Семья

Конечно же, без него даже Славик не рискнул шарить по чужой квартире в поисках аптечки. На худой конец им с Костиком подошел бы и просто йод с ваткой, можно даже без последней. Суровые мужские хвори подразумевают некий экстремизм в средствах лечения. Но довольно быстро присоединившийся к ним Ростислав, не слушая возражений, осмотрел довольно сильно кровоточащую, но, на самом деле, несерьезную рану, и выгнал Костика из кухне, где тот держал раненую руку над мойкой под струей чуть теплой воды. Конечно, это приносило определенное облегчение, но насколько было полезно в случае легкого ножевого ранения, думаю, объяснять никому не нужно. Ростик только проворчал:

— Хоть промыть догадались, — сурово глянул на Славку, который собирался что-то сказать, но быстро передумал под взглядом старшего парня. Дальше Ростислава интересовал только Костик.

Сбруев быстро нашел в родной квартире и йод, и ватку, и даже бинт. Задумчиво повертел в руках пластырь. Отложил и принялся за дело. Костик возбухал только в самом начале. Похоже только для проформы. Но теперь сидел тихо, как мышка. Ростислав устроился на диване в пол оборота к парню и занялся длинным разрезом, сделанным чужим ножом на внешней стороне руки и тянущимся наискосок от запястья и почти до локтя. Славка отправился на инспектирование отхожих мест, нахально осведомившись, где тут у Ростика сортир, за что был награжден почти презрительным взглядом.

— А ты не знаешь? — откликнулся Рост на откровенную наглость, которую простил только потому, что понимал, парень тоже перенервничал со всей этой историей с ножом, и теперь всеми силами пытается скрыть от других свою слабость. И особенно, Славке было неудобно и даже стыдно перед Костиком. Не уберег мальца.

— Откуда б мне... — начал было ерепенится Славка. Но Рост на это жестко отрезал:

— У нас по всему дому типовые квартиры с одинаковой планировкой. Скажешь, нет?

— Ага, — неожиданно вмешался Костик, зажимая рану куском бинта, — только у тебя угол зала урезан и вход находиться почти напротив входной двери, в то время как у всех нормальных людей он в середине коридора. Может быть, и с туалетом ты что-нибудь учудил, — вступился за друга школьник. Рост, сидевший рядом, смерил его долгим пристальным взглядом. Потом, не оборачиваясь, сказал Славке:

— Сам найдешь, не заблудишься.

Тот демонстративно пожал плечами, встретившись с Костиком взглядом через голову Ростислава, и вышел в коридор. Ростик продолжил измываться над раненым парнем.

— Объясни мне, — еще раз оглядев рану и не поднимая глаз, поинтересовался старший парень у школьника, обмакивая вату в йод, — как он смог тебя порезать, не распоров рукав куртки?

— Ну... я обычно рукава вверх поднимаю, когда жарко, — несколько смущенно отозвался Константин.

— На улице, по-моему, как раз не жарко, — заметил Ростик, встретился с парнем взглядом и... пропал.

А Костик, сам не понимая, откуда что взялось, вдруг расхрабрился и заявил, глядя Росту прямо в глаза:

— Зато сейчас все внутри горит и просит... — чего именно ему так хочется парень не озвучил.

Просто показал. Качнулся в сторону Роста, который держал его за раненую руку, и попытался поцеловать, но старший парень отвернулся, разорвав ставший почти невыносимым контакт взглядов. Костик замер на мгновение. Разочарование было острым и почти болезненным, а потом, не говоря ни слова, вернулся в исходную позицию. Ростислав тоже отмер и снова вернулся к обрабатыванию раны. Это не заняло много времени. Даже бинт Ростислав накладывал скупыми движениями профессионала. На юридическом факультете у них были курсы первой помощи. И полученные в ту пору навыки не успели забыться.

Закончив, Ростислав завязал бинт аккуратным узлом, отрезал лишний кусок. И сложил остатки бинта, йод и вату в коробку. Отставил ее в сторону. И в первые с момента несостоявшегося поцелуя посмотрел на притихшего паренька, который сидел молча и даже дышал, казалось, через раз. Ну, прямо мальчик колокольчик ни разу ни динь-динь. Беда с такими. А ведь Ростик даже в ранней юности предпочитал совсем других парней: решительных и даже наглых, которые берут нахрапом, а не пританцовывают вокруг да около.

Несколько пришибленный Костик почувствовал его взгляд, и как-то невпопад сказал:

— Что-то Славка не торопится...

— Я предпочитаю быть снизу. Теперь понимаешь, почему ничего не получится? — вдруг в еще больший невпопад заявил Ростислав.

Костик замер. Рост уже жалел, что не уследил за языком, но в тоже время ему было любопытно, как парнишка отреагирует на такое.

— Неа, — голос младшего паренька прозвучал неожиданно развязно, — не понимаю. — В тот же момент Костик запустил пальцы в волосы Роста и пригнул голову парня к себе, страстно впиваясь в губы. Целоваться школьнику было не в первой. Похоже, те девчонки, которых ему, по слухам, Славик подгонял, хорошо его научили. Языки сплетались, губы немели, даже зубами парни пару раз стукнулись, пока в какой-то момент от двери не раздался брезгливый вопль:

— Фу! Вы бы хоть предупреждали! — взвыл Славка, закрывая глаза рукой, и выскочил из зала, как ошпаренный. Из коридора донеслось его весьма нецензурное бормотание, но про себя Ростик порадовался, что "настоящий пацан" не стал силком отдирать их с Костиком друг от друга. Кто бы при подобном развитии событий получил по морде первым, даже сомневаться не приходилось. Были в его практике и такие случаи, когда гетеросексуальные друзья как только не вмешивались в личные отношения своих приятелей с Ростом. Он только собрался снова полностью отдастся поцелую, но тут, неожиданно, Костик уперся ладонью ему в грудь и решительно отстранил от себя.

— Не думал, что ты вдруг передумаешь. — Довольно резко бросил в его сторону Рост, размыкая руки, которыми уже успел обхватить парнишку и притиснуть к себе. Тот не стал отстраняться. Так и остался сидеть вплотную к нему, прижимаясь к старшем парню. Но Рост был зол. Точнее, ему было обидно. А обида такая вещь, что ей очень сложно противостоять, что в пять, что в пятнадцать, что в двадцать пять.

— Кишка тонка? — осведомился Рост у Кости. А тот ответил на это серьезным взглядом и тихо сказал:

— То, что я гей, еще не повод выставляться перед окружающими и эпатировать публику такиеми вот выходками.

— Ах, вот оно что! — Ростик никак не мог угомониться. Его смущала мысль о том, что мальчишка ему, неожиданно, понравился. Конечно, можно было бы списать все на то, что у него просто давно никого не было. Но он нутром чуял — тут другое. Отсюда повышенная раздражительность и резкость. Какому парню нравится осознавать, что он попался на удочку очередного "великого" чувства, которое, как и десяток до него, грозит в скором времени предстать в совершенно ином виде — маленьком, грязном и даже постыдном. Обидно. Поэтому-то Рост и продолжил резче, чем, возможно, того хотел: — То есть, ебитесь со мной кто хочет, но под одеялом, и чтобы на людях за руку взять или отсосать кому в подворотне, так ни-ни?

— Хватит, — собственно, как и ожидалось, младший парнишка вспылил.

Резко оттолкнул от себя Роста и встал с дивана. Старший парень на это лишь глумливо усмехнулся и откинулся на спинку, раскинув руки в стороны, наблюдая за стоящим над ним Костиком с показушной ленцой во взгляде. Внутри у него была полная мешанина чувств и каких-то странных образов, но он так часто обжигался, что уже не мог вести себя иначе, не мог сразу безоглядно поверить в то, что мальчик, что стоит перед ним, чист и невинен. Ладно-ладно, возможно, не так уж и невинен, если прикинуть. Невинные овечки так не целуются. Но... поверить в то, что Костик, не смущаясь, сможет не только принять свою ориентацию, но и жить так, как ему хочется, а не так, "как завещал дедушка Ленин", — тьфу, ты!

— Ты сам так не думаешь, — неожиданно выдала взъерошенный и разозленный Костик. — И отсасывать в подворотне я бы, правда, не стал. И тут, знаешь ли, похую, парень с девкой там ебуться, или двое парней. И сосаться на публике... — он запнулся, подбирая слово. Обычно Костя был вынужден следить за совей речью, в дворовой Славкиной тусовке приличный мальчик вроде него не мог себе позволить выделяться излишне заумными, по мнению шпаны, словечками и тому подобное. Приходилось подстраиваться. Но Ростик ведь не дворовый парень, а уже, можно сказать, состоявшийся мужчина. Работает, живет самостоятельно, обеспечивает себя сам и так далее, и тому подобное. Значит... — Что у тебя за эксгибиционистские наклонности, я не понимаю? — Он сделал еще одну паузу, а потом решительно расправил плечи и даже отступил на полшага назад, — если тебе такое нравится...

Закончить фразу Костик не сумел, Рост, не вставая, метнулся к нему, дернул за руку, после чего мальчишка уперся коленом в диван между его широко расставленными в стороны ногами. И уже сам наклонился над парнем, упершись одной ладонью в спинку, а второй обхватив плечо Роста. Они снова поцеловались. Это было безумием каким-то. Ладно, Костик. У того ни разу парней не было, но возраст у парня был как раз таким, когда отчаянно хотелось, чтобы были. И побольше, побольше... Но Рост... он-то с чего так завелся? Наверное, все дело в том, что парень устал от лживых и бесперспективных отношений. "Долго и счастливо" — это вы о чем? В России у пары геев не может быть безоблачного будущего. Семья никогда не примет. Друзья всегда отвернуться. Работодатель сделает все, чтобы уволить, если узнает, конечно. А если снимать вместе квартиру, то вообще мрак. Обязательно кто-то донесет хозяину и тут же закончится вся припевающая совместная жизнь на съемной жилплощади. Вот только какими бы стереотипными не были все эти прописные истины, само существование такой семьи, как у Кости Смирнова, разбивало их в пух и прах. А ведь такие семьи были, есть и будут. Просто не могут не быть. И Ростику отчаянно хотелось хотя бы краем глаза подсмотреть в щелочку за такой вот, настоящей, семейной жизнью. А уж раз появилась возможность, так сказать, приобщиться, то упускать просто грех.

Костик уже почти стянул с Роста джемпер, когда в дверь зала решительно постучали.

— Эй! — раздался из коридора голос Славки, — вы там еще не закончили?

— Уже закончили, — ответил ему Костик, демонстративно отошедший от дивана к окну, хотя у Роста имелись возражения, но он одернул джемпер и, глядя мальчишке в спину, попытался принять как можно более невинный вид.

— Ага, — заявил Славка, просунувший вихрастую голову между деревянной дверью с витражом и косяком, — так я вам и поверил.

— Это ты о чем? — осведомился у него хозяин квартиры.

— Сами мы не местные. И вообще не приделах, — нахально завил сосед и бросил уже Костику. — Ты, Костян, домой-то собираешься?

— Да. Идем, — сказал тот, отвернулся от окна и вышел в коридор к другу.

Ростик хотел было вообще не вставать, но потом поддался внутреннему порыву и отправился провожать мальчишек. Он смотрел, как Костик обувается. Славка нагло скалился, стоило только старшему соседу встретиться с рослым парнем взглядом. Похоже, простой, как валенок, пэтэушник решил, что между ними с Костиком уже все решено, и главный виновник такого стремительного развития событий не кто-нибудь, а он, Славка. Похоже, этот придурок даже гордился этим фактом. Вот как так можно? Ну, не бывает таких парней. Не бывает, — пытался убедить себя Рост, а внутренний голос, как назло, упрямо твердил: "чего только не встретишь в этой жизни". И все, можно было вешаться, потому что из Костика мог бы получиться просто суперский актив. У мальчишки были все задатки. И если сейчас он был на пару сантиметров ниже Роста, в будущем, скорей всего, еще вытянется. И будет даже выше. А уж характер у него... точно не ангельский. Такой в бараний рог согнет, а ты и не заметишь. Просто мечта. Но разве о таком скажешь в лоб? Нет, конечно.

— Славка, — вдруг обратился Рост к соседу, когда Костик закончил зашнуровывать ботинки и распрямился, — пойди, вызови лифт.

— Так мы и пешком... — начал было тот, но вовремя осекся, потому что на него теперь смотрел не только Рост, но и Костик.

— Отлично. Ну, я пошел? — спросил пэтэушник, но быстро смекнул, что никто ему не ответить и исчез за дверью.

Костя медленно развернулся лицом к Ростислву, который стоял чуть дальше по коридору, скрестив руки на груди.

— Есть что сказать?

— Телефончик не хочешь попросить? — выпалил Рост первое, что пришло в голову. Думал он при этом совсем о другом. О том, что, возможно, сам, по собственной же глупости, может проворонить собственное счастье, но делать навстречу школьнику прямо семимильные шаги парень не хотел. Это было даже как-то унизительно. Конечно, Костик в самом ближайшем будущем может вырасти в просто офигенного парня, но сейчас он еще мальчишка, школьник. Младше, неопытнее и, вообще, у него же там семья, родители. Хорошо, пусть, понимающие родители, но надолго ли хватит их понимания, если они увидят своего сыночка с парнем. В теории можно быть толерантным, но на практике, еще не факт, что сможешь сдержаться и все такое прочее.

— Зачем? — неожиданно заявил Костик и подался к нему, невзирая на то, что был обут, и шагать пришлось по ковру. Рост непроизвольно отшатнулся. Кто мог знать, что этот мальчишка может быть таким! Решительный, отчаянно смелый, с горящими глазами и взглядом, полным скрытого огня. Откуда это в нем? Он же школьник! Десятиклашка! Откуда? А Костик продолжал, даже не пытаясь схватить Роста в охапку или еще что-то. Напротив, мальчишка засунул руки в карманы куртки, но смотрел на старшего парня игриво и провокационно. Улыбался, когда говорил: — Захочешь, сам попросишь. Ну или найдешь. Это ведь у тебя проблемы, а не у меня.

— Проблемы? — проблеял несколько дезориентированный Рост.

— Хочешь быть снизу, я не против. Обеспечу в лучшем виде... ну и даже если не в лучшем, то постараюсь всему научится достаточно быстро, чтобы ты не успел меня погнать поганой метлой. Или найти мне адекватную замену. Так что сам решай, нужен я тебе такой неопытный, но... — Костик сделал провокационную паузу. Рост предположил навскидку:

— Борзый? — и впервые открыто и широко улыбнулся.

— И это тоже, — ответил ему Костя, вернув улыбку, — Но я собирался сказать молодой.

— Ребенок совсем. — Поддразнил Рост и сам шагнул навстречу. Облизал губы, причем сделал это осознанно. Ему понравилось, как Костик проследил взглядом за движением кончика языка. Хорошо. Очень хорошо. И хочется не отпускать никуда, а валить и... трахать, черт побери! Валить и трахать! Он ведь здоровый парень со здоровыми потребностями. А тут такой мальчик прямо в руки плывет... Но, если сделать такое, если так легко поддастся, ценить не будет. А ведь когда ставки так высоки, хочется продать подороже. Себя ведь продаешь, не кого-нибудь.

— Пусть ребенок, — неожиданно выдал Костик, в очередной раз демонстрируя, насколько он непохож на большинство своих сверстников. Или шестнадцатилеток просто принято такими считать, очередной стереотип, не более того. Но ведь нравы меняются, и дети тоже теперь уже не совсем дети, в шестнадцать-то лет! Отсюда все странности. Но ведь со стереотипом бороться непросто. А некоторые и вовсе, нещадно его эксплуатируют. Но только не Костик. Он такой, какой есть. Открытый. Прямолинейный. Поэтому они со Славкой и сошлись. Тот тоже юлить и корчить из себя кого-то другого не станет. Потому они и друзья, но как же... как же теперь Росту быть со всем этим?