Некромант-самоучка, или форменное безобразие

— Некромант-самоучка хочет уйти за грань? — не поверил Горран. — Вы явно шутите.

— Никак нет. После разговора с Эррасом Тиши — смерть стала ее идеей фикс.

Ирония сквозила в каждом слове вновь разозлившегося многоликого, а в голове забилась мысль: 'Уж если она лишила его одной из трех жизней, то он, Герберт Дао-дво, вправе в отместку испортить ей, хотя бы тридцать третью часть утерянного'.

— Интригующе... — молвил декан и улыбнулся, глядя вниз.

— О, да, очень, — метаморф отвернулся от вида солнечного осеннего дня и резвящейся в нем девчонки.

— Вы не согласны?

— С радостью согласился бы, но не в силах. Видите ли, необходимость оберегать это безобразие от необдуманных поступков род возложил на меня. А потому...

* * *

За три дня обойдя академию вдоль и поперек, поднявшись в ее чердаки и спустившись в подвалы, я поняла, что зря Октован расхваливал сие учебное заведение. Ничем оно от простой ведической школы не отличалось, разве что напыщенной суровостью, которая исходила даже от холодных каменных стен. А так...

Из кухни тут тоже воровали, и приведения средь ночи спать так же не давали, и ремонтники здесь такие же были, прибегали с руганью на вызов, но лишь вредили. И это не голословное заявление: в моей общежитской комнате краны после прихода мастера потекли с удвоенной силой, а по стенам трещины пошли. В общем, бедлам такой, что я во избежание порчи личное имущество не распаковала и Гирби не освободила. Кто знает, вдруг местные каменные горгульи, как и в школе, не брезгуют чужим зверьем.

В общем, забраковав академию, невыспавшаяся и неумытая я сидела в пустой столовой для кадетов и пыталась позавтракать под пристальным взглядом какого-то мужика с видом сумрачным и волосами заплетенными в сложную тугую косу. Магистр, судя по нашивке на темном свитере, предпочитал своему завтраку меня и ел поедом. Не первый день, кстати, ел. Его темную фигуру я часто наблюдала в окнах деканата, в коридорах, где я плутала и даже в парке, куда меня не редко заносило погулять. Собственно, про себя я называла мужика тихо помешанным психом, пока он не проявил решительность и не сел с подносом напротив меня.

— Доброе утро, — поздоровалась я, а он молчит. — Будем знакомы, — зашла с другой стороны: — Я Намина Сумеречная.

И как положено в моей деревне, пальчики в перчатках вытерла и поднявшись со стула, протянула ему для пожатия руку. А он не двигается, улыбается и молчит. Точнее как сказать, молчит — произнес сам себе: 'Интересно...' и продолжает с весельем взирать на меня.

Тридцать секунд я стояла с протянутой рукой и думала, когда же он очнется. Не очнулся, но интерес во взгляде стал еще более выразительным. Сердито плюхнулась, на стул, попыталась продолжить завтрак, но очень скоро отказалась от этой идеи, взбунтовалась:

— И чего сидим, чего молчим? Вам что, делать больше нечего? — Возмущение мое было оправдано, от черного немигающего взгляда магистра ни ложка салата не лезла в рот ни кусок яичницы, ни даже компот с пирогом. У незваного соседа дрогнули уголки губ, но он упрямо продолжал безмолвствовать и смотреть. — Магистр, как вас там... — не ответил, — вы есть собираетесь? Или намерены, просто глазеть и портить мне настроение?

Вот тут произошло чудо, он встрепенулся, выходя из созерцательного забытья, изрек шутливо:

— И никакого почтения: ни к старшим, ни к преподавателям.

— Годы прожитые впустую уважения вызывать не должны. — Повела я плечом, потянулась к компоту.

— А если не впустую? — Заломил неизвестный бровь.

— Ну, сами посудите, у людей всю жизнь занятых смотреть без причины — привычки нет. А вы смотрите, и не первый раз, и... — хотела сказать еще кое-что, но он меня перебил.

— Вы очень похожи на мою жену.

Стакан выпал из моих рук, соприкоснулся со столом, затем с полом и разбился со звоном. Из эхо-порта тут же раздалось: 'Порча имущества академии! Кадет... кадет... — ворчун не знал, как обратиться, в конечном счете, заявил, — девушка, с вас штраф, уплатите в бухгалтерии пять медяков'.

— С собой денег нет, запишите на мое имя.

'Но вы не зарегистрированы в базе!' — ответили мне.

— Откройте гостевой счет, — ответила я неизвестному и в волнении спросила у магистра: — На какую жену?

— Бывшую.

Ох, и сразу в столовой посветлело, потеплело, дышать стало легче.

— Хорошо, что на бывшую, а не на будущую, — вздохнула свободнее, за пирог взялась, и уже совсем тихо: — Я бы такого счастья не перенесла.

— Это еще почему? — развеселился магистр.

— Потому что вы хмурый, здоровый, глазеете, — ответила как на духу и попросила: — Ешьте уже и не перебивайте мне аппетита.

— Вот это молодежь, — раздалось рядом ворчливое, — вот это замашки.

— Под стать академии, — ответила я и откусила лакомство.

— Вы слышите возрожденного духа? — насторожился мужчина.

— Конечно, — с трудом прожевала кусок, усмехнулась: — Летает тут, ворчит, склабрезничает, иронизирует на пустом месте.

— Но я в списки кадетов вас еще не внес...

— Думаете, это его заткнет? — оживилась я. — Если да, то внесите меня поскорее. А то сил нет. Весь день ворчит, не замолкая, а когда его друг заявляется ночью, до утра хохочут.

В почти пустой столовой неожиданно наступила гнетущая тишина. Длилась она недолго, но была впечатляющей.

— Нарушаем комендантский час, пускаем посторонних...?

Магистр зловеще прищурился, глядя куда-то в сторону. И под его черным взором в воздухе появился вначале туман, а затем и бестелесный призрак чуть сухонького щуплого старичка. Таких в нашем приграничье почитают, а не подставляют. И я бы слова не сказала, если бы он на вопрос: 'Нваг-нваг Севой, что скажете в свое оправдание?', он не заявил:

— Не было такого! Привиделось ей.

— Не привиделось, а послышалось, — поправила я неточную формулировку. — И чтоб не быть голословной скажу, в прошлую ночь вы упомянули некую Нигбетту.

Призрак зашипел, а мой сосед весьма удивился:

— Правда? И что они говорили о ней?

— О ней ничего, а о мужике, что прятался в шкафу, многое.

— Да молчи ты! — шикнул дух, краснея.

— А чего молчать? — возмутилась я. — Вчера же не его наглая дамочка дурила, а какого-то змееволосого горца.

Сказала и дурно стало самой, потому что у мужчины сидящего напротив из сложной косы, вдруг выбился длинный черный локон с призрачной головой змеи.

Милостивый Боже, неужели он и есть тот самый?..

— Да-да, — словно бы прочитав мои мысли, простонал дух-хранитель, едва шевеля губами, — именно его и имели в виду.

— А дама, она была бы... — и замолчала на полуслове, потому что в крепко сжатых руках горца начал трескаться деревянный стол. — Или бу...? — опять проявила свой интерес, и опять осеклась на полуслове. Потому что руки магистра раскрошили стол и шлепнулись на его колени.

— Была бу, — понял меня дух, — а теперь уж вряд ли бу... — Нваг-нваг Севой тоже осекся под черным взглядом змееволосого. А тот как взревет:

— И вы молчали?!

Старичок предпринял попытку сбежать — исчезнуть, но взмахом руки магистр ему не позволил. Надо признать вид у горца был настолько страшен, что мне стало жаль даже бестелесного духа и я, подхватив сердитый возглас, тему перевела.

— А действительно, и почему вы молчите?! — С возмущением: 'Что?!' призрачный хранитель учебного заведения обернулся ко мне и получил сердитое в лоб: — Что-что! — указала на испорченный стол, спросила: — А где предупреждение? Где требование оплатить в бухгалтерии ущерб нанесенный имуществу академии?

— Так у него счет открыт на разрушения...

— Да? Тогда откройте мне долгосрочный кредит, и краны в комнате почините, и трещину на потолке... — потребовала я и приказала: — Немедленно!

Это был лучший вариант для вывода духа из подчинения вышестоящему должностному лицу, и старичок, поняв мою уловку, отчаянно взмолился, указав на досадное упущение:

— Но это не в моей компетенции!

— Да? Тогда передайте кому надо, — и, заметив его знак рукой, добавила, — лично.

— Сию секунду! — счастливый Нваг-нваг Севой исчез, а злой горец остался.

— Куда?! Вернитесь! — взревел магистр и из его сложной прически выпутались все змеи разом. Он быстро понял, что криком ничего не добиться и обратил внимания на ускользающую из-за стола меня. — Как вы посмели отдать ему приказ?

— Как гостья, — пролепетала, подтягивая к себе поднос и кося взглядом на выход. — Вторая брошюра для поступающих, пункт 9.2.1. 'О гостях и их возможностях по время визита'. Начинается со слов: 'В случае опасности вы имеете право на незамедлительную помощь хранителя академии...'

Соскользнула со стула и сделала несколько неуверенных шагов.

— Вы что, — удивился горец, хмуря лоб, — ее наизусть заучили?

— За три дня безделья, чего только в голову не придет, — отмахнулась я и, бросив поднос на чистку, сбежала.

И зря сбежала, а так же зря пряталась и зря надеялась, что Нваг-нваг Севой не найдет меня за пределами академии в соседнем мрачном лесу ... Нашел, поблагодарил за отсрочку разборок с магистром и вызвал в деканат. Это был не простой вызов, оказалось, что мои бумаги наконец-то приняли к рассмотрению и теперь лично со мной желает переговорить декан. Услышав об этом, я устроила забег до своей комнаты, самые быстрое переодевание и укладку волос в прическу, которая добавляла мне хоть немного лет. В противном случае, меня ожидало очередное удивление и вопрос: 'Деточка, ты что здесь потеряла?' Но вот сейчас, готовая к встрече внутренне и внешне, я уже предвкушала, как подпишу документы на свое зачисление и...

Дверь из пустой приемной в кабинет декана факультета Темных сил была открытой, и я застыла на пороге с занесенной для стука рукой. Потому что там, закрывая среднее из трех окон, стоял он, любитель молчаливо повзирать. Понимаю, странное слово, но очень ему подходящее.

— Милостивый Боже... — Мой шепот оторвал мужчину от созерцания парка. Он резко обернулся.

— Что такое? А, Намина, проходите.

— Ага, сейчас, — ответила я и, выждав несколько секунд, тихо взмолилась: — Только не говорите, что вы декан.

Он и не сказал, об этом объявила неожиданно появившаяся за моей спиной секретарь:

— Декан Горран, к вам абитуриентка Намина Сумеречная, примете?

— Приму. Спасибо, Сули, можете закрыть двери и быть свободны.

С-с-с-у-у-ли?!

Мороз по коже от одного лишь имени, и страшно представить, что она сзади стоит. Зажмурившись, я шагнула из приемной в кабинет, осознанно решив, что живой магистр, лучше ходячего трупа. Все-таки генеральша, в пылу боя прирастившая себе конечности врагов взамен своих потерянных — для меня навеки останется живым мертвецом, собранным вскладчину.

Сзади брезгливо фыркнули, и двери с грохотом захлопнулись за мной.

— Не делайте так больше. Вы ее обидели, — пожурил магистр.

— Извините... — прошептала я.

— Извиняться следует не передо мной.

— Ах, да, — и в чистосердечном порыве я вернулась в приемную. — Сули, простите за грубость и прошу меня изви... — не договорила, найдя ее взглядом. — Ой, мама! — и мышкой шмыгнула обратно в кабинет, чуть не сбив декана факультета Темных сил. — М-м-магистр, я потом извинюсь два-а-ажды или трижды, или... — на мгновенье закрыла глаза и честно призналась. — Хотя, говоря по правде... я смогу это сделать только через год, а то и все три. Простите.

И уже ей, великой генеральше:

— Извините меня еще раз.

— Было бы кого! — фыркнула легендарная личность и не менее легендарный труп. В приемной декана что-то зашуршало, щелкнул замок, хлопнула дверь. Ушла.

Прошла минута, затем вторая, после третья, она не вернулась, а горец не перестал взирать на меня с кривой улыбкой.

— Решено. На факультете, так и быть оставлю. Но в некроманты не пущу, — оборвал он повисшее молчание. — Итак, что вам ближе: целители или тактики?

Я удивленно посмотрела на него:

— Почему не пустите?

— Потому что, тяги к трупам нет, — отрезал Довар Горран веско и словно бы про себя: — К тому же первые курсы ведет генерал.

Произнеся это, он рукой указал на дверь приемной и я внутренне похолодела. Генерал, не генеральша?! Это что же... Она не только ноги у поверженных забрала, но и все что промеж них?!

Последнее, кажется, произнесла вслух. Декан, хапнув воздуха, закашлялся, а затем и рассмеялся в голос. Смех он быстро подавил, и украдкой смахнул набежавшие слезы, чтобы сообщить серьезным тоном:

— Намина, учитывая вашу политкорректность, вы идете в целители. Сейчас же переедете в другой корпус общежития и ключи через Севойя передадите.

— То есть я не права, она все же женщина?! — решила уточнить.

— Идите! — хохотнул магистр.

— Но...

— Ступайте, пока я не заразился идеей вас на три года в комнате закрыть. И запомните, к Сули вам лучше не подходить. С извинениями или без, через год или через три... Никогда.

— Но... знаете, вот это уже прозвучало обидно, я ведь не со зла, а всего лишь от незнания предположила.

— Кадет Сумеречная! Или вы немедленно уходите, или я отменяю свое предложение! — лицо его потемнело, волосы зашипели, как тысяча змей, и я в испуге бросилась прочь.

А сзади звучит веселое:

— Таррах!

Переезд свершился в тот же день под тихое бурчание духа через эхо-порт о том, что в бывшей моей комнате на привязи сидела кука. Теневая или тенюшечка, как зовут ее в народе — мелкая зловредная нежить, подчиненная против воли. Вот она-то за духом и шпионила, и мастера выгнала взашей, а почему меня за три ночи кошмарами не извела, так ни он, ни декан не поняли. И, сообщив это, Нваг-нваг Севой заявил:

— Неприятное обстоятельство, своим появлением ты троим моральный ущерб нанесла, а сама осталась невредима.

— Да, вы что издеваетесь?! — возмутилась я, отложив неподъемную сумку.

— Как никогда серьезен. И прихожу к выводу, что либо кука с браком была, либо ты с чудом.

— С каким?

Неожиданно призрачный старичок объявился рядом со мной и в раздумье потер свою хилую бородку:

— Трудно сказать, но из-за чудесатости этой теневая тебя не тронула. — И хлопком ладоней дух-хранитель перенес меня в другое общежитие, ближайшую дверь распахнул, закинул в нее мою сумку со 'скарбом', приказал: — Входи.

— Но тут живут! — воскликнула я, увидев обстановку с ковровыми дорожками, занавесями, пледами на кровати и кресле у окна и даже с цветами в вазах.

— Уже не живут. Отчислена с третьего курса целителей.

— За что?

— За теневую, — хлопком Севой собрал все-все присутствующие здесь вещи, щелчком пальцев открыл портал и пинком закинул их в неизвестное пространство, где в следующий миг раздались перепуганные вопли. И Нваг-нваг Севой сделал громоподобное сообщение: — Дульгерия Дарремия за документами явитесь в деканат!

Еще один щелчок — портал закрылся, дух возвестил: — 'Теперь все твое'. Всем моим оказалась абсолютно пустая комната, серая и мрачная, как тюремный блок.

— А мебель куда дели?

— На проверку ушла, вернется через час, — ухмыльнулся и исчез, и уже через эхо-порт прогремело: — может через два!