— Сдался тебе этот телефон, — ворчала Крис.
— Твой Макс спас меня от избиения, это меньшее, что я могу для него сделать, — заметила я, неприкрыто искажая факты. Если бы не идиотское видео, которое Макс не удосужился удалить, я бы не связалась с Мишей и не получила бы по лицу.
Упоминание Максиного подвига заставило Крис улыбнуться.
— Да, он молодец, — кивнула она, — Но телефон тебе уже не найти, и ты это прекрасно понимаешь.
Конечно, я понимала, но не могла просто взять и бросить поиски, потерпев постыдное фиаско.
— Переговорю с Максом, пусть вразумит, — пригрозила Крис. Если бы она только знала! Впрочем, никому кроме Ромы и Ольги видео не угрожает, Максим мог бы хотя бы попытаться заключить перемирие со своей совестью, одной надуманной проблемой стало бы меньше.
И тут, будто на зов, в кафе вошла лучшая Ольгина подружка — Лора. Её внешность всегда казалась мне поразительной: тонкая, как струя, с красивой полной грудью и тощей задницей, Лора умудряется выглядеть аккуратной, даже пропорциональной, что с её фигурой, в общем-то, почти невозможно. Длинные идеально прямые черные волосы и унизанные серебряными кольцами тонкие пальцы делают её похожей на готическую принцессу, но не на депрессивно-жутковатую, а на неприступную и высокомерно-прекрасную.
Мы с Крис, как по команде, уставились на вошедшую. Девушка не обратила на нас внимания, будучи погружена в какие-то свои мысли. Кристу с Лорой связывала давняя неприязнь — на первом курсе они обе отчаянно сражались за Максино внимание и успели наделать много такого, что навсегда оттолкнуло их друг от друга. Я в то время занималась охмурением Лисицына, так что в детали конфликта не вдавалась, оно, наверное, к лучшему.
— У меня от одного её вида мурашки по коже, — призналась Крис, — До сих пор с ужасом думаю, что было бы, если бы Макс предпочел её, а не меня.
— Нашла бы себе другого, ничуть не хуже, — заверила я, — Не один он такой на свете.
— Посмотрела бы я на тебя, если бы речь шла о Славке, — насупилась Крис. В последнее время она стала как-то слишком серьезно относиться ко всему, что я говорю.
— Не сердись, — я отступила, не желая спорить по пустякам.
— Ещё чего, — хмыкнула подруга.
Какое-то время мы молча поглощали свой завтрак, первой не выдержала Крис.
— Ты решила, что делать с Лисом и Данилой? — её глаза светились искренним интересом. Похоже, моя личная жизнь казалась прекрасной темой для сплетен, пусть и в очень узком кругу.
— Стараюсь не думать об этом. Даня бабник, а Лис... А что Лис? Два раза в одну реку... сама знаешь.
— Предрассудки, — подруга неодобрительно покачала головой, — Ну и что, что вода будет разная? Может, на этот раз всё сложится... лучше.
— То есть не он меня бросит, а я его? И вообще — почему тебя так заботит судьба наших с ним, в общем-то, давно завершенных отношений?
— Ну, Данилой ты брезгуешь, выходит, что кроме Лиса тебя больше некому ублажить, — пожала плечами Крис.
— Опять ты за свое!
— Что здесь такого?! — искренне изумилась подруга, — Мы уже взрослые люди, будь проще и не кривись, как монах с похмелья.
— Куда уж проще, — проворчала я, не желая развивать начатую Кристой тему. И что ей неймется?! Будто нарочно.
Мы снова сосредоточились на Лоре: девушка успела устроиться за самым дальним столиком с кофе и салатом наперевес. Воскресным утром в кафе почти никого не бывает, так что в появлении Лоры было что-то ненормальное, впрочем, как и в том, что она одна — они с Олей очень похожи на нас с Крис, всегда и всюду ходят вместе. Неужели поссорились? Я бы знала... Гадая, что же такое случилось, я смогла, наконец, отвлечься от всех прочих мыслей. Это оказалось чертовски приятно, но слишком скоротечно — Крис никак не желала отступать:
— Ладно Даня... среди красавчиков часто попадаются уроды, но Славка — хороший, а главное проверенный парень, и с тех пор, как вы разошлись — он так никого и не встретил.
