Когда умирают короли

— У тебя есть долг перед Гармом, запомни, — сухо продолжил он. — Да и перед семьей.

Бернхард посмотрел на брата с большим сомненьем. Начинать свою деятельность в государстве с того, чтобы против него интриговать в пользу Гарма, казалось ему крайне неразумным. В его планах было вступить во владение герцогством и доказать свою полезность на этой ниве. Но в словах брата было зерно истины — долг перед семьей обязывал ему помочь. Поэтому младший принц тяжело вздохнул и спросил:

— И что ты хочешь, чтобы я сделал?

Эвальд победно улыбнулся, потрепал младшего по и без того взлохмаченной шевелюре и сказал:

— Я был уверен, что ты не откажешься помочь. Так вот, для расторжения помолвки должны совпасть два фактора — скандал с участием Артуро и нежелание Шарлотты его замять. Нежелание, как ты понимаешь, должно иметь под собой влюбленность в другого, причем, достаточно сильную.

— Значит, ты все-таки решил прекратить ухаживать за Каролиной?

— Нет уж, я всегда довожу начатое дело до конца, — отрезал брат. — Каролина будет моей, и это не обсуждается.

— И как ты тогда собираешься ухаживать одновременно за обеими? — скептически спросил Берни. — Они же подруги, и когда все вскроется, тебе точно не поздоровится.

— Добиваться пока я буду только лорийки, Шарлоттой займешься ты, — безапелляционно сказал старший брат.

— В каком смысле? — не понял младший.

— Влюбишь ее в себя, — любезно пояснил старший.

— Ты с ума сошел, да? — опешил Бернхард. — Как ты это себе представляешь? Она даже не в моем вкусе.

— Разрешаю тебе ее не кусать и даже не облизывать. От тебя этого не требуется. Более того, я против возможных ваших... гм... физических контактов. Мне просто нужно, чтобы на момент скандала с Артуро ее сердце было настолько прочно занято, чтобы у нее даже мысли не возникло его простить.

— Нет, — решительно сказал младший принц, — это как-то совсем некрасиво по отношению к нашей кузине. Она такого не заслуживает.

Но старший брат очень хорошо знал младшего — недаром же он столько лет прожил бок о бок с ним и виртуозно научился манипулировать его поведением.

— Действительно, кого я прошу? — деланно вздохнул Эвальд. — Вот граф Эдин в свое время мужественно встал на защиту интересов нашего отца, его самоотверженность даже на женитьбу распространилась. Но сейчас он уже не так хорош, как четверть века тому назад, боюсь, Шарлотта им не вдохновится. А ты... Ты попросту не сможешь этого сделать. Где ты, а где соблазнение женщин? Вы находитесь на разных материках. Да наша кузина в такого как ты не влюбится...

— Почему это не влюбится? — уязвленно спросил Бернхард. — Чем это, по-твоему, я так плох?

— Посмотри на себя и сравни с Артуро, — продолжил старший брат. — Он — такой элегантный, красивый, любезный, а ты... Да, ты уступаешь ему по всем пунктам.

— И ничего я не уступаю, — взвился младший. — Чем, по-твоему, этот лощеный красавчик лучше меня? Да ничем.

— Докажи. Что, струсил? Я так и думал.

— Я не струсил. Просто мне кажется некрасивым обманывать девушку, — попробовал оправдаться Бернхард.

— Нет, брат, струсил, — Эвальд продолжал с интересом наблюдать за развитием ситуации, гадая, как скоро сломается брат, выражение лица которого уже явно показывало на нужный результат.

— Да не струсил я! — зло выкрикнул младший принц. — Ладно, согласен, но только, чтобы доказать тебе, что ты ошибаешься на мой счет.

— Я знал, что наше кровное родство и общность духа окажутся для тебя важнее, чем выдуманные моральные терзания, — довольно улыбнулся старший. — Что ж, теперь остается только один вопрос, как этого недоумка Артуро свести с Амандой, да так, чтобы он и не заподозрил, что я к этому причастен. И это будет такой скандал, на который Гердер никак закрыть глаза не сможет.

