когда Великий маг-архитектор Архелой сотворил этот дворец для Короля Гриммелса, тот в восторге наложил на дворец Неразрушимое Заклятье, одно из Величайших. И теперь никто ничего изменить во дворце не может. Настанет Время, Земля развеется пылью в глубине эпох, а Дворец все так же будет сиять своей красотою. Как ты понимаешь, в разные времена существуют разные вкусы, но каждый король вынужден строить своё, а изменить что-либо в этом дворце он не в силах. Так что ступай смело!

Это меня ободрило, и я стал свободнее ступать по бесценному паркету. В одной из комнат моё внимание привлек шкафчик, высотой почти полтора метра, стоящий на изящно выгнутых ножках. Сам шкафчик был из темного дерева, украшенный причудливой резьбой, а на дверце была нарисовано картина. Когда же я подошел поближе, то с удивлением увидел, что это картина выполнена в стиле флорентийской мозаики. Над гладкой серой поверхностью воды склонились ветви деревьев и пальм, на которых сидели или резвились попугаи, обезьяны, а на берегу лежала тяжелая туша крокодила. Все было прописано до мельчайших деталей — перья птиц, чешуя крокодила, сами обезьяны и ветви деревьев. Только каждое отдельное перышко, гладь воды, ветка дерева были вырезаны из цветного камня и с величайшей точностью подогнаны друг к другу, так, что между кусочками разных минералов оставлялись только тончайшие линии, видимые только тогда, когда хорошенько присмотришься.