Декретный отпуск для ведьмы

Все, решено, наведаюсь к родителям Хани. В конце концов, мой муж имеет право знать, что с его семьей все хорошо и как они живут! Они — единственные, о ком скучал асур. Рассказывал о них редко, скупо, но с теплотой и любовью. Очень надеюсь, что Гамир и Абибит живут в своем старом доме на склоне горы, среди скал и выращивают редкие сорта орхидей. Сейчас уточню по карте и буду собирать вещи. Дайти скажу, что пошла выяснять отношения с любовником.

Вот только одна я туда не подамся. Страшно, все-таки! Нет, говорить им, что Хананель жив в другом мире, счастливо женат и скоро станет отцом, я не буду...пока не буду. А вот перед отъездом, могу и проговориться или письмо случайно отправить.

Кого бы с собой позвать?

Обормотов лучше не трогать — свекровь со свекром заиками останутся. У Насти там какой-то офигительно сложный процесс на носу, Лия теперь Старшая Хранительница Восточных морей, ей не до поездок, Алира, как всегда, опоздает на три дня, а вот Дора будет очень и очень рада смотаться с того дурдома, в котором сейчас ее муж работает, не покладая попы на кресло. Пошалим!

Заперев двери в свою спальню и достав из-за пазухи небольшую бляшку с вензелями, я вызвала тьму и чуть капнула смолистой стихией на черненное серебро артефакта. Он тут же налился тяжестью и сорвался с ладони на пол, растекшись лужей темного портала.

— Дора, хочешь выходной с приключениями на мои нижние, а твои верхние девяносто? — вместо приветствия крикнула я. Портал без всяких вопросов замерцал алыми искрами, вспыхнул огнем и оставил на полу сидеть рыжую ведьму в брючном деловом костюме черно цвета с красной отделкой по бортам и воротничку. В руках у подруги была какая-то папочка с подгорелыми краями и клок чьих-то волос.

— Вовремя! Я уже боялась, что никогда от этих идиотов не отделаюсь. И как ты там практику проходила, не понимаю — туда похоже всех юристов с восьмого круга Ада согнали!

— Их патлы? — спросила я, помогая огненной ведьме встать.

— Нет! Одной бабенки, за муженьком в каталажку пришедшей. Устроила скандал, что ее Масика, амбала под три метра ростом, тут обижают и — ты представь себе — разгульными девицами совращают! Это она про меня, просто пришедшей с делом данного задержанного. Ты не поверишь, муж у нее такой милый черт, обходительный, вежливый, спокойный как танк, сбежать от нее попытался, а так как эта дура ревнивая документы его сожгла — был задержан нашим патрулем. Я его защитить попыталась, ну дуру эту пристыдить — о мужике то заботится надо, а не так! В общем... погром, разбирательство, выжженный кабинет, — вздохнула она. — У тебя тут перекантоваться можно, пока они там не успокоятся?

— Можно-можно! Я тебя даже по воздуху свежему прогуляю, с хвостатыми познакомлю, накормлю и обогрею, — обещала я, сдирая с ведьмы одежду. Ошарашенная Дора не особо сопротивлялась.

— Подруга, ты чего? Две недели без мужа и уже на все теплое кидаемся? Я не поэтому делу!

— Да переодеть тебя надо! — пояснила я и вывалила на пол кучу барахла, которое тут выдают. К чести асуров, одежду выдавали отличнейшую. Удобную, красивую, хоть и с кучей завязочек, чтобы можно было подогнать под любую фигуру. — Ты же своим нарядом им раньше времени сексуальную революцию устроишь!

— Это мы всегда! А что за тряпки? О, я, пожалуй, у вас останусь — какая прелесть! А это, ты глянь, какие узоры. А вышивка? Неужели ручная, мейд ин хвостик? Тут же метров восемь будет! Так, хочу это, это, и десять метров того!

— Бери-бери, они не жадные. И знаешь, что греет тельце в этой ткани? Ее мужики красили и вышивали! Кстати, мне тут косметику натуральную подкинули. Тот же мейд ин хвостик.

— Я уже люблю их мужиков! Не то что наши — преферанс и рыбалка. Так, — она поправила, точнее, приподняла в вырезе красного ланг-чоли грудь, воинственно выставляя ее вперед. — Куда дальше? И вообще — как дела? Вот ведь ведьмина натура — сначала шмотки и мужики, а уж потом всё остальное!

Пока я обрисовывала ситуацию, Дора добралась и до косметики. Боевая раскраска получилась, что надо. Нам бы хвосты и рожки — за своих сойдем. Ну и мне покраситься. Для путешествия по границам Царства Варуны сойдет. С Дайти я договорилась быстро, хотя от охраны пришлось долго отбрыкиваться. В путь мы двинули уже с рассветом, всю ночь пропрыгав дикими ржущими козами на огромной кровати и рассказывая последние новости. И еще мы наелись сладостей. Утром настоем от тошноты пришлось делиться с огненной ведьмой.

Портал выкинул нас почти у порога двухэтажного домика с открытой террасой и огромной оранжереей. Вокруг цвели орхидеи. Розовые, белые, ярко-алые и нежно-оранжевые солнышка на высоких зеленых стеблях. И все это среди серых скал, оттеняющих нежную красоту цветов.

— Офигеть... — выдохнули мы. Интересно, хозяева сильно обижаются, когда цветочки рвут?

— Добрый день, пэри, — звонкий женский голосок отвлек нас от борьбы совести с жадностью. На пороге стояла высокая и стройная женщина с лопаточкой для саженцев в руках. Зеленые волосы, заплетенные в тугую косу с прядями неровной толщины, доставали ягодиц и были заткнуты за пояс, чтобы не мешались. Изумрудные глаза с любопытством изучали нас, но смотрели мягко и приветливо. — Вы за цветами?

— Нет, мы для дипломных материалы собираем, — улыбнулась я. — Хотя цветы у вас очень красивые.

— Дипломные? Вы магички? — догадалась женщина, все еще теребя в руках лопаточку. — Травницы?

— Конечно! По капустке в целях увеличения бюста специализируемся, — хихикнула Дора. Я в который раз с сомнением глянула на свой второй размер. Эх, сколько капусты сожрано, а результата все нет... Ладно.

— Нет, простите, мы по другим предметам, — извинилась я. Жаль расстраивать женщину. — Я собираю биографические данные об Асурендрах Царства Варуны, а Дора пишет об особенностях дошкольного воспитания асурят.

— И Владычица дала вам на это разрешение? — тут же нахмурилась женщина.

— Конечно! Лично подписала документы и провела пинком через границу Царства! — тут же возмутилась огненная ведьма. Асура еще больше нахмурилась, но тут же взяла себя в руки и пригласила в дом. Пока хозяйка ходила за чаем, Дора шепотом спросила:

— Лен, а что там за Владычица такая?

— Деловая ведьма. А вообще, хрен их Владык знает!

— Ну хрен Владыки может и знает...

— А мы не хрен, нам не положено знать. Подальше от начальства и поближе к кухне. Помнишь главный принцип шпионажа и студента на сессии?

— Врать надо уверенно и не краснея?

— Точно. Стебемся по полной. И еще, даю дополнительную установку — свекрови надо поднять настроение.

— Поднимать — одно из наших любимых занятий!

Вскоре асура принесла поднос с чаем и сладостями. Мы продолжали мило улыбаться. Скованную атмосферу за низким столиком разрядил мой животик, взвывший от голода. Дорин солидарно подвыл. Я покраснела и потупила глазки, а асура окинула наши фигуры взглядом заботливой мамаши. Ой-ой...я такое уже знаю. Сейчас нас будут спасать от голода! Материнский инстинкт при виде голодного дитяти работает на полную катушку, даже если деть не твой. Дора состроила голодные глазки и это доконало мою свекровь.

— Пэри, не откажетесь ли позавтракать? Чай и сладости такая малость для растущего организма, — улыбнулась женщина. — За столом и поговорим.

— Конечно! — закивали мы и кинулись помогать хозяйке. Скоро стол был накрыт, а разговор, начавшийся из обмена рецептами, перешел к Хананелю.

— Что именно вас интересует в моем сыне? Секретных планов он нам точно не доверял, все военные хроники в библиотеке у Владык.

— Да на кой нам те хроники! Ну его, те ужасы читать. Война всегда грязное дело. Нам бы узнать, как он рос, — попросила я.

— Угу, — кивнула Дора. — Детские портреты, вещи, травмы, горшки...

— Просто расскажите нам о сыне, — лукаво улыбнулась я.

За столом мы просидели до обеда. Аби рассказала о своем непоседе много интересного и чудного. Что могла припомнить каждая мать? Смешные слова, чудачества, детские глупости, первые взрослые поступки, промахи и удачи любимого сына. Мать помнила все, но еще больше знали дневники, которые Хананель вел, с тех пор, как научился писать. Но открыть эти записки теперь уже никто не сможет, и мать рассказывала, что помнила и знала. Она действительно его любила, не смотря ни на что. Она гордилась и жалела своего сильного и сломленного глупостью любимой женщины Хани. От других бы он жалости не принял, но она имела такое право. Мы вытрясли из повелительницы флоры портретик маленького хвостатого повелителя металла, где тонкий хвостик сжимает стебелек орхидеи и цепкие ручки обнимают за талию сестричек. Аби призналась, что солдатиков будущий Асурендра не признавал, забирая куклы у сестер.

— Да, с куклами он шарит обращаться, — пробормотала я. — Маленький шалун.

— Что? — переспросила асура.

— Наверное мелким любил голышом бегать. У вас тут такой приятный климат, сама бы разделась!— переменила тему Дора.

— Любил, — улыбнулась Аби. — Всю попу о здешние камни изодрал! Но в силе и ловкости ему было не отказать.

— И стал воином, — заключила я.

— Он стал Асурендрой. Лучшим, чем нынешний Владыка, чтобы там не говорили, — послышался спокойный, полный достоинства голос. В дверях определенно стоял отец Хананеля. Тот же рост, может чуть ниже, та же фигура и медная кожа. Вот только этот демон был повелителем земли.

Дора заготовила блокнотик и впилась глазами в мужчину:

— И что по вашему мнению этому способствовало? Какие-то особые методики воспитания? Закалка? Для науки всё очень важно!

— Специальная каша по утрам? — присоединилась я.

— Да, два тазика овсянки на три литра молока и пять огурцов, — язвительность тоже от отца досталась.

— Скорее сковородка мяса и куча сдобы с чаем, — не сдержала я язык.

— Рацион наших воинов хранится в строжайшем секрете, — сделав морду кирпичом и налив себе чаю, ответил Гамир. Пух и перья, как же они похожи!

— Значит, так и запишем, каждый день ремня на завтрак и десять кругов по местности вокруг дома... — прикусив язычок, поскребла Дора пером по бумаге. Асуры забили хвостами по подушкам.

— Я не бил своего сына, — холодно сказал повелитель земли.

— Прямо таки никогда? Ни разочку? Ни за разбитую вазу, ни за блохастого котенка на чистом ковре, ни за выкошенные по первой пьяни любимые орхидеи? — прищурилась ведьма огня.

Мой свекор явно был на грани бешенства, но дергающийся рыжей кисточкой хвост оплел другой хвостик. Более тонкий и с зеленым огоньком на кончике.

— А вот орхидеи он срезал не по-пьяни, — улыбнулась Аби. — Первая любовь ударила в голову, вот и устроил своей девушке ложе из лепестков. Правда, выбрал нежно розовые цветки, скрещенные с розой. В том поколении от колючих стебельков мы еще не избавились.

— Девушка была в восторге? — мысленно представляя и смакуя, как Хананель кидает любовницу на ложе из шипов, спросила я.

— Девушка была снизу, — емко ответила Аби, смущенно хихикая. Попой на колючки и не легким асуром сверху. Не счастливый был у Хананеля первый опыт...

— А невеста? — неожиданно для себя спросила я.

— Я не хочу говорить о женщине, разбившей сердце сыну. Глупая избалованная девчонка, вот уж кому ремень не помешал бы, — теперь уже зеленую кисточку успокаивал хвост мужа.

— Извините, я не должна была спрашивать о ней. Если бы не ее глупость и гордыня... Ваш сын был великим воином и Асурендрой. Простите, мы, наверное, пойдем, — поклонившись и подхватив Дору под локоток, я поспешила из этого дома. Гамир провести нас и не подумал, а вот Аби вышла. Грустные глаза с тонкой сеточкой морщинок, хрупкая высокая фигура и натруженные руки. Не удержавшись, я обняла ее и вложила в руку кинжал под женскую руку. Его делал Хананель и я точно помню, как удивилась узору орхидей на рукояти.

— Его сделал ваш сын. Пока искала о нем упоминания, нашла, но асурам не отдала. Думала, будет иллюстрацией к диплому. Но вам нужнее, — объяснила я.

— Пойдем, — взяв меня за руку, асура пошла куда-то за оранжереи. Скалы, цветы, скалы... Острые камни и нежные лепестки. Насколько же велико это маленькое царство?

— Вот, — на мелком гравии росли серебристые орхидеи с лепестками бархатных роз. — Шипы мы убрали, не бойся. Эти цветы мы никому не продаем, но себе можешь взять один.

— Спасибо, — осторожно срезав тонкий стебель, я тут же окутала его магией. Пусть будет вечным напоминанием мужу о доме.

— Дор, я выпить хочу, — обняв стройную сосонку, ныла я. Цветок мы оставили в приюте, куда перенеслись на минутку. В дурдоме сидеть не хотелось, так что мы решили погулять для начала по окрестным лесам.

— Шо? Тебе нельзя!

— Да кофе с молоком хочу, — усмехнулась я.

— Ну тогда может хоть курнем? — хихикнула Дора.— Восток и все такое... тут же кальянных всяких должно быть валом. С рахатами-лукумами всякими, пахлавой, нугой, халвой, козинаками и грильяжем... Орешки, кунжут, инжир, финики, нардек, чак-чак и чурчхела! Коричневый сахар и корица...

— Дора, ты — садистка, как тебя муж терпит?!

— Муж меня кормит! Знаешь, как он шашлыки готовит?! Зна-а-а-аешь! Слюни подбери — сари заляпаешь, а оно казенное!

— Уговорила. Не далеко от приюта — городок. Там и покушаем, — отцепившись от дерева, я обняла подругу, и тьма перенесла нас поближе к людям и асурам. Приграничные городки хороши тем, что две расы здесь вполне неплохо соседствуют и дополняют друг-друга. Смешение стилей, моды, хвостов и безрогих лбов. Асуров, конечно же, было меньше, но встречались. Большинство из них было здесь проездом в Царство или из него. Торговля тут цвела и пахла, а торгаши жрали и пили. Ну и приторговывали, конечно же! Малые расходы на транспортировку и еще не содранные налоги порядочно снижали цену, на обычно дорогостоящие товары.

— Ну что, предадимся излюбленному и самому сладкому женскому греху? Пройдемся по магазинам сначала? Я тоже хочу такую красоту домой! Ой, а еще мне давно хотелось занавесочки в спальне поменять, надо благовоний набрать, а еще... а еще... В общем, я уже всего хочу!

— Главное, никого не захоти.

— Боюсь, это сложнее всего. Слушай, как ты тут с такими мужиками живешь? Они же как разноцветные леденцы, так бы и облизала!

— Пошли, любительница сладкого — хихикнула я. — Эти карамельки на хвостатой палочке тебе не наши черти. Возбудим и не дадим, а потом мужьям сдадим, тут не прокатит.

— Ыыы! Это жестока! Отправляй меня вечером домой, пусть меня муж пожалеет за такую несправедливость. Надеюсь мне его поймать удастся, а то ведь весь в делах! На меня времени нет, а у меня уже дефицит витамина!

— Заполним его пока вот этими сари. Смотри, какое алое...зеленое...синее...

По городу мы бегали часа три. Голод скручивал животик, но пока нанятый носильщик не начал спотыкаться под тяжестью баулов, мы не успокоились. Последней каплей, прижавшей беднягу к земле, стали те самые занавесочки. Три монеты подняли мужичка из мертвого до полумертвого и способного донести вещи до приюта. Мы же пошли вознаграждать себя за труды неправедные и все нервы вымотанные продавцам.