— Откуда ты взяла такую чушь? Да за это сейчас лицензию на пилотирование отбирают! Я не дурак, чтобы заниматься контрабандой, дорогая. Это не мой стиль, рисковать кораблем из-за ерунды...

— На борту 'Лего' — антиоксиданты с Моратука. Не отрицай, на корпусе пыль все еще светится синим. И это не ерунда. Особенно в денежном смысле.

Снова повисло молчание.

— Не понял, ты часом не больна? Тебя лихорадит должно быть, потому что ты несешь полный бред!.. Кто подбросит мне на борт такое?.. Ты в своем уме?

— Ладно, тогда я вызову инспектора осмотреть корабль по подозрению на наличие контрабанды. Он выяснит, кто подбросил вам на борт такой ценный груз, и за одно, почему вы не обнаружили его раньше, ведь такой груз ощутимо увеличил вес корабля, почему и не сообщили об этом еще до прибытия на базу.

— Да кто ты такая, черт возьми?! И какого черта ты тут мне морочишь голову!

Тоно взорвался гневом и хлопнул ладонью по стенке закрытого лифта, а потом, с усилием все-таки раздвинул двери до небольшой щелки. Налег еще, и окончательно их открыл, и выпрыгнул на этаж перед Рене, красный и взбешенный. Рене похолодела, но осталась невозмутимой.

— Ты что в таможне потихоньку подрабатываешь, постукивая на всех? Или ты из другой области: ищешь, где близко деньги лежат? Учти, тебе от меня и гроша не обломиться! Ненавижу стервятников и шакалов! Я их давлю, ясно?

— Денег не нужно. Напротив, я предлагаю тебе помощь.

Тоно сузил глаза, готовясь услышать еще более изощренные требования. И он не ошибся.

— Ну, и?. . Просвети, чего тебе от меня нужно.

— Договор. Я не стану вызывать инспектора, и даже помогу тебе спрятать груз до того, пока ты не найдешь подходящего покупателя или не передашь все заказчику, а за это...

— Ну?..

— Ты должен будешь жениться на мне.

— Что?!!

— На полтора года. Мне нужно лишь твое имя и еще я буду сопровождать тебя в полетах, длящихся более двух недель. И через полтора года все закончиться, мы расстанемся без претензий друг к другу.

Тоно еще минуту изумленно и внимательно вглядывался в ее лицо, не веря, что она это серьезно, а потом, словно сломался пополам, и Рене даже испугалась, что ему стало плохо, но это был только смех. Приступ смеха длился минуту другую, потом он встал, вытирая рукой выступившие от неистового смеха слезы.

— Ах, вот что! — он сменил тон на насмешливо-презрительный,— И давно ты неровно дышишь в мою сторону?

-Я же сказала, это будет формальный брак. Только по документам. Что касается полетов, то я буду сопровождать тебя, как помощник... и все. Ничего более. Взамен я помогу тебе с грузом...

— Черт! Это ж надо такое придумать — шантаж с целью замужества!.. Да кто ты такая? Я тебя и вижу-то впервые!.. Неужели, не можешь себе найти кого-нибудь честным способом, как другие женщины? Ты ведь не уродина, и не такая уж законченная дрянь, верно? Или я ошибаюсь?.. А так-то ты мужа не добудешь, это уж точно! Поверь, я, Тоно Эсседа, не женюсь на подлых шантажистах, мне проще в тюрьму сесть!

Он с презрением усмехнулся и отвернулся, чтобы уйти. Но Рене не покалебала эта комедия, хотя притворщик он был еще тот.

Она достала телефон и набрала номер справочного, ей тут же ответил автомат.

— Инженер Базы Даар. Прошу вас срочно прислать инспектора в сектор...

Эсседа молниеносно повернулся к ней и сжал ее руку с телефоном.

— Ну и настырная же ты! Прямо чума!.. Ладно, поговорим об условиях. Во-первых, пока ты не выполнишь свои обещания, о свадьбе и речи быть не может. И ничего подписывать я не стану, тебе придется поверить мне на слово, как и я тебе. Пока не сбуду груз, с твоей помощью, разумеется. И никаких процентов. Теперь твои предложения по этому поводу? Как ты собираешься спрятать мой груз?

Ее руку жгла боль от его прикосновения, но терпеть она умела.

— Все просто. Ты сгрузишь его на склад, так, словно существует накладная. А я его приму и проведу по системе досмотра грузов. Официально.

— Груз пройдет досмотр? Да еще без накладной и разрешения? Да ты сдурела! Я так и знал!..

— Все будет в порядке. Я обещаю. В любом случае, ответственность моя.

— Верно, только в случае полной победы твоего слабоумия, сесть в тюрьму придется и мне, как соучастнику, они ведь поймут, что груз тебе кто-то доставил!

— Никто не найдет груз, поверь, он в большей опасности на твоем корабле. Вдруг кто-нибудь еще проявит любопытство, и обследует корабль?... Его борта так и сияют, и в сумерках, это будет еще заметней.

— Но если с грузом что-нибудь случиться...

— Держи, — она подала ему свою банковскую карту, — здесь все, что у меня есть. Возможно, это не возместит того, на что ты рассчитываешь, но все же это будет моим обеспечением.

Он взглянул на нее с подозрением. Выглядит слишком уж честно и по-мужски. И никак не увязывается с шантажом. Верный способ обмануть бдительность, но не у него.

— И что, там большая двузначная цифра?

— Нет, семизначная. Можешь сразу проверить.

— Я так и сделаю, детка, уж поверь.

— Когда привезешь груз?

— Когда все проверю.

Как раз эта часть сделки трудности для Рене не представляла. Она вошла в систему допуска и так запутала коды, что возникла экстренная ситуация перерегистрации всех имеющихся разрешений на хранение грузов. Именно тогда, Рене ввела несуществующее разрешение в действительный список. Их учили в Школе разоблачать подобные аферы. Теперь вот пригодилось.

Эсседа привез груз через тридцать минут после их разговора. Выгрузил на склад и ушел, ничего не говоря. Это хорошо. Так было проще.

Через две недели он нашел подходящего покупателя и забрал груз. Тоже официально, по бумагам, и ничего не говоря. Рене нечего и не спрашивала. Она знала, что он выполнит их договор. Просто нужно было проявить терпение, не задевая его гордость. Она уже поняла, что давить на него было нельзя, но слово он держал.

Эсседа позвонил ей через два дня после того, как совершил сделку.

— Сегодня вечером. У тебя в кабинете.

Тоно явился в шесть, возбужденный получением прибыли от сделки, и потому, вполне счастливый.

Он непринужденно уселся прямо на стол в тесной от нее близости, так что Рене вынуждена была отстраниться к стене.

— Моя сделка совершилась, хоть я и сомневался в ее успехе из-за твоего вмешательства. И все же, я человек слова. Короче, я решил, выполнить свою часть уговора, хотя, мог бы этого и не делать, ведь с людьми бесчестными так и поступают.

— Я выполнила все, что обещала.

— Да, но я-то тебя об этом не просил. Сама ведь навязалась со своим предложением, верно?

— Верно.

Она опустила голову, и он немного смягчился.

— Ну, так что, теперь ты мне расскажешь, на кой черт тебе сдалось меня шантажировать?

— Я уже объясняла...

— Ни черта ты не объясняла!.. Что, неужели просто по уши в меня втрескалась? — он самовлюбленно усмехнулся.

Рене молчала, потупившись, так как понимала, что разуверить его будет не просто и, судя по всему, чревато последствиями.

— Что молчишь? Уж теперь рассказывай!

Он поднял ее подбородок, и прикосновение чужих рук сразу ввергло ее в панику. Рене вскочила и отпрянула. К этому она готова совершенно не была!... Уже несколько лет до ее лица никто не дотрагивался, и это прикосновение было очень чувствительным... и ужасным... словно он предъявлял на нее право.

— Что такое? Что это ты так шарахнулась от меня?.. Я не насилую женщин, дуреха! И вообще, ты давно обследование проходила? Пора показаться специалисту!

Рене пришла в себя и испугалась, что теперь у него есть повод не жениться на ней.

— Прости... мне вдруг стало не хорошо. Я давно не была на воздухе... много работы...

Она села обратно, а он с новым подозрением сощурил глаза и оглядел ее всю.

— А ты, случайно, не беременна?

И Рене, которая все еще дрожала от его прикосновения, невольно усмехнулась. Теперь он показался ей чрезвычайно наивным.

— Нет!.. Если хочешь, я предоставлю тебе справку от врача, или протестирую себя сама... словом — нет, не беременна.

Тоно, обычно хорошо разбирающийся в женщинах, не мог ее понять, и это выводило его из себя. Она казалась ему теперь совершенной психопаткой, склонной к истерикам и аффектам. И он разозлился.

— Тогда что ты ко мне прилипла? На что тебе сдались мое имя и полеты в тяжелых условиях?.. Черт, ты ведь не рассчитываешь на то, что я стану с тобой спать, только из-за признательности по поводу хранения моего груза!

Рене с трудом подавила очередной приступ горького смеха.

— Тоно, мне это не нужно. Мне нужно твое имя на полтора года... Это потому, что мне пора выйти замуж... формально, конечно. Поверь, я вполне сознаю, что не пара тебе, что ты достоин лучшей жены во всех отношениях. Мне нужна лишь видимость брака... чтобы никто не тыкал в меня пальцем, не строил догадок и не измышлял ужасные причины, скрытые в моем прошлом...более не зачем. Чтобы меня оставили в покое, наконец. Что касается полетов, то мне полезно сменить обстановку и увидеть нечто новое... И, в тоже время, если я буду с тобой летать, люди не догадаются, что наш брак формальный.

Он не поверил. Тоно знал — она темнила. Вернее, врала.

— Кстати, если ты рассчитываешь, что в брачном договоре, я укажу мое имущество как совместное...

— Твои деньги мне не нужны!

— Так что же нужно?

Тоно наклонился вперед, почти навис над ней, всей своей позой принуждая к правдивому ответу.

— Только то, что я уже сказала.

Рене поняла, что он не поверил, поэтому упрямо опустила голову вниз и твердо сказала:

— Ты согласился, Тоно. Даже если не веришь, должен выполнить мои условия. Ты дал слово.

— Кстати, об этом... Я выполню, то, о чем ты говоришь. Я оформлю брак у командора базы, дам свое имя, на год... ладно, на полтора. Буду даже жить под одной крышей с тобой, как договаривались, и буду брать тебя в длительные командировки, но и я тоже ставлю условие — никто не должен догадаться, что я вынужден жениться на тебе. Никто. Ясно?

— Хорошо, я никому не скажу.

— Не скажу — этого мало. Нам придется разыграть представление. Ухаживание и прочая чушь. Все как полагается у людей в таких случаях... И все должны поверить. Мне это будет нелегко, учитывая, как я к тебе отношусь, но иначе, я жениться не стану. Никто не должен догадаться, что я пошел на компромисс с такой особой.

'Так вот его слабое место, он боится за свою репутацию отчаянного сорвиголовы!.. Господи, а как мне это выдержать?!..' — подумала Рене в смятении, но в слух сказала:

— Хорошо. Только... давай, не будем с этим затягивать. Думаю, дней через пять можно назначить свадьбу.

— Понятно, не затягивать! Думаешь, мне будет приятно общаться с тобой на целую неделю дольше? Ну, нет, это удовольствие не для меня, — он усмехнулся, задумавшись, — Единственный плюс от этой аферы, это то, что весть об этом событии немного охладит некоторых других особ, покушающихся на мою свободу... Но семи дней для подготовки свадебной церемонии — конечно, за твой счет, — явно маловато. Две недели.