— Проверенный? Ты имеешь ввиду его ненадежность?
— Разве он сделал что-то не так?
— Он меня бросил, — напомнила я, — Считается?
Интересно, почему Крис так настойчива?
Я хотела добавить ещё что-то, чтобы окончательно прояснить ситуацию, но захлебнулась собственными словами. Меня потянуло куда-то вниз и в сторону, я и моргнуть не успела, как оказалась в собственной квартире и чуть ни ткнулась носом в знакомые с детства обои...
Лисицын, Лис, мой Лис... без футболки. Как же он хорош без футболки! Я разглядываю его руки, плечи, грудь, торс. Вдруг понимаю, что он не один, он с девушкой. Конечно, я же с Кристой, значит, это прошлое Кристы, выходит, он с Крис. Почему он с ней и почему полуголый? Они целуются, он водит руками по её спине, она извивается на его коленях, словно змея. Мне тошно и противно, но я смотрю во все глаза. Мне горько и любопытно, и я смотрю. Лис вздрагивает, как от пощечины, отстраняется от Крис. Я свободно перемещаюсь в зыбком пространстве своего видения, мне ничего не стоит заглянуть Лису в глаза — вижу смятение, утихающую страсть и стыд. Конечно — понимаю я — ведь мы ещё вместе, он МОЙ парень и он же целует мою подругу. Я понимаю, что они пьяны, но не настолько, чтобы забыть эту сцену. Меня захлестнула волна боли, разочарования и ревности. За что? Почему? Как такое возможно? Конечно, вот же она — причина нашего с Лисом внезапного разрыва! Двойное предательство. Мысли мечутся в моей голове, подобно отравленным насекомым. Чувства сменяют друг друга с бешеной скоростью: я то злюсь, то готова расплакаться...
Я выпала из видения и оказалась лицом к лицу с Кристой — немного повзрослевшей, но оттого не менее "той самой", что только что целовалась с моим парнем. Пришлось зажмуриться, чтобы не разрыдаться.
...Бросая меня, он был такой же обаятельно-неряшливый, как обычно. Я смотрела на него с обожанием и никак не ждала такого удара. Он ничего не объяснил, просто сказал, что всё кончено и ушел. Я пыталась, я силилась понять — но безуспешно. Зато теперь понимаю — я не могла знать причин, для меня их не было, но для него — были. Что он чувствовал, оставляя меня, не умея признать вину, о которой я даже не догадывалась?
Бедный Славка, он струсил, сбежал от ответственности, а потом начал меня избегать, опасаясь, что я всё узнала, ведь мы с Крис казались такими близкими подругами... И теперь, неужели он понял, что я ничего не знаю? Я бы, наверное, простила его — тогда — помучилась, позлилась, но простила, при той безоглядной любви к нему, и привязанности к Крис я могла простить им любое прегрешение, стоило только сказать, стоило только раскаяться. Подумаешь, пьяная выходка. Но они скрыли от меня свой проступок, сделали вид, что ничего не было. Мне вдруг стало нестерпимо жаль, что они смолчали, скажи они, и у нас со Славкой всё могло сложиться иначе. Что такое украденный поцелуй против любви? Внутри меня будто прорвало плотину. Уж лучше бы я испытывала праведный гнев! Лишь бы не это отчаянное почти забытое чувство потери...
Вспомнился Ира. Если он поможет мне... если я смогу контролировать... Да, я во что угодно поверю, лишь бы научиться блокировать эти странные видения. Ведь, если б я могла... я бы никогда... Слишком много того, чего бы я никогда не хотела узнать.
Глава 5:
В понедельник я была на всех лекциях, лишь бы найти повод слушать и молчать. Крис видела, что со мной что-то не так, и винила в этом себя — справедливо, но с виду вроде как беспочвенно. Откуда ей было знать, что я заглянула в прошлое и узнала их со Славкой маленькую грязную тайну? Грязен был не сам поцелуй — с этим я определилась сразу — а то, что его от меня предательски скрыли, пустив под откос такие важные для меня отношения. Теперь попытки Крис свести меня со Славкой обрели вполне очевидное объяснение — её достало чувство вины, и она решила всё исправить. В этом был бы смысл, если бы мои чувства к Лису остались прежними, но это не так, ведь так не бывает. Вне зависимости от того, нравится он мне или нет — того, что было, не вернуть. За прошедший год я возвела между настоящим и прошлым высоченную стену, пытаясь защитить свое сердце от рухнувшего на меня разочарования, и теперь мне совершенно не улыбалось её разбирать, тем более с сомнительной целью понять, есть ли у нас со Славкой второй шанс. Идея лезть в дебри своих к нему чувств казалась самоубийственной, так что я решила сконцентрироваться на Ире, который должен был вот-вот появиться и рассказать мне страшную историю о том, кто я такая и почему вижу то, чего нормальные люди не видят. Игра в "доживи до вторника" завершилась моей, пусть и не безоговорочной, но всё-таки победой: я сумела избежать задушевной беседы с Крис на тему её гипотетической вины и почти не думала о Славке. Весь вечер понедельника я сочиняла вопросы для Гнева, в итоге остановилась на двух — самых важных и самых ёмких.
Долгожданный гость пожаловал ко мне ближе к вечеру. Одет он был в ту же самую одежду, что и в прошлый раз, и выглядел из-за этого почти привычно.
— Ты подготовила вопросы? — поинтересовался Ира вместо приветствия.
Мы стояли посреди прихожей, изучая друг друга без тени смущения или неловкости.
— Кто ты и кто я? — спросила я после непродолжительного молчания.
Ира кивнул так, будто ничего иного и не ждал. Мы прошли в гостиную, он сел на диван, а я осталась стоять. Казалось, он нарочно тянет время, делая вид, что обдумывает ответ.
— Я один из семи смертных грехов, — наконец, ответил Ира, — Как ты, наверное, догадалась, речь о гневе.
Ира видел, что я жду продолжения и решил не делать пауз. В прошлый раз мы условились о доверии, и он, кажется, понимал, что я не собираюсь отступать.
— А ты — Вестница. Вестники — это люди с особым даром. Технически ты человек, хоть и причислена к иерархии ангелов. Если вникать, то всё это довольно многословно, а местами и вовсе скучно, так что будет проще, если ты задашь пару наводящих вопросов — по существу.
Понятия не имею, как лучше объяснить то, что я почувствовала. Взять хотя бы книги: всегда задавалась вопросом, как можно достоверно описать момент возникновения веры в невозможное? Я пообещала себе не ставить под сомнение Ирины слова, но как это сделать, если сказанное им идет в разрез с привычными представлениями о реальности?
Мужчина заметил моё замешательство.
— Сейчас это сложно понять и ещё сложнее свыкнуться с мыслью, что всё это —
правда, с которой придется жить, но поверь — дальше будет легче, — заверил он, почти не меняясь в лице.
— Дар — это умение видеть прошлое? — с трудом ворочая языком, спросила я. В горле пересохло, мысли путались, чувства смешались, но я изо всех сил пыталась соображать.
Гнев кивнул.
— Отчасти. Потом, кроме прошлого, ты сможешь видеть настоящее и будущее. Настоящее — это самые важные из упущенных возможностей, будущее — бесконечные вероятности развития событий.
— Зачем всё это нужно?
— Вестники отвечают за человеческие жизни, но об этом потом, ведь ты только на пути к становлению. Твой дар жалок и неуправляем. Я здесь для того, чтобы сделать из тебя настоящую Вестницу и научить быть ею.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Я переваривала информацию, он пытался не мешать. Мне удалось уяснить, что весь объем необходимых знаний за раз получить не удастся и это к лучшему, ибо не справлюсь. Ладно, учеба есть учеба, главное понять — оно мне надо?
— А отказаться можно? — уточнила я без особой надежды.
— Конечно, — Гнев даже бровью не повел.
— Тогда я отказываюсь.
Ира смерил меня серьезным, немного виноватым взглядом.
— Ты можешь отказаться, но твой дар никуда не денется и рано или поздно сведет тебя с ума, — предупредил он.
— Выходит, у меня нет выбора?
— Есть вещи, которые нам не подвластны. Иногда судьба лишь очень изящно имитирует иллюзию выбора. По факту его может не быть, — пожал плечами Ира. В нем было что-то от стеснительного мальчишки: что-то в жестах, в выражении лица; что-то трогательное и милое сквозь серьезное и задумчивое, как обои с машинками из-под свежего слоя краски.
— Ты не человек, но выглядишь, как человек, — заметила я.
— Занимаю чужое тело, — ответ прозвучал так, будто речь шла о чем-то незначительном.
Мы снова помолчали.
— Гнев и Ира меня не устраивают. А у человека, которым ты прикидываешься, есть... было имя? — я планировала придумать своему наставнику какое-нибудь прозвище, лишь бы не звать его женским именем, но вариант с обычным человеческим именем казался лучше.
Мужчина не удивился. Неужели я настолько предсказуема?
— Первое имя Уильям, второе Джейсон, отец англичанин, мать американка, жил в Лондоне, — прозвучало в ответ.
— У тебя даже акцента нет.
— Знание языков — один из простейших трюков, — без тени самодовольства, признался Джейсон. Имя Уильям я оставила его истинному владельцу, тому, чье тело арендовал этот странный пришелец, назвавшийся смертным грехом.
— Голова пухнет от вопросов, — призналась я, — Но мне уже легче. Даже странно.
— Ничего странного. Ты привыкнешь. Пережди какое-то время, первая буря уляжется, и мучающие тебя вопросы сами выстроятся в порядке важности.
— Снова три дня? — предположила я, не без опаски. За три дня я могу совершенно случайно узнать что-то ещё из того, что может нарушить моё и без того пошатнувшееся душевное равновесие.
— Нет, уже завтра, — в голосе Джейсона слышалось искреннее участие, — Сегодня я официально вступаю в права твоего наставника, так что наши встречи станут регулярными.
Я смотрела на смертный грех в человеческом обличье и размышляла о том, будут ли эти встречи доставлять мне хоть какое-то удовольствие. Обо всем остальном думать было просто напросто страшно.
— У меня получится? — провожая Джея до двери, спросила я. Он был единственным, кто мог оказать мне хоть какую-то поддержку, идея рассказать кому-то из моего окружения обо всем, что поведал наставник, казалась совершенно дикой.
— Что именно? — хладнокровно поинтересовался Джейсон.
— Справиться, стать этой... Вестницей, — пояснила я, чувствуя себя детсадовцем, дебютирующим на детском утреннике.
Мужчина какое-то время молча изучал моё лицо, потом коротко кивнул и ушел, не прощаясь. Интересно, что же такое он каждый раз выискиваем в моей физиономии? Может, мысли читает? Почему бы, собственно, и нет? В этот момент я окончательно уяснила, что самое главное, чему я должна обучиться — это умению закрывать глаза на абсурдность происходящего. Чем раньше я перестану пытаться найти нормальное объяснение ненормальным явлениям, тем скорее обрету хотя бы подобие душевного спокойствия. Делая необходимые допущения, я не лишаю себя возможности мыслить, скорее оптимизирую этот процесс. Как же порой полезно проявить фантазию!
