Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Противостояние - попаданец против попаданца


Опубликован:
27.08.2011 — 05.04.2016
Читателей:
2
Аннотация:
Два путешественника во времени отправляются из XXII-го века в 1942-й год и, оказавшись по разные стороны фронта, вступают в заочное противостояние. Произведение занесено в "Путеводитель"
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

С того памятного, самого первого, апрельского разговора прошло уже три месяца и за это время я ни разу не пожалел о нем. Надеюсь, не пожалею и впредь. А поговорить с Гейдрихом действительно надо, а то мало ли...


* * *

Обергруппенфюрер СС, шеф РСХА и СД, рейхспротектор Богемии и Моравии Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих изволил пребывать в отличном расположении духа. По крайней мере, так мне сообщил один из адъютантов, с которым я перекинулся парой слов в курилке. Нет, сам-то я не курю, но в курилку забегаю регулярно. Где же еще можно как следует погреть уши и почесать языком? Только там! Вот и пользуюсь, по мере возможностей. Заодно завожу новые знакомства, узнаю много нового и просто вживаюсь в мир XX-го века. Вроде получается. По крайней мере, мой немецкий язык значительно улучшился.

Так, не о том думаю. Сейчас речь не о моих лингвистических достижениях, а о том, в каком настроении Гейдрих явился в винницкую ставку из своей очередной инспекторской поездки в протекторат. Заодно проверю: насколько хорошо ко мне относятся коллеги по адъютантскому цеху.

— Разрешите войти, обергруппенфюрер?

— А, Макс, заходи, заходи. Всегда рад.

Хм, похоже, мой курящий собеседник не соврал — Гейдрих и вправду выглядит жизнерадостно, насколько это вообще возможно для предельно циничного и расчетливого интригана высшего ранга. Значит, с высокой долей вероятности, можно заключить, что прочие штабные низшего звена, с которыми я точу лясы в курилке, не считают меня чужаком, над которым можно подшутить за здорово живешь. Это радует!

— Привет, Рейнхард! С чего такой веселый?

— Твоими стараниями, Макс. Может, подкинешь еще повод для радости?

— Всё может быть. Но сначала ответь: что удалось нарыть по заговору?

— О! Много чего, Макс, очень много.

— И?

— В общем, ты был прав — не стоит торопить события, но приглядывать за ними надо.

Я хмыкаю:

— Всё темнишь?

Гейдрих довольно ухмыляется в ответ:

— Работа у меня такая. Так всё-таки, чем обязан твоему сегодняшнему визиту? Ведь не о заговорщиках же ты так беспокоился, а?

— Беспокоюсь я о себе, причем постоянно. Потому и зашел.

— Неужели ты считаешь свою охрану недостаточной? Или тебя беспокоит кто-то конкретно? В принципе, можно конечно и усилить меры предосторожности — это совсем не трудно...

— О нет! Моя охрана выше всяких похвал. Девчонки не спускают с меня глаз ни днем, ни ночью. И дополнительные подкрепления не нужны — а то, боюсь, у меня здоровья не хватит... — После этой фразы, мы с Гейдрихом обмениваемся понимающими ухмылками. — А беспокоит меня мой нынешний статус, точнее его полная неопределенность. Что скажешь по этому поводу?

Гейдрих пожимает плечами:

— А что тут говорить? Я неплохо подчистил хвосты, так что круг лиц, знающих о твоем истинном происхождении, легко пересчитывается по пальцам, правда с помощью ног. — Тут мой собеседник снова ухмыляется. — Слухи о тебе, конечно, ходят... разные. Но в последнее время превалирует версия, что ты супер-шпион СД из числа русских фольксдойче, прибывший к фюреру с ценнейшими сведениями чуть ли не из приемной самого Сталина.

Теперь ухмыляюсь я:

— Твоя работа?

— Конечно.

— Ну-у... по крайней мере, звучит более правдоподобно, чем реальная версия событий. А главное, теперь все будут думать, что я твой человек, что, принимая во внимание обстоятельства, совсем не плохо.

