Без великих потрясений

— Ты просто не был готов, — наконец, успокаивающим голосом произнесла она, — вот и растерялся.

— Не стоит меня успокаивать, Лиза. Я сам всё прекрасно понимаю. Но на душе такие матерые котяры скребутся!

— Давай спустимся вниз. Думаю, у нашего хозяина найдется в чем утопить твоих котов. Выпей — на душе легче станет.

— Лизавета, Лизавета, — погладил её по руке брат, — не все проблемы можно решить при помощи спиртного. Но иногда помогает.

С утра брат был подтянут и собран. Казалось, что он переборол первоначальный шок.

— Елизавета, — по полному имени он обращался к ней обычно только если хотел подчеркнуть серьезность разговора, — я отправляюсь в российское посольство. Мы граждане Российской Империи и в посольстве должны позаботиться о нас. Ты сидишь здесь и ждешь меня. Если я не вернусь, то ты ждешь меня сутки. Затем берешь только то, что можешь унести сама, никаких извозчиков или таксомоторов может не оказаться, и идешь на вокзал. Доходишь до Страсбургского бульвара и поворачиваешь налево, затем дорога снова повернет налево — и вскоре ты увидишь справа от бульвара вокзал. Тебе нужен поезд в Германию. В крайнем случае сойдет до Бельгии. Если поезда за границу не ходят — то попытайся добраться до ближайшего приграничного города. Хоть на извозчике, хоть пешком, доберись до границы и попроси помощи у немецкой пограничной стражи. Объясни, что ты поданная российской империи и бежишь от революции. Доберись до нашего посольства в Берлине, а там должны помочь. Тебе кое-что понадобится, — брат протянул ей широкий пояс.

— Ой, тяжелый! Зачем? — удивилась Лиза.

— А это идея нашего отца. Нательный пояс с золотыми червонцами. Сказал, что всякое может случиться и что запас не помешает. Правда высказано это было несколько в другой форме.

— Ты же не собираешься смущать меня грубыми мужицкими матерными присказками? Тем более, что я и так их знаю, — подмигнула Лиза.

— Елизавета, не хихикай тут, дело серьезное, и мне надо, чтобы ты твердо всё запомнила, — брат нахмурил брови, становясь очень похожим на отца, — бумажные ассигнации я тоже оставляю тебе. Мне на поход до посольства деньги не нужны. Тем более, что я скоро вернусь.

— Прекрасно ты мне всё рассказал, с подробностями. Видимо, много думал. Но Андрюша, никуда я не собираюсь ехать одна, бросив тебя здесь. Давай, пойдем в посольство вдвоем!

— Нет! — брат был тверд и резок, — я не потащу тебя из тихого уголка в неизвестность. И инструкции мои будь любезна запомнить и выполнить. Случись, что с тобой — отец мне этого в жизни не простит.

— Ясно, тогда надевай пояс сам, — твердо сказала Лиза.

— Да зачем мне золото? — изумился брат, — тут, туда и обратно, дело двух часов.

— Братец, ты заботишься обо мне, позволь и мне подумать о тебе. Я не хочу думать, что ты ушел туда без копейки, не имея в случае чего возможности подкупить или откупиться.

— Не надо доводить всё до абсурда, — Андрей вынул из пояса несколько золотых десяток и сунул их в карман пиджака, — так тебе будет легче отпустить меня?

— Иди уж, но быстрее. Я буду очень сильно ждать, — вздохнула Лиза.

Тягучие мгновения медленно складывались в минуты. Часовая стрелка в агонии доплелась до шестерки и осталась висеть внизу. Лиза уже не могла сидеть и металась по комнате, ежесекундно подбегая к окну. Давно прошли назначенные два часа, и ещё два часа накинутые Лизой на революционные перипетии, и уже окончились никем не установленные другие часы. Брата не было! Он ушел в залитый августовским солнцем Париж и не вернулся! Девичья фантазия на тему 'Я одна в Париже — может ли существовать большее счастье?' незаметно материализовалась, приоткрыла глаза хищника и обнажила кривые сабельные клыки. Обрывки мыслей по кругу метались в голове у девушки не давая успокоиться и сосредоточиться.

— Мне надо успокоиться, мне надо успокоиться, — как заклинание повторила она несколько раз. Произнесенные вслух, слова всколыхнули какое — то воспоминание и она кинулась доставать маленький чемодан. Точно, вот оно лежит — 'Патентованное успокоительное средство от укачивания при путешествиях по морю и по суше доктора Зильбера'.

— Будем надеяться, что ты успокаиваешь не только при качке, — Лиза яростно вытрясла на ладонь пять пилюль.

Через пятнадцать несоразмерно длинных минут Лиза почувствовала, как спокойствие наваливается на неё и одевает в защитный кокон. Нет, беспокойство за брата не прошло, оно просто вяло отползло куда-то в сторонку и старалось особо не мешать. Мысли были медленные, но ясные и четкие. По крайней мере, она точно знала, что ей сейчас нужно.

— Жан, хочешь заработать?

— Что надо делать? — хозяйский сын вопросительно посмотрел на Елизавету.

— Мне нужен револьвер. Говорят, у вас после войны этого добра хватает, — умиротворенность завладела девушкой и ей приходилось делать значительное усилие для поддержания разговора.

— Завтра поспрашиваю у людей, может, кто что-нибудь подскажет, — уклончиво пообещал Жан.

— Сегодня, сто рублей, сразу, — Лиза показала купюру и засунула её обратно в рукав.

— Ладно, попробую, — нахлобучив кепочку, Жан метнулся к выходу.

Казалось, что Лиза только успела подняться наверх и утомленно присесть, как в дверь постучали.

— Дамского револьвера не нашлось, вот пистолет — сойдет? — Жан положил на стол небольшой пистолетик.

— А это что, разные вещи? — удивилась Лиза не осведомленная в тонкостях стрелкового оружия, — симпатичный какой. Беру.

Она положила на стол деньги. Купюра быстро спряталась в одном из карманов Жана, а на стол взамен легла маленькая коробочка.

— Запасной обоймы нет, — пояснил парень, — но зато патронов коробка.

— Покажи мне, как этим пользоваться.

Последующие десять минут Лиза внимательно наблюдала за манипуляциями, которые надо произвести, чтобы добиться выстрела от этого куска железа и при этом умудриться не убить саму себя.

— Спасибо, — она забрала пистолет из вспотевших рук хозяйского сына и положила его перед собой.

Жан явно не хотел уходить, он переминался с ноги на ногу, вроде собираясь что-то сказать.

— Что-нибудь ещё? — устало поинтересовалась Лиза.

— Да! — тот наконец набрался храбрости, — как насчет поцелуя за экспресс-доставку и инструктаж?

— А лет то тебе сколько? — запасы спокойствия были неограниченны и неисчерпаемы.

— Шестнадцать, — начал краснеть парень.

— С детьми не целуюсь. До свиданья.

Лиза закрыла дверь на засов и пошла к окну, покачав головой — единственный француз которого она заинтересовала оказался подростком. Где все остальные наследники мушкетеров — неужели все силы ушли на революцию? Она брякнула пистолет на подоконник и стала ждать возвращения брата.

Солнце рухнуло вниз, ночь лезвием гильотины упала на Париж. Лиза зашевелилась и вскочила на ноги. Огляделась и встряхнула головой прогоняя наваждение — сколько она просидела в темной комнате перед окном как в оцепенении, без единой мысли в голове? На часах было три ночи. Страшно хотелось пить. Опустошив графин, Лиза рухнула на кровать чувствуя себя измочаленной и выжатой. Она мстительно представила как завтра первым делом выкинет патентованное успокоительное и забылась тяжелым, тревожным сном.

Аппетита не было совершенно, и может к лучшему, ибо в этот раз хозяин состряпал нечто совсем несуразное и доверия не внушающее. Пришлось ограничиться чаем и ставшими уже привычными галетами. После позднего завтрака Лиза поднялась к себе и в раздумьях застыла посреди комнаты — она совершенно не представляла, что ей следует делать дальше. Оставаться в пансионе и несмотря ни на что ждать брата? Отправиться на его поиски? Но этот город явно больше деревни и спрашивать у прохожих — не видели ли они молодого человека в светлом костюме, можно до старости. Бросить всё и искать спасения в бегстве? В одиночку добраться до Германии? Нужно было на что-то решаться, но на что?

В пятитысячный раз за последние сутки она машинально подошла к окну и замерла. Мило улыбаясь, в компании четырех вооруженных человек с черными нарукавными повязками, к пансиону подходила её пропавшая компаньонка Анна-Мария. В груди у Лизы как-то нехорошо засбоило сердечко, а озноб пробежавший по позвоночнику молча подтвердил — за тобой! И тогда времени на испуг уже не осталось.

Она подскочила к шкафу, рывком открыла его и сорвав вешалки с платьями кинула их на стол, затем выволокла здоровый чемодан и рассыпала его содержимое по комнате. Маленький чемодан она задвинула подальше под кровать и стянула покрывало пониже — может не увидят. Схватив сумочку с деньгами, она окинула быстрым взглядом комнату — не забыла ли чего? Пистолет на подоконнике притянул её взгляд и почти сам запрыгнул в руку, успокаивая своей тяжестью. Подгоняемая ускользающим временем она на цыпочках побежала по коридору, толкая рукой каждую дверь. Третья по счету дверь, мягко скрипнув, открылась и Лиза ввалилась внутрь. Дверь она оставила приоткрытой, чтобы слышать, что происходит в коридоре, а сама встала так, чтобы оказаться за ней если её откроют. Пистолет в руке напомнил о вчерашнем уроке и девушка, опустив рычажок, передернула неожиданно громкую затворную раму.

Через несколько секунд послышались неразличимые голоса и шум шагов. Затем несколько минут в которые Лиза, непроизвольно стараясь дышать потише, пыталась что-нибудь услышать. Казалось, ожидание затянулось невыносимо.

— Убежала ваша русская княгиня! — чей-то гулкий бас, привыкший перекрывать шум станков, прозвучал, казалось, над самым ухом Лизы, — но ты красавица будь бдительна. Если увидишь её снова — сразу сообщи в окружной Комитет нашей партии. Там она за все свои издевательства над тобой и прочими рабочими людьми быстро ответит! А нам с хозяином поговорить надо — явный укрыватель!

Прозвучали, удаляясь, шаги и Лиза безвольно села на пол, теперь, когда опасность миновала, ноги отказались держать её. ' Дура, расселась тут, ещё ничего не кончилось, они ушли говорить с хозяином, он расскажет, что я не выходила из пансиона.' Помогло. Девушка на цыпочках пересекла комнату и осторожно выглянула в окно — проверить не караулит ли кто-нибудь выход. Часового Лиза не обнаружила, зато увидала удаляющуюся компанию черноповязочников, которые гнали перед собой хозяина пансиона и ещё одного постояльца. Француз все время порывался обернуться, но каждую такую попытку прерывали резким толчком приклада. А он снова пытался посмотреть назад, на свой пансион и вновь получал удар в спину.

К открытой двери своей комнаты Лиза подходила осторожно, стараясь не шуметь. Затем выглянула из-за косяка и остолбенела — Анна-Мария нашла маленький чемоданчик и теперь сидя на корточках рылась в нём. Казалось, она ищет что-то конкретное, кидая всё не заинтересовавшее её просто на пол.

— Воровка и доносчица! — выпалила Лиза врываясь в комнату, — Зачем врала, что я княгиня?

Компаньонка глянула на неё через плечо, а затем одним гибким движением оказалась на ногах и развернулась лицом к ней.

— Я тоже рада тебя видеть. Где деньги, девочка? — при последних словах в её руке откуда-то появился нож, длинное и узкое лезвие которого нацелилось на лицо девушки.

Ойкнув, Лиза отпрянула назад, а её правая рука, до поры спрятанная за спиной, метнулась вперед и судорожно сжатый палец послал патрон навстречу смертоносному лезвию.

Француженка даже не успела осознать, что она убита, когда малокалиберная пуля, срикошетив от стилета, пробила глазницу. Мертвое тело сделало шаг назад и рухнуло на усыпанный женскими вещами пол, страшно глядя в потолок пустой глазницей с кровавыми сгустками.

Лиза осторожно подняла рычажок предохранителя и с некоторой опаской посмотрела на оружие только что с немыслимой легкостью убившее человека. На труп она избегала смотреть и чувствовала себя как-то неловко. Это тоже удивило её, так как она считала, что после произошедшего она вроде должна была бросить пистолет на пол и, ломая руки, зайтись в истерике. Или, как обычно пишут в книгах, испытывать страшные нравственные терзания, ну, хотя бы в обморок упасть. Но нет, она скорее всего испытывала некоторую неловкость и дискомфорт, как если бы появилась в людном месте без головного убора.

— Похоже, что выбора у меня и не осталось, — грустно пробормотала Лиза, — прощай Париж!

Черное платье полетело в чемоданчик, после некоторых раздумий туда же полетели и туфли, которым Лиза предпочла удобные и разношенные ботинки. Необходимые женские мелочи, бюстгальтер извлеченный из объемистого футляра, бриолин купленный в подарок отцу. Скоро чемоданчик оказался полон и Лиза вздохнула — так много придется оставлять. Конечно, кое-что, по чему прошлись сапоги революционеров она бы и так не взяла, но всё же так жалко бросать все вещи здесь и уходить с одним чемоданчиком и шляпной коробкой.

Увесистая дамская сумочка в которую поместились пистолет и извлеченные из пояса золотые монеты была одета через плечо на грудь. Свернутые банкноты за вырез платья. Чемодан в правую, шляпная картонка в левую. Вниз и мимо пустующей стойки портье на улицу.

Пройдя по тесным и переулкам и выйдя на широкий бульвар Лиза сразу увидала её — гордо возвышающуюся над крышами домов Эйфелеву башню.

— Так я на тебе и не побывала, — ей неожиданно стало грустно, — но ты ведь уже давно стоишь? Подожди меня ещё немного, хорошо? Я обязательно вернусь. Но если вдруг спросят подруги — я на тебя поднималась! Договорились?

Приняв молчание за знак согласия, Лиза продолжила путешествие к вокзалу. Город уже не выглядел пустым — довольно часто встречались прохожие. Настораживало только то, как старательно они прятали глаза и стремились торопливо пробежать мимо. Чемодан уже отмотал все руки, а Лиза всё шла и шла, не замечая никаких признаков вокзала. Полуденное солнце нагрело каменные улицы и к прочим неудобствам добавилась жажда.

Внезапно Лиза услышала треск мотора и увидела едущее навстречу такси, выкрашенное в традиционный красный цвет. Тому, как грозно размахивая чемоданом и крича 'Тпру' она останавливала железного скакуна, Некрасов, если бы дожил до этого момента, мог посвятить целую главу.

— На вокзал, — Лиза недовольно поёрзала по продавленному сидению.

— Такса обычная, счетчик умножаем на сто пятьдесят тысяч, — предупредил таксист.

Лиза посочувствовала бедным французам — им постоянно приходилось совершать сложные вычисления в уме, поспевая за стремительно падающим франком. А ещё постоянно надо знать соотношение этого самого франка с другими валютами.

— Рублями берете? — поинтересовалась она.

— Конечно! — живо откликнулся таксист, — десять рублей!

— Ну и дороговизна у вас тут, — недовольно забурчала Лиза отворачиваясь от таксиста и доставая казначейский билет, — да я на эти деньги могу два раза вокруг Новониколаевска объехать!

Бодро зарычав мотором такси сорвалось с места. Оно проехало мимо Северного вокзала до которого Лиза не дошла пару сотен метров и понеслось дальше — водитель не мог упустить шанс заработать, уж очень плохие времена настали.

— Вокзал Сен-Лазар, — Лизе показалось, что таксист произнес название с каким-то напряжением в голосе, которому она не придала никакого значения.