Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Папуля, дай денег, — сказал вдруг кто-то у меня над ухом так внезапно, что я вздрогнул.
Подняв глаза, я обнаружил перед собой точную копию своего старшего сына, отличающуюся от моего настоящего только чрезмерной бледностью и неряшливостью в одежде.
— Прости, сынок, я сейчас на нуле, — промямлил я, не придумав ничего лучшего.
— Врёт и не краснеет, — нагло заявила сынулина копия и добавила с гадкой ухмылкой. — Гони пять тысяч или я маме расскажу, где ты от неё свои денежки прячешь.
Сказать, что я обалдел, значит ничего не сказать. Этот, мягко говоря, "юноша бледный со взором горящим" был вполне достойным наследником своего папаши. О том, что папаша являлся моим двойником, в эту минуту не хотелось даже думать.
— Ладно, — сдался я. — Немного потерпеть можешь?
— Как бы могу.
— Вот и договорились. Если не будешь мне мешать, через полчаса получишь свои пять... нет, десять тысяч.
— Ловлю на слове. И не говори потом, что мне послышалось.
— Ты не веришь отцу?!
Сынок в ответ пренебрежительно скривился. Я его понимал.
— Ладно, — буркнул он. — Но если опять обманешь...
Когда он вышел из комнаты, я бросился к зеркалу. Сейчас я согласился бы вернуться даже в приторный гламур. Однако проклятое устройство включаться всё ещё не желало. Похоже, даже зеркала в этой параллели были себе на уме.
Читать уже совершенно не хотелось. Но деваться было некуда. Я бездумно пролистнул книгу, открыл её на последней странице и уставился на рисунок. Ухмыляющийся Урфин Джюс, накинув на себя чёрную мантию Гингемы, сыпал в большой котёл сушёных лягушек, а за его спиной, в глубине пещеры, за толстой решёткой сжалась в комочек испуганная маленькая девочка. Это была Элли. Здравствуйте пожалуйста — вот это поворот! Желая понять, каким образом сказка завершилась столь непредсказуемо, я быстро просмотрел предыдущие главы.
Великий и Ужасный обманщик был разоблачён быстро и без проблем. Я ничуть не удивился, узнав, что тайну своего правителя девочке по секрету сообщил страж ворот Фарамант, ненамного опередив длиннобородого солдата. Интересно, найдётся ли в этой версии хоть один нормальный и честный человек? Испуганный Гудвин убедил Элли, что вернуть её в Канзас могут только Летучие Обезьяны, а заполучить их можно, только избавившись от Бастинды. Он, разумеется, врал, но врал убедительно и вдохновенно.
Элли отправилась в Фиолетовую страну. Страшила, Дровосек и Лев к этому времени уже были преданы (какое точное слово!) девочке мозгами, сердцем и душой. Пока она побеждает, они на её стороне. С Бастиндой они справились на раз. Без подлости и тут не обошлось. Одноглазую волшебницу предали Летучие Обезьяны. Они вывели Бастинду "на чистую воду", устроив ей внезапное обливание с последующим растворением.
Элли вернулась в Изумрудный город, и судьба Гудвина была решена. Бедный Джеймс, крепко связанный по рукам и ногам, покорно улетел в корзине воздушного шара в неведомую даль. И что-то подсказывало, что добраться до Канзаса ему не суждено. Однако, как быстро и страшно изменилась скромная девочка!
Но почему же она сама не захотела вернуться домой? Ведь ей уже ничто и никто не мешал. Разгадка проста. Прилетев в Розовую страну на Летучих Обезьянах, Элли сбросила с себя чужую личину и — превратилась в вечно юную волшебницу Стеллу. Страшила, Дровосек и Лев страшно обрадовались тому, что вовремя переметнулись на сторону более сильной и удачливой волшебницы. Очарованный прекрасной Стеллой, Урфин вскоре объявил себя её наместником в Голубой стране, и мудрая, но недалёкая Виллина осталась с носом.
А маленькая, ничего не понимающая настоящая Элли Смит, подменённая и пленённая сразу после приземления, преданная всеми, даже собственным пёсиком, тихонько плакала от страха, сидя за решёткой в мрачной заброшенной пещере. И судьба её была незавидна.
Конец. Продолжение следует.
Я закрыл книгу. В прихожей вкрадчиво лязгнула открываемая дверь. Скрипнула половица.
Встречаться с прибывшими по мою душу товарищами мне совершенно не хотелось. Поверхность зеркала уже начала слегка затуманиваться. Неужели не успею? И кому, интересно было бы знать, продал меня подлый двойник?
Я ринулся в зеркало и тут же был за это наказан. Звон от соприкосновения моего лба со стеклом был слышен, наверное, даже на десятом этаже. У меня из глаз брызнули сначала искры, а затем слёзы. Проклятая стекляшка глумливо искажалась, радуясь удачному обману.
В комнату тут же заглянула местная копия моей жены.
— Васильев?!!! — испуганно удивилась она. — Ты же говорил, что в пятницу вернёшься. Ты почему дома?
— А ты? — спросил я, потирая лоб.
— А я это... — она замялась. — Мне тут... Мы...
— Ладно, с вами всё ясно, — отмахнулся я. — Мужу будешь врать. А я исчезаю.
Я подхватил со стола тяжёлую вазу, встал напротив зеркала и замахнулся. Деваться зеркалу было некуда.
И я исчез. С огромным облегчением.
Театральная параллель
— Акт второй, сцена первая! — произнёс приятный баритон. — Явление хозяина с вазой.
— Здрасьте, — промямлил я, опуская вазу. — А вы кто будете?
В комнате яблоку некуда было упасть. Человек десять обоего пола в весьма странных одеждах сидели, стояли, перемещались и что-то очень экспрессивно обсуждали с таким видом, словно имели полное право находиться в чужой квартире и делать в ней всё что угодно. Даже сходить с ума.
— Мы артисты! — патетично возгласил обладатель баритона, хмуря жгучие бутафорские брови. — Разве не видно!
Это было очень хорошо видно. Я точно таких же артистов как-то наблюдал, попав случайно на слёт любителей Изумрудного города. Мой друг называл их "гудвинутыми". Они тоже носили шляпы с бубенчиками, зелёные очки, жестяные маслёнки и длинные бороды, заплетённые в косичку.
— Вас-то нам и не хватало, — радостно пропела симпатичная брюнеточка в фиолетовых одеждах. — Вот вы-то нам сейчас и поможете.
— По-моему, вам уже никто не поможет, — пробормотал я, падая в кресло. — Я домой хочу. Я от вас от всех устал.
— А вот хамить не надо! — возмутился парень в костюме дуболома. — Хамить и мы умеем!
Надо мной навис Чарли Блек с трубкой в зубах.
— Помогите нам, и мы поможем вам, — пообещал он. — Клянусь моей второй ногой!
— Мы горим, — сказал унылый толстенький Гудвин. — Мы выдохлись. Нам нужны свежие идеи.
— Нам нужна всего одна идея! — воскликнул Страшила. И уставился на меня так, словно у меня на лбу было написано большими буквами: "генератор свежих идей".
Я вздохнул и покосился на зеркало. Я догадался уже, что мне предстоит делать. Честно говоря, это было приятнее, чем в сто первый раз перечитывать уже изрядно надоевшую сказку.
За окном вдруг гулко бабахнуло, и в тёмном небе распустились огни праздничного фейерверка. С улицы донеслись радостные крики, смех и аплодисменты.
— У нас начинается грандиозный театральный праздник, — пояснил Дровосек. — И мы готовим к нему спектакль "Возвращение Бастинды"... Ага, и вы удивились! Хорошая пьеса, прекрасный сюжет. Но не хватает... — он пошевелил пальцами в жестяной перчатке. — Как бы это сказать... Неожиданной и достоверной завязки. Мы не можем придумать, каким образом колдунья сумела вернуться.
— Я вам сочувствую, — сказал я. — Она и в самом деле не может вернуться. Она же растаяла. Может, просто поставить зрителей перед фактом? Колдунья ожила, потому что она колдунья. И всё.
Все дружно поморщились.
— Тогда поставьте другую пьесу. Я могу даже подсказать вам подходящий сюжет. У меня после всех моих перемещений этих сюжетов на целый театральный сезон хватит.
— По условиям конкурса мы должны показать именно "Возвращение Бастинды", — невесело сказал Гудвин. — Иначе в финал нам не пройти.
— Боюсь, что ничем не могу вам помочь, — развёл я руками. — Я ведь не писатель. И даже не учусь.
— А ведь мы на вас так рассчитывали, — вздохнула загримированная под Виллину полненькая девушка, вырезая из фольги звёздочки. — Новую прогу в зеркало закачали...
— Скажите, а вам не стыдно? — не выдержал я. — Вы же все здесь взрослые люди, а такой ерундой занимаетесь! Шли бы лучше...
— Работать, — подсказал Страшила.
— Да, работать. Деньги зарабатывать. Семьи свои кормить. Детей воспитывать.
— А мы чем, по-твоему, занимаемся, — возмутился бровастый Урфин. — Это и есть наша работа. И детей мы воспитываем... Своих и чужих. На добрых сказках и увлекательных историях.
— И что — вам вот за эту самодеятельность платят?
— А у вас, как я понимаю, не платят?
— Хочу жить в вашей параллели!
— Не выйдет, — вздохнула Бастиндочка. — Вы здесь чужой. Вас всё равно в зеркало утянет. Но если вы перед этим поможете нам, вас утянет намного быстрее и с приятным чувством выполненного долга.
— Расскажите хоть, что вы там придумали, — сдался я. — Может, меня тогда осенит.
Все оживились и наперебой принялись пересказывать сюжет, вспоминая при этом свои реплики и удачные моменты, большинство из которых мне, признаюсь, вовсе не казались такими уж удачными. У меня даже сложилось впечатление, что как артисты, так и зрители в этом мире были... как бы это сказать помягче... слегка простоваты.
— И тогда Бастинда тайком пришла в Изумрудный город, и Страшила её почти узнал? "Вы очень похожи на одну мою старую знакомую". "Да что вы, ваша премудрость, это совсем не я".
— А когда она Дровосека облила водой: "Он ржавеет! Какое счастье, он ржа-ве-е-ет!", "Глупая старуха, мне давно уже сделали нержавеющее тело!"
— А помните, как волшебный зонтик удирает от волшебницы, потому что не хочет ей больше подчиняться? А она ему кричит: "Если ты мне и второй глаз выколешь, я тебя порву на клочки!"
— А встреча с Виллиной в конце второго акта? Это же просто песня! "Что-то вы слегка пожелтели, моя милая. По-моему, вам надо показаться хорошему врачу". "Лучше пожелтеть, чем посинеть". Ха-ха-ха!
— А финальное сражение с фиолетовым злом! Представляете, Бастинда, в развевающейся мантии кричит со сцены в зал: "Все, кто любит творить зло, ко мне!" И среди зрителей вдруг встают её сторонники в фиолетовых одеждах (подсадка, сами понимаете), бросаются на сцену и вступают в бой на стороне колдуньи. Великолепная задумка!
— А потом Элли кричит: "Все, кому дорог Изумрудный город, все кто хочет, чтобы у нашей сказки был счастливый конец, на помощь!" Вот это была бы битва! Феерический финал!
Все притихли, заново переживая пока ещё не поставленный спектакль.
Я задумался. Бастиндочка умоляюще смотрела на меня (к счастью, двумя глазами), и взгляд её сдвинул что-то в моей голове. Наверное, мне просто очень хотелось вернуться домой.
— Ладно, — сказал я. — Я тут, кажется, кое-что придумал. Не знаю, понравится ли вам... В общем, слушайте и запоминайте. Повторять не буду.
Итак. Начало спектакля. В стране Мигунов праздник. Очередная годовщина избавления от злой колдуньи. Страшила в гостях у Дровосека. Танцы, песни, фейерверки, смех и веселье. А в укромном уголке дворцового сада растёт большой такой и очень колючий куст. В саду загораются фонарики, тень от куста падает на стену, и мы видим силуэт сгорбленного человека. На кусте медленно распускается цветок розы, тень выпрямляется и поднимает голову с большим крючковатым носом. Пробегает стайка хохочущих девушек, одна случайно оглядывается, и при свете праздничных фонариков видит страшный силуэт. "Бастинда!" — испуганно вскрикивает девушка. Услышав своё имя, тень обретает плоть, отделяется от стены, и ожившая волшебница предстаёт перед нами во всей красе. Она ужасна. Она рассержена и собирается мстить.