И Эвальд стал более детально объяснять свой план младшему брату, особенно упирая на то, что уж Артуро, человека такого недалекого ума, они проведут без особых проблем. Бернхард кривился, слушал и фыркал. Предложение старшего гармского принца ему все так же не нравилось, и он недоумевал про себя, как это брату удалось выбить из него согласие. Шарлотта, не сказать, чтобы ему совсем не нравилась, но ухаживать за девушкой, которая не давала к этому никаких поводов, да и жениха имеет к тому же, ему казалось невозможным. Да и подставить лорийского наследника, по его мнению, было не такой уж хорошей идеей. Но брат выдавил из него обещание, так что отступать было нельзя.

Бедный Артуро и не подозревал о тучах, которые уже потихоньку начинали сгущаться над головой, собирая силы для рокового удара молнией прямо по темечку. Но это не значит, что он был совершенно беспечен. В данный момент он увещевал свою сестру.

— Каролина, мне кажется, тебе следует держаться подальше от этого гармского Эвальда. Он совершенно неподходящая компания для тебя.

— Почему? Мне он кажется довольно милым, — ровно ответила девушка. — Он говорит такие приятные вещи.

— А ты и уши развесила! — разозлился брат. — Да он уж поднаторел в подобной болтовне, ему даже наш отец уступает в количестве интрижек!

— Турчи, успокойся, — немного удивленно сказала Каролина. — Я знаю, что все его комплименты ненастоящие. Он ведет себя в точности так, как ты, когда пытаешься добиться расположения очередной красотки.

Артуро сразу успокоился. Перемены настроения происходили у него очень быстро, особенно, если для вспышки злости и причин-то особых не было.

— Почему же ты не дашь ему понять, что тебе это неприятно? — удивленно спросил он. — Ты же его явно поощряла.

— По двум причинам. Первая — это то, что мне такое отношение совсем и не неприятно. Мне тоже хочется почувствовать себя любимой и желанной. А вторая — мне хотелось позлить Роберта. Показать, что его невеста может быть интересна не только как представитель лорийского правящего дома, но и как красивая девушка.

Лорийский кронпринц был удивлен. Он и не подозревал, что за внешне невозмутимым выражением лица сестры, которой он продолжал считать маленькой и нуждающейся в постоянной опеке, бушуют такие страсти. Наверно, хорошо, что она любит своего жениха, плохо только, что это причиняет ей боль. Но попытка привлечь к себе внимание показывала, что Лина не собирается с этим смиряться.

— Мне тоже кажется, что он к тебе слишком прохладно относится, — согласился Артуро. — Твоя задумка вызвать ревность жениха, может, и неплоха, но делать это надо в присутствии объекта, иначе, кроме сплетен, ты ничего не получишь.

— А я делала в его присутствии. Ведь он за нами наблюдал.

— Я его не видел, — позволил себе усомниться брат.

— Я всегда знаю, когда он на меня смотрит. Чувствую это, — тихо сказала сестра. — Только он так и не подошел, — губы ее задрожали, но ей, хоть и с трудом, удалось справиться с подступившими слезами.

— Хочешь, я поговорю с Робертом? — предложил Артуро, но как-то совсем без уверенности в успешности данного деяния.

— И что ты ему скажешь? — вздохнула сестра.

— Выясню, что он о тебе думает. Попрошу, чтобы был повнимательней.

— К чему мне его внимание, если за ним не будет стоять искреннего чувства?

Артуро удивленно молчал. Странно, что он не заметил, как его сестра стала совсем взрослой и уже даже интересуется мужчинами. Хорошо, конечно, что только одним, да и тот ее жених. Но ведь она ровесница Шарлотты. Он попытался вспомнить, не проявляла ли его невеста симпатии к кому-нибудь постороннему, но не преуспел. Кроме дружеских отношений, которые девушка заводила очень легко — взять того же младшего гармца, никаких других за ней не наблюдалось. И желательно, чтобы было так и дальше. Лорийский кронпринц решил сразу после коронации Гердера обсудить возможность того, чтобы ускорить свадьбу. Нечего ей оставаться при дворе, где теперь появляются эти хвостатые нахалы — свою жену Артуро намеревался держать подальше от всяческих соблазнов. Она же слабая женщина, ее оберегать нужно.

Лорийская королева Елизавета ворвалась к дочери, даже не удосужившись постучать в дверь. На лице ее бушевала целая гамма чувств — растерянность, злость, горе от потери.

— Вы оба здесь, — сказала она, увидев детей, — это хорошо. Не придется два раза говорить. Ваш отец умер.

— Как умер? — ахнула Каролина.

— Как, как... Как жил, так и умер — на очередной блондинке, — зло сказала Лиза. Теперь даже сомнения не было в том, какое чувство у нее в данный момент преобладало. — И ведь предупреждали же его, что зелья, повышающие потенцию, на сердце плохо влияют. Так нет, у него только один орган был самым главным, ему в угоду все и делалось. Господи, позорище-то какое!

Она совершенно по-бабьи всплеснула руками и зарыдала.

Глава 7

Если бы Эвальд был в кошачьей ипостаси, он бы уже вовсю бил хвостом себя по бокам и шипел. Он был зол. Причем, не просто зол, а очень зол. Не мог этот недоумок Марко помереть позже, если уж так приспичило! Так все хорошо складывалось, а теперь эта парочка, брат с сестрой, будут сидеть в Лории, и попробуй их оттуда выцарапать, если тебя не просто не приглашают, а очень прозрачно намекают на нежелательность твоего присутствия. На похороны Марко-то он, Эвальд, без сомнения поедет, но вряд ли удастся сделать там что-нибудь полезное для своих планов. Если только... не воспользоваться знаниями и умениями Аманды. А для этого надо не только убедить вдовствующую королеву в своей полной непригодности для ее целей, но и заручиться поддержкой в своих. И он даже знает, что ей можно предложить. Такого, от чего отказаться она никогда не сможет. А для этого необходимо навестить вдову Генриха как можно скорее, тем более, что записку от нее, с просьбой зайти к бедной женщине на чай, уже приносили. Правда, это может вызвать подозрение у Гердера, но дядюшке, если тому вдруг придет в голову поинтересоваться причиной визита, всегда можно сказать, что отказ был невозможен.

Без траурной вуали Аманда казалась еще моложе. Впрочем, кроме молодости, ей было чем привлечь своего покойного супруга — огонь страсти, горевший в ее глазах, был столь ярок, что мужчины, даже не сознавая этого, стремились к ней, как мотыльки к горящей лампе. И никто при этом не думал, что единственная страсть этой молодой женщины — власть и деньги. Вдовствующая королева изогнула свои пухлые губки в подобии улыбки, соответствующей выражению "Право, я очень рада вас видеть, но даже ваш приход не умерит боль от моей невосполнимой утраты". Прислуживающую ей девушку она отправила из комнаты сразу же, как только та разлила чай по чашкам очень тонкого, буквально просвечивающего насквозь, фарфора.

— Ваше величество, я просто счастлив, что вы не забыли о моем существовании, — пафосно сказал Эвальд и коротко чмокнул протянутую ему руку, всю пропитанную приторным цветочным запахом, вызвавшим у него отвращение еще в прошлую встречу.

— Ах, мой дорогой, — заворковала Аманда, — после похорон бедного Генриха все, все забыли обо мне. Никому-то я теперь не нужна, как отыгранная карта. И только подтверждение того, что я жду ребенка, может все изменить.

На отыгранную карту цветущая вдовушка никак не походила. Она сияла молодостью и красотой, и, казалось, готова была выпрыгнуть через вырез своего траурного платья навстречу гостю.

— Ваше величество, — осторожно начал Эвальд, думая, как бы ему получше подвести королеву к нужной мысли, — дети — это всегда такая забота. Я насмотрелся, как родители мучились с младшим братом, и теперь даже одна мысль о том, что в нашем дворце может опять бегать подрастающий оборотень, приводит меня в ужас. Возможно, у обычных людей это происходит и по другому, но вы же знаете, что у нас, гармской династии, все рождающиеся дети очень быстро овладевают второй ипостасью...

Гармский принц сделал паузу и с удовлетворением заметил, как на лице Аманды отразился усиленный мыслительный процесс. Она даже рот приоткрыла — видимо, чтобы помочь мозгу избежать перегрева. От идеи завести от него ребенка для претензий на трон Турана она, пожалуй, откажется, но ей в голову может прийти мысль еще более глупая — что он, Эвальд, и сам по себе неплохая добыча. А такое нужно пресекать сразу. Он — хищник и готов временно охотиться с кем-то в паре, но никак не быть жертвой этого второго.

— Немного успокаивает меня только то, что дети у нас появляются только от истинной пары, — продолжил он. — Здесь даже алхимические зелья помочь не в силах, которые действуют на обычных людей. Да что там алхимики, даже орки на такое неспособны.

Радужный замок, построенный Амандой в собственной голове, явно покосился, дал трещину по всему фасаду, но разваливаться пока не собирался.

— А самое страшное то, что принца, пару которого посчитают несоответствующей его высокому положению, могут лишить престолонаследия, — с трагизмом в голосе сказал Эвальд. — За историю существования Гарма таких случаев наберется около десятка. И ведь никому не докажешь, что в выборе пары мы совсем не вольны. И такое может случиться с каждым из нас, а у меня даже нет собственного состояния.

Все, с удовлетворением отметил он, на полученных руинах ничего приличного не создашь. Придется Аманде, на лице которой отражалась вся мировая скорбь, заняться строительством чего-нибудь более подходящего. А он ей поможет. Если она поможет ему.

— Ваш чай остыл, — неожиданно сказала королева. — Позвольте, я его заменю.

Она с грустной улыбкой выплеснула содержимое чашки в ближайший вазон с растением, вид которого определить было и так достаточно сложно — до того оно было чахлое и невыразительное. Эвальд подумал, что любовное зелье, которое, без сомненья, уже было в напитке, может дать цветку новые силы для жизни. Главное, чтобы при этом он не обзавелся замечательными лапками из многочисленных корней. Да, Аманду технике безопасности с магическими зельями явно не учили. Впрочем, уходу за растениями тоже.

— Вы так заботливы, — участливо сказал Эвальд, принимая из рук королевы очередную чашку. — Право, судьба отнеслась к вам жестоко, лишив поддержки любящего человека. Вы достойны быть правящей королевой. В Лории, к примеру.

— У Артуро есть невеста, — насмешливо сказала Аманда.

— На Шарлотте хочу жениться я, — доверительно сказал Эвальд. — Так что считайте его совершенно свободным от всяческих обязательств.

— И как вы предполагаете нас свести с лорийцем?

В голосе королевы интерес звучал столь явно, что гармский принц понял, они договорятся. Охота в паре — это так увлекательно. Кто загоняет, кто караулит. Он чуть прижмурился в предвкушении будущей сцены и сказал:

— Я помогу вам подлить ему то зелье, которое досталось Генриху.

— С чего вы это взяли? — возмутилась Аманда, но голос ее был насквозь пронизан фальшью. — Мне незачем подливать мужчинам зелья, чтобы в меня влюблялись.

— Полноте, милочка, — фыркнул принц. — В этом даже Гердер уверен. Он отметил, что в ауре отца были странности. Но они не соответствовали классическим любовным зельям, а с орочьими он дела не имел...

— Да как вы смеете? — взвилась королева. Но в голосе ее было больше страха, чем возмущения.