Канун Зла

Когда Дарли наконец увидела Эндрина, она рухнула в его объятия.

— Тени! Что с тобой?..

Он помог ей лечь на койку, потом отстранился и сел на ближайший стул, переводя взгляд с неё на кровь, размазанную по его рукам и манжетам.

— Стало тихо, — Дарлей закрыла глаза и вздохнула. — Разве ты не видишь? Оцени меня.

Эндрин моргнул и уставился на кровь, стекающую по груди Дарлей.

— Не сейчас! Сначала мы должны... — он беспомощно указал на переднюю часть её костюма, оглядываясь в тщетных поисках пластыря.

Не открывая глаз, Дарли провела рукой по липким пятнам. Длинные твёрдые когти на её руке снова превратились в человеческие ногти.

— Кровь не моя. Если не считать боли в челюсти, я в порядке, но, кажется, мои силы закончились. Осмотрите меня.

Эндрин покачал головой и закрыл глаза, собираясь с мыслями, чтобы оценить состояние её души. Она почувствовала лёгкое прикосновение его чувств и полностью открылась для его поиска. Чувствуя её открытость, Эндрин проник глубже, чем когда-либо прежде.

Когда он вышел, то сел и улыбнулся, глядя на неё.

— Основное беспокойство в тебе утихло. Похоже, ты избавилась от некоторых тревожных воспоминаний. Остатки травмы ещё есть, но они тоже растворяются. Навязчивые амбиции остыли, и твоё стремление впечатлять других своими достижениями почти исчезло. Внутри тебя растёт умиротворение и принятие себя. Это прекрасно.

Дарли услышала в его голосе лёгкое удовольствие.

— Но... — Оценщик наклонился вперёд и подпёр её подбородок указательным пальцем, — в тебе таится слабая тень чего-то чуждого. Она отдалённая и мощная, словно пока скрывает свою силу. Боюсь, что из-за этого у нас возникнут большие проблемы. И боюсь, что твоё пребывание в Программе подошло к концу. Ты так изменилась, что лишилась необходимой мотивации.

Дарлей улыбнулась.

— Я думаю, что теперь вся Программа будет закрыта. Кураторы наверно будут в ярости, когда их всех отправят на поля. И я уверена, что очень скоро Великая вернется с новыми чудесными законами.

— Дарлей, — Эндрин подождал, пока она откроет глаза и посмотрит на его обеспокоенное лицо. — Что случилось?

Когда он закончил, она втянула в себя воздух, чтобы заговорить.

— Великая — она всё это время знала. Ей нужен был демон, если она собиралась... — Дарли заговорила, когда повисла пауза, — засеять будущее. Да. И она знала, что я тоже это пойму и сделаю то, что нужно. Думаю, только Милден ничего не знал. Но другие Кураторы — они придут за мной, поместят меня на карантин, будут изучать, но никогда не позволят мне покинуть пределы Программы. Я объясню, что мной овладел Абнорм и я изувечила Милдена против своей воли, но это может их не убедить.

— Я не могу помочь тебе справиться с этим недоверием, — Эндрин уставился на кровь на её костюме, на свои руки, словно всё ещё удивляясь темнеющему пятну.

— Не волнуйся, что бы они ни решили, я думаю, что теперь со мной всё будет в порядке. Возможно, я всё ещё буду нужна Избранным, чтобы добывать Вторую категорию — я сомневаюсь, что Великая станет делать это сама, — но теперь я знаю, как с ней справиться.

Дарли посмотрела на него, не нуждаясь в том, чтобы самой оценивать его душу.

Внезапно он поднял взгляд, и его глаза широко раскрылись.

— Ты хочешь...

— Ты нарушил протокол Программы, чтобы показать мне Детскую, но без этого я бы никогда не добилась успеха. О, они будут следить за мной, но должны позволить мне жить свободно, — она лениво указала на свою грудь, а затем жестом обвела округлую комнату. — Настолько свободно, насколько это возможно здесь, в этом уродливом мире.

Он выглядел озадаченным и на мгновение огляделся.

— Что ты имеешь в виду?..

— Как чистый дух, я обладаю гораздо большей свободой, чем когда нахожусь в ловушке этого тела. Внешнее Царство бесконечно, и там я могу стать гораздо больше. А для великих Внешних Сил, изгнанных туда в момент Творения, наш великий Город, весь наш мир — это крошечное место, не больше этой комнаты.

Дарлай стояла на балконе, и свет Кровавого Солнца отражался в её глазах. Она испытывала такую глубокую радость и удовлетворение, что снова видела его. Эндрин нашёл для неё чистый чёрный костюм, так что она выглядела как обычная охранница Программы. Несколько человек стояли на балконе и любовались тусклым естественным светом, и теперь они не отворачивались от неё и не уступали ей место. Теперь она была одной из них, просто охранницей Программы, выполняющей свою маленькую роль, а не героической психонавткой, достойной восхищения и страха.

Дарлай смотрела на длинные тени, протянувшиеся к ней через всю Долину от огромного багрового шара, словно тянущиеся к ней пальцы, но именно настойчивые лучи Кровавого Солнца достигали её и проникали в душу.

Младенец внутри тоже затих, как и всегда с тех пор, как Дарлей спасла его от злобы Абнорма. Он лениво играл с тёмными лентами, которые извивались над ним, тянулся к ним, хватал, дёргал, растягивал и хлопал, хихикая. Когда солнечный свет проник глубже, ребёнок почувствовал его и с любопытством посмотрел вверх.

Тёмные ленты внезапно зашевелились и вырвались из рук ребёнка, устремившись вверх через душу Дарлей. Она прижалась лбом к прохладной твёрдой поверхности кристалла и уставилась на свет. Словно вяло бьющееся сердце мира...

Она почувствовала, как тёмные шепоты, словно холодный туман, проникают в её глаза, и увидела, как они растворяются в плотном кристалле, порхают и колышутся, кружатся и падают вдаль, пока не теряются в пульсации Солнца.