От мельтешения оккультных символов у Влада заболела голова, и он, поморщившись, хотел отложить книгу, однако взгляд его зацепился за нечто до боли знакомое. Заложив нужную страницу лентой, он достал из кармана записную книжку и отыскал изображение, срисованное со стены Базилики Святого Маттиаса. Сравнив его и рисунок в книге, Влад удивлённо хмыкнул. Визуальное сходство было поразительным, да и странный физический дискомфорт при взгляде на жуткую картинку тоже проявился. Влад прикрыл рисунок листом бумаги и сосредоточился на тексте.
'...Народная молва всегда рисует чудовищ там, где рассудок, скованный невежеством, не может найти объяснения явлениям высшего порядка. Но эти, казалось бы, противоестественные создания отнюдь не являют собой то, что в них видят напуганные до полусмерти обыватели. Они не хотят и не могут понять суть вещей, отчего и не способны на равных общаться с теми, кто переходит грань ночи.
Известные как варги, чумные псы или чёрные охотники, эти существа представляют собой нечто большее, чем простая фольклорная нечисть. Двигаясь во тьме, обитая за пределами мира людей, они суть наши страхи и фобии, они — паника жертвы, животный ужас, который таится в душе каждого из нас. И в том они сродни нам, и ближе по природе своей, чем кровопийцы и ликантропы, лишённые душ, или прочие антропоморфные создания, чья схожесть с нами такова лишь по форме, но не по сути.
Символ чёрного охотника, выполненный в соответствии с правилами, представляет собой отнюдь не простой, пусть и несколько своеобразный рисунок. Пусть не обманываются учёные любители, отыскивая в нём несуществующие оптические иллюзии. Символ — суть отражение чёрного охотника в нашем мире, и как всякое отражение подвержен изменениям. Также он служит дверью, сквозь которую обитатель ночи приходит в наш мир. Существует, правда, ещё и вопрос цены за такой переход, но он будет освещён чуть позже...'
Дочитывать и вникать в оккультную практику Влад не стал.
— Хороши же в Вальцберге смутьяны, — пробормотал он и, призадумавшись, направился к выходу из библиотеки.
Первые гости начали прибывать в поместье после шести вечера. Строго и элегантно одетые лакеи встречали их и провожали в дом, где предлагали лёгкие закуски и вино, чтобы скрасить ожидание ужина. Ближе к семи часам в двух просторных гостиных комнатах собралось около сотни человек, и это если не считать ватаги слуг, которых разместили в людских и на конюшне. Но вот, наконец, высокий камердинер в тёмно-зелёной ливрее громогласно объявил, что столы накрыты, и уважаемые гости могут следовать за ним в обеденную залу.
В этот момент к гостям присоединился и Влад. Отыскав в толпе барона, он вопросительно кивнул ему, однако фон Вальц покачал головой, показывая, что для разговора время ещё не пришло, и потому Влад решил немного развеяться. Есть ему не хотелось — обед накануне был плотный, — и потому он решил ограничиться лёгкими закусками. Взяв с подноса бокал шампанского, Влад отправился искать отведённое ему за столом место.
Барон Отто устраивал приёмы нечасто, где-то раз в полгода, зато продуманно и с размахом. В его поместье съезжались уважаемые люди не только из Вальцберга, Марбурга и прочих градов и весей Бернхольда, но и также из отдалённых округов, включая столичный. В основном это были деловые партнёры барона из числа дворян, а также крупные торговцы и промышленники неблагородного происхождения. Их здесь ждали в первую очередь, ибо именно эти связи были основой благосостояния фон Вальцев. Разумеется, ни родственники, ни соседи, ни другие мало-мальски значимые люди в округе вниманием не обделялись, однако их присутствие было лишь данью хорошему тону. В основном же здесь занимались тем, что обсуждали текущее положение дел на рынке, строили прогнозы, заключали сделки и назначали новые встречи.
Влад быстро подметил разницу между некоторыми категориями гостей. Если аристократы или просто уважаемые и обеспеченные горожане держались раскованно, наслаждались ужином и обсуждали предстоящий бал, то люди деловые вели себя более сдержано, ели обстоятельно и неспешно, пили мало и проводили время за тихими беседами, обмениваясь мнениями и визитными карточками. Он соседствовал с представителями второй категории и был несказанно этому рад, ибо разговаривать о моде или политике со светскими львами и их дамами было выше его сил.
— А вы, если не ошибаюсь, из столицы прибыли? — осведомился у Влада грузный бородатый мужчина, сидевший напротив. Всё время с начала ужина он был сосредоточен на большом куске вырезки, и лишь покончив с ним, обратил внимание на молодого соседа.
— Советник второго ранга Королевской канцелярии Влад Де'Сенд, к вашим услугам, — представился Влад.
Бородатый, ничуть не смущённый высоким чином собеседника, протянул Владу руку и назвался:
— Дмитрий Клемм, старший соучредитель Горнодобывающей артели Марбурга.
Влад крепко пожал широкую мозолистую пятерню Клемма, чем несколько удивил старого, крепко сложенного горняка. Тот, похоже, ожидал от столичного чиновника скользкого, вялого рукопожатия. Довольный произведённым эффектом, Влад поднял бокал и сказал:
— Выпьем за знакомство, уважаемый?
— Отчего ж нет?
Зазвенели хрустальные бокалы, и оба с удовольствием осушили их до дна.
Неожиданно для себя Влад нашёл довольно интересного собеседника, хотя внешностью тот обладал специфичной: широкоплечий, массивный, он немного странно смотрелся в пошитом на заказ тёмно-сером шерстяном костюме и рубахе с пышными оборками на воротнике; такого было проще представить в шахте с киркой или в кузнице у наковальни. Говорил же промышленник исключительно по существу и бурных эмоций не выказывал, а такие качества Влад ценил особо.
Со слов Клемма выходило, что род фон Вальцев был одним из немногих на северо-востоке страны, кому удалось избежать обнищания после войны 1620-1622 гг.
Крепкие хозяйственники, они не стали распродавать свои земли или сдавать их в аренду, ведь ещё покойный Дитер фон Вальц под страхом лишения наследства запретил сыновьям совершать подобные сделки. В итоге стало ясно, что старый барон не прогадал, ибо спустя четыре поколения на севере уже было не сыскать семейства богаче и влиятельней. Если, конечно, не считать Дорштейнов.
— Времена старой аристократии проходят, — говорил Клемм. — Если раньше должности в Королевском Совете распределялись исключительно в соответствии с дворянской табелью о рангах и бывшими заслугами, то теперь власть всё более тесно переплетается с большими деньгами. Простолюдинов, разумеется, в совете пока что нет, однако крупные купеческие фамилии с купленными титулами там уже мелькают. Здесь, на севере, эта тенденция также весьма ощутима.
— Многие покупают дворянство? — спросил Влад.
— Из тех, кто мог себе это позволить, купили все, — заверил его Клемм. — А из потомственных дворян на плаву держатся только те, чьи предки основали какое-либо дело. Вокруг этого костяка увивается ещё целая куча менее знатных и успешных семей, но они здесь не более чем балласт.
— А Дорштейны, как я слышал, стоят на драгоценных металлах?
— Помилуйте, Влад, — отмахнулся Клемм — Этого в жисть не хватило бы. Они, как и фон Вальцы, поставляют сырьё для военной промышленности. Селитра, сера, железная руда. На одном золоте нынче не выехать, хотя доходы от его добычи и составляют немалые суммы.
— И между родственниками, разумеется, идёт конкуренция? — спросил Влад, на что его собеседник ответил сдержанной усмешкой.
— Ужин близится к концу, — заметил Клемм, смочив горло глотком вина. — Быть может, нам стоит пройтись, господин Де'Сенд? Скоро объявят бал, и мне не хотелось бы оказаться посреди толчеи, которая тут образуется.
— Да, вы правы, — согласился Влад. — Гостей за время ужина успело прибавиться.
— И это не предел, уверяю вас. Съезжаться будут до позднего вечера. После бала разложат карточные столы, а ещё можно будет сыграть на бильярде. Так что если вы не побоитесь задержаться до третьего-четвёртого часа ночи, то сможете провести время в доброй мужской компании.
— Отлично, я это учту.
Взяв с собой бокалы, они поднялись из-за стола и прошли в соседнюю залу, где всё уже было готово к началу бала: мраморный пол вымыт и начищен до блеска, развешаны по стенам массивные зеркала и украшения, расставлены и зажжены многочисленные канделябры, а в дальнем углу разместились музыканты во главе с дирижёром.
Де'Сенд и Клемм разместились в креслах у окна, где их не побеспокоили бы танцующие, которые вот-вот должны были наполнить помещение. Какое-то время они молча сидели друг напротив друга и пили вино. Первым тишину нарушил Влад.
— Так что можно сказать насчёт барона и его родственников?
— Ничего такого, что могло бы вас удивить, — пожал плечами Клемм. — Фон Вальцы и Дорштейны уже много лет ведут тяжбу. Причина тому — алмазные копи Марбурга, принадлежащие барону. Свою родословную Дорштейны ведут, как вам скорее всего известно, от святого Дориана, который в своё время основал Вальцберг, Марбург и прочие крупные города Бернхольда. Затем потомкам морехода эти земли были пожалованы королём Альбертом II, а со временем часть их перешла во владение к младшим ветвям этого дома.
— Полагаю, что в качестве приданного, — сказал Влад. — Родоначальником фон Вальцев был некто Кристоф из Валиции, за которого была выдана одна из дочерей графа Казимира. До того сэр Кристоф был безземельным рыцарем, хотя и отличившимся на королевской службе.
— Возможно, — сказал Клемм, приглаживая бороду. — Признаться, я не силён в истории и генеалогии. Всё больше по прикладным наукам.
— Из сказанного вами я понял, что теперь граф Дорштейн имеет земельные притязания к барону Отто, так? Но чем он их обосновывает?
— Барон имеет перед Дорштейном нешуточную задолженность. В течение последних пяти лет граф предоставлял ему ссуды на развитие шахт и на выплату армейского налога. Скоро подойдёт первый срок, и граф будет вправе обратиться к королю и совету с требованием отобрать марбургские копи в свою пользу, ведь кроме них с барона и брать-то нечего. Полагаю, что вы прибыли именно по этому вопросу?
— Да?
— Помилуйте, чиновники вашего уровня в наши края просто так не заезжают.
— И вы полагаете, что положение барона настолько плачевно?
— Не считая финансовых трудностей и долгов перед короной?
— Не считая. Эти проблемы не являются чем-то из ряда вон.
— Что же, соглашусь, они и впрямь были бы решаемы, если бы ни одно 'но'. В Марбурге уже третью неделю бушует эпидемия. Если её не удастся сдержать, работа алмазных шахт, и без того небезупречная, может быть парализована, следом встанет вся остальная добыча, а потом и производство. Граф, известный своей деловой хваткой, вполне может воспользоваться этими обстоятельствами.
— Разве карантин неэффективен? Даже меня, при всех моих полномочиях, в Марбург пускать не очень-то хотят.
— Где же ему быть эффективным, если эта зараза уже просочилась в соседние деревни и даже в Вальцберг?! — Клемм в сердцах всплеснул руками, едва не разлив вино на свой чистый костюм. — Прошу прощения, господин Де'Сенд.
— Что ж, я учту это при беседе с графом. Но вам-то какое до всего этого дело? На чьей вы стороне? Как представитель артели, вы, скорее всего, поддерживаете барона, хотя я могу и ошибаться.
— Мой интерес — сугубо прагматичный, — усмехнулся Клемм. — При бароне ли, при графе ли — я не хочу терять своего места. Барон Отто, хоть человек и задушевный, но вопросы решает по-своему, ни с кем не советуясь. А ведь ещё его отец разрешил создать нашу артель, чтобы вопросы по организации разработок решались людьми сведущими в ремесле. Нет никаких гарантий, что Дорштейн будет лучше своего предшественника. Может статься, что он и вовсе выдворит нас прочь. Поэтому мне хотелось бы иметь какую-нибудь протекцию со стороны государства, которую я надеюсь найти в вашем лице.
— Понимаю, — кивнул Влад. — Но протекция просто так не даётся, разве нет?
— Я сделаю всё, что будет в моих силах и разумных пределах.
— В будущем мне может понадобиться ваше содействие. Ничего незаконного, мне просто требуется человек, обладающий знанием здешних реалий и определённым влиянием. Считайте, что я предлагаю сотрудничество.
Клемм задумался. Лицо его приняло крайне напряжённый вид, на сморщенном лбу выступили едва заметные капельки пота. Влад не торопил его и рассеянно разглядывал виды за окном.
— Я могу гарантировать вам свою помощь, — сказал он наконец. — Так или иначе, это более разумно, чем отказывать вам в оной.
— Это правильное решение, господин Клемм. И я уверен, что мы оба останемся довольны. Пожелаете скрепить чем-либо нашу договорённость?
— Я не сторонник официоза в подобных делах. Поэтому надеюсь, что вам будет достаточно моего честного слова, господин Де'Сенд.
— Более чем.
— Тогда договорились.
Они пожали друг другу руки, и Влад, довольный итогом беседы, откинулся в кресле. Как раз в этот момент двери бальной залы распахнулись, и многочисленные кавалеры в сопровождении своих дам грациозно проследовали внутрь. Те, кому предстоящие танцы были неинтересны, тоже нашли, чем себя занять: одни устроились на диванах и в креслах вдоль стен и продолжили свои разговоры, другие, набивая трубки, разошлись по соседним комнатам, чтобы дождаться момента, когда начнут раскладывать игровые столы. Третьи же в сопровождении личного сомелье барона отправились на экскурсию в винный погреб. Перемещению гостей никто не препятствовал, и большая часть поместья оказалась в полном их распоряжении.
Бал начался, как это было принято, с менуэта, и Влад, хотя и был далёк от танцев, с любопытством разглядывал вычурные наряды гостей. Кавалеры в диковинных масках и дорогих фраках, дамы в платьях, сшитых по последней столичной моде — вся эта публика степенно вышагивала по зале, выполняя фигуры танца в такт неспешной красивой мелодии. Затем музыканты резко сменили темп, и танцующие, разбившись на пары, закружились в вальсе. Следом шёл популярный в Вальцберге бранль, но к тому времени Владу уже потерял интерес к происходящему.
В какой-то момент рядом возникли двое юношей. Первый, высокий и подтянутый, щеголял броским маскарадным костюмом, а из-под его золотой маски пробивались рыжие непослушные локоны. Второй был ниже ростом, хотя и более кряжист, и одет в чёрный фрак, скромно расшитый серебряной нитью, узкие брюки и белоснежную рубаху с аккуратным жабо. Голову его украшал модный среди торговцев приплюснутый котелок.
— Явились, — выдохнул Клемм. — И года не прошло.
— Извини папа, — виновато проговорил юноша в котелке. — Я Олега никак найти не мог.
— Ну да, — старый промышленник криво усмехнулся и строго посмотрел на первого юношу, — его найдёшь. Опять пытался местных барышень огулять? Куда ты снова лезешь?! У благородных на это ответ всегда один — дуэль! Только им за это ничего не будет, а тебя не ровён час на виселицу отправят!
— Папа, я...
— Молчи уж, не позорься!
Клемм повернулся к Де'Сенду:
