Академия Беаты. Проклятие любви

Беата еще несколько секунд смотрела на Дана, а он на нее. Он глаз не отвел, поэтому она поспешила спросить, глядя на схоларов:

— Еще вопросы?

Желающих больше не было, и Беата продолжила лекцию, неторопливо и четко рассказывая об основополагающих правилах созидающей магии.

— Магия — самая серьезная наука, которая существует в нашем мире. Да, наука, — повысила она голос, видя ауру скепсиса в рядах схоларов. — Магия доказывается, проверяется экспериментально, разлагается на составные части и поддается квалификации — значит это наука. Главные слова, которые вам нужно усвоить раз и навсегда — это безопасность и защита! Это основное, для чего существует магия в нашем мире, и для чего живут и работают маги.

Еле живая она добралась до внутреннего сада преподавателей. Первый день всегда трудный, утешала она себя. Хотя бы удалось произвести впечатление на балбесов. А вот пять лет назад она после первой лекции рыдала навзрыд, и добрый Извид отпаивал ее чаем с земляникой, составленным по рецепту целительниц. Ее шокировала аудитория, состоящая практически из людей старше ее. Восемнадцатилетние схолары недоуменно переглядывались и усмехались, видя синеглазую невысокую девушку, которая пыталась их учить основам блокирующей магии. А все, кто бы постарше — и вовсе игнорировали ее попытки что-либо сказать. В неумолкающем гуле она едва могла связать пару слов, а потом позорно разрыдалась и убежала.

Сейчас она дипломированный специалист, магистр созидания, она уверена в себе... но в душе ее было живо воспоминание о той девочке три года назад, которой так не хватало уважения и опыта. Несколько месяцев ушло только на то, чтобы доказать всем схоларам, что она имеет право их учить! Ну а потом, на практических занятиях они сами убедились — с мастером Беатрикс шутки плохи. Всех любителей безделья она на дух не переносила и выгоняли без права пересдачи.

С тех пор метод преподавания у Беаты был один — гонять схоларов до седьмого пота, добиваясь безукоризненного знания магических заклинаний, и такого же безупречного исполнения их на деле.

Сейчас же ей очень хотелось есть, пить и спать. В желудке у нее заворчало так, как будто она не ела сутки. Девушка отправилась прямиком на общественную кухню Академии. Перейдя из главного корпуса Коллегии Созидания, она легко нашла хозяйственный корпус.

Несмотря на все ее усилия, главная повариха Берта так и не разглядела в ней серьезного и мудрого магистра, а продолжала относиться как к маленькой первокурснице, только что приехавшей из Нижних Кобылок.

— Беаточка, — расплылась в улыбке Берта. — Уже нагнала жуткой жути на молоденьких перваков? Иди покушай вон рядом с тем схоларчиком. Симпатичный, сил нет. — И она подала целый поднос еды: тушеная капуста с мясной подливой и ее любимый яблочный пирог с морсом!

Разумеется, присаживаться рядом со схоларом она не собиралась, но он сам увидел ее первым и встал. И конечно, это был Дан Глас. Ей сегодня везет, как никогда. Святые хранители, дай ей терпения. Она плавно повернула налево, но увидела, что облюбованный ею столик ловко заняли коллеги с Темного факультета, подмигнув ей при этом. Танцевать с подносом не входило в ее планы, поэтому она села рядом с Даном и стала сосредоточенно разворачивать полотняную салфетку.

— Добрый день, мастер Беатрикс, — лучезарно улыбнулся Дан.

— Виделись уже, — холодно ответила девушка и не удержалась, — Вы, вроде бы должны были быть на занятиях. Ваше персональное расписание заполнено до отказа. Прогул это...

— Знаю, знаю, первое замечание. Дело в том, что я, несмотря на все ваши усилия, сумел еще в том году добрать часть нужных мне курсов, к сожалению, без вашего непосредственного участия, мастер.

— По-моему, в прошлом году определенные усилия предпринимали вы, а не я, — как можно тактичнее возразила Беата.

Этот паршивец улыбнулся особо интимной улыбкой, наклонился к ней и проговорил, понизив голос:

— Не слишком ли строгим было наказание за то, что я пригласил вас разделить со мной постель?

— Вы были исключены совершенно не за это! — тут же возмутилась Беата, но увидев довольную улыбку схолара, поняла, что опять повелась на провокацию, и уже спокойнее добавила, — Мне не хотелось бы обсуждать этот вопрос. Вы были наказаны за несоблюдение правил общежития. Как я уже говорила на первой лекции — безопасность прежде всего. А вы умудрились привести обычных девушек без капли магических способностей себе в комнату практически в первый месяц!

— Согласитесь мастер, если бы не ваша реакция, о моем не соблюдении правил никто бы не узнал.

— Дело не во мне, а в вас! И если вы опять собираетесь вести себя неподобающим образом, вам опять придется доучиваться через год! Всего хорошего.

И Беата, подхватив поднос, гордо удалилась в противоположный угол столовой. Но кусок уже в горло не лез. Перед глазами стояла сцена, которую она лицезрела год назад. Сама виновата! Какие Хранители понесли ее в мужское крыло общежития, да еще и в десять часов вечера. Слишком серьезно отнеслась к своим новым обязанностям куратора первого курса и получила. Услышала девичье хихиканье, толкнулась в дверь и увидела то, что не предназначалось для чужих глаз. Две девицы — одна в белье, другая совершенно голая барахтались в постели с каким-то мужчиной. Пока Беата остолбенев, рассматривала анатомические подробности девушек, мужчина, разглядев ее, прервался (целуя перед этим грудь одной из девушек), улыбнулся и сказал:

— Извини, крошка, уже занято.

И пока Беата судорожно придумывала достойный ответ, он осмотрел ее с ног до головы и добавил:

— Хотя... если хочешь — присоединяйся. Рыженьких у меня еще не было.

Эта злосчастная сцена стала достоянием общественности на следующий день. Хотя Сама Беата доложила об инциденте только декану Светлых. Но, похоже, парень сам разболтал о ночном казусе, сочтя все это забавным случаем. Узнав, что зашедшая на огонек девушка была магистром Созидания, а по правилам общежития посторонних девиц без магического дара, нельзя было приглашать категорически, он растерялся. Поступив в Академию, он, как и многие схолары до него, не удосужился внимательно прочитать правила, думая, что ему все позволено. Получив первое замечание, он удивительно быстро заработал еще два и исчез из поля зрения Беаты. Как выяснилось — ненадолго.

На следующий день все было еще хуже, чем в первый. Беата видела, что почти все схолары пытались выучить те прописные истины, которые она рассказывала вчера. Но косность языка, нетренированная память и отсутствие системы в запоминании материала сослужили большинству из них плохую службу. Вздохнув, она сделал пометку в уме дополнить индивидуальную нагрузку каждого курсом развития памяти и мышления.

Порадовали только ее любимые бывшие школяры, которые четко и без запинки рассказали все то, чему она их учила еще в Школе магии.

После лекции они окружили ее и стали засыпать вопросами. Беата рассмеялась и воскликнула:

— Не все сразу, мои хорошие! Как я рада видеть вас всех, вы даже не представляете! Вам уже восемнадцать и я надеюсь, что вы выдержите все нагрузки и закончите Академию лицензионными магами. Школяры переглянулись, и за всех ответила девушка-водница:

— Мы тоже очень рады учиться у вас, мастер Беатрикс. Здорово, что именно вы будете у нас куратором.

И дальше Беата свободно общалась, смеялась и отвечала на многочисленные вопросы, которые возникли у бывших школяров.

Какие они еще юные, с тревогой думала она. Не рано ли Орден Магистров решил, что им пора учиться в Академии? Им всем по восемнадцать-девятнадцать лет и после окончания будет только двадцать один-двадцать два. В этом возрасте даже на южную границу не берут, предпочитая более взрослых и опытных магов. Как и где они будут обучаться, и практиковаться в дальнейшей магии? И как к ним отнесутся остальные, взрослые схолары, которые уже хлебнули жизни и пришли в Академию за конкретными знаниями, чтобы делать карьеру магов, а не перебиваться случайными заработками?

С такими сомнениями в душе она медленно шла через главную площадь Академии, где всегда было полно народу. Площадь была со всех сторон окружена зданиями разных Коллегий и не мудрено, что во время перерывов большинство схоларов проводили время здесь. Милый фонтанчик, изображающий магический источник, бьющий из разломанного камня, несомненно, очень оживлял атмосферу. А многочисленные каменные скамьи позволяли отдохнуть не только душевно, но и физически.

Увидев толпу схоларов прямо под статуей Мельдины Зачарованной, Беата заподозрила недоброе, и не ошиблась. Поверх пафосной эпитафии, выбитой на пьедестале, висел не менее пафосный рисунок. По силе воздействия он даже превосходил скульптуру, к которой все привыкли и присмотрелись, а вот такого шедевра живописи в стенах Академии никому видеть еще не приходилось.

Завидев Беату, толпа затихла. В полной тишине она пробралась к статуе и не поверила своим глазам. На рисунке была изображена она. Точнее, карикатура на нее. Нет, лицо было нарисовано похоже, даже, по ее мнению, несколько приукрашено, по крайней мере число веснушек неизвестный живописец явно преуменьшил. Но все остальное! Беата был изображена в виде грозной сумрачной ведьмы, в своем черном с алыми краями балахоне, с распущенными светло-рыжими волосами, вздыбленными в разные стороны. Свои длинные и почему то синеватые руки она протянула к хрустальному шару, у ее ног выгнула спину большая черная кошка, а за спиной наперевес висела огромная метла с фонариком на ручке. На лице нарисованной Беаты была гримаса ненависти и злобы, и весь рисунок был как обвинение ей, светлой волшебнице.

У Беаты помутилось в голове, и она протянула руку, чтобы сорвать изображение. Но оно ярко вспыхнуло и почти обожгло ее. Замечательно! Неизвестный художник еще и зачаровал свое творение, предвидя ее реакцию. Тогда она развернулась, и четко чеканя шаг и не глядя по сторонам, устремилась в зал мастеров.

Распахнув дверь, она не выдержала:

— Святые хранители! Эти схолары совсем распоясались!

Она ринулась в ближайшее кресло, нервно заламывая руки.

— Полностью с тобой согласна, — раздался голос ее подруги Инесс. — Что за безобразие! Настоящая ведьма на факультете это я — темная, огненной степени, у меня даже кошка есть. А рисуют, почему то тебя! Неужели я хуже? Как такое вообще могло произойти?

Беата, закрыв лицо руками, посмотрел на нее сквозь пальцы. Лицо у подруги было настолько возмущенным и недоуменным, что она не выдержала и рассмеялась. Инесс фыркнула:

— Не понимаю, что здесь смешного, кто из нас подлинная ведьма? Кого должны бояться и уважать, перед кем должны благоговеть и преклоняться? — и она уже жалобно посмотрела на подругу.

Та, пересев на диванчик, взяла Инесс за руку и утешающе ответила:

— Ну Инессочка, сама посуди, если ты со схоларами играешь в карты и строишь глазки молодым людям, кто будет благоговеть и бояться? Они тебя любят и вполне возможно, некоторые еще и вожделеют, но не боятся, это факт.

— Вожделеют, говоришь? Твоими бы устами, — протянула задумчиво Инесс. — Но вот никому и в голову не придет нарисовать меня, скажем, частично обнаженной на берегу бурного моря с магическим посохом в руках. А ты, подруга, кого-то здорово разозлила, раз он решился на такие художества под носом деканов Темной и Светлой магии.

— Наши магистры за такие художества ему голову оторвут и не факт, что обратно приставят, — задумчиво пробормотала Беата.

— Или посмеются и скажут 'Очень похоже', дескать 'дерзай художник, твори дальше нам на радость'! — возразила Инесс.

— Прелестно, просто прелестно! — В дверь вошел декан Светлого факультета. — Давненько не видел ничего подобного. У нас учится несомненный талант, причем, не только художественный, но и магический — абсолютно безликий защитный щит, даже я ничего не смог почувствовать.

Извид Полторацкий радостно потер руки, привычно чмокнул протянутую ладонь Инесс и уселся в свое любимое кресло.

— Дорогая моя Беата, у вас на курсе появился сильный схолар, который пока скрывает свои способности. У вас есть предположения, кто бы это мог быть?

— Почему именно у меня на курсе? Может это кто-то из старого потока?

— Ага. Подождал годик и намалевал картинку, — усмехнулась Инесс. — Нет, подруга, эмоции свежие, сильные, с явным сексуальным подтекстом.

— Каким подтекстом? — испугалась Беата.

— Таким. — передразнила ее Инесс. Самым что ни на есть настоящим. Раздразнила ты какого-то тайного мага, скорее всего мужика, хотя я не гарантирую...

— Ну, ну, ну. Не смущайте нашу милую светлую подробностями ваших познаний в интимной жизни магов, дорогая Инесс.

Беата вздрогнула. Около дверей стоял еще один любимчик женщин — Темный маг боевик — Садомир Меткар и ехидно улыбался. — Чего доброго, она заставит всех своих схоларов рисовать ее портрет, предварительно сняв штаны.

— А это очень интересная идея, — огрызнулась Беата. — Вот только штаны можно не снимать. Я так пойму, кто есть кто.

И вскочив, она стремглав выбежала из кабинета.

Конечно, она погорячилась. Кандидатов на смелого, но непризнанного гения живописи хватало — многие покидали Академию благодаря Беате, и возвращались доучиваться уже платно. Тот же Дан Глас, например. Или парочка водников, которые не сдали экзамен по блокировке, чуть не утонув в своей родной стихии. Или боевик со второго курса, который научился разносить все в щепки, а вот восстановить не смог. Или... Стоп! Гадать можно бесконечно и это ничего не даст. В скором времени самопальный живописец сам выдаст себя, нарисовав еще одну картинку, и Беата сможет заняться им более детально.

Трудности на этом не заканчивались. Точнее, они просто продолжались, потому что ни один год в Академии не был легким. Расписание занятий Беаты были составлены очень удобно — три занятия с первым курсом с утра, и парочка — с третьим после обеда. Но планировщики допустили крупную ошибку — поставили практическое занятие в аудитории, окнами выходящей на тренировочный плац боевиков. В Коллегии боевой магии ребят и немногочисленных девушек на первом курсе учили драться обычным холодным оружием, а старшекурсников — уже магическими заклинаниями.

И, конечно же, время обеих занятий совпало! Нечего и говорить, что занятие Беаты было сорвано. Все девицы (и не девицы тоже!) прильнули к открытым окнам и, не отрываясь, смотрели на мужественных и вспотевших магов боя, осваивающих многочисленные приспособления для поединков.

Беата подумала, что надо не забыть спросить у магистра боевой магии, ее бывшего коллеги огневика, так ли нужно его подопечным схоларам заниматься полуобнаженными, без рубашек и в коротких, обтянувших все выпуклости, штанах? Конечно, там было на что посмотреть, особенно у ее давнего знакомого — Дана Гласа, который обладал довольно мощной мускулатурой, отличавшейся от юношеских худощавых тел остальных. Как подозревала Беата, он был ее ровесником, а может и чуть постарше. Как известно, люди с магическими способностями очень долго не старели и выглядели молодо.