2. Последний аккорд

— Слушай, не пытайся просто повторить всё, что разучил. Я же не экзамен у тебя принимаю. Просто танцуй, двигайся так, как тебе хочется. Импровизируй. Понимаешь?

— Да.

— Чёрта с два ты понимаешь. Сейчас покажу.

Она вернулась к пульту и на сей раз колдовала над ним дольше. Отзываясь на прикосновения тонких пальцев, часть зеркальной стены по левую руку от Элисы вдруг помутнела, перестав отражать хозяйку студии. Вместо неё на матово-серой глади появилась фигура мужчины... нет, молодого паренька лет двадцати — обнажённого по пояс, босого, в потёртых джинсах, с копной коротких и совершенно белых, наверняка высветленных волос. Он приветливо улыбнулся и застыл в неестественной каменной неподвижности. Элиса встала напротив зеркального призрака, небрежно встряхнула руками.

Вот оно что, — Ито мысленно усмехнулся, — бой с тенью... или, уместнее сейчас сказать, танец с тенью. Зеркала на стенах студии — вовсе не зеркала, а панели плазменных экранов. Штука исключительно удобная — и отец когда-то в додзё своей школы похожую установил. Хочешь — рожи в неё корчи, а хочешь — учебные фильмы смотри, или запускай на огромный экран послушных фантомов спарринг-программы. Такого, как этот полуголый красавчик. Между прочим, недешёвая игрушка; зарабатывая сотню кредитов в день, такую не купишь.

— Смотри внимательно.

Лишние слова — Ито смотрел очень, очень внимательно.

Ми-ир — это бездна!..

Вступили, задавая ритм, ударные; знакомый уже музыкальный шквал вновь пронёсся по комнате, сметая с места и девушку, и паренька в "зеркале". Белобрысый призрак выбил ногами замысловатую дробь, Элиса ответила волной гибких и стремительных па — казалось, кости и суставы в её теле обрели эластичность каучука.

Удивительное дело — и девушка, и "призрак" — каждый танцевал что-то своё, их движения почти не повторяли движений партнёра, но в то же время у Ито не возникало чувства диссонанса. Наоборот — два совершенно разных набора элементов каким-то образом дополняли друг друга, создавая общий органичный рисунок. Резкий, порывистый стиль белобрысого и "мышечные волны" Элисы... сочетание несочетаемого.

Музыка стихла, Дзёнсай моргнул. Уже всё? Как быстро закончилось!

— Посмотрел? — девушка обернулась.

— Да.

— Смотри дальше.

Ми-ир — это бездна!..

Что это? Повтор для благодарного зрителя? Вовсе нет... Музыкальный шквал всё тот же, да вот "зеркальный призрак" выкидывает под него совсем другие коленца.

"Рэндомайзер, — догадался Ито. — Программа лишь подстраивается к ритму, случайным образом выбирает стиль и выдаёт под него произвольный набор элементов. Примерно так же работают и спарринг-фантомы в додзё".

На сей раз движения белобрысого обрели странную прерывистую плавность, он будто перетекал из одного положения в другое, на секунду "зависал" в очередной позе и тёк дальше. Старый танцевальный стиль — кажется, когда-то назывался "брейком"... или "даб-степом"?

Элиса ответила собственным "дабом", но более ломаным, импульсивным. И снова два танца, внешне очень разные, в зеркальном отражении друг друга выстраивали нечто единое, нераздельное.

— Это... великолепно.

— Внимательно смотрел? — она даже не запыхалась.

— О, да!

— Не кивай, как болванчик. Говори, что увидел.

— Вы... м-м-м... Фантом "вёл", вы — подстраивались под его стиль, дополняли, но не повторяли.

— И всё? — Элиса вздохнула. — Чёрт, парень... Ты смотришь только на технику — вот в чём беда. И сам двигаешься, как робот — точно, выверенно, аккуратно и абсолютно механически. Без души, без чувств. Марионетка, и та лучше тебя, в ней хотя бы есть эмоции того, кто за ниточки дёргает. А ты технично повторяешь, не привнося своего. У тебя не танец, а чёртово ушу какое-то, набор приёмов.

Она прошлась от стены до стены, сжимая маленькие крепкие кулаки.

— Ты прав, я подстраиваюсь под партнёра, но не в этом суть. Я танцую — так, как мне хочется. Под разное настроение — разный набросок. А в реальном танце, когда участвуют двое, ведут и подстраиваются оба. И каждый при этом отдаёт ногам и рукам то, что лежит на душе. Вот это — фул-фри. Импровизация. Сечёшь?

Ито только и смог, что растерянно кивнуть.

* * *

А паренёк неплох! Крепок, как палисандр, и стремителен, точно гоночный флаер. Агрессивный, напористый — атаковать пытается из любого положения. Двигается легко, бьёт точно, расчётливо, в стиле муай тай (3). При этом держит дистанцию, использует преимущество в длине рук. Но по всему видать — балуется железом, мышцы немного "перекачал", а это сказалось на гибкости и скорости.

Упредив очередную атаку, Ито нырнул под техничный бэк-фист (4), локтем правой руки встретил чужой блок и рубанул ладонью левой в открывшуюся брешь. Ударил вполсилы, но боец всё равно вскрикнул, лицо его исказила болезненная гримаса. Неудивительно — отец таким ударом ломал двухдюймовые доски.

— Довольно на сегодня, — Дзёнсай вышел из боевой стойки и поклонился. Его противник ответил, чуть помедлив — разгорячённый боем, он явно хотел продолжения. Но если уж мастер сказал "стоп", приходится подчиниться: тренировочное татами — не ринг "Амфитеатра".

— Ну, ты и лупишь... — паренёк пощупал ушибленные рёбра, осторожно вдохнул.

Ито продемонстрировал дюжине участников мастер-класса намозоленную ладонь, зрители восхищённо завздыхали, кто-то даже присвистнул.

— Ого! И сколько руки "набивал"?

— Семнадцать лет, — он посмотрел на вытянувшиеся лица и рассмеялся. — Эй, вы же не думаете, будто я только и делал все эти годы, что по макиваре колотил! Нужно было закончить колледж, потом технологический университет в Киото...

Ито осёкся, увидев в их глазах недоумение. Один из парней — выбритый наголо крепыш, коренастый, точно дуб в предгорьях Китаками — спросил, выражая общий настрой:

— А зачем?

— Чтобы получить профессию.

— Но у тебя же, вроде, школа своя? Карате или вроде того?

— Школой руководил отец. Я искал собственный путь.

Ответил честно, и тут же понял: его объяснение не приняли, недоумение никуда не делось. Что ж, этого стоило ожидать. Гладиаторами редко становятся дети богатых папочек, под крыло Альберта Макфайтона слетаются не жаворонки и не гордые орлы, а неприкаянные, жадные до славы и денег воронята, отпрыски рабочих кварталов, парни "я добьюсь сам", крепкие и упрямые. Когда единственное твоё достояние — мышцы и кулаки, тебе трудно понять того, кто при рождении получает лучшие шансы, но отказывается от них во имя чего-то эфемерного. Они боготворят силу, каждый готов полжизни отдать, чтобы стать сильнее других, но вот Ито — имея прекрасную возможность преумножить свою мощь, почему-то нос от неё воротит... Как его понять?!

— У моего деда на руках были такие мозоли, что он не мог сжать кулаки.

— Ку-ул! — протянул недавний противник японца и завистливо добавил: — Мне бы ладошки твоего деда, я бы сам Тигра уложил.

Они не поняли. А Ито не стал втолковывать. Эти двухнедельные мастер-классы устроили вовсе не затем, чтобы он отговаривал молодых бойцов бросить гладиаторское ремесло.

— На сегодня я с вами прощаюсь. Завтра продолжим.

— А что завтра будет?

— Покажу пять основных ката школы Асакавы Дзёнсая. Потом — спарринги по желанию.

— Ката? — у переспросившего гладиатора — бритого наголо крепыша с широкой грудью и мускулистыми руками пловца-спортсмена — на лице явственно отразилось разочарование.

— Что-то не так? По условиям мастер-класса, я показываю вам свою технику. Отработка ката — это основа кудо моей школы.

— А у Бо на них терпелки не хватит, — усмехнулся с пренебрежением гибкий чернявый паренёк. Кто-то из зрителей фыркнул, другой — издевательски рассмеялся в голос. Похоже, "дубоватого" крепыша его товарищи недолюбливали. Под прицелом десятка насмешливых взглядов тот набычился и упрямо процедил сквозь зубы:

— Да пошли вы... Ката — пустая трата времени. Танцы для детишек. Пять минут настоящего боя в сто раз полезнее, чем красивое махание руками. Да и откуда в кудо взялись ката?

— В классическом их нет, — согласился Ито. — Но ката использовал мой дед. Поэтому использую и я.

Бритоголовый пожал плечами и больше ничего не сказал, но всем своим видом дал понять, что завтра придёт только ради спаррингов.

Нельзя сказать, чтобы Ито его не понимал. Было время — он сам спорил с отцом и восклицал: "Да зачем это нужно?! Зачем?!"

Создатель кудо — Адзума Такаши — и впрямь когда-то убрал из системы тренировок все "формальные упражнения", оставил лишь бой с тенью и отработку ударов по "груше", как в боксе. Но дед Ито, бесконечно преклоняясь перед гением Такаши, сорок лет своей жизни потратил на то, чтобы вернуть в боевой стиль дзю-но-ката (5) и бассай-дай (6).

"Мастер Такаши был, конечно же, прав, — говорил сыну Такидзава, оправдывая "причуды" старика. — Но прав своей, особой правотой. Боевое искусство не сводится к одному лишь набору ударов и их комбинаций. Как и любое другое искусство, оно требует великого сосредоточения. Чтобы стать мастером, в кудо нужно погрузиться полностью, нужно пропитаться им, пропустить через себя всю его суть — грозную и прекрасную. Не каждый способен постичь гармонию духа через алгебру ударов по мешку с песком. Ката — сродни двигательной медитации, они не только делают движения более отточенными, рефлекторными, благодаря им весь рисунок твоего стиля обретает изящество и законченность".

Отец любил говорить красиво, иногда Ито казалось — тот втайне репетирует свои речи перед зеркалом и пытается, точно актёр на сцене, отыграть образ канонического самурая — благородного воина времён древних сёгунатов. Временами это невыносимо раздражало, Ито срывался, дерзил отцу, без особого повода бросался обидными словами. Но однажды перестал — раз и навсегда, когда внезапно понял: Такидзава не сам придумал для себя эту роль, таким хотел видеть его дед. Отец был слишком хорошим сыном.

"А вот я старика разочаровал", — подумал Ито, и почему-то не испытал сожаления.

* * *

— Двигайся так, будто течёшь. Не в гибкости дело, не в плавности, ты меня пытаешься перехватить, остановить, привязать к себе. А нужно — течь. Вдоль меня, сквозь меня, через мои движения. Ты — вода, я — твоё русло, понимаешь? И наоборот. Мы — вода друг для друга, два течения на одной реке, сходимся, но не смешиваемся. И течём каждый сам по себе, но в одну сторону. Не соперничество, не ведущий-ведомый, но взаимодействие. Понимаешь? Чёрт!

Он понимал, что не понимает. И это злило. Два течения на одной реке! Аматерасу, как такое понять?!

— Всё, — бросила Элиса резким тоном, — делаем перерыв.

Ито глубоко вдохнул, медленно выдохнул... В конце концов, она здесь — сенсей. Но иногда даже сенсею нужно задавать прямые вопросы.

— Я безнадёжен?

— Да, — она обожгла его негодующим взглядом, поморщилась и сказала уже спокойнее: — Не спрашивай глупости. Можно и кошку лаю научить, а ты всё-таки человек... хоть и с грацией робота. Давай передохнём десять минут, успокоимся и продолжим.

Она вышла из "зала зеркал" и скоро Ито услышал, как гремит на кухне посуда. В звоне стаканов звучало раздражение. Молодой японец поймал себя на том, что и сам нервничает. Эта девчонка... Какого демона он тратит здесь время и деньги?! Уже три недели занимается бесполезными тренировками, играет в секретного агента, внедряющегося... в танцевальную студию. Дэниэл Берест ни разу не появлялся на горизонте, и, быть может, ещё полгода не появится. Прикажете все эти полгода старательно изображать из себя "одно из двух течений на реке"?

"Я не коп. Боб Марлоу наверняка уже сумел бы добыть нужную информацию, но я не умею лазать по шкафам, взламывать компьютеры и в разговорах задавать правильные вопросы".

"Тогда зачем ты полез не в своё дело?"

Сжав кулаки, Ито беспомощно огляделся. В популярных фильмах герой, улучив момент, просто берёт чужой коммуникатор или влезает в комп, где всего за пару минут находит искомые сведения: фотографии, номера ви-фонов, адреса... И что, спрашивается, можно найти здесь, в комнате для занятий? Пульт фантом-симулятора? Просто чтобы хоть чем-то себя занять, Ито подошёл к нему, потыкал в сенсоры.

Меню... выбор тренировочной программы... Опций много — каждая интуитивно понятна, но чтобы разобраться досконально нужно, наверное, потратить не один час. Ладно, он же не раз видел, как с фант-симом работает Элиса... Список композиций... Сортировка по времени звучания... Сортировка по стилям... Ито везде выставил "произвольно", пусть машина преподнесёт ему сюрприз.

Дальше — настройка "тени"... Уровень сложности? Мастер. Стиль исполнения? М-м-м... Фул-фри, конечно. Скин партнёра... Долой полуголых блондинчиков, пусть на сей раз будет какая-нибудь спортивная красавица! Ито задвигал пальцем, листая библиотеку изображений. Уже знакомый белобрысый паренёк в джинсах... Мускулистый латинос с щегольской бородкой... Крепкого сложения чернокожий малый в широких шортах... Ага, девица! Наголо выбритая... бр-р-р! Ещё один латинос — с пышной шарообразной причёской чёрных волос... Белый крепыш в модном клубном костюме... А вот молодой паренёк — загорелый, русоволосый, с весёлыми серыми глазами...

Палец Ито застыл на сенсорной панели, его бросило в жар. Он изучал это лицо достаточно долго, и теперь узнал с полувзгляда. Не отдавая себе отчёта, какую делает глупость, Дзёнсай ткнул в найденный скин и запустил программу.

Помутневшее зеркало послушно отразило жилистую фигуру в коротких, обрезанных чуть ниже колена джинсах и спортивной безрукавке. Тонкие губы растянулись в улыбке и "тень" подмигнула человеку. Тут динамики выдохнули неровный, мерцающий ритм. Флеш-рейв... Фигура в джинсах задрожала, будто в ознобе, под загорелой кожей нервно забились мускулы. Из этой мышечной дрожи вдруг рванулась волна плавного движения, отбросившего танцора на шаг назад, ещё одна швырнула его влево, следующая — вправо...

— Стоп, — громко сказала Элиса, и всё закончилось, "тень" замерла в зазеркалье, замороженная посреди пируэта.

Ито растерянно обернулся и мысленно схватился за голову: что же он творит, идиот! Горе-сыщик!

Но во взгляде девушки не было ни гнева, ни стыда, подходящих пойманному за руку преступнику. Она смотрела задумчиво, и вовсе не на своего ученика, а на зеркало-экран и застывший посреди танца фантом.

— Похожи, да? — спросила негромко, и, прежде, чем до Ито дошёл смысл вопроса, добавила: — Это Даня, мой брат.

— Э-э-э... — несколько секунд застигнутый врасплох Дзёнсай пытался выдать хоть что-то осмысленное. — Не знал... что у вас тут... реальные люди.

Элиса пожала плечами.

— Пару лет назад я этим ещё увлекалась. Делала студийные оцифровки. Тут есть парочка чемпионов "Ультима Дэнс Кап", но в основном просто классные ребята, с которыми я танцевала.

— А... брат?

— Даня — сильный танцор, — сказала Элиса, и в голосе её словно звякнуло стекло. — Мог бы стать чемпионом.

— Но...

— Но не стал, — девушка подошла к пульту и резко ткнула в него всей пятернёй, сбросив программу; русоволосый фантом растворился в зеркальной глади. — Если хочешь спросить что-то ещё, то лучше завязывай. Он чёртов придурок, и давай на этом закроем тему.