Кристиан Фэй: Угроза Теней

— О да, такая фактура! Эти плетки, ремни и кожаные трусы,— оживился Фэй. Он облокотился на каминную полку, наконец сделав передышку в своем челночном забеге.— Мне казалось, они вот-вот на нем лопнут. Интересно, в них влезают намылившись?

— Думаю, они на шнуровке,— с видом знатока изрек Лис, взмахнув выуженным из вазы печеньем.— Иначе пришлось бы перешивать после каждого съеденного окорока. Готов поспорить, господин Буччо любит плотно отужинать...

По комнате разнесся выразительный кашель, и напарники послушно утихли.

— То, что вы узнали о пристрастиях господина Буччо, не дает вам право их обсуждать. Как и беседовать о расследовании со сторонними лицами, господин Фэй.

При виде дымки, поднимавшейся с чайной поверхности, Кристиан впервые понял, как он продрог. Ноги в легких ботинках промокли и не успели согреться даже за время пребывания в теплом кабинете.

— Кстати о расследовании,— сказал он.— Мы просим разрешения на неограниченное использование магии. Это очень поможет нам в ходе дела.

— Вот когда ваше расследование покажет хоть какие-нибудь результаты,— директор демонстративно звякнул чашкой о блюдце,— тогда и поговорим. И, господин Листен...

Лис едва заметно вздрогнул. Все его приподнятое настроение лопнуло мыльным пузырем, обнажив хмурый, напряженный взгляд.

— Больше не вмешивайтесь в дела чужих подопечных. Никогда. В следующий раз вы будете уволены. Запомните, мы не в ответе за преступления этого сумасшедшего, кем бы он ни являлся. И мы не имеем возможности стирать память его жертвам всякий раз, когда нам вздумается.

Кресло резко чиркнуло по паркету. Все так же, молча, Лис поднялся и, коротко кивнув, вышел за дверь. Замок лязгнул, и все внимание директора устремилось к Кристиану. Словно большая лупа с пытливым взором на другой стороне.

— Устал, наверное,— Фэй прервал затянувшуюся тишину и снисходительно улыбнулся. — Увы, мой напарник не привык к тяжелой работе. Нет моего опыта...

К счастью, лупа директорского внимания опустилась к чаю и вазе с черствым печеньем. Обычно бодрый, господин Монтегю выглядел уставшим. Он съежился, осел в кресле; под его глазами залегли глубокие тени.

— Не забывайте о своих прямых обязанностях,— проговорил он и, не глядя, указал на дверь.— Господин Шорох сообщил, что у вас накопилась масса нерешенных дел.

Лишь оказавшись в залитом светом коридоре, Кристиан позволил себе вздохнуть свободно. Он кивнул секретарю Шороху, чей крысиный нос вынырнул из-за стопок бумаг мгновенно, при первом же звуке шагов. Двинулся вдоль одинаковых опрятно-лакированных дверей к железной решетке лифта.

Он так и не смог отказаться от участия в расследовании. Просто язык не повернулся заявить такое. Слишком многое стояло на кону, и Фэй чувствовал бы себя последней тварью, свалив все на напарника.

Да и где лучший на свете хранитель не пропадал?

Он вспомнил о таинственном свертке лишь в своей комнате.

То был дар госпожи Буччо — самый странный из всех, что Фэй когда-либо получал. Провидица терпеливо ожидала его возвращения на административном этаже; сидела на диванчике, ссутулившись под гнетом нелепой цветочно-бюрократической атмосферы. Но, завидев Кристиана, госпожа Буччо встрепенулась. "Это вам",— робко сказала она, сунула в ладонь Фэя свернутую тряпицу белого цвета и, не успел парень ответить, исчезла в лабиринтах коридоров.

Лишь спустя несколько часов Кристиан смог наконец упасть в кресло и развернуть сверток. Он расправил мятую ткань на столе и уставился на нее в немом изумлении.

С обратной стороны темнела искусная вышивка. На заросшем поле, среди золота осенней травы стоял черный волк с янтарными бусинами глаз. Концы высоких стеблей почти касались его ушей, а наверху застыли клубы туч, угрюмо затянувшие небо.

Пальцы Кристиана нащупали портсигар и спички. Мрачные предчувствия овладели им с новой силой. Волк олицетворял его самого, в этом у Фэя не было сомнений. Но почему именно поле? И эти тучи, сгущавшие краски... Юноша затянулся и вновь пытливо уставился на разложенную вышивку.

Вне всяких сомнений, госпожа Буччо могла предсказывать будущее — утром она прекрасно это доказала. И, похоже, для Кристиана она видела лишь тьму.

Праздничная суета

Директор был прав. Нерешенных дел к ночи Зимнего Солнцестояния и правда накопилось достаточно. Долгими вечерами в канун праздников подопечным лезли в голову странные мысли, и некоторые стремительно сходили с ума, прислушиваясь к нарядной суете за стенами, мучаясь от одиночества в своих тесных квартирах или опухая с голода в трущобах мелких городишек.

Боб относился к обеим категориям сразу. Голодный и несчастный, он стоял на карнизе и смотрел с высоты третьего этажа на разыгравшуюся вокруг бурю. Снежные вихри впивались в лицо и шею колючими укусами, рвали ворот рубашки и толкали невидимыми кулаками. Конечно, для прыжка он находился не так высоко, как надо бы, если хочешь разбиться быстро и насмерть, но внизу темнели ржавые штыри забора, и уж они-то точно должны были оборвать его жизнь раз и навсегда.

— Куда это вы собрались, господин? — поинтересовался некто справа, и Боб испуганно впился пальцами в швы рассыпавшейся стены. Справившись с головокружением, он обернулся и уставился на темноволосого парня, который по пояс свесился из открытого окна квартирки Боба. Завладев вниманием самоубийцы, тот широко улыбнулся.

— Меня зовут Фэй! — проорал он в снежную толщу бури. — Кристиан Фэй!

Боб продолжал молча рассматривать незнакомца. Горе и жалость к себе на некоторое время потеснились, уступив место недоумению. Кристиан Фэй же стойко оставался в проеме окна. Ветер развевал его черные волосы, набрасывая их на лицо, отчего ему постоянно приходилось убирать их рукой.

— Залезайте обратно! — выкрикнул он и поманил Боба к себе.

* * *

Фэй находился на грани отчаяния, почти столь же хрупкой, как и душевное состояние его подопечного. Они с Лисом решили на время разделиться. Кристиан оптимистично взял на себя работу с клиентами, о чем уже начинал жалеть, заглядывая в темные пустые глаза Боба. Когда он отправлялся в этот захолустный городишко, он и не думал, что подопечный решит скинуться с единственного высокого здания в округе.

Мужчина мотнул головой и ожесточенно уставился в манящую пустоту у своих ног.

— Хорошо,— Фэй деланно махнул рукой.— Прыгайте. Если вам так хочется — пожалуйста. Только сперва обоснуйте мне ваше решение как следует. — Он с вызовом глянул на ошалевшего Боба, придвинул к окну стул и уселся, закинув ногу на ногу.— Убедите меня.

— Не собираюсь я никого убеждать! — проорал Боб через вой ветра. Но Кристиан лишь развел руками.

— Тогда я не дам вам прыгнуть.

Небритое, помятое выпивкой лицо мужчины недоверчиво скривилось. Мыс его ботинка осторожно сдвинулся к краю и... уткнулся в невидимую преграду. Он толкнул преграду сильнее, затем даже ударил ее кулаком, смело оторвав руку от поддерживавшей его стены. Тщетно. Невидимый барьер охранял его, не выпуская за границы карниза.

— Чертов колдун! — рявкнул Боб с ненавистью во взгляде. — Такие как ты только и ждут, чтобы поиздеваться над обычными людьми! Это ваше брюхвальдское племя на меня порчу навело! Признавайся, как ты попал в квартиру? Ключи дала та старая кляча с первого этажа?

Фэй качнул головой.

— Вы ошибаетесь. Я совсем не желаю унизить вас, лишь помочь.

Боб ответил ему отчаявшимся взглядом.

— Уйдите,— наконец изрек он и отвернулся, подставив лицо порывам ветра. Его старая залатанная рубашка успела намокнуть и прилипла к телу.

* * *

— Что в вашей жизни не так?

Со стороны окна вновь донесся крик, и Боб с шумом выдохнул. Этот парень никак не унимался. Продолжал назойливо жужжать над ухом, совершенно не давая собраться с силами и наконец совершить задуманное. Можно подумать, он со своим гладко выбритым мальчишеским лицом и хорошей одеждой хоть что-то понимал в жизни. Боб еще раз пнул невидимую преграду и с чувством проклял сопливого колдунишку.

Заснеженные колья забора приветливо искрились внизу.

— Проще будет перечислить, что в моей жизни осталось хорошего,— уныло пробормотал он себе под нос.

Как ни удивительно, Фэй расслышал его слова.

— У вас есть ребенок,— заметил он.— И вы знаете, где он живет.

— Да уж!— рявкнул Боб, выдохнув целое облако белого пара.— Со стервой, которая сбежала, стоило мне потерять работу!

Боль снова сжала его сердце, как бывало всякий раз, когда он вспоминал о светлых кудрях сына. Где-то там, на другом конце города они сейчас накрывали праздничный стол, а огонь в камине весело трещал, и булькал чайник с водой на плите... Ком горечи подкатил к горлу вместе со слезами, навернувшимися на глаза.

— Идите к ним и скажите, что нашли работу. И бросили играть в покер.

Снова непрошеный совет. Можно подумать, он не пытался! Но работники больше не были нужны заводу в прежнем количестве. Новехонькие современные машины штамповали детали гораздо быстрее, они не требовали зарплат, перерывов и отпусков. Куда уж Бобу до них. И да, остатки денег он продул в покер, но лишь в попытке приумножить свои накопления. Рискованно, но он старался во благо семьи! Лишь во благо, чего никак не могла понять Мод, в тот же вечер собравшая пожитки.

— На фабриках Брюхвальда всегда требуются рабочие руки. Если вас, конечно, не пугают оборотни и вампиры.

— Парень, тебе нечем заняться?!

— Как вы догадались? — Лицо Фэя озарила улыбка, и Боб сморщился в отвращении. Он отвернулся и даже сдвинулся чуть дальше по карнизу, только бы больше не слышать нравоучений.

— Нытик,— вдруг произнес колдун. Его почти заглушил ветер, но обидные слова в свой адрес Боб мог расслышать даже из соседнего квартала, будучи в коме.

— Что? — переспросил он, грубо вырванный из собственных печальных дум.

— Баба,— более понятно выразился Фэй, отчего мужчина побагровел.

— Это я-то баба?!— У Боба даже перехватило дыхание.— Тащивший семью на своих плечах! Баба?

— Да что уж там,— недоверчиво протянул Фэй и издал гаденький смешок.— Готов поспорить, ты ни одного мужского поступка в жизни не сделал. Только и способен нюни распускать. Прыгай, я тебе разрешаю, тряпка.

— Что?! — Лицо Боба вспыхнуло, и он принялся бочком придвигаться к окну, словно рассерженный краб.— Только дай до тебя добраться, сопля! Я тебе покажу, кто здесь не мужик! Да я всем мужикам мужик!

Конечно, когда он очутился в комнате, наглеца и след простыл. Но кровь так бурлила, злость приливной волной наполнила нутро так, что несостоявшийся самоубийца едва не взлетал от зарядившей его энергии.

На следующее утро Боб, потерявший место на заводе рабочий, неудачливый отец и не более удачливый игрок в покер, заявился в дом бывшей жены. Семью он, конечно, сразу не вернул, но обрел то, что гадалки дальнего юга называли "озарением" и "внутренней силой", а жители Петрополиса — яйцами, пришитыми к нужному месту. Он навсегда передумал бросаться откуда бы то ни было, но еще некоторое время искал среди лиц прохожих того наглого мальчишку. Чтобы как следует разъяснить ему свою позицию по отношению к колдунам из Брюхвальда.

Странности секретаря Шороха

Глава Отдела Воздействия всегда ратовал за любые новые изобретения, особенно за те, что делали жизнь легче. Взять хотя бы самодвижущийся экипаж. Чего стоила одна возможность избавиться от вечно гадящих и медленных лошадей — а какая экономия магии! Новые лампы, заменившие свечи, позволили ему лишний раз остаться допоздна на работе. И телефон. Господин Монтегю лично хлопотал о проведении телефонной линии к себе в кабинет. Бесспорно, аппарат был неказистым и шумным, но значительно сокращал беготню по кабинетам и количество исписанной бумаги. Вопросы стало быстрее и удобнее решать с безликим, пищащим из-за сотни миль голосом, чем тратить драгоценное время на переписку.

Но сегодня директор отчаянно желал обрезать телефонный шнур.

— Господин Меззанин? — осторожно поинтересовался он у раковины микрофона, хотя прекрасно знал, кто находился на другом конце. Его дрожащий палец выстукивал нервную мелодию по краю блюдца.

— То была подопечная госпожи Бенеш... Да, пострадали собаки. Все верно, только собаки.

Директор ухватил из вазы печенье и в мгновение смолол его в муку, смяв в кулаке.

— Анри Листен не сдержался, но больше такого не повторится. Мы обязательно проследим за этим. Раньше он выполнял работу безукоризненно, и я думаю...— Его голос осекся, щеки заалели, а взгляд устремился в пустоту.— Да, он и Кристиан Фэй. Всецело вас поддерживаю, но они — единственные люди, в благонадежности которых я уверен. Они под моим контролем, можете не сомневаться...

Следующие пять минут разговора были самыми долгими в жизни директора. Он лишь мычал и кивал (можно подумать, его кто-то видел), оцепенело глядя перед собой.

— Ваша помощь?— наконец успел вставить он.— Мы не можем беспокоить Отдел Управления по таким пу... — Голос из трубки недовольно мяукнул.— Нет, что вы, я не хотел сказать "пустякам", происходящее никак не может считаться пустяком, я знаю!.. Да. Да, конечно. Конечно, мы справимся! Уверяю вас, беспокоиться не о чем. Утечка жидкой магии будет обнаружена. Если таковая имеется, мы обязательно, всенепременно...

Соленый пот уже заливал его глаза. Господин Меззанин умел заставить собеседника взмокнуть.

— Мы отыщем преступника в ближайшее время! — оптимистично пообещал директор и повесил трубку на рычаг. Затем, на всякий случай, снял ее и положил рядом с аппаратом, поглядывая на телефон, словно на ядовитую змею.

Он развернул кресло к окну. На обычно ясное небо наползли серые лохмотья туч, и из распахнутого окна потянуло холодом. Господин Меззанин никогда не скупился на предупреждения и угрозы.

* * *

Секретарь директора Отдела Воздействия, господин Шорох казался строгим, сдержанным и порой устрашающим типом. Некоторые сотрудники считали его занудой, в особенности когда он цеплялся по мелочам к отчетам и делал выговоры ленивым коллегам. В целом, господин Шорох походил на серую канцелярскую крысу, увлеченную лишь своей работой.

Так все обстояло и на самом деле. Семьи у секретаря не было, то же касалось и хобби. Лишь холодная квартира со стерильно-белыми стенами, в которых его никто не ждал и куда он приходил лишь для короткого сна между двумя днями работы.

Господин Шорох был обычным занудой с одним "но". Его беспокоил розовый бегемот.

Первый раз Шорох увидел его в период курса успокоительных, после приема очередной таблетки. Облаченный в любимую мягкую пижаму, он готовился ко сну и уже погасил лампу, как за окном что-то мелькнуло.

Шорох натянул колпак и забрался под одеяло. То могла быть птица, ветка дерева или еще какой мусор, подгоняемый порывами ветра. Ветер и правда свистел за стенами дома слишком громко, навевая мысли о скором дожде.

Нечто за окном появилось снова, лишь на мгновение, розовея и пульсируя неясным светом.

Секретарь Шорох недоуменно моргнул. Затем все же выбрался из теплой кровати и подошел к стеклу. Как он и ожидал, улица и воздух над ней пустовали.