Тень - это место для страхов

"Что за ублюдки собрались здесь, — угрюмо думал командующий армией, разглядывая собравшихся за столом. — Какой-то грёбаный маг, его босс, два придурка, не нюхавших настоящего боя, один из них ещё и лизоблюд... и эти два мальчишки... Мальчишки? Ха, Джону уже под сорок, а я думаю о нём, как о сопляке. Как я стар...".

— Докладывайте, — произнёс, наконец, генерал.

— Докладываю, — угрюмо сказал полковник — с сегодняшнего дня полковник — Чайзер. — С чего начать?

— С чего хочешь, Джон. Как обстановка?

Чайзер выразил сложившуюся обстановку одним ёмким словом, через пару секунд дополнив его прилагательным "полный".

— Субординация! — прикрикнул генерал-лейтенант Кох. Его распирало от злости. И как тут не злиться? Его сняли с тёплого насиженного места и бросили сюда, в самое пекло.

Полковник извинился и начал доклад:

— Мы не знаем, что с королём. Мы не знаем ничего об обстановке в Столице. Мы даже толком не знаем, с кем сражаемся. Атака по трём направлениям из четырёх... захлебнулась. Что с четвёртой группой мы не знаем, но предполагаем самое худшее. Итого, считая тех, кого отправили за королём, потери составили не меньше трёхсот человек убитыми и почти пятьсот пропавшими без вести.

— Раненые?

— Почти нет раненых. Я лично видел одного — у него руку оторвало с мясом на хрен. Бедняга скончался, пока ему накладывали жгут. Боюсь, город потерян, по крайней мере, на неделю — до подхода основных войск.

— Твоя?..

Лицо Чайзера так ожесточилось, что Айронлег не стал продолжать. Истерики вроде Гренна пускали сопли, а настоящие солдаты делали свою работу, не зацикливаясь на том, где находится их семья. Именно благодаря этому Джон и стал полковником.

Что не могло не бесить коховского лизоблюда Блайнда. Ну, да и хрен с ним. Айронлег — единственный среди собравшихся офицер, получивший своё звание на войне, мог позволить себе иметь любимчиков.

— Ладно, — с тяжелым вздохом произнёс генерал. — Генерал-лейтенант Кох, что с десантом?

Кох поднялся, кривя свои тонкие губы в усмешке.

— Кроме тех пятерых, что вернулись четыре часа назад, никого больше не было. Вероятно, продолжают героически...

— Я понял, — оборвал его Айронлег. — Продолжают героически спасать мёртвого короля. Учись подтирать свою задницу самостоятельно, Джеки. Ты проявил инициативу и обосрался...

— Прошу меня извинить, — презрительно бросил Кох, — но мы ничего не знаем о судьбе короля.

— То есть как это не знаем? Был доклад о том, что королевская семья погибла. Или я чего-то не знаю?

— Не знаете. Вернувшиеся признались, что сбежали. Они дезертиры, генерал, изменники, бросившие своих товарищей, своего короля.

Джон с трудом сдерживал гримасу презрения и ненависти. Впрочем, и сам Айронлег едва держал себя в руках, хотя он-то был лицемером поопытнее.

— И что с ними стало? — ровным голосом спросил генерал.

— Повешены, конечно. И лишены всех воинских почестей и гражданства...

— Они сами признались в измене?

— Какой изменщик сам признается в своей измене, генерал?

— То есть... — Айронлег тяжело сглотнул едкую отрыжку. — То есть под пыткой?

— Под разрешёнными законом следственными дей...

Генерал влепил своим жезлом Коху в зубы. Пострадавший охнул и отшатнулся, прикрывая кровоточащий рот ладонью, но Айронлег успел сунуть ему добавки в лоб.

— Лейтенант Вольф!

— Да, сэр! — подтянулся адъютант Чайзера.

— Выведите рядового Коха из зала. И... хм... чем там меньше всего любят заниматься рядовые в наше время?

— Чистить сортиры, сэр?

— Ничего не меняется, — покачал головой старый генерал. — Отправьте его чистить сортиры, лейтенант. Выведите.

Вольф протянул руку, намереваясь схватить Коха за локоть, но тот отпрянул, чуть не свалившись со стула, на котором сидел.

— Мой дядя... — прошамкал он сквозь окровавленную ладонь и разбитые зубы. — Мой дядя...

— Я знаю, кто ваш дядя, — елейно улыбнулся командующий. — И знаете, что? Мне плевать. Быть может, ваша офицерская... то есть, я хотел сказать солдатская честь задета, и вы хотите вызвать меня на дуэль?

Кох побледнел и, покачав головой, поднялся.

— Так я и думал, — пропел Айронлег, с трудом удержавшись, чтобы не назвать того штабной крысой. Ему не хотелось обижать Джона.

Лейтенант вытолкал свежеиспечённого рядового из комнатки.

— Ну вот, как-то сразу полегчало, — вздохнул генерал. — Вы что-то хотели сказать, Блайнд? Заметьте, вашего звания я пока не называл.

— Нет-нет, сэр.

— Отлично. Так... Теперь вы, господа, — обратился он к магам. — Что нового?

Поднялся босс. Выглядел он так, что изжога Айронлега разыгрывалась ещё сильней. Рассеянный очкарик с пятнами от какой-то краски на лацканах роскошной, но растрёпанной и потёртой формы. Этих шарлатанов ещё и приравняли к офицерам. Боги, что происходит с этим миром...

— Ничего, — невнятно пробормотал маг. — Если не считать того, что мы нашли настоящую тень острова. — Поняв, что его никто не перебивает, он явно оживился. — Понимаете, остров вроде стекла, но не совсем. Прозрачный, но при этом абсолютно тёмный.

— А такое бывает? — подозрительно спросил Блайнд.

— Не знаю, я не физик. Но мы вызвали парочку. Судя по всему, бывает. Мы поняли это по искривлению солнечного диска. Когда...

— Простите, — прошипел Айронлег, — какое это имеет практическое применение?

— Никакого, конечно же.

— Отлично. Что нового из того, что можно хоть как-то использовать?

— Я же сказал — ничего, — раздражённо сказал маг. — Вы меня что, не слушали?

Генерал с трудом перевёл дыхание. Если у него ещё нет язвы, она вот-вот отроется. Чайзер в открытую потешался, маг в сером сверлил глазами стол — он занимался этим весь совет — и помалкивал.

— А как насчёт заклинания сдерживания? Возможно, стоит применить его против этого летающего острова?

— Могло бы сработать. Но оно было сокрыто в королевском дворце, как в самом безопасном месте. Кто же знал, что так случится?

— А у него была какая-то копия, что ли? — обречённо спросил Айронлег.

— Нет, конечно, — раздражённо поправил очки маг. — Это же не ваши стандартизированные мечи или чем вы там ещё дерётесь. Каждое заклинание — произведение искусства, если можно так выразиться. Оно оригинально. Тем более такое. Вы себе представить не можете, сколько жизней положено на то, чтобы начертать такую формулу, создать столь сильный словестный образ и заключить всю его мощь в подобающий предмет. Создание такого заклинания... это то же самое, что вычерпать озеро рюмкой. Так что не смешите меня, говоря о каких-то копиях.

— Дик, успокойся, — едва слышно прошептал Чайзер.

Побагровевший Айронлег откинулся на спинку кресла. Изжога сжигала его внутренности, а гнев разум. Но он был опытным лицемером.

— Это может привести к обострению конфликта с Империей, — как ни в чём не бывало продолжал маг. — Думаю, нам стоит усилить...

— Я знаю, к чему это может привести, и что нам стоит сделать, — простонал генерал. — Но это будет решать главнокомандующий, герцог Бладхоук. Благодарю за доклад. Все свободны. Джон, останься, у меня есть кое-какие распоряжения.

Все повставали из-за стола. Единственным недовольным был очкарик-маг. Его, видите ли, оскорбило то, что ему не дали договорить.

— Налей мне воды, Джон, — попросил Айронлег, когда они остались одни.

— Что мы будем делать, Дик? — спросил полковник, наливая воду левой рукой.

— Как следует оцепим город и будем ждать основные силы. Объявим траур по королю и его семье. Возможно, отдадим Империи кое-какие спорные земли, чтобы они не начали войну. У них-то ничего подобного?

— Судя по докладам — нет. Думаешь, они не решат отжать кусок поприличней?

— Ох, Джон, ты просто не представляешь в какой мы заднице. В армии повальное разгильдяйство, у руля сидят ублюдки вроде Коха, практически ни у кого из солдат нет боевого опыта. Обмундирование и оружие — дешёвое дерьмо, потому что половина бюджета разворована. Единственное, что нас спасает, так это то, что в Империи дела обстоят не лучше.

— И что же мы тогда будем делать? — повторил вопрос Чайзер.

"Не это ты хочешь спросить, Джон, не это. Тебе интересно, можем ли мы спасти твою дочь. Ты бы бросился в город прямо сейчас, но долг для тебя всё-таки превыше всего".

— Не знаю, Джон, не знаю.

Четырёхглазый сидел, оттянув губу большим и указательным пальцами правой руки, и изучал доклады.

— Дерьмо, — сказал он. И, пару минут спустя, ещё раз: — Дерьмо.

— Знаю, — сказал Мышь. Босс и глазом не повёл, продолжая изучать документ.

Им невероятно повезло, что удалось увести из-под носа Коха их человека. Благодаря ему да нескольким выжившим в вечернем наступлении магам этот доклад и появился. А так был бы полный ноль. Полнейший. Не появился ни один из агентов, работающих в городе, а их было множество, как в замке, так и в распоследних трущобах. Будто бы этот круг диаметром в пятьдесят миль вырезали из бренной земли и выбросили в другое измерение.

Босс продолжал читать и изучать цифры, время от времени ругаясь и пожимая плечами. Вид у него был растерянный. Если Четырёхглазый не знает, что делать, значит, никто не знает, что делать. Мышь закатил глаза и поднял лицо к потолку. Хотелось выпить. Нет, нажраться. Но босс не позволит. Чёртовы трезвенники.

Как всё бесит.

— Как они меня бесят, — сказал, наконец, Четырёхглазый, откладывая бумаги. — Сраные вояки.

— Без них никак, — сумрачно ответил Мышь. Это надолго. Четырёхглазый, чьими предками в шести поколениях были военные, терпеть не мог армию. Прошедшее собрание — то есть военный совет — эту нелюбовь только разожгло.

— Знаю, знаю. Пушечное мясо всегда мнило о себе слишком много. Подавай всякому быдлу, отслужившему свои пятнадцать лет, гражданство. Понимаешь? Они прожирают налоги, одеваются за счёт государства, государство строит им комфортабельные казармы, и им ещё, кроме всего прочего, как настоящим гражданам пенсия полагается.

— Мы тоже живём за счёт государства, — вяло сказал Мышь. — И получаем пенсию.

— Но от нас-то толк есть! А от этих нет. Армия — это просто как дурная привычка. Она должна быть и всё тут. Пусть она даже поколение как бесполезна. Давно бы распустили этих дармоедов. У нас есть оружие сдерживания, войны не будет.

— У нас нет оружия сдерживания, — напомнил Мышь. — Уже нет. И мы в данной ситуации так же бесполезны.

Четырёхглазый вздохнул.

— Всё-то ты их защищаешь.

— Я предпочитаю думать, что у всех есть своя правда, и единственно верной точки зрения нет.

— Знаю, знаю... — Он снова вздохнул. — И проку от нас с каждой секундой всё меньше.

Мышь резко выпрямился. Босс перешёл к делу, нужно быть предельно собранным и внимательным. Ну, или делать вид.

— Магия под островом слабеет, — продолжал Четырёхглазый. — Вот смотри. Маги утром смогли убить двух тварей. Использовались мощнейшие заклинания точечного действия. И только две твари. Это говорит о том, что у них, скорее всего, иммунитет к магии. Но всё же две твари уже что-то, да? Теперь дальше. Разведчик с трудом открыл телепорт даже через пробитый канал. Представляешь себе такое? Я лично с трудом. Дальше. Вечерняя атака. Ни одного захватчика не уничтожено. Ни единого. Хотя, уверен, заклинания использовались те же. Более или менее сработали простейшие чары — телекинез и вызов ветра. Этими заклинаниями удалось задержать захватчиков, да одного порядком помяло брошенной телегой. Но! Телекинез — магия простая, сам знаешь, и работает по простым законам. Чем больше и тяжелее предмет, тем больше сил требуется, чтобы его поднять. Ты вот что можешь запустить на пятьдесят шагов?

Мышь секунду подумал.

— Ну, скалу могу запустить.

— Вот, скалу. А ребята вчетвером подняли телегу. Телегу, мать её. — Босс замолчал и принялся постукивать пальцем по столу. — Ладно, — буркнул он, — Давай к практике. Что там с потерями?

— Тридцать три мага погибли.

Глаза Четырёхглазого чуть не вылезли из орбит.

— Тридцать три?

— Да, тридцать три боевых мага. Это не считая тех, что в столице.

— Так это...

— Десять процентов личного состава подтверждённых потерь. Ну, девять целых и четыре десятых. Вероятно, если собрать других магов...

— Некогда, — оборвал его босс. — Обойдёмся своими силами. У нас слишком мало времени. Собрать всех перед рассветом, попробуем что-нибудь придумать. Но и тем, кто не представляет Организацию, найдётся работа.

Четырёхглазый замолчал, а Мышь выгнул правую бровь, ожидая продолжения. Босс частенько любил не к месту запихать драматичную паузу.

— Нам нужно новое заклинание Сдерживания. Вот пусть его и пишут. На крайний случай, его придётся использовать на остров. Это всё. Иди. И только попробуй напиться.

Мышь открыто скривился. Так он мог пропустить хоть пару стаканчиков, но если уж босс сказал, что пить нельзя...

— Я не сказал, что пить нельзя. Но завтра к рассвету ты мне нужен бодрым.

— Отлично, босс. И, кстати, а что будет перед рассветом?

— Будем действовать по обстоятельствам, разве не ясно?

— То есть...

— Я и сам не знаю, что будет. Ну что ты за тугодум?

VII

Это был сон. Нет, сейчас это видение являлось сном, а два с половиной года назад оно было чудовищной реальностью.

Деревня горела. Кричали женщины и дети. Большая часть мужчин уже погибла, кто-то — стоя на коленях, кто-то — пытаясь оказать сопротивление. Но как кузнецы и крестьяне окажут сопротивление профессиональным военным?

Корвел лежал за деревьями, с ужасом наблюдал за тем, как его деревню вырезают. Под рукой лежала ещё тёплая тушка кролика. Именно из-за него он и задержался — не хотел возвращаться с охоты без добычи, ему повезло уже перед закатом.

Теперь возвращаться уже некуда.

— Где он? — орал высокий мужик на мать. — Где он, шлюха?

— На охоте, — рыдала та, — давно ушёл...

Корвел сжимал кулаки. Хотелось выскочить из своего укрытия, наброситься на ублюдков, но он понимал, что их десятки, а он один и у него лишь нож да лук со стрелами.

— Ты его спрятала? Спрятала, я спрашиваю?

— Он ушёл! Ушёл! Умоляю...

Её заткнули ударом в челюсть.

Корвел спрятал заплаканное лицо в траву. Его мать продолжали избивать и допрашивать, не прекращая при этом насиловать, а он...

— Нету его! — орал Щелбан. Да, тот самый Щелбан, что учил его ездить на коне в прошлом году. — Нету! Ну и что теперь делать?

— Возвращаться, — сухо ответил усатый. Его Корвел тоже пару раз видел у отца. — Если парень не дурак, а он не дурак, он сюда и не сунется. Оставим пару человек на пепелище, а сами уйдём. Растащите тут всё, пусть думают, что мы разбойники. И перебейте всех, всех, слышите? Никто не должен знать, кто это сделал. Герцогиня и без того будет недовольна.

— Поймаем позже, — плюнул лысый незнакомец. — Тысяча золотых, да я за такие деньги его из-под земли достану.

— Рано или поздно он где-нибудь засветится, — кивнул усатый. — Ладно, добиваем всех и по домам. Нет, подождите, попозже, а то я ещё потрахаться не успел.