В горле у меня пересохло и я прервался, чтобы глотнуть воды. Все молча ждали продолжения. Страшила торопливо записывал. По зеркалу мелкой рябью прошли первые волны. Я был на правильном пути.
— Всё равно не понятно, откуда она взялась и почему смогла вернуться, — пробурчал Гудвин.
— Тайна её возвращение будет раскрыта не сразу, — сказал я. — Некоторое время спустя одна из служанок вспомнит, что фиолетовая роза выросла на том месте, куда она выплеснула воду, оставшуюся от растаявшей Бастинды. И это впоследствии поможет героям сказки победить вернувшуюся колдунью. Они вырубят этот куст и лишат тем самым Бастинду волшебной силы. Ну, или как-то так. Тут ещё подумать надо.
— Я уже знаю, как всё это можно назвать! — воскликнул Страшила. — "Возвращение Бастинды или Тень фиолетовой розы". Я потрясён! Вы гений!
— Я знаю, — скромно согласился я. — Но это ещё не всё. В конце, когда спектакль закончится, и артисты выйдут на финальный поклон, за их спинами, прямо на сцене, на том месте, где вновь растаяла Бастинда, неожиданно для всех вдруг распустится огромный фиолетовый цветок. И на заднике появится огромная тень колдуньи. Все застывают. Занавес.
Некоторое время артисты молча пожирали меня глазами. И в глазах у них светилось что-то восхищённо-фиолетовое.
— Грандиозно! — наконец воскликнул Дровосек. — Финал наш! Мы порвём всех на куски! Детишки будут рыдать от восторга!
Бастиндочка бросилась мне на шею и пылко поцеловала. Чёртово зеркало, оно утянуло меня слишком быстро!..
Безнадёжная параллель
Квартира выглядела так, словно хозяева покинули её много лет назад: рассохшаяся мебель, выцветшие шторы, паутина в углах, на всём толстый слой пыли, разгром и запустение. Душераздирающее зрелище, как сказал бы герой известного мультфильма.
Я подошёл к окну. Пейзаж, открывшийся моему взору, радовал ещё меньше. Слякотная зима выкрасила дома и улицы в грязно-серый цвет. Изломанные деревья угрюмо чернели вдоль проспекта. Ржавые коробки автомобилей загромождали тротуары. Ни одного прохожего я не увидел. Не было даже птиц. Складывалось впечатление, что люди покинули город навсегда... и хорошо, если только город. И хорошо, если покинули, а не вымерли, например, от какой-нибудь эпидемии. Может, в этом мире уже состоялся пресловутый конец света?
В сквере напротив, там, где в моём мире была детская площадка, я разглядел на постаменте знакомые очертания роденовского мыслителя. Он сидел, обхватив голову руками, и его согбенная фигура выражала воистину вселенское отчаяние.
Я поёжился и поскорее отошёл от окна. Оказывается, существуют и вот такие параллели — жуткие и безжизненные. Оставаться здесь, пусть даже на короткое время, у меня не было ни малейшего желания.
Зеркало, естественно, молчало. Я знал, что надо делать, но не знал, как. Для начала я очистил зеркало от пыли. Для этого пришлось воспользоваться собственным рукавом. Потом я долго смотрел на своё отражение. У моего отражения, там, по ту сторону мутного стекла, была не слишком радостная физиономия. Зеркало не отзывалось.
Как же его включить? В квартире не обнаружилось ни единой книги, ни единого журнала. Телевизор не работал, компьютер отсутствовал, слушателей тоже не наблюдалось. Не рассказывать же сказку самому себе!
Я был порядком озадачен. Впервые мне пришло в голову, что мой легкомысленный тур по параллельным мирам может завершиться вовсе не счастливым возвращением в родные пенаты.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |