Наша беседа слишком отошла в сторону от сути разговора, и собеседники стали переходить на личности, поэтому я хлопнул ладонью по столу и громко заявил:

— Хватит! Еще нам между собой перегрызться не хватало! Мы все в одной лодке, и если выплывем, то вместе, по отдельности потонем как слепые кутята!

Мой окрик немного охладил начавшие закипать страсти, после чего я продолжил:

— Пимен, ты правая рука Ионы, но между людей живешь и знаешь, кто, чем дышит на 'Владычном дворе'. Владыка между людьми и Богом стоит, а с высоты все мелким кажется. Ты слышал мой разговор с владыкой? Только не делай вид, что совсем в неведении находишься!

— Слышал, только многого не понял, — нехотя признался монах.

— Ладно, оставим сторонние разговоры на потом, а пока о деле погорим. То, что сегодня произошло, я сделал намерено и обдумано. Расстрел и изгнание подсылов из крепости разозлит моих врагов и заставит действовать необдуманно. Вы должны подогреть страсти и натравить их на меня, ну а я их тогда встречу как полагается. Нам не ужен удар в спину, когда Московский князь заявится. Пимен ты в этих делах дока, поэтому подскажи желающим со мной поквитаться, что я на Рождество отъеду в усадьбу Борецких с малой охраной, чтобы предаться с девками срамными плотскому греху или еще что придумай. Я там их всех и прихлопну, тогда до поры недовольные притихнут, а когда Москву побьем, то совсем другая песня будет.

В этот момент в дверь постучался дежурный по штабу, который робко сообщил, что обед готов, и я разрешил ему накрывать на стол. За обедом мы с Еремеем и Пименом обсудили нюансы сотрудничества и связи, после чего они уехали в Новгород.

Глава 3.

Дела и заботы задержали меня в крепости до 23 декабря. Уже на следующий день после отъезда Пимена Горбатого, из Новгорода прискакали на взмыленных лошадях двое бояр назвавшихся родственниками казненных сержантов. Визитеры из брызгая слюной потребовали чтобы я срочно явился на 'Совет господ', для разборок по поводу беззаконной казни их родственников. Я поинтересовался у Павла Сироты — кто собственно эти борзые хлопцы и тот шепнул мне на ухо, что бояре худородные, а поэтому я смело могу гнать их в зашеи.

После выяснения личностей буйных шестерок, я просто послал их во всем известном направлении, сославшись на неотложные дела. Конечно, мое пренебрежение не понравилось боярам, но я доходчиво объяснил им, что предателей и подсылов буду стрелять как собак, несмотря на наличие у них высокопоставленной родни в Новгороде. Начальник караула быстро въехал в ситуацию и без особого напоминания приказал стрельцам указать визитерам выход из крепости при помощи пинков, на чем собственно дебаты были закончены.

Подвергшиеся показательной порке дезертиры к счастью добрались до жилья живыми, так как бойцы комендантского взвода, выполнили мой приказ без особого фанатизма, и только слегка подпортили им шкурку. Со стороны порка смотрелась впечатляюще, к томуже истязаемые орали словно резаные, вот по этой причине разыгранный спектакль не вызвал у меня подозрений. Акинфий Лесовик, руководивший экзекуцией, чтобы не нагнетать страсти благоразумно промолчал о том, что меня развели как лоха.

Правда, мне вскоре стало известно об этом прискорбном факте, но я резонно решил, что все произошло как нельзя лучше, а поэтому спустил это дело на тормозах, но зарубку в памяти сделал. Зачем строить из себя кровавого отморозка, когда расстрел и так напугал личный состав до икоты, к томуже дисциплина в крепости стала образцовой?

Рождество Христово по православному церковному календарю празднуется 25 декабря, а не 7 января как мы привыкли в 21 веке. Весь христианский мир в 15 веке жил по Юлианскому календарю, отстающему от привычного для нас Григорианского календаря на две недели. Простой народ в повседневной жизни придерживался старославянского летоисчисления, привязанного к полевым работам, причем календарь имел несколько вариантов отличающихся друг от друга. Чтобы не морочить вам голову пересчетом дат и названиями типа — Коляда, Ярило, Купайла, Световит, я продолжу свое повествование, придерживаясь церковного календаря того времени.

Хотя хозяйственных дел у меня было по горло, но 'Степенному тысяцкому' необходимо постоянно держать руку на пульсе политической жизни, иначе можно поутру и не проснуться. Посыльные из Новгорода со сведениями от агентуры, приезжали практически каждый день, и я был в курсе обстановки в Новгороде.

Павел Сирота, занявший пост начальника моего личного КГБ, для получения достоверных сведений был вынужден вспомнить свое криминальное прошлое, хотя уже давно свернул с кривой дорожки. Он организовал разветвленную сеть платных информаторов среди представителей местного криминалитета, которые могли пролезть в любую щель. Теперь мне было доподлинно известно, что происходит в городе и чем дышит простой народ, а также самые свежие слухи и сплетни.

О закулисной жизни 'Владычного двора' меня извещал Мефодий Расстрига, который весьма успешно справлялся с ролью двойного агента. Правда, информация от него поступала не регулярно, но мне пришлось с этим мириться, чтобы не засветить ценного кадра.

Сведениями из купеческой среды меня снабжал Михаил Жигарь, а в торговых и экономических вопросах он был большой дока. Псковский купец в разы превосходил меня опытом а, следовательно, ему сам Бог велел занять пост моим премьер-министра. Я и так был загружен подготовкой к войне по самое горло, а поэтому полностью передал свои финансы под юрисдикцию Михаила Жигаря.

Постепенно вокруг меня образовалось сплоченное окружение из верных соратников и единомышленников, с которыми меня связали не только общие интересы, но и дружба. Не то чтобы народ полюбил меня за мои недюжинные таланты и красоту, просто все эти люди также попали в тяжелые жизненные обстоятельства, и мы фактически заменили друг другу близкую родню, без которой выжить на Руси 15 века невозможно. К январю 1463 года клан боярина Томилина уже насчитывал добрую сотню человек, на которых я мог уверенно опереться.

Лично заниматься всеми повседневными делами разросшегося хозяйства, у меня не было ни сил, ни времени, поэтому я дал полную свободу своим друзьям-подчиненным, а те платили за доверие верностью. Михаил Жигарь еще со времен купеческой жизни в Пскове имел много деловых партнеров и торговых контрагентов в Новгороде, а теперь оправившись после разорения, быстро влился в деловую жизнь города. Наше совместное торгово-промышленное предприятие работало с неплохой прибылью, так как наша продукция шла нарасхват.

Сын моего премьер-министра — двадцатидвухлетний Андрей Жигарь, неожиданно проявил тягу к технике и неплохо справлялся с руководством ружейной мастерской на 'Томилином подворье', а также ее филиалом в посаде. После отладки технологического процесса производства, Андрей обращался ко мне только по сложным техническим вопросам, а оперативное управление полностью легло на его плечи.

Звание новгородского 'Степенного тысяцкого', это те только высокий социальный статус, но и большие повседневные заботы. Новгородское ополчение было расквартировано по городским концам и находилось в оперативном подчинении 'кончанских тысяцких' поэтому я пытался наладить с ними рабочие отношения, однако не преуспел в этом вопросе. В прямую конечно меня никто не посылал, но я прекрасно чувствовал, что ко мне относятся с недоверием и считают выскочкой, которого на вершину власти вынес случай. Несмотря на все мои реверансы, мне реально подчинялась только часть городской стражи и сильно поредевшая дружина Словенского конца, хотя и здесь слово Еремея Ушкуйника было главным. К счастью до меня быстро дошла тщетность моих полководческих потуг, и я полностью переключился на заботы о стрельцах и 'Пушечном наряде'

'Степенной тысяцкий' Александр Томилин мотался по Новгороду как угорелый, поэтому сам толком не знал, где он будет, сегодня ночевать. Хотя у меня имелось собственная боярская усадьба — 'Томилино подворье', но мне часто приходилось оставаться на ночь в крепости или в конторе колесной мастерской, так как просто не было сил ехать домой. По этой причине я редко бывал в усадьбе и пустил управление ее хозяйством на самотек. Однако свято место пусто не бывает, и заправлять на 'Томилином подворье' стала женская часть моей команды.

Дочь Михаила Жигаря — Любава (в крещении Анастасия), совместно с моей Машкой певуньей, жестко взяли в свои руки руководство принадлежащей мне недвижимостью и навели в хозяйстве идеальный порядок. Девушки, не стесняясь в методах и средствах, быстро подмяли под себя расслабившихся закупов и превратили 'Томилино подворье' в настоящий замок новгородского олигарха. Для поддержания надлежащей дисциплины, нерадивых холопов регулярно пороли на конюшне, причем под личным контролем девиц, что доходчиво объяснило дворне — кто в доме хозяин.

Мария испанская быстро отъелась на казенных харчах, приоделась, словно родовитая боярышня, после чего ее нежный голосок неожиданно приобрел властные нотки. Откуда только в женщинах берутся эти замашки принцесс на горошине? Всего полгода назад мои гвардейцы подобрали на дороге замызганную безродную побирушку, а теперь наша Маша ну прямо графиня Де Монсоро! Девушка настолько вжилась в роль испанской певицы что, наверное, сама забыла, кто она есть на самом деле и откуда родом. Так мечта заменила реальность, а природный талант актрисы позволил Марие органично слиться с выдуманным образом, что посторонний человек ни секунды не сомневался, что перед ним девица знатного рода.

Труды самозваного кутюрье Александра Томилина, а также пара уроков наложения макияжа, полученные Машкой перед достопамятным концертом, явно не прошли даром. Девушка опять начала косить под 'гишпанку' и наряжаться сообразно выдуманному ей образу внеся в свой образ некоторые коррективы. Любава тоже загорелась европейской модой и начала совместно с Марией вносить новшества в новгородскую жизнь. Это в 21 веке дамы окончательно разучились шить и бегают за тряпками по магазинам, а в 15 веке нитка и иголка всегда били у женщины вод рукой. В те времена не умеющая шить невеста считалась бракованной, а поэтому пошить для себя новые наряды для подруг не являлось проблемой. Однако приобретение заморских тканей для новомодного прикида требовало наличия богатого финансового спонсора, но и это не явилось проблемой.

Михаил Жигарь не жалел серебра для заневестившейся Любавы, а Машку спонсировал названый брат Акинфий Лесовик, назначенный мной начальником штаба 'Стрелецкого полка'. Акинфий постоянно жил в крепости на всем готовом, поэтому его финансами распоряжалась Мария и видимо себя любимую не обижала.

До поры я даже не подозревал о произошедших изменениях в имидже подружек, так как они во время моих коротких визитов в усадьбу старались на глаза мне не попадаться. Поэтому я увидел эту сладкую парочку во всей красе, совершенно случайно. Как-то раз мне по каким-то делам срочно понадобилась Любава, а разыскивать ее пришлось на женской половине терема, куда обычно мужчин без приглашения не допускали.

Александр Томилин гость из будущего, поэтому эти условности мне были по-барабану, и я смело направился в гости к дамам. Однако подойдя по коридору к лестнице на второй этаж, неожиданно услышал Машкино пение. Меня очень разозлило непослушание Марии, но когда я вошел в горницу, откуда доносилось пение, чтобы выписать певице на орехи, то был ошарашен увиденным зрелищем.

Мария перегородила горницу занавесом и давала сольный концерт с импровизированной сцены двум десяткам юных отпрысков новгородской знати. Зрители, разинув рты, слушали наше доморощенное испанское чудо, причем некоторые из присутствующих заливались горючими слезами, под мелодию 'Истории любви'. В горнице находились в основном девушки обряженные по новой 'гишпанской' моде, однако не обошлось и без кавалеров. Помимо Андрея Жигаря и троих стрельцов из охраны поместья, я увидел в зале разодетых в пух и прах двоих молодых новгородцев, один из которых сидел рядом с Любавой, а второй явно фанател от Марии.

Убивать 'красну де'вицу', нарушившую мой запрет на концертную деятельность было уже поздно, поэтому я, привалившись к косяку, дослушал песню до конца. Пела Машка потрясающе, поэтому злоба растаяла, словно дым, и я захлопал в ладоши вместе со зрителями концерта.

Когда мое появление было обнаружено присутствующими, прятаться было уже поздно. Увидев меня, Машка испугалась до смерти и скукожилась, словно воробушек под дождем. Похоже, певица приготовилась грохнуться в обморок, но я не позволил ей этого сделать, одарив радостной улыбкой. Ну не скотина же я последняя, чтобы плевать в ранимую душу первой русской актрисы, а поэтому я поздравил девушку с успехом и расцеловал в обе щеки.

Мария тут же пришла в себя и расцвела от счастья словно роза. Однако я погрозил певице пальцем и пригласил ее после концерта на беседу в свой кабинет. Машка снова побледнела, но я шепнул ей на ухо, что на этот раз казнить ее не будут, после чего раскланялся с гостями и покинул горницу.

После обеда ко мне в кабинет постучалась проштрафившаяся певица, которой я сделал строгое внушение и приказал до поры приостановить концертную деятельность, однако пообещал девушке в ближайшее время вплотную заняться ее певческой карьерой. Мария, натерпевшаяся страхов, побожилась, что больше меня не ослушается и убежала, сияя от счастья, что ее не прибили.

— Ну и имидж ты себе заработал боярин Томилин после расстрела сержантов. Скоро народ, только увидев твою рожу, станет в окна выпрыгивать. Надо что-то с этим делать, а то в Новгороде начнут мною детей стращать — поди, потом отмойся, — подумал я с грустью после ухода Марии.

Незапланированное посещение домашнего концерта, сдвинуло что-то в моей голове забитой под завязку приближавшейся войной и заставило задуматься о будущем. По большому счету война между Москвой и Новгородом, это не столько противостояние двух армий, сколько битва за умы русских людей. Даже если я разгромлю дружину Ивана III и убью князя, на этом война не закончится. Отца Ивана III — Василия Темного, не бил только ленивый, а победа в борьбе за власть досталась именно ему. В глазах большинства простых русских людей Василий II Темный являлся легитимным правителем, а любимый этим же народом Дмитрий Шемяка — нет. Именно это стало причиной его поражения и гибели, а не только яд, подсыпанный в еду.

Чтобы победить в этой войне нам, прежде всего, нужно одержать победу идеологическую, после чего захват власти станет проблемой чисто технической. Главным идеологическим рупором в 15 веке является церковь, которую необходимо 'кровь из носу' подмять под себя. Однако такая мощная политическая и хозяйственная структура добровольно под меня не ляжет. Все мои разговоры и соглашения с архиепископом Ионой — лишь наивные прожекты и пустое сотрясение воздуха, нужны очень веские аргументы, чтобы народ пошел за мной. Мало объявить о создании на Руси новой 'Русской Церкви Иисуса Христа', нужны божественные свидетельства моей легитимности и мощная пропагандистская компания.