— Неужели две недели так необходимы?.. Ладно...

— Что, так не терпится увидеть меня своим мужем?..

Если бы она сказала — да, не терпится, возможно, это бы успокоило его самолюбие, и она не стала бы его врагом, но она промолчала.

— Я, так и быть, беру на себя всю организацию этого представления, но счета — твоя забота. Кстати, завтра я принесу наш договор, который ты подпишешь. Ладно, мне пора на свидание. Да, не забудь завтра, когда увидишь меня на людях притвориться безумно влюбленной, иначе, я — пас. Ясно?

— Ясно.

— И, кстати, сама объяви об этом в секретарской. А уж остальных оповестят они сами. Завтра.

Она должна была сказать им. Должна, так сказал Тоно, а ради сделки она должна была точно выполнять условия.

В офисе раздавался веселый смех. Зашел поболтать один из летчиков: Роке Десоен, и Лизе, объединившись с девушками из диспетчерской службы, имени которых Рене не знала, с ним флиртовала. Эника же, казалось, была озабочена чем-то, поэтому позволяла подругам отвлечь внимание на себя. Первой появление Рене заметила Лизе.

— О, смотрите, кто к нам пожаловал! Что, пришла оформить свой заказ? Договорилась с Эсседа?

Рене неловко сказала:

— Нет... не совсем.

— Так ты к Бобу, что ли?

— Нет... я...

— К командору? Его нет.

— Нет. Я собственно... в общем, я пришла сказать...

Ей было неловко говорить свои новости, а тем более при этом летчике, Десоене.

— Ну, так что?

— Я выхожу замуж и приглашаю вас на свадьбу...

Девушки из диспетчерской ахнули, Десоен криво улыбнулся, а Лизе пожала плечами недоумевающее, поскольку, обычно знала о возможности возникновения такой ситуации задолго до остальных, и теперь впервые находилась в полном неведении, что было для нее просто странно, и даже обидно. Эника, инстинктивно чуть вздрогнув, тоже подняла на нее тревожный взгляд. Они теперь все на нее смотрели, и Рене съежилась под их взглядами, как перед направленным на нее оружием.

— Ну, не темни, за кого? — потребовала Лизе.

— За Тоно Эсседа.

Ей ответили дружным смехом. Все, кроме Эники, в чьем взгляде Рене теперь читала муку. На смех из своего кабинета вышел Реган. Он, как обычно, бездельничал, поэтому с удовольствием желал присоединиться к шутникам. Увидев Рене, он испугался, что она рассказывает девушкам о его полной непрофессиональной некомпетентности и лени.

— Ну, это ты загнула, подруга! Замуж за Тоно! Тут и без тебя найдется, кому так шутить...

Десоен презрительно расмеялся:

— Что, так замуж захотелось, да? Еще бы! С неженатыми мужиками на нашей планетке туго!.. Тут начнешь выдумывать поневоле... А ведь кое-кто из наших, я помню, предлагал тебе развлечься после работы! Что ж, отказалась?... Небось, потом ни раз пожалела, верно?!

Девушки не считали Десоена таким уж желанным кандидатом в мужья, оттого на его злую шутку почти никто не откликнулся.

— Ты слышал, Боб? Даар стала шутницей! Выходит замуж за первого парня базы!

— Что? О чем речь?

— Я выхожу замуж, за Тоно. Тоно Эсседа.

— О, можно не уточнять, дорогая, Тоно у нас один, неповторимый и единственный. Если ты хотела, чтобы мы поверили, в следующий раз придумай кандидатуру попроще...

— Нет... Это правда. Свадьба через две недели.

— Все, это уже старая неудачная шутка, Даар. Пошути как-нибудь иначе!

— Я говорю правду.

Она оставалась невозмутима, кроме того, на ее лице не мелькнуло даже намека на улыбку. Лизе, уже волнуясь, повернулась к подруге: