"Хватит нервничать, Коннор! Ты спокойно принял состояние Наоиса, потому что там ты был на войне! Не до переживаний было! — неожиданно ответил ему Хельми. — Иди к нам. Мы в детской гостиной, потому что девочка-эльф не захотела идти к себе в комнату, а тот мальчик её поддержал. Они ждут... вердикта Бернара, который поднимается к тебе, и Трисмегиста! Иди к нам, Коннор!"

Он вовремя оттолкнулся от стены. Развернулся и увидел, как в конце коридора появляется плохо видная в сумраке фигура Бернара. Старый эльф-целитель торопился так, что запыхался, и Коннор быстро пошёл ему навстречу, чтобы утешить (самому стало горестно и смешно!):

— Трисмегист сказал, что мальчика надо готовить к операции. Он сказал, что всё будет... хорошо!

— Спасибо, Коннор, — выдохнул Бернар, замедлив шаг и протягивая руку к двери.

Коннор скривил губы, глядя на вновь закрытую дверь, и тряхнул головой. Пора спускаться и узнавать, почему в детской гостиной не спит столько народу.

Перешагнул порог между домом и пристроем — и ноги дрогнули, когда в начале коридора показалась фигура Селены. Старшая сестра дошла до него, ничего не сказала, только покачала головой, мимоходом скользнув ладонью по его голове. И тоже закрыла за собой дверь в комнату Крисанто.

Удивлённый Коннор некоторое время смотрел на эту дверь, чувствуя, как после короткой ласки Селены давящие тиски вокруг головы ослабевают, и побежал вниз — туда, где его ждали братья и те, кто с трепетом ждал новостей о Крисанто.

Глава четвёртая

Космея сначала решила: привели Трисмегиста — и пора спать. В конце концов, завтра никто не отменял школу. Хотя на фоне всех событий в Тёплой Норе школа казалась диким условием. Таким, что Космея почувствовала, как начинают дрожать пальцы от необъяснимого раздражения... Едва старый эльф-философ вошёл в комнату с Крисанто, она повернулась к Мирту, с которым вместе бегала за Трисмегистом, но сказать ничего не успела. Услышала голос Хельми, который прозвучал, как ни странно, в комнате Нейши:

— С-сегодня вы вс-сё равно ничего не узнаете. Давайте-ка ложитес-сь с-спать.

И негромкие протестующие голоса Нейши и Флери.

С трудом передвигая отяжелевшие ноги, девочка-эльф приблизилась к комнате Нейши и безразлично сказала:

— Пусть спустятся вниз. Здесь они будут мешать, даже сидя в комнате. Посидим в детской гостиной.

Юный дракон секунды смотрел на неё сосредоточенно, а потом кивнул.

— Выходим, — тихо сказал он. — Вы будете бегать к той комнате, будете пытаться узнавать, что с-с Крис-санто. И будете меш-шать ему же. Идём.

Мирт ничего не сказал, но первым повернулся к лестнице со второго этажа.

Сначала уселись во все кресла и на диван. Сидели молча, напряжённо следя за лестницей. Появился Бернар, скользнул взглядом по притихшим детям. Внезапно появилась Селена и только кивнула, проходя мимо... Потом, благодаря Селене, Космея вспомнила, как действовала в таких случаях хозяйка Тёплой Норы. Девочка-эльф встала и ушла на кухню. Домашние, узнав о происшествии, немедленно собрали для бодрствующих жильцов Тёплой Норы несколько подносов. И как хорошо, что вскоре вслед за Космеей в кухню заглянул Мирт!..

Пока носили подносы с чаем и выпечкой в детскую гостиную, вернулись посланные за Бернаром Мика и Колин. Тут же устроились ждать вместе с остальными. Потом спустился Коннор, бледный и настолько напряжённый, что Космея испугалась. Но он сел подальше ото всех и сразу уткнулся бесстрастным взглядом в стеллаж, который Вилмор и Тибр с трудом установили на место после выходки Люции.

Пили чай молча, время от времени переглядываясь. Новичков приходилось поить, потому что они ещё стеснялись брать что-то с подносов сами.

Потом спустилась Лада и сразу, без слов, без вопросов пристроилась к Коннору — так, что он поневоле обнял её. И девочка-маг, прислонившись к нему, потихоньку задремала. Наверное, это оказалось лучшим, что Лада могла в этой ситуации сделать именно для Коннора. Мальчишка-некромант уже не выглядел таким мрачным, потому что старался сделать всё, чтобы подруге было удобно дремать рядом с ним.

Потом спустился Мускари, а следом — Вереск. Мальчишки-эльфы хоть и не сразу поняли, что происходит, но именно они, завидя опустевшие чашки и корзинки-хлебницы, сбегали на кухню пополнить запасы чая и выпечки. Им шёпотом объяснили, что происходит, и они, сочувственно глядя на Коннора, присели со всеми...

Потом неожиданно спустилась Ирма. Она прошла пол-лестницы, пока её не заметил Колин, который тут же побежал к ней.

— Что случилось, Ирма? Почему ты не спишь? — взволнованно заговорил он, схватив её за руку.

Волчишка же, обнаружив целую компанию в детской гостиной, протёрла глаза ладошками, чтобы убедиться, что ей не снится странный сон, а потом подошла к Космее. Встала перед ней и покачала головой.

— Ты такая усталая. Почему не спишь?

Колин, так и державший Ирму за руку, тихо сказал сестрёнке, склонившись к уху:

— Завтра расскажу.

Волчишка погладила Космею по плечу и покивала.

— Я только водички хотела попить. Пойдёшь со мной? А то у вас тут только чай.

Девочка-эльф слабо улыбнулась и встала проводить Ирму в столовую, а потом даже хотела подняться на второй этаж — довести до её комнаты. На середине лестницы их чуть не сбил с ног Вади, с топотом мчавшийся вниз. Но, добежав до обеих, чуть не рванул удрать назад при виде многочисленного общества, засевшего в детской гостиной. Только краткий приказ Ирмы: "Стоять!" (волчишка научилась очередной фишке от Селены) остановил его, и Космея, нервно смеясь, передала испуганному мальчишке-оборотню его зевающую семейную.

Когда она вернулась, Нейша хмуро спросила:

— Ты дружишь с этой девочкой? Но ведь она оборотень!..

— Я сбежала из храма некромагов через несколько дней после первого посвящения в адепты, — спокойно сказала Космея, снова садясь между Вереском и Мускари. — Посвящение, ко всему прочему, складывалось из ритуально остриженной головы. Нет, волосы ещё оставались — не то что у тебя, но настолько короткие, что я чувствовала себя... чуждой самой себе. Ирма первая ощутила это моё странное чувство и сделала всё, чтобы я обрела уверенность. Нейша, пока ты не наделала ошибок, вливаясь в наше сообщество, запомни: здесь все дети дружат между собой, потому что их судьбы переплетены, как переплетена моя судьба с Ирмой. Агата, сестра Пренита, которого вы избили в своём приюте, выжила в доме, где её оставили приёмные родители, только потому что ей помогла Отсана — девочка-оборотень.

Повисло долгое молчание, и Флери всё поглядывал на Коннора, пока не выдержал:

— Почему ты думаешь, что знаешь, что с Крисанто?

Не оглядываясь, мальчишка-некромант монотонно сказал:

— Из него хотели сделать киборга — живое существо, но наполовину машину. Успели вживить кое-какие металлические и пластиковые детали. Он не болел. Эти металлические детали стали врезаться в его тело, когда он начал расти. Отсюда боли.

— Откуда ты знаешь? — растерялся Флери.

Коннор промолчал.

Ответил Мирт.

— Коннор был киборгом. Полностью — то есть до упора был напичкан оружием. Просто из него детали вынули три года назад. До того, как он пошёл в рост. Сейчас это не тайна, но именно потому Коннор принимает всё, что случилось с Крисанто, близко к сердцу... — И, явно не давая слишком уж сосредоточиться на неприятной для мальчишки-некроманта теме, тут же спросил: — Пренит нам говорил — вы избивали его, потому что он не знал, когда надо опустить глаза. А вы говорите, что забирали у ребят силу. Не вполне понимаю, из-за чего вы так страшно его избили в последний раз.

Флери и Нейша переглянулись. Девочка-эльф сердито шмыгнула носом и, коротко взглянув на лестницу на второй этаж, объяснила:

— Это всё взаимосвязано. Пренит не опускал глаза — значит, не боялся. И значит — мы не могли взять у него силы для Крисанто. Потому что, когда боятся, легко расстаются с силами. А мы видели, что у него много. Ну и... Тогда мы у него много набрали.

— Но почему же сами эту силу не копили? — удивился Вереск. И вздохнул: — Помню. Вас не учили работать с магическими силами.

— Да, что мы видели — то и использовали, — подтвердил Флери. — Объяснить увиденное не могли, но знали, что делать, чтобы набрать сил от других.

— Вы хорошо заботились о Крисанто, — нейтрально заметил Мирт, похоже собираясь узнать побольше об этой странной дружбе.

— Пока не появился Спинифекс, в том приюте было страшно жить, — пожала плечами Нейша. И вдруг криво усмехнулась, глядя на Космею: — Я видела, какими глазами ты смотрела на меня. Не думай. Крисанто ко мне никогда не прикасался. Это делали старшие, пока его не привезли к нам. Он тогда собрал всех, кого обижали, и пытался защищать, как мог.

— Подожди-ка, — перебил её изумлённый Мирт. — То есть в вашем бывшем приюте было настолько плохо, пока не появился Спинифекс? И его охранники с дубинками?

— Именно так, — согласилась Нейша. — Охранники своими дубинками навели порядок. Меньше стало избиений младших старшими. Меньше всяких... гадостей. Спинифекс — тот ещё жутик. Но порядок навёл. Как сумел. Эй, Мирт, почему ты переводишь разговор? Я хочу узнать, кто такой киборг и почему этот Коннор был им.

— Крисанто ничего не показывал вам? — сухо спросил Коннор. Он уже пришёл в себя. Во всяком случае, так считал. — Что-то необычное в самом себе?

— Однажды мы потеряли ключи от комнат с душевыми, — задумчиво сказал Флери. — А когда нашли, они валялись под досками пола. Крисанто сумел достать их. И мы... не поверили, когда увидели, что он делает...

— Кожа на пальцах раздвинулась, из пальцев вылезли манипуляторы, — хмуро сказал Коннор. — Это ты хочешь сказать?

— Ты и правда знаешь... — прошептала Нейша.

— Оснащение одинаковое было... — угрюмо проговорил Коннор и замолчал.

— И... всё? — нерешительно спросил Флери. — Больше ничего?

— А что ты хотел узнать? — прищурился на него недовольный Мирт. — Я же сказал, что Коннор был напичкан оружием. Он был защитником пригорода.

— Ой, как выспренно-то... — тоже недовольно пробормотал мальчишка-некромант.

— У Крисанто болела голова, — попытался объяснить Флери. — Я хотел узнать, что это значит. Вот и всё.

— На этот вопрос может ответить только эльф Трисмегист, — сказал Коннор и тихонько вздохнул. — Он создал меня. И у меня голова не болела, хотя он впихнул в неё целую библиотеку.

— Что-о... — прошептала Нейша, во все глаза глядя на него.

"Мирт, может, усыпим их? Завтра — насколько я понимаю, — мы всё-таки в школу, поскольку теперь Крисанто в руках Трисмегиста и Бернара. Что думаешь?"

"Согласен. Они уснут — Хельми поможет перенести их в те комнаты. А нам и так остаётся лишь свёрнутый сон".

"Если ещё он получится", — вздохнул Коннор.

Но через полчаса новички спали в своих комнатах, а мальчишка-некромант, проводив засыпающую на ходу Ладу к её комнате, вернулся к комнате Крисанто и потоптался немного, прежде чем стукнуть и войти. Стучать, конечно, было необязательно: в помещении сидели опытные маги — увидели бы и сквозь тонкое дерево двери. Но мало ли... Может, они увлеклись обсуждением состояния "больного".

В комнате он улыбнулся при виде спящего в кресле (кто, любопытно, внёс его сюда?) Бернара. Селена сидела перед тумбочкой, покусывая губы и глядя на бумажку перед собой, куда она что-то записывала. Увидела Коннора, кивнула.

Посматривая на Трисмегиста, сидевшего перед Крисанто, мальчишка-некромант дошёл до старшей сестры и взглянул на бумажку. Список хирургических инструментов и зелий-медикаментов.

— Для Джарри, — прошептала Селена. — Завтра отвезёт вас в школу и съездит в лавки целителей.

Коннор кивнул и вернулся к кровати Крисанто. Постояв немного, сел в изножье мальчишки-эльфа. Некоторое время смотрел ему в лицо. Ровесник ему — по словам директора Спинифекса. Длинный. Худой... не худощавый, а именно... Даже сейчас на смягчённом снами лице горестная гримаса озлобления.

Еле уловимое движение Трисмегиста, который тоже смотрел на Крисанто. Смотрел — вспоминая. Но явно не этапы выведения киборговых деталей. Кажется, он пытался вспомнить нечто иное. Почувствовав взгляд Коннора, поднял глаза.

— Больдо? — прошептал мальчишка-некромант.

— Больдо, — покачал головой старый эльф-философ. Снова перевёл взгляд на Крисанто. — Я... вспоминаю его поведение в то время. Чудится, я должен был догадаться, что он создаёт второго киборга одновременно со мной. Подглядывая за мной. Повторяя за мной. Мальчику повезло, что сбежал.

— Повезло? — вырвалось у Коннора, и на него оглянулась Селена, которая вот-вот должна была выйти из комнаты.

— Повезло. Если бы Больдо начал копаться в его организме, сердце мальчика не выдержало бы. Больдо был слишком... груб.

— Я помню Наоиса.

— Коннор... — тихо позвала от двери Селена, и мальчишка-некромант вышел за ней из комнаты.

Молча они прошли до лестницы в мансарду, и старшая сестра остановилась.

— Спокойной ночи?.. — неуверенно сказал Коннор. Ему почему-то не хотелось идти наверх и слушать братьев, если они начнут сочувствовать ему.

— Представляешь, Коннор, а я его тогда пожалела, — неожиданно сказала она.

— Почему? — удивился он.

— Помнишь, как Спинифекс вёл их к нам? У ворот? Охранники подгоняли их, а Крисанто ковылял, и я обозлилась на Спинифекса, думая, что у мальчика неудобная обувь. Или не своего размера. Знать бы тогда, что ему больно... я бы... — Она замолчала, глядя на ступени.

— Что — тогда бы?

— Пожалела бы ещё больше.

В сумрачном свете приглушённых коридорных светильников блеснули слёзы на её глазах. Коннор взял её руки и сжал.

— Больдо больше нет, мама Селена, — напомнил он. — Думаю, мы с таким больше не столкнёмся... Зато... я понял, откуда все эти легенды о детях из пригорода, с которыми что-то нехорошее делают в городе. Помнишь, мы рассказывали тебе... Кто-то из сирот Спинифекса заметил странности от Крисанто... Ладно, я пошёл спать. Спокойной ночи...

Она кивнула и быстро пошла к лестнице на первый этаж.

А он побежал в мансарду, скрепляя сердце, чтобы не огрызаться на жалостливые взгляды братьев... Оказывается, он плохо знал их. Все они уже лежали, успев выдвинуть в центр шестую кровать — для Флери, который уже крепко спал на ней. Мика, с трудом приподнявшись на локте, сонно сказал:

— Давай быстрее, Коннор... Спать хочу.

И свалился головой на подушку. Мирт со своей любовно примятой подушки только проследил, как мальчишка-некромант, осторожно ступая, дошёл до своей кровати и, освободившись от верхней одежды, лёг. Закрыл глаза и в общее пространство спросил: "А девочка?"

"В её комнате осталась Космея", — пробормотал Хельми.

"Спим", — напомнил Мирт.

...Братьям в эту ночь пришлось несладко, пока Колин не догадался встать и закрыть все браслеты на руках Коннора.

Мальчишке-некроманту снилось, что не Крисанто, а он привязан к столу, за которым оперировал Больдо. Наверное, сказалось воспоминание о Наоисе. И плевать хотел вампир на обезболивающее — главным для него было сунуть в рот оперируемому кляп. А это уже вспомнилась Дафна. И над беспомощно лежавшим Коннором Больдо склонялся со скальпелем в руках. Склонялся вампир, которому было плевать на жизнь...