— А главное — правда. — Гейдрих снова ухмыляется, на этот раз ехидно, с чувством собственного превосходства — вот же ж зараза! Не может не подколоть. Хотя на этот раз он прав — я действительно "его" человек. И он никогда не забывает об этом напомнить. Вот и сейчас: он практически ничего не сказал мне о том, к чему привели его изыскания, проведенные по моим подсказкам. А ведь не о ерунде спрашивал: о генеральской оппозиции, потенциально способной перерасти в антигитлеровский заговор и о мутной фигуре Канариса, опосредованно связанного с этой оппозицией, а заодно и с британской разведкой..., вроде бы. Что-то ведь наверняка нарыл — вон какой довольный, но молчит, не делится. Ладно, не буду дразнить гусей. Главного я от него добился — он обеспечивает мою безопасность и стабильность моего положения при Гитлере и будет это делать впредь. Не по дружбе, нет. Несмотря на известную фамильярность в отношениях, мы с ним птицы слишком уж разного полета. Просто ему выгодно прикрывать и поддерживать меня, так как мои подсказки позволяют ему куда эффективней топить своих врагов и конкурентов в борьбе за власть. Ну а я, соответственно, куда комфортней чувствую себя в тени его могущества, чем будучи ярко освещенным жгучими лучами славы фюрера. Вот такая вот цветастая аллегория...

=================================================

Вместо эпилога. Гибель комбрига.

(написал фанфик по реальным воспоминаниям) Буквально за три часа до отлета из-под Воронежа я узнал о гибели Тихновецкого. Его бригада дралась отлично, сам комбриг мне понравился своим спокойным мужеством и уверенностью. Военный Совет армии ходатайствовал о присвоение бригады звания гвардейской, а самого комбрига представил к ордену.

По дороге на аэродром заехал к танкистам. В хате на окраине (?) собрались командиры. Не было ближайшего помощника Тихновецкого, комиссара бригады Кузьмина. В том последнем бою он был ранен в голову и эвакуирован в армейский госпиталь.

Рассказывали танкисты медленно, слова словно застревали в горле. Любили орлы своего командира.

В основном говорил комбат-1 лейтенант Новиков (* большие потери, и за пять дней боев он вырос до комбата).

— Бригада заняла село(?), замаскировались... Немцы появились внезапно. Колонной шли по шляху на юго-запад... Я невольно улыбнулся... близость Украины... и многие употребляли украинские слова: шлях, хата...

— Самоходки ударили по селу, — продолжил начштаба старший л-т Макарин, — Комбриг сразу заматерился... "Вот сволочи, по мирным людям стреляют. Уходят, а напоследок гадят". А я никак в толк не возьму, по нам ведь бьют???

— Он сразу догадался! — вклинился опять Новиков, — это я потом сообразил, после боя: немцы нас не заметили, иначе бы развернулись в боевой порядок. Просто шли в колонне и стреляли по хатам.

— Комбриг и решил врезать... дистанция большая, вот и рванул с первой ротой на перехват. Прыгнул на танк и вперед. Сблизились и началась дуэль. И ведь как нарочно его личный танк оказался неисправен. Будь он не на броне, а внутри...

— Подошел Кузьмин с еще одним взводом. Немцы не выдержали, быстро свернули с шляха и отступили. И почти в конце боя снаряд попал в башню Т-34 на котором был комбриг.

— Ранило его тяжело — весь бок в крови, а он продолжал командовать... приказы отдавал, цели указывал. Я по рации их дублировал остальным, — произнес угрюмый брюнет-старшина из угла. Это командир танка, с котрого руководил боем Тихновецкий, догадался я. Старшина помолчал, добавил:

— И ведь даже голоса не изменил, говорил спокойно, твердо... как всегда.

Дальнейшее понятно. Пока закончился бой, пока перевязали и довезли до санбата, майор потерял много крови. Множественные осколочные ранения...

— Похоронили мы его на холме, за селом...

Таких людей теряем. Попрощавшись с контуженными горем танкистами, я с тяжелым чувством поехал на аэродром. По дороге к самолету поймал себя на мысли, что не хочу отсюда уезжать. Все понятно, главные события теперь перемещаются на юг — туда, куда двигаются немецкие подвижные части — в большую излучину Дона. Туда ушла безнаказанной "самоходка" Штуг-3 погубившая комбрига Тихновецкого. Туда перенацеливался паровой каток 4-й танковой Гота, усыпав воронежскую землю своими и нашими сожженными танками, разбитыми орудиями и брошенными машинами. Но хотелось остаться здесь, на этой земле; там, где принял свой первый бой. Где породнился крепким боевым товариществом со многими бойцами, командирами, генералами. Остаться и драться. За Воронеж, за комбрига, за многих — уже погибших и еще живых...

Но ноги уже сами несли к трапу. Предстояло возвращение в Москву.

Нужно было продолжать жить и исполнять свой долг...

Часть 2. Грохочущий Дон.

Вместо пролога. Долгий разговор усталой ночью...

15 июля, Москва, ГенШтаб.

— Андрей Андреевич, я прекрасно понимаю... вы устали, подавлены неудачами.

Что-то сломалось в этом высоком и худом человеке. Я встречал таких на фронте, были у меня тяжелые разговоры и в тылу. Надлом от бесконечных поражений 41-го получив новую подпитку от обвальных событий весны-начала лета 42-го породил какую-то обреченность, почти фаталическую веру: немца нам не победить.

Самое смешное, что благодаря подборкам трофейных писем от немецких солдат, которые попали в наши руки и переведенные специально для информирования высшего руководства страны о настроениях вражеских войск, я знал другое. В немецких письмах встречались практически совпадающие по смыслу мысли: русских нам не одолеть.

Немецкие солдаты и офицеры на фронте увидели то, что не попало еще в поле зрение немецких обывателей или лидеров Третьего Рейха. Что не отражали победные кинохроники с раскуроченной советской техникой или серымии от пыли колоннами русских пленных. Сопротивление росло. Ожесточенность советских войск росла. Опыт современной войны, перенимающийся под огнем и оплаченный потоками крови, тем не менее приносил плоды.

Наступление 42-го все меньше походило на прогулку по Франции и приносило еще большие потери, чем в 41-м...

— Я прошу направить меня на фронт, — глухо и как-то безжизнено проговорил генерал.

"Боится, что отсюда его отправят в подвалы НКВД, что ли?" — мелькнуло у меня. Таким голосом и с такими мучительными интонациями боевые офицеры просят пистолет с одним патроном, а не в бой рвутся...

— Товарищ генерал. Вам нужно время... — чуть не произнес "на реабилитацию"... — на восстановление сил. Отправляйтесь на Дальний Восток. У вас большой опыт современной войны... и теоретический, и практический. Готовьте войска, учите всему, что нужно на войне. Они нам могут сильно пригодиться в боях на юге.

— Рвутся к Сталтинграду и Кавказу? — глазами поинтересовался Власов, кивнув в сторону карты на стене...

— Рвутся, — также молчаливо кивнул я.

— Ну а если самураи попробуют что-то такое учинить на наших восточных рубежах — то тоже будьте готовы дать отпор, — решился я закончить этот тяжкий разговор.

— Еще раз прошу сделать все возможное для спасения моей... — кадык генерала дернулся, — армии.

Вторая Ударная Армия уже не существовала как организованная сила, но отдельные группы и одинокие бойцы продолжали сражаться и выходить к своим.

Прошедший год многое объяснил людям... и про фашистов и про их отношения к нашим людям в плену и оккупации. Борьба продолжалась.

Глава 1. Начало.

Фактически бои в излучине уже начались, одновременно с отражением наших контрударов под Воронежем. Правда носили они характер прощупывания, так сказать "местного значения". По мере подхода сил немцы искали слабые места в обороне потрепаных советских частей Юго-Западногоо фронта и наших свежих резервов, срочно перебрасываемых в горнило боев. Туда нацеливались целые резервные общевойсковые армии и две недоразвернутые, находящиеся в стадии формирования, танковые (1-я и 4-я).

Таран трех армий группы "Б" нацеливался на Калач и далее на Сталинград. Кроме того, немцы активно пытались захватить плацдармы на левом берегу Дона, на флангах огромной дуги советских войск. Решение напрашивалось: атаковать по обоим берегам великой реки, быстро разгромить противостоящие соединения и прорваться к Сталинграду стремительно, без затяжных боев.

Но оперативная пауза требовалась и "железным" немцам. Тяжелые переходы, просто африканская жара, всюду проникающая пыль, а главное — сопротивление Красной Армии — сделали свое дело. Кроме того, радовало, что ни одна попытка окружения наших армий не была доведена противником до конца. Части и соединения, теряя людей и технику все-таки вырывались. Ушел из-под многочисленных ударов бадановский корпус, хотя и оставил почти все танки на правом берегу Дона. Вырвались армии из-под намечавшегося котла у Миллерово. Несколько тысяч бойцов, вырвавшихся из вражеского тыла я видел собственнными глазами на сборном пункте севернее Воронежа.

По данным разведки, моторизованные и танковые соединения вермахта потеряли более половины бронееединиц. Понесенные потери и отсутствие массовых союзнических контингентов в первой линии заставляли немцев расстягивать свою пехоту на флангах. Под Воронежем это привело к ряду неприятностей, контрудар 60-й армии с юга позволил оттянуть часть сил на себя. Все-таки пришлось бросать в бой венгров.

Печально чуть не сложилась судьба альпийского корпуса итальянцев, попавшего под раздачу русских танковых контрударов. А ведь он шел во втором эшелоне наступавших войск.

Смена фон Бока, произошедшая под благовидным предлогом разделения ГА "Юг" на "А" и "Б" стало косвенным доказательством кризиса в немецком командовании. Неожиданностью, хотя и предсказуемой, стало назначение "лучшего оперативного ума" командующим группой "А". "Б" возглавил, как и в Реальности Вейхс.

Почти одновременно с поста начальника Генерального штаба сняли Гальдера, и заменили на Паулюса. Если снятие первого было предопределено регулярными стычками с фюрером, то вот его замена на Фридриха была мне малопонятной.

Впрочем, если командир из Паулюса, по отзывам, был не самым лучшим, главным образом по волевым качествам, то штабистом он был неплохим.

Из записной книжки.

1. Совещание руководителей Генштаба показало, что мы правильно оценили немецкие возможности. "Блау" притормозил...

2. Разделение Юго-западного фронта. Командующие: ЮВост. — Тимошенко, Сталинградский — Еременко.

3. Сталинград: 1-я гв.А. садиться в город и окрестности.

4. Воронеж. Атаки продолжать. Брянский фронт возглавил Рокоссовский. М-31.

Странное ощущение, тем не менее, не покидало меня. Похожее испытывает тренер футбольной команды, когда игроки хорошо натренированы, все здоровы, а выходят на поле — игры нет.

Вроде все правильно делаем, а результатов не видно.

Даже единственный успех — взятие Демянска, не согревал. Я-то понимал, что этот маневр придуман противником в своих интересах... Выведенные оттуда войска пойдут под Ленинград или Ржев. Чтобы не отвлекать резервы с юга...


* * *

Кадровая перестановка, на которой я настаивал с самого начала, наконец-то завершилась. Главное было сделано еще до начала наступления — удалось убрать Паулюса с командной должности на штабную. А теперь всё устаканилось окончательно. Заодно и себе облегчил задачу, а то, теперь уже бывший начальник штаба ОКХ, Гальдер крайне скептически воспринимал многие мои идеи, продавливаемые через Гитлера. С бесхребетным Паулюсом должно быть полегче. Да и Гитлеру "профессор" порядком надоел, так что его отставка была, что называется, ко всеобщему удовольствию.